Суббота. Она была так близко и так далеко! Всю пятницу пришлось посвятить накопившимся долгам, а в субботу вместо встречи с друзьями Сейнт уверенно направился к Аделаиде. Кудрявые чёрные волосы, белоснежная кожа и бушующее море в глазах делали из девочки (нет, скорее, девушки!) очаровательную принцессу, а имя идеально дополняло весь образ. По дороге Эмерстон купил ей браслет, подходящий к цепочке: идти к королевским особам без подарка было негоже.

Он отметился во всех необходимых бланках клиники и вскоре оказался возле заветной двери. Новый страх завладел им прямо перед входом — до этого момента Сейнт как-то не задумывался, что может ей не понравится, а теперь...

Дверь приоткрылась сама. Вернее, с помощью кого-то по другую сторону. Его ждут. Эмерстон набрал побольше воздуха в лёгкие и зашёл. Аделаида улыбнулась и помахала рукой.

— Проходи, садись, — девушка поспешно отвернулась к окну, но Сейнт заметил, как зарделись румянцем её бледные щёки.

— Спасибо... Это, кстати, тебе.

Аделаида развернулась и с удивлением взглянула на пакет, а потом медленно подняла глаза на парня... и, встретившись с ним взглядом, снова обернулась, на этот раз лишь вполоборота, успев ещё и взять подарок из его рук. Эмерстон исподлобья любовался ею, радуясь, что браслет пришёлся по душе его обладательнице.

— Не стоило, оно наверняка много стоит...

— Твоя улыбка – лучшая отплата! — она засмущалась ещё сильнее, впрочем, как и он. Но произнесённая фраза также вызвала и добрый смех обоих: лёд давал трещину.

— Это очень приятно. Я буду с удовольствием носить цепочку с браслетом. Моя мама всегда любила покупать драгоценности, а я всё ждала, когда они перейдут ко мне. В итоге пришлось их продать...

Сейнт поспешил выразить своё сочувствие, но девушка его остановила.

— Не надо. Благодаря полученным деньгам мы смогли переехать от папы. Я родилась в Австралии, в Аделаиде... Да, меня назвали в честь города, а город — в честь королевы! Я жалею только о том, что никогда больше не увижу местный пляж, море и мягкий песок... Какая-то часть меня до сих пор осталась на том берегу.

— Это правда. Готов поспорить, что в твоих глазах сейчас отражаются воды из Хенли.

— А в твоих – я сразу это заметила – свинцовые тучи над штормовым морем. Восхитительная картина!

Так и завязалось их знакомство.

Выпроводили Сейнта уже под вечер. Единственная тема, которую они оба намеренно обходили стороной — болезнь Аделаиды, из-за которой она до сих пор в больнице. Эмерстон не спрашивал, уверенный, что пациентка Пирс совсем скоро будет здорова. Она казалась живее всего остального населения Земли.

***

— Как прошло?

— Рассказывай!

— Ребят, а вам уже раздали приглашения на свадьбу?

Сейнт готовился к этим вопросам от друзей всю ночь. На самом деле причиной его бессонницы стали мысли об Аделаиде, но вопросы — это само собой разумеющееся, выливающееся из их встречи. Как только Эмерстон столкнулся с вопросами вживую, он растерялся и всё забыл. Улыбнулся, пожал плечами и плюхнулся на место за столиком, который они всегда выбирали. Его удволетворенной улыбки было достаточно, чтобы вызвать радостные вопли.

— И подари ей уже кольцо, болван, я хочу съесть свадебный торти-и-и-ик!

— Сам болван! Возьми себе кусочек здесь, ей-богу! — они все дружно рассмеялись, но идею Сейнт запомнил. Почему бы не подарить кольцо, чтобы принцесса Пирс собрала полную коллекцию?

Все последующие недели после личной встречи стали похожи друг на друга. Суббота — главный день, а остальные проходят в режиме ожидания. Для друзей парень оставил воскресенье, кое-как держался на плаву в плане учёбы, рассказал родителям о новой подруге до того как они стали подозревать его в употреблении чего-нибудь запрещённого: дела были хороши. Сейнт и Аделаида соблюдали свою традицию каждый день, но поговорить не могли. К несчастью, у девушки не было телефона — она не объяснила причину, да он и не спрашивал, просто расстроился и уже запланировал к Рождеству подарить ей гаджет. Потому что без неё рядом всё время было неуютно.

Особенно запомнилась встреча перед зимними каникулами. В школу не надо две недели — значит, никаких ежедневных встреч взглядами, к тому же Эмерстон был вынужден согласиться поехать к родственникам на неделю. Он обещал зайти к Аделаиде как только сможет, но до этого ещё надо было дожить. И хорошенько запомнить друг друга, а то мало ли.

— Я буду скучать, — честно призналась девушка и села рядом на кровать. Он приобнял её.

— Как и я.

Сейнт поправил прядку её волос, которая частично закрыла глаза с осколками Австралийского лета и поцеловал её бескровные от холода губы, которые сразу же порозовели. Первым порывом после прилива смелости было отстраниться, но, пожалуй, в объятиях всё-таки теплее, да и Аделаида, как оказалось, была совсем не против.

После Рождества и появления в её жизни телефона они постоянно переписывались и периодически отправляли друг другу смайлики сердечек. Можно было официально считать, что отношения вышли на новый уровень. И ждать субботы стало ещё сложнее.

Эмерстон удивлялся как, долгое время не имея доступа в интернет, Пирс все равно могла многому его научить и была готова поддержать почти любую тему. Ответ прост — книги. Он ею восхищался. Абсолютно все вокруг поддерживали их отношения: парень не давал девушке заскучать, а она подталкивала его к саморазвитию, и вместе они были счастливы. Смущал лишь один фактор — больница. Со временем Сейнта стали пропускать без вопросов, но вот у него вопросы остались. О выписке никто не говорил, и почему Аделаиду так долго держат в заложниках — тоже. Её навещал дядя, на неделе девушка посещала процедуры, но никакой конкретики в её фразах никогда не было. А Эмерстон боялся спросить прямо и узнать прямой ответ. Так они и дожили вместе до лета...

— Я буду скучать.

— Как и я.

Парню снова предстояло посещение родственников на целых три недели. С общением в социальных сетях было значительно легче пережить разлуку. Аделаида всегда была на связи. Пока одним пятничным утром не перестала отвечать.