«По воскресеньям мы убираем в доме». Тони небрежно постучал пальцем по календарю и отправился переодеться из пижамных штанов во что-нибудь, что ему было бы не жалко испортить во время уборки.

Его собственная комната была довольно чистой, поскольку у него не было ничего, кроме одежды и телефона, и несмотря на то, что в квартире была вторая ванная комната, она тоже была чиста, потому что Тони использовал главную ванну, наравне с Баки и Стивом.

Пару недель назад у них произошла дискуссия, сразу после разговора Тони с Баки о том, что с ним нужно обращаться нормально; сразу после тех невероятных поцелуев, когда Тони впервые присоединился к воскресной уборке. В попытке продолжить восстановление своей независимости после приступа паники, Тони решительно сказал Стиву и Баки:

— Я ценю, что вы позволили мне посещать вашу ванную комнату, но теперь я буду пользоваться гостевой. Мне не следует вторгаться в ваше личное пространство больше, чем я уже сделал.

— Ты определенно не вторгаешься, и тебе определенно не нужно говорить все это столь формально, если думаешь, что мы будем расстроены, — спокойно заявил Стив. — Если ты хочешь другую ванную комнату, тогда вперед, ты в своем праве… Но лично я предпочел бы, чтобы ты продолжал и дальше пользоваться главной.

Баки поддразнил:

— Кроме того, мне нравится знать, что ты был голым там же, где был голым и я.

Стив бросил на партнера раздраженный взгляд: — Баки имеет в виду, что нам нравиться видеть и чувствовать тебя в нашем пространстве, милый. Это может показаться глупым, но это одна из тех вещей, что присуща Доминантам. Ты пока не спишь в нашей постели, но меня успокаивает то, что ты уже принимаешь водные процедуры в нашей ванной.

— Именно так, — проворчал Баки. — Хочу, чтобы ты был рядом, сладкий. Я даже не настоящий Дом, но это действительно заставляет меня чувствовать себя лучше.

— Оу, — Тони почесал подбородок, переступил с ноги на ногу и… — Подожди, что ты имеешь в виду под «пока»?

Стив покраснел от смущения из-за своей оговорки, Баки поспешил заверить Тони:

— Мы вовсе не имеем в виду, что ты должен спать в нашей постели, Тони. Все, что имел в виду наш Капитан, это…

Тони собрал свое все еще восстанавливающееся мужество и потянулся, чтобы очень-очень быстро поцеловаться со Стивом, едва касаясь, и отстранился, подарив еще одно прикосновение губ Баки, прежде чем практически скакнуть на другой конец комнаты и встать там, скрестив руки на груди и нервно покусывая губы.

— Я… — он прочистил горло, когда Стив и Баки молча уставились на него. — Я не ненавижу это. Это «пока». Не ненавижу.

— Слышишь, Капитан? — ухмылка Баки осветилась на несколько мегаватт, в то время как Стив просто смотрел на Тони с чем-то собственническим во взгляде. — Тони не ненавидит это «пока».

— Я слышал, — прорычал Стив, и Тони…

…ну, Тони, по сути, убежал в свою комнату и спрятался, охваченный желанием снова поцеловать своих Домов их обоих, и паникуя от желания встать на колени прямо здесь и сейчас…

И было это пару недель назад, но Тони все еще использовал хозяйскую ванную, все еще брал те нелепые плюшевые полотенца, все еще чистил зубы по утрам рядом с Баки, и даже время от времени украдкой целовался с ним, потому что… почему бы и нет?

По воскресеньям были дни уборки, а также дни мимозы, поэтому Баки пригубит шампанского и, наверняка, будет напевать в швабру любовные песни, в то время как Стив терпеливо потащит того по всей квартире, пытаясь сделать хоть какую-то уборку. Лучше бы Тони присоединился и помог, если они хотят сделать хоть что-то. Поэтому он поспешил влезть в леггинсы и тонкую футболку, лежащие в изголовье кровати.

— Медовый пирожочек! — как раз в этот момент позвал Баки, очевидно, поглощая уже третью или четвертую мимозу. — Вперед и за дело! У меня есть метла с твоим именем на ней! Выходи и займись делом! Дай мне посмотреть на эту задницу!

— Не обращай на него внимания, Тони, — засмеялся Стив, легонько постучав в дверь Тони. — Не торопись, мы еще не начинали, если не считать распитие кофе. Ну, я ничего не начинал, кроме кофе, а вот Баки уже опустошил бутылку и тянется за другой. Хочешь, я включу душ, чтобы вода нагрелась, и ты мог немного расслабиться?

— Я уже одет, — Тони открыл дверь и улыбнулся Стиву, слегка покраснев, когда глаза напротив потемнели. Но Стив лишь мягко улыбнулся в ответ. — И я очень сомневаюсь, что догоню сегодня Баки с его шампанским. Но спасибо.

— Всегда пожалуйста, — Стив быстро осмотрел наряд Тони и уточнил: — Ты думаешь, будет безопасно носить эти леггинсы рядом с пьяным Баки? С того раза, когда он ударился голенью о кофейный столик, пытаясь взглянуть на тебя, никто уже не может быть уверен, в какую стену он врежется, выпив тазик шампанского.

Тони сморщил нос и ухмыльнулся, потому что никогда не думал, что ему понравится мысль, что на него в леггинсах будут пялиться, но он также никогда не думал о том, что будет целоваться с двумя великолепными мужчинами и о-о-о…

Мысли в голове Тони резко замерли, когда губы Дома встретились с его собственными в нежном прикосновении. Поцелуй был со вкусом апельсинового сока, шампанского и сладкого сливочного сыра, который был на столь любимой выпечке Тони из пекарни вниз по улице.

— Ты заказал датские слойки? — выпалил он еще до того, как они отстранились друг от друга, и ответный смех Стива был мягким и вроде как радостным, когда он потянулся за еще одним поцелуем, прежде чем ответить: — Конечно, заказал, детка. Баки любит шампанское, а тебе нравятся датские пирожные, так что это именно то, что мы берем.

— А как насчет того, что нравится тебе? — спросил Тони, и рука Стива крепче обхватила его за талию, приподнимая на цыпочки и прижимая в гораздо более интимном объятьи.

— Это то, что мне нравится, — пробормотал Стив, ладонь его тесно прижималась к пояснице Тони, а пальцы мяли тонкую рубашку. — Именно это.

— Капитан, — прозвучало чуть громче, чем вздох, и Дом застонал, притягивая его еще ближе.

— Тони, когда ты называешь меня Капитаном, со мной творятся сумасшедшие вещи, — саб склонил голову и улыбнулся, пряча лицо на плече Стива. — Но если мы не начнем уборку, Баки продолжит пить, а это никому не пойдет на пользу.

Как по сигналу, Баки с важным видом подошел и перехватил Тони из рук Стива, запустил пальцы в волосы Тони и опрокинул его назад для долгого поцелуя, на что тот одобрительно промычав, почувствовав тепло тела напротив сквозь тонкую ткань рубашки. В итоге Баки заинтересованно простонал в ответ, обвив одной рукой бедра Тони и прощупывая их через леггинсы. — Сладкий, мне это нравится. Всегда носи такие эластичные брюки, постоянно. Все. Время.

Тони рассмеялся, потому что ничего не мог с собой поделать, потому что Стив выглядел совершенно подавленным от комментария Баки, а также немного завидовал, поскольку не подумал первым потрогать Тони в леггинсах. Саб уютно засмеялся, потому что никогда не думал, что уборка может быть такой веселой, но с Баки и Стивом это было именно так, и он смеялся, временами все еще не способный поверить, что сбежал от Тея, и существовал как кто-то… что-то… будучи кем-то, кроме как сабом.

…Несколько дней он все еще не мог поверить, что мысль о том, чтобы преклонить колени перед Стивом и Баки перестала вводить его в панику.

На самом деле, когда Баки развернул их своего Дома, прижал к стене и запечатлел грязный, стонущий поцелуй на его губах, Тони понял, что мысль о том, чтобы встать на колени перед Стивом и Баки, заставила его желать, заставила его гореть.

Воскресенья были хорошими днями.

***

Понедельник — это совместный день Стива и Баки — напомнил себе Тони, ставя молоко в холодильник. На прошлой неделе он на несколько часов спустился в кофейню, захватив с собой какую-то книгу из шкафа, потягивал кофе по завышенной цене, погрузившись в безвкусный, ужасный любовный роман о сабе, которая наткнулась на секретную стаю оборотней и в итоге влюбилась в Дома, который, конечно же, сам был волком.

Роман был ужасен, просто невероятно ужасен, но вот сцена секса была… занятной. Заявление прав таким образом, что это не закончилось тем, что саба стала собственностью; грубо, хотя саба не пострадала, даже от того, как Дом впился укусом в шею сабы, было…

— Привет, милый, — Баки обошел Тони, чтобы положить пару пакетов чипсов на верхнюю полку. — О чем ты думаешь, что у тебя такой мечтательный вид? Это точно не из-за молока, и я почти на сто процентов уверен, что сыр не так уж и интересен.

— О, я просто подумал об э-э-э… — Тони смутился и начал заикаться. Черт, он сидел здесь и думал о дрянных романах и о Доме, который любил кусаться, вместо того чтобы убрать продукты и поспешить освободить квартиру, предоставив, наконец, Стиву и Баки их личное время. — Я думал о…

— Эй, не волнуйся ты так, — Баки потянулся к подбородку Тони, поглаживая его большим пальцем. — Куколка, что случилось?

— Все в порядке, Сержант, — доверчиво выпалил Тони. — Я просто думал о том, какую книгу прочесть, когда спущусь в кофейню.

— Ты же знаешь, что совсем не обязан уходить, Тони, — Стив вошел в комнату с остальными покупками и сложил пакеты на стойку, — мы остаемся в пределах нашей спальни. Там, где находиться подушка Баки и наше пространство… тебе вовсе не нужно уходить. На самом деле, было бы неплохо, если бы… — он взглянул на Баки, и когда Свитч кивнул в знак согласия, Стив поспешил продолжить, — было бы неплохо, если бы ты был здесь. Чтобы мы могли тебя обнять.

— О, — Тони несколько раз шокировано моргнул, беспокойство скрутил его желудок. — Нет. Нет.

— …нет? — эхом отозвался Стив. — Почему нет?

— Мне не нравится наблюдать за сценами, — Тони отпрянул так резко, что отступил на шаг назад, выпрямив спину и упрямо вздернув подбородок. — Я не смотрю на них, и мне не нравится, когда наблюдают за мной, когда на меня смотрят. Что происходит с нами… с вами, ребята… что происходит с вами, ребята, это ваше дело, и я не буду сидеть и смотреть, как кому-то еще причиняют боль…

— Прекрати, — команда пронеслась в воздухе, и рот Тони мгновенно захлопнулся, его глаза расширились, вперившись немигающим взглядом в Баки.

Дом тоже уставился на Баки, не совсем понимая, что делать со своим сабом, использующим подобные команды.

— Во-первых, — светлые глаза Баки вспыхнули гневом и, возможно, даже намеком на боль. — Во-первых, никто не пострадает. Наш Капитан никогда бы не причинил вреда мне, и никогда бы не причинил вреда тебе. Я бы никогда не причинил тебе боль. Если ты когда-нибудь решишь подчиниться нам, ничто никогда не навредит тебе, понимаешь?

— Да, Сержант, — Тони сглотнул и сжал кулаки. — Д-да, Сержант, я понимаю.

— Бак? — осторожно позвал Стив. — Ты в порядке?

— И мы не просили тебя наблюдать, — гнев вмиг покинул Баки, заставив его большие плечи понуро опуститься. — Я не просил тебя смотреть, или присоединяться, или что-то еще. Но меня съедает изнутри то, что я не могу обращаться с тобой так, как того хочу, не могу успокоить тебя, такого мягкого, милого и доверчивого. Наш Капитан — настоящий Дом, и он знает, как справиться со всеми этими эмоциями, но я — не настоящий Дом, Тони. Я не знаю, как сбалансировать свое желание подчиняться и желание доминировать, не знаю, как со всем этим справиться. Но в один момент выйти из сабспейса и знать, что ты здесь, рядом и ждешь меня, было бы…

Баки закрыл глаза и устало покачал головой, — Не обращай внимания. Капитан, ты нужен мне. Мне нужно… Не мог бы ты, пожалуйста… — он шумно выдохнул. — Пожалуйста, помоги мне.

— Иди в нашу комнату и подожди меня там, — проинструктировал Стив, сердце его упало, когда Баки развернулся и поплелся к выходу из кухни. — Сначала разденься, а потом встань на колени на подушку.

— Да, Капитан, — уже сейчас Баки казался измученным. — Спасибо, Капитан.

Дверь спальни закрылась за Свитчем, и в квартире стало очень-очень тихо.

— Черт, — выругался вслух Тони и прикрыл ладонью рот. — Прости, прости меня. Я знаю, что вы с Баки совсем не похожи на Тея и его друзей, но иногда я не могу не думать…

— Тони, — Стив прислонился к стойке, скрестив руки на груди. — Рискуя процитировать те высказывания с брошюры по самопомощи, которые ты так ненавидишь, я все же скажу — тебе никогда не придется извиняться за то, через что, черт возьми, Тей заставил тебя пройти, и что просачивается в нынешнюю твою жизнь, хорошо? Это… я даже не могу выразить степень того, насколько твои извинения беспочвенны.

— Хорошо, — месяц назад Тони уже рухнул бы от смущения, если бы кто-то другой узнал, что сделал с ним Тей; две недели назад он был бы расстроен и пристыжен тем, что не может избавиться от определенных моделей поведения, но сегодня он просто кивнул. — Ладно. Я не буду извиняться за это.

— Баки не злится на тебя, — продолжил Стив. — На самом деле он совсем не злится. Твой Сержант… — он слегка улыбнулся. — …Твой Сержант ненавидит тот факт, что не может стереть то, что натворил Тей, вот и все. Он не злится, не из-за того, что, как ты мог бы подумать, один из нас причинит тебе боль, или что я когда-нибудь причиню ему самому боль. Он расстроен, потому что ты расстроен. Он расстроен тем, что ты чувствуешь, будто должен устанавливать границы для вещей, которые никогда не приходили ему в голову.

— Или же мне самому, — добавил Стив через пару секунд, и только тогда Тони понял, насколько напряжен Дом, и как крепко сжата его челюсть. — Половина того, что ты сказал — что не будешь делать или больше не хочешь делать… Мне бы никогда не пришло в голову об этом спросить, Тони. Может быть, это и делает меня скучным Доминантом, может быть, это делает нас с Баки более старомодными, чем мы сами думали. В любом случае, тебе не нужно извиняться, и, несмотря ни на что, Баки на самом деле не злится, и уж точно не на тебя.

— Спасибо, — Тони двинулся вперед, затем остановился, снова дернулся по направлению к Дому, и резко выпрямился. — Капитан, не мог бы ты…

— Иди сюда, — Стив потянулся к Тони, притянув его к себе для долгого объятия, понизил голос, пока тот не загрохотал в груди, и произнес: — Мы разберемся с этим, Тони. По одному дню за раз.

— Ага, — Тони позволил себе ненадолго утонуть в объятиях Стива, затем вздохнул и расслабился еще немного, радуясь, что Стив был достаточно большим, чтобы практически поглотить в своих объятиях. — Я возьму книгу и спущусь вниз, чтобы ты мог позаботиться о Баки. Ты извинишься перед ним за меня?

— Возможно, на этот раз, когда ты будешь выбирать книгу с полки, избегай раздела, где Баки хранит все свои непристойные любовные романы, — пробормотал Стив, и, хотя Тони был застигнут врасплох, что неподвижно замер, тот явно ухмылялся сквозь слова. — Я читал некоторые из них, об оборотнях, и они действительно шокируют. Что бы ни произошло, избегай тех, в названии которых есть «Альфа» или «Омега». От чего-то горячего с точки зрения Дома тебе, вероятно, захочется бежать без оглядки.

Тони начал смеяться, уткнувшись в рубашку Дома, пока тот продолжал настаивать: — Нет. Тони. Я клянусь. Не делай этого. Может, выберешь что-то из разряда путешествий во времени или еще хоть чего-то, черт возьми, другого.

— Я запомню, — Тони удалось подавить весьма невежливое фырканье. — Спасибо.

— И, Тони? — Стив провел костяшками пальцев по щеке Тони. — Может, все-таки будешь здесь, когда мы закончим. Твой Сержант не единственный, кто почти выжил из ума, от желания подержать тебя, хорошо?

— …хорошо.

Уже через минуту Стив отправился проводить время с Баки, а Тони выбрал книгу из адекватной части того, что, по-видимому, было грязной стороной книжной полки Баки, схватил свой телефон, немного наличных и направился в кафе.

Все потом…

***

По понедельникам Стив не торопился во время их сцены. По понедельникам он оставался с Баки, пока тот плыл по течению, уделяя все возможное время тому, чтобы покрыть своего прекрасного саба поцелуями, вырисовывать пальцем линии и причудливые узоры на его спине, и шептать мягкие, ненавязчивые вещи на ухо своего возлюбленного.

По понедельникам Стив не отвлекался ни по какой-либо причине, пока Баки полностью не просыпался, пока податливые губы не начинали возвращать его поцелуи, и Баки вновь становился последователен, наслаждаясь каждой неспешной, великолепной секундой, которую они провели друг с другом, прежде чем начиналась бы рабочая неделя и жизнь вновь становилась напряженной. Он даже не пошевелился, чтобы встать и принять душ, и когда Баки перевернулся на спину и простонал, закончив вылизывать живот Стива, Дом просто положил ладонь на голову Баки и наслаждался их взаимодействием, ощущением того, что его удовлетворенный саб плотно к нему прижат.

Понедельники были хорошими днями, но когда Стив вышел в гостиную за водой и чистыми полотенцами из сушилки, понедельник внезапно стал лучшим днем.

Тони свернулся калачиком на диване, потягивая кофе из кружки Стива, придерживая на коленях один из непристойных романов Баки о путешествиях во времени, выглядя таким теплым, притягательным и великолепным в позаимствованных спортивных штанах Баки и той кофте, что исчезла из шкафа Стива вскоре после того, как Тони переехал.

— Ты не ушел? — спросил Стив, и Тони оторвался от книги, чтобы покачать головой. — Что ж, мы едем, едем, едем в далекие края*.

Месяц назад Стив никогда бы даже не подошел к Тони, не спросив на то его разрешения; две недели назад он, по крайней мере, проверил бы, может ли поднять того на руки, но сегодня он просто поднял Тони с дивана и заключил в объятия, подарив ему долгий поцелуй, прежде чем отнести в спальню.

— Я могу идти, — сухо произнес Тони, на что Дом проворчал что-то из разряда — «не имеет значения», и положил того прямо на кровать как раз в тот момент, когда Баки выходил из ванной.

— Тони, — Баки уронил полотенце… и, когда Стив громко прочистил горло, а Тони приобрел нездоровый оттенок, став практически фиолетовым… он нагнулся поднять его, а затем упал на кровать и перелег поближе к Тони. — Прости, что я так психанул, я просто…

— Не-а, — Тони наклонился и поцеловал Баки, чтобы тот заткнулся. — Мы… нам не нужно извиняться.

— Слава Богу, — Баки вздохнул и ответил на желанный поцелуй. — Итак, какую из моих книг ты прочитал на этот раз? Это было «Клеймо Альфа-Дома»? «Захваченная Медведем-Оборотнем»? «Подчинение Путешественников во Времени»?

Тони раздраженно простонал, и Стив чуть не рухнул от охватившего его приступа хохота, и, когда он плюхнулся на кровать, его Свитч и саб отстранились друг от друга, чтобы вместо этого прижаться к нему с обеих сторон.

Понедельники определенно были хорошими днями.

***

По вторникам Баки и Стив уходили на работу, так что Тони поцеловал их на прощанье и провел весь день, стирая свои вещи, расставляя по полкам взятые книги и выбирая несколько новых, звоня Пеппер в течение часа или около того во время ее обеденного перерыва, чтобы наверстать упущенное.

— Ты обещаешь, что с тобой все в порядке? — спросила Пеппер по громкой связи, и Тони поспешил прожевать остаток своего сэндвича, чтобы ответить: — Пеп, я в порядке. Правда. В последнее время все складывается действительно хорошо.

— Если ты поклянешься, что с тобой все в порядке, тогда я не буду рассказывать тебе, как я паниковала, — Пеппер уступила. — И я определенно не скажу тебе, что я нашла твоих новых друзей Стивена Гранта Роджерса и Джеймса Бьюкенена Барнса и узнала все, начиная с их записей о вакцинации и заканчивая невероятно ужасной фотографией с выпускного вечера, которую Стив сделал с какой-то грудастой девушкой по имени Пегги. И я также не скажу тебе, что у твоего друга Джеймса есть своего рода пугающий военный послужной список. Ты знал, что он был снайпером, Тони?

— Я не знал, что его зовут Джеймс, — признался Тони, и у Пеппер вырвалось нелицеприятное ругательство. — Пеппер, перестань волноваться! Я в безопасности!

— Ой ли? — фыркнула она. — Потому что, Тони, я слышу в твоем голосе, что ты напряжен.

— Я не напряжен, — Тони подумал о том, как Баки поцеловал его этим утром перед уходом, как Стив задержался в их объятиях, проводя своими большими руками вверх и вниз по спине Тони, а затем скользнул ниже и выровнял их тела так, что у Тони перехватило дыхание и он не сдержал дрожи. — Я… ого, я не в стрессе.

— Нет? Когда же ты в последний раз погружался?

Тони замер, последний кусочек сэндвича выпал из его пальцев обратно на тарелку, — Пеп. Это… это не твое дело. Ты не можешь спрашивать меня о чем-то подобном. Это не… ты не можешь…

— Я могу, — перебила Пеппер. — И буду. Потому что я люблю тебя и беспокоюсь о тебе. Потому что я Дом, и я с уверенностью могу сказать, что ты не заботишься о себе. Ты можешь есть, спать и быть подальше от своего ублюдка бывшего, но это не значит, что ты делаешь все, что тебе нужно, и ты это знаешь.

— Я не хочу об этом говорить.

— Тони! — голос Пеппер резанул по ушам, когда Тони почувствовал укол доминантной команды даже по телефону. — Тони, ты не можешь позволить себе слишком долго обходиться без подобных вещей! Особенно после Тиберия, тебе грозит очень сложное погружение…

— Не говори мне, что мне угрожает или не угрожает! — вслед за Домом повысил голос Тони. — Я был в опасности последние пять лет! Это первый раз за много лет, когда я не боюсь слишком громко ходить по комнате, и ты не будешь ругать меня за это!

Пеппер потрясенно замолчала, а Тони отшвырнул остатки сэндвича и закрыл лицо руками, считая до десяти, а затем повторяя счет заново, пока его дыхание не успокоилось, а сердце не перестало колотиться так быстро.

— Прости, Пеп.

— …М-мне тоже жаль, — сказала Пеппер через мгновение. — Мне очень жаль, Тони. Но могу я спросить тебя кое о чем?

— Да, — Тони взял телефон и понес его с собой на кухню, куда понес уже ненужную посуду. — В чем дело?

— Если бы тебе нужна была помощь, — осторожно начала она. — Если бы тебе нужна была помощь, чтобы погрузиться, и тебе нужен был бы Дом, ты бы пришел ко мне, позволил ли бы сделать это? Я была бы нежна с тобой, очень аккуратна. И ты ведь доверяешь мне. Нам могло бы быть очень хорошо вместе.

— Нам могло бы быть очень хорошо вместе, — не мог не согласиться Тони, пока беспокойство щекотало в глубине его сознания. — Но Пеппер…

— …ты уже выбрал своих Домов, — закончила Пеппер, и в ее словах не было осуждения. — Капитан Стивен Роджерс и Мастер-Сержант Джеймс Бьюкенен Барнс**.

— Вы ужасно любопытны, мисс Поттс, — Тони попытался скрыть свое облегчение за тихим смехом. — Я только сказал, что не знал, что Баки зовут Джеймс, а ты нашла их служебные книжки и карточки вакцинации? Я в ужасе.

— Ты и не шокирован и не потрясен, — сказала Пеппер. — Но все равно спасибо тебе. Тони, ты ведь осторожен, не так ли? Ты в безопасности с этими Домами?

— Я в безопасности, — телефон Тони гудел от сообщений Стива и Баки, они оба, вероятно, были на перерыве на обед и проверяли его. — И… и я счастлив. Те несколько слов, которые я думал никогда и не скажу.

— Тогда ладно, — в трубке раздался небольшой шум, когда кто-то позвал Пеппер, и та вздохнула. — Мне нужно идти, Тони. Но ты позвонишь мне через несколько дней, не так ли? Мы должны запланировать настоящий обед с глазу на глаз, в ближайшие несколько недель произойдет несколько очень важных событий.

— Какого рода важные вещи?

— Тебя не было целый месяц, Тони, — медленно произнесла Пеппер. — Месяц без связи с Теем. Вы должны предпринять первые юридические шаги к тому, чтобы прекратить ваши с ним отношения, в противном случае он может заманить тебя и твоих Домов в суд по меньшей мере по сотне различных причин и в итоге уйти оттуда со всем, что у вас сейчас есть. Он может кричать о похищении и принуждении, он может поклясться, что тебя забрали и удерживали против воли, он может даже назвать все это мошенничеством и сказать, что ты намеревался сбежать и использовать его деньги, чтобы жить своей собственной жизнью. Одно дело, если саб убегал бы по причине жестокого обращения, но ведь у него есть все основания полагать, что Капитан Роджерс просто украл тебя.

— И, Тони? — она не решалась добавить. — Даже со всеми деньгами, которые у тебя сейчас есть, ты не пытался найти работу, почти не выходишь из дома, живешь с уже заключившими контракт Домом и Свитчем, оба из которых имеют полную занятость. В лучшем случае это выглядит так, будто ты расторг свой контракт, чтобы поиграть в семью с другой парой, что выставляет тебя взбалмошным, безответственным и не способным принимать зрелые решения. В худшем случае, это звучит так, будто они держат тебя под принуждением, а у Тея достаточно связей, чтобы повернуть любую историю в свою пользу.

— О, — Тони думал, что у него могут подогнуться колени, от того, как страх сотрясал все его тело изнутри. — Я не… я не подумал об этом. Обо всем этом. Я был так занят, пытаясь прожить день за днем, что не осознавал…

— Шесть недель — это предел, Тони, — Пеппер прервала его. — Шесть недель до того, как Тиберий мог бы подать заявление в суд. Ты должен сделать это первым. Я могу помочь вам, если хотите, но ты должен подать заявление как можно скорее.

— Я… — Тони зажмурился и выдохнул. — Спасибо. Я поищу кое-что и позвоню тебе в эти выходные?

— Конечно, дорогой, — Пеппер издавала успокаивающие звуки. — Скоро поговорим.

— Да. Эм… пока.

Тони положил трубку, стараясь не допустить гипервентиляции.

Как он мог быть так отвлечен поцелуями и смехом над нелепыми любовными романами, чтобы забыть о том, что Тей все еще может просто протянуть руку и разрушить остатки его жизни?

***

В среду и сам Тибериус Стоун очень хорошо осознавал, что шестинедельная отметка стремительно приближается, и когда его секретарша вошла в кабинет со стопкой информации об одном Доме Капитане Стивене Гранте Роджерсе и Свитче Мастере Сержанте Джеймсе Бьюкенене Барнсе, Тиберий выхватил все из ее рук и приказал удалиться, практически рыча себе под нос, когда та почти бегом покинула комнату.

Тони отсутствовал целый месяц, и Тибериус действительно ожидал, что он вернется домой в течение двадцати четырех часов, затем в течение сорока восьми часов, а затем — что Тони должен будет вернуться домой в течение недели.

И все же, прошел уже месяц, целый чертов месяц полный брошенных украдкой любопытных взглядов тех, кто был в его офисе, кто задавался вопросом, почему их босс ни разу не ушел домой, чтобы провести время со своим сабом. Ходили слухи о том, почему Доминант стал столь резким и жестоким… или, во всяком случае, более жестоким, чем обычно.

Когда Тибериус лез из кожи, нуждаясь в том, чтобы снять напряжение, он позвонил в службу, отправившую профессионального саба в его офис в после рабочее время. Охранник большую часть недели странно на него смотрел. И уборщица, которой пришлось оттирать кровь со стен и ковра, когда он немного увлекся и слишком сильно ударил плетью…

…ну, она была из той же компании, которую он нанял для уборки своего пентхауса, и она знала, что следует держать рот на замке о чем угодно, попадающем в поле ее зрения.

— Ты ведь понимаешь, что никаким образом не сможешь ничего подать в течение следующих двух недель, — Сансет была не только Домом из той же Секты Старого Света, что и Тибериус, она была также одним из самых беспощадных юристов на Восточном побережье. Она специализировалась на корпоративном праве, но также была первой на быстром наборе для многих Доминантов, у которых были проблемы с контрактами, проблемы с их сабами. Протокол Старого Света был менее популярным стилем жизни среди Домов и сабов в наши дни, но он был все еще достаточно распространен, чтобы корректировать некоторые из новых правил, и никто не знал этих законов так, как Сансет.

— Ты можешь жаловаться и стонать по поводу того, что твой саб сбежал, но до тех пор, пока шестинедельная отметка не будет достигнута, суд будут рассматривать это не как нечто большее, чем длительный отпуск, — она протянула ему листок на подпись. — Это документ о намерении подать заявление. Подпиши и поставь дату, и я запущу его по соответствующим каналам, а затем сохраню в подвешенном состоянии до шестинедельной отметки. Отправляем документ в файл, даем ему еще несколько дней, а затем уже можем вытащить твоего саба из его маленького любовного гнездышка с этим Домом и забрать каждый пенни со счета Капитана Стивена Роджерса.

— Мне не нужны его деньги, — Тиберий нацарапал свою подпись и вернул ей листок. — Я хочу разрушить жизнь этого ублюдка, и я не хочу ждать, пока это произойдет.

— Ну, взять его деньги — хорошее начало для того, чтобы разрушить его жизнь, — мягко сказала Сансет. — И тебе придется подождать. Намерение подать заявление ровно через шесть недель показывает, что ты потратил эти шесть недель, пытаясь убедить своего сабмиссива вернуться домой, или пытаясь договориться о его освобождении, если мы все еще собираемся продвигать историю о том, что Роджерс и Барнс вынудили Тони уйти или забрали его против его воли. Ты подождешь несколько дней после шести недель, чтобы показать суду, что был готов подождать немного дольше, чтобы попытаться избежать юридических путей, поскольку они, как правило, очень дорогостоящие, отнимают много времени и, как правило, не приятны для всех участников.

— Они действительно заставили его уйти, — Тибериус нацарапал еще одну подпись. — Тони ни за что просто так не ушел бы. Мне принадлежит и он, и все то, что раньше было его. У него ничего нет. Зачем ему оставаться там, где он является финансовым бременем и вмешивается в уже сложившиеся отношения? Доминант с сабом никогда не взяли бы второго саба, и, поскольку этот громила грубиян Барнс на самом деле является Свитчем, они ни за что не примут к себе нестабильного саба.

— Суд увидит, что он является финансовым бременем для своих новых знакомых, вмешивается в их уже сложившиеся отношения, и не допустит, чтобы сабмиссив существовал в качестве прицепа, — подвела Сансет. — Но в то же время легко сказать, счастлив ли саб, доволен ли он и здоров ли, и если Тони будет лучше без тебя, или даже если он занервничает в твоем присутствии на суде, ни один судья не отправит его обратно к тебе. Даже такой судья Старого Света, как мой отец, не заставил бы саба вернуться к Доминанту, с которым тот не чувствовали бы себя в безопасности.

— Со мной он был в безопасности.

— Неужели? — Сансет обвиняюще подняла бровь. — Потому что я помню, что не раз видела синяки на этом хорошеньком личике. И разбитые губы от того, что он вел себя недостаточно хорошо, я даже видела, как он съеживался, если ты тянулся к нему.

— Некоторые сабы любят боль.

— Есть разница между сабмиссивами, наслаждающимися болью, и Доминантом, получающим удовольствие от пролития крови.

Тибериус поднял глаза и окинул Дома напротив своим самым свирепым взглядом, который Сансет вернула, ничуть не дрогнув, ее зеленые глаза были холодны, как сталь, — Я такой же Доминант Старого Света, как и ты, Тибериус. Я ожидаю абсолютного повиновения от моего сабмиссива и без колебаний буду дисциплинировать его, но есть определенная черта, и если ты хоть раз пересек ее со своим сабом, суд будут использовать это как причину, чтобы предоставить ему свободу. Ты должен быть очень осторожен. Найди способ урегулировать дело во внесудебном порядке, если это возможно.

— Урегулировать дело во внесудебном порядке, — недоверчиво повторил Тиберий. — Ты хочешь, чтобы я позволил ему разорвать контракт. Отпустить его? Ты знаешь, как тяжело мне пришлось работать, чтобы заполучить наследника Старка в качестве своего саба? Сколько месяцев я провел со змеем Обадаей и сколько денег я должен был ему дать, чтобы убедиться, что он подписал документы и ушел? Зачем мне позволять Тони разрывать контракт, когда я владею всеми его акциями в том, что осталось от «Старк Индастриз», и преобразовал отдел исследований и разработок в свою пользу?

— Это сэкономило бы вам десятки тысяч долларов и помогло избежать массу потенциальных неприятностей, — внесла ясность Сансет. — Мне все равно, что ты сделаешь с этим отродьем, но ради твоего же блага я предлагаю уладить все это тихо.

— Разрыв контракта означал бы, что мне придется отписать акции и часть моей собственной компании, — Тибериус покачал головой. — Не говоря уже об оплате содержания, пока он не заключит контракт с другим Доминантом. Нет. Если я плачу ему за еду — он будет стоять на коленях у моих ног, чтобы заслужить ее.

Сансет скривила губы, испытывая отвращение к поведению Доминанта. В любом случае, у нее не было особых чувств к сабмиссивам и отношениям, но мелочность и мстительность на фоне кучи денег и потенциально многолетних свиданий в суде были непривлекательны ни для кого.

— Подпиши все остальное в этой стопке, и я подам их ровно через две недели. И уже после делай все, что хочешь.

Сансет покинула комнату, даже не попрощавшись, и сразу после этого Тибериус запер двери своего кабинета, откинувшись на спинку стула и уставившись на стопку документов со все более хмурым взглядом.

Ему не хотелось это признавать, но Сансет была права. Урегулировать дело во внесудебном порядке было бы намного проще, чем вытаскивать все на свет божий и выставлять на всеобщее обозрение их с Тони отношения. Он знал всех судей на побережье и знал, кто из них больше симпатизировал Доминантам и Протоколам Старого Света, но Сансет была прав — это был риск.

Возможно, он просто пойдет и разберется с этой проблемой самостоятельно.

***

В четверг вечером Стиву предстояла готовка, и Баки с Тони болтались на кухне, распивая пиво, залезая в кастрюлю с соусом по меньшей мере дюжину раз, чтобы убедиться, что он такой же вкусный, как и несколько секунд назад.

— Как твои ученики справились с викториной по Пикассо, детка? — Баки оторвал ломоть хлеба от буханки и провел им по ободку. — Ты говорил, что беспокоишься о некоторых из них?

— Панини, Бак.

— Нет, я не хочу сэндвич***, — быстро сказал Баки, и Тони чуть не поперхнулся своим пивом, неожиданно рассмеявшись. — Как прошла викторина по Пикассо?

— Это была викторина по Джованни Паоло Панини, — терпеливо объяснил Стив. — Итальянский художник. Он жил за сто, с небольшим, лет до самого Пикассо. Рисовал виды Рима и считался мастером восприятия.

— Хорошо, — Баки закатил глаза. — Как прошел тест Панини?

— Все замечательно, — Стив открыл духовку, чтобы проверить жаркое. — У меня есть несколько студентов, которые проходят мой курс, потому что думали, что он будет наиболее легким, и теперь очень сожалеют о своем решении.

— Ты строгий учитель? — хотел знать Тони. — Я посещал факультативный курс по истории искусств, когда учился в школе, и профессор в основном курил травку и все время говорил о красивых цветах.

— Стиви определенно не из тех, кто курит травку и говорит о красивых цветах, — фыркнул Баки. — Больше похоже на того, кто устроит всем викторину по семидесяти шести оттенкам синего, начиная с синего цвета ВВС и заканчивая Заффре.

— Ты знаешь цвета синего от А до Я, Сержант? — поддразнил Тони, и Баки не остался в стороне:

— Я действительно слушаю, когда наш Капитан говорит о своей работе, Тони, а не тупо заглядываюсь на его красивые мышцы.

— О, ты слушаешь? — бросил вызов Тони, и Стив улыбнулся про себя, радуясь, что два его саба спорят о том, слушают ли они его или просто восхищаются его мускулами. Действительно, у них возникла поистине ужасная проблема. — Хорошо, тогда что такое Заффре?

— Вот это, — без всякой на то причины, кроме как для того, чтобы заставить и своего Капитана, и Тони смотреть на него, Баки снял рубашку и согнул левую руку, демонстрируя линию татуировок, охватывающую его руку до плеча и распространяющуюся по большой части груди. — Этот цвет находиться прямо здесь… — он указал на изысканно детализированную розу в ярко-голубом цвете, — …это Заффре. Его использовали, чтобы окрашивать стекло в синий цвет еще в викторианские времена.

Стив снова улыбнулся, когда брови Тони поползли вверх, — Я много говорю, когда делаю Баки очередную татуировку. Рассказываю о цвете и для чего он использовался.

— Когда ты делаешь Баки татуировку? — повторил Тони. — Все это сделал ты, Капитан?

— Это моя первая, — Баки положил ладонь на красно-черную звезду, которая так ярко сияла у него на плече. — Совпадает с голубым и серебряным над сердцем Стиви. Он сделал ее для меня после того, как я подчинился ему в первый раз. Это номер два, — изящно выведенные чернильные цифры, дата, собственноручно написанная Стивом. — В тот день, когда мы решили заключить контракт. Номер три — это…

— Подожди, — Тони покачал головой. — Это ваш контракт? Татуировки? У вас нет официальных документов в судах?

— Зачем нам нужны бумажки? — Стив еще раз проверил жаркое, а затем начал доставать тарелки из шкафа. — Мне не нужны суды, чтобы сказать, что Баки мой, а я его. Это написано в наших сердцах, и теперь это написано и на нашей коже.

— Итак, каждая из твоих татуировок, — медленно произнес Тони. — Они все что-то значат для вас двоих? Все ваши важные моменты запечатлены в виде татуировки?

— Именно, — Баки снова надел рубашку и разгладил ее вокруг талии. — Помогает, когда я совсем не в себе, доказательство того, как сильно мой Дом любит меня всем телом. Помогает Стиви, когда я ему нужен — все, что ему нужно сделать, это посмотреть и понять, что я его.

Тони надолго замолчал после этого, молчал, когда Стив втянул Баки в долгий поцелуй, потому что тому нравилось напоминание о том, что Свитч принадлежал ему, молчал, когда они сели ужинать, и молчал, когда он встал, чтобы убрать их тарелки.

— Тони? — Стив пришел помочь с посудой. — Все в порядке?

— Все в порядке, — Тони отвел взгляд от проницательных голубых глаз Дома, чтобы тот не заметил, что он ему лжет. — Все… просто прекрасно.

Все было намного проще, если контракт с Теем можно было бы разорвать так же легко, как удалить татуировку или прикрыть ее чем-нибудь.

***

— Я могу остаться дома вместе с тобой сегодня, если хочешь, — сказал Стив Тони в пятницу утром. — Все, что мне нужно сделать, это немного спланировать занятие, но я буду более чем рад сделать это завтра. Вечера пятницы — это вечера свиданий для меня и Бака, но я все равно могу провести с тобой весь день.

— У меня есть… — Тони прочистил горло и подумал о книгах по контрактному праву, которые хранила для него библиотека. — Сегодня мне нужно кое-что почитать и сделать пару телефонных звонков. И я могу пойти пообедать с Пеппер.

— О, да? — Стив выглядел довольным перспективой того, что Тони пойдет на обед с другом. — Звучит весело, куда ты собираешься пойти?

— Я не знаю, — Тони снова отвернулся, но на этот раз Дом потянулся к нему, приподнял его подбородок, чтобы пристально посмотреть на него. — Я в порядке, Стив.

— Я знаю, что не в порядке, — тихо сказал Стив. — И я бы хотел, чтобы ты сказал мне, что именно не так, но я не собираюсь заставлять тебя это делать.

— Все в порядке? — Баки просунул голову в гостиную. — Такси уже здесь, Стиви. Ты идешь или останешься дома, с Тони?

Стив поднял брови, ожидая, какое решение примет Тони, и когда симпатичный саб покачал головой, Стив отпустил его. — Хорошо, милый. Мы будем дома около шести.

— Ты пойдешь с нами на свидание, сладкий? — поинтересовался Баки. — Мы более чем рады тебе.

— Наверное, нет, — Тони выдавил из себя улыбку, но Стива обмануть ему не удалось, и… точно, Баки тоже не обманулся, как понял Тони по его нахмуренным бровям, — Мне нужно много чего прочесть, чтобы наверстать упущенное. Наткнулся на твои романы «Альфа/Омега», и они показались мне достойными прочтения.

— Х-м, — Баки озабоченно посмотрел на них обоих, но не стал спорить. — Хорошо, хорошо, но я жду сообщение, когда ты доберешься до завязки, окей? Это наверняка заставит тебя кричать.

— Конечно, Сержант.

— Увидимся очень скоро, милый, — пообещал Баки и схватил Стива за руку. — Нам пора идти, Капитан. Тони, подумай о вечере свиданий и дай нам знать, тогда мы заскочим и захватим тебя по дороге.

— Я дам вам знать, — согласился Тони и махнул им на дверь, уже прекрасно зная, что он не присоединится к ним. Целый месяц он потратил время на шопинг, чтение и не торопливое налаживание отношений со Стивом и Баки, в то время, когда ему следовало сосредоточиться на том, что было действительно важно…

…чтобы убедиться, что Тей больше никогда не сможет к нему прикоснуться.

В библиотеке было отложено восемь различных книг, касающихся контрактного права, прав сабмиссивов в токсичных отношениях и того, как отношения, установленные в Протоколе Старого Света, могут подпадать, или не подпадать, под действие новейших законов и уставов. Тони вышел только для того, чтобы забрать нужные книги и немного еды, и сразу вернулся домой, чтобы почитать.

Он всегда держал блокнот возле своей постели, и сегодня Тони заполнял его заметками, записывая номера ссылок и прецеденты, уточнял ключевые термины и различные сценарии, а на странице в самом конце блокнота Тони начал список всего того, как Тей причинял ему вред.

Все сцены, которые заканчивались болью, все моменты, когда он сопротивлялся, а его Дом принуждал, все ситуации, когда Тибериус лишал его всякой автономии, независимости и надежды, которые у него только остались.

Он расписал о том, как Тибериус не отпустил его на похороны своей тети, как конфликт несколько месяцев назад закончился тем, что Тибериус потащил его за ошейником, хотел ли того сам Тони или нет, о том, как Тони не мог погрузиться в сабспейс в течение семи месяцев и двадцати дней, и его Дом этого либо не замечал, либо ему было плевать.

Тони написал все, что только вспомнил, а затем сравнил свой список с примечаниями, которые были основанием для разрыва контракта, и даже более — основанием для судебного преследования его бывшего Дома.

И когда все было сделано, и Тони был готов позвонить Пеппер, чтобы попросить ее найти ему адвоката, но вместо этого отложил блокнот в сторону. Отложил карандаш, отодвинул книги, и со слезами на глазах поднялся со своей кровати и пошел в хозяйскую спальню.

Баки всегда на своей стороне кровати держал большее количество одеял, но у Стива было больше подушек, и Тони свернулся калачиком посреди всего этого, позволив своим слезам беспрепятственно падать на мягкую ткань, он обхватил себя руками поперек живота и закусил губу до крови, только бы не разрыдаться вслух.

Если бы все это было столь же просто, как и удалить татуировку. Вместо этого ему придется рассказать адвокату, рассказать судье о том, что произошло, почему он убежал и как Тей причинял ему боль. Ему придется свидетельствовать об унижении и синяках, которые уже поблекли, но все еще болели, пришлось бы говорить о сценах, которые вышли из-под контроля, потому что он не понял, как сказать «нет», а Тибериус не озаботился достаточно, чтобы услышать и понять.

«Помимо установленного стоп-слова, если Доминирующий не заметил язык тела и поведение своего сабмиссива и продолжил деструктивным образом…»

Стоп-слово? У них никогда не было стоп-слова.

Стоп-словом Баки и Стива было «рассвет», потому что это было полной противоположностью «видеть звезды».

«Солнечный свет заставляет вас щуриться, будит вас, значит — пришло время работать, — объяснил Стив. — Баки говорит мне «рассвет», и это значит, что он не погрузился, не расслаблен, не готов плыть. Но звезды? Звезды — это то, из чего сделаны мечты.»

Звезды — это то, из чего сделаны мечты.

Тони закрыл глаза и заплакал еще сильнее.

Звезды — это то, из чего сделаны мечты.

Он не мог себе этого представить.

***

В субботу утром Тони проснулся в постели Стива и Баки, не помня, как на самом деле заснул. У него сильно першило в горле и опухли глаза…

…проснулся он окруженный с обеих сторон сильными руками, зажатый между широкими торсами, в безопасности, в тепле и уюте между своим Капитаном и Сержантом.

— Что?..

— Ш-ш-ш, — Баки оставил на его лбу нежный поцелуй, когда Тони услышал позади себя шорох одеял — Стив приподнялся, чтобы поцеловать его в затылок: — Поспи, милый, солнце еще не взошло.

— С этого момента ты будешь спать здесь, хорошо? — Стив не стал рассказывать Тони ни о стопке книг, которые он увидел прошлой ночью, когда заглянул в комнату Тони, чтобы проверить его, ни о списке — ебаном списке, — который он нашел на его постели, заставивший его опуститься на колени от горя, с затуманенными от ярости глазами.

Вместо этого Дом прижался к своему любимому немного ближе и повторил: — С этого момента ты будешь спать здесь. Ты принадлежишь нам, дорогой. И мы никогда тебя не отпустим.

Тони поглубже закутался в одеяла и позволил себе еще немного пофантазировать о звездах.

Еще совсем немного.