Утром вторника Тони проснулся в темной комнате, окно которого оказалось не на привычном ему месте, а вместо своего утяжеленного одеяла, он был укрыт каким-то подобием пледа. Тревожность не успокаивало и то, что его не покидало ощущение того, что он лежит лицом не в ту сторону, и на долю секунды Тони запаниковал…

…где, черт возьми, он был…

— Спокойно, милый, — пробормотал Баки, сквозь сон, когда почувствовал, как Тони напрягся в его объятиях. — Все хорошо, просто наша комната, помнишь?

— Оу, — Тони пришлось потрудиться, чтобы подавить накатывающий приступ ужаса, всегда сопровождающий его пробуждение в незнакомом месте. — Да. Да, я помню.

Конечно, он помнил. Стив не шутил в пятницу вечером, когда сказал ему: «С этого момента ты будешь спать здесь». Тони и не пытался спорить. Засыпать между Стивом и Баки было лучшим, что он когда-либо мог себе представить. Они крепко прижимали его к себе всю ночь напролет, и всякий раз, когда он просыпался, то один, то другой прижимались к его лбу или плечу в полусонном поцелуе, прежде чем снова вернуться ко сну.

Это было потрясающе, но даже после проведенных так четырех ночей подряд Тони все еще просыпался с чувством нервозности, как будто он был чужим здесь, или будто у него могут быть проблемы из-за того, что он заснул в постели своего Дома… ему не разрешали, не позволяли, нельзя…

— М-м-м, доброе утро, — зевок Стива, придвинувшегося еще ближе, пощекотал волосы на шее Тони, а затем Дом потянулся поверх его талии, чтобы обнять и Баки, тем самым надежно зажимая его между их телами и стирая из головы заевшие строчки «не позволено».

Это осталось от Тея. И не имело никакого отношения ни к Стиву ни к Баки.

— Ты в порядке, милый? — Стив только выплывал из сна, и голос его у уха Тони был едва ли громче бормотания. — Все в порядке?

— Я… — Тони еще глубже зарылся в одеяло и утонул в тепле, исходящем от Баки, закрыл глаза и выдохнул с облегчением, когда смог прислониться спиной к твердой груди Стива. — Нет. Я имею в виду, да, все в порядке. Мне просто потребовалась минутка, чтобы вспомнить, где я.

— Не волнуйся, — Баки тоже зевнул, уткнувшись в подушку, прежде чем придвинуться ближе и переплести их ноги между собой. — Не придется привыкать к другой спальне кроме как этой. Ты еще очень долго будешь просыпаться здесь вместе с нами.

Очень долго. Тони позволил себе легкую, вороватую улыбку и потянулся назад, чтобы положить руку на бедро Дома, подтолкнув его ближе, и вернулся в прежнее положение, как только Стив и Баки прижались еще ближе, а затем вновь поерзал, желая почувствовать, как поднимается и опускается грудь Стива.

Он был плотно сжат, едва мог двигаться, и температура поднималась все выше, но Тони было все равно. Ему было позволено это, эти несколько мгновений перед началом дня, когда и его Капитан, и его Сержант были обернуты вокруг него, когда все проснулись, но никто еще не хотел двигаться, когда Тони мог закрыть глаза и притвориться, что он принадлежит…

— М-м-м, — низкий, хриплый вздох Дома, скользнувшего своей большой рукой вверх и по животу Тони, по его талии, остановившись и ощутимо сжав бедро. — Иди сюда, милый.

У Тони перехватило дыхание, когда губы Стива коснулись его горла, и он инстинктивно прогнулся в спине, подставляя для почти целомудренного поцелуя еще больше открытой кожи, и Стив издал очередной вздох, подозрительно напоминавший рычание, крепче прижимая Тони к своему телу.

Рефлекторное движение бедер назад сдержать не удалось, и Тони чуть не прикусил губу, когда Стив застонал, ответив на это движение своим собственным, вдавливая свой весомый утренний интерес в изгиб спины саба.

Тони попытался унять свой судорожный вздох, но он вырвался против его воли и перерос в прерывистый стон, когда Баки еще глубже просунул ногу между его бедер и покачнулся навстречу. — Б-Баки…

— Да, милый, мы тебя поймали, — Баки наклонился для медленного поцелуя, издав удивленный смешок, когда Тони со всей силой вцепился в него. — Полегче, милый, некуда спешить.

Тони кивнул всего один раз, чтобы Свитч знал, что с ним все в порядке, а затем уткнулся лицом в его грудь, отчаянно нуждаясь в чем-то, чтобы успокоиться, когда искры пробежали вверх и вниз по его позвоночнику, а его кожа наэлектризовалась везде, где они только соприкасались. Стив не хватался за Тони и не направлял его в какую-либо сторону, но их тела двигались синхронно, невероятно медленно и лениво, не желая расставаться с теплом другого человека, в то время, как рука Стива надежно лежала на боку Тони, успокаивая и одновременно распаляя еще сильнее.

Каждый вдох Баки, казалось, притягивал их все ближе, пока между ними не осталось почти никакого воздуха, и, когда прекрасный саб едва заметно сдвинулся легким движением, подстраиваясь, Баки пробормотал свое явное согласие. Свитч плотнее втиснулся между бедрами Тони, пытаясь соответствовать едва заметному ритму между ним и его Капитаном, чтобы все они двигались в тандеме.

Все вокруг Тони кружилось, он был ошеломлен не более чем простейшими прикосновениями. Стив не подталкивал его ни к чему большему, и Баки не пытался накалять обстановку, распалять их. Но прошло так много со времен Тея, когда Тони чувствовал хоть что-то… что угодно, столь похожее на возбуждение по отношению к своему Дому, что это застало его врасплох, у него перехватило дыхание, он начал задыхаться и гореть изнутри.

— Успокойся, успокойся, успокойся, — на ухо Тони раздался глубокий успокаивающий голос Стива, почувствовавшего, как резко участилось сердцебиение саба. — Ничего не случится, любимый, мы просто наслаждаемся друг другом.

— Ты так хорош, сладкий, — напевал Баки, а Тони захныкал, крепко зажмурив глаза и впиваясь ногтями в его грудь, вероятно, достаточно сильно для того, чтобы причинить боль. — М-м-м, Тони, так приятно. Иди ко мне и позволь поцеловать тебя.

Он приподнял подбородок Тони и покрыл его губы очередью легких поцелуев, пробежался до линии подбородка и по щеке, заглушив тревожные звуки, которые издавал саб, и немного отстранился, встретившись взглядом поверх головы Тони со Стивом и быстро покачав головой, говоря тем самым «нет».

Их Капитан кивнул в знак того, что все понял, а затем неспешно проследил на шее Тони дорожку из сладких, целомудренных поцелуев, ослабив, в конце концов, хватку на талии саба, — солнышко, Тони, солнце встает, — прошептал он. — Почему бы нам не…

— Звезды, — поспешно выпалил Тони, и Свитч с Домом тут же застыли на месте. — З-звезды, а не рассвет. Я в порядке. Пожалуйста, не останавливайтесь.

— Ты видишь звезды, сладкий? — осторожно переспросил Баки, просто чтобы быть до конца уверенным. — Да?

— Да, Сержант, — Тони снова опустил голову, но это не помешало ему свернуться калачиком в объятиях Баки, в то же время прижимаясь задом к Стиву. — Пожалуйста, Капитан.

— Тони, — на этот раз поцелуй Стива был и вполовину не таким целомудренным — Дом прижался губами к пульсирующей венке на шее саба и втянул кожу до тех пор, пока из того не вырвался отчаянный, почти жаждущий звук. — Иди ко мне, любимый.

Баки пробормотал что-то в неверии, но, не теряя времени, следуя примеру своего Капитана, обхватил челюсть Тони и притянул того для еще одного поцелуя, а затем еще и еще, сдвигая Тони, чтобы вновь притереться к нему ближе, вперед, сталкиваясь бедрами, и толкая саба в объятья их Дома. Сам Стив приподнялся на локте, чтобы пригладить кудри Тони, поцеловав его в лоб, и откидывая с глаз Баки мешающие тому волосы. Ему нравилось наблюдать, как его сабы обменивались поцелуями, и когда Баки приблизился, чтобы схватить Тони за талию, Стив переместил руку ему навстречу, поглаживая красиво украшенную узорами кожу. А затем, не удержавшись, Дом использовал всю силу, чтобы одним слитным движением руки притянуть Баки по кровати ближе к себе, пока все они трое не прижались друг другу слишком крепко, не имея и возможности пошевелиться.

Быть так близко ощущалось лучше, чем секс, лучше, чем совместное наслаждение. Их тела разделяли лишь тонкие пижамные штаны, ноги тесно переплелись, сердца неистово колотились, и каждый дюйм их тел соприкасался, как будто все они были созданы друг для друга. Стив склонился над Тони, чтобы поцеловать Баки, а затем переключился на то, чтобы расцеловать и их саба, пробормотав:

— Иисусе, дорогой, вы оба такие красивые. Чертовски великолепны. Я самый счастливый Дом… Вы идеальны…

…как только до Тони дошел полный смысл слов Дома, он мгновенно разлетелся на части с прерывистым тихим криком, задыхаясь, дрожа и цепляясь за Баки, проливаясь прямо в свои пижамные штаны. Все его тело напряглось и задрожало, и Баки рванулся вперед, чтобы сомкнуть их рты в горячем поцелуе, помогая Тони пережить этот момент с ободряющими словами и мягкой, обожающей похвалой, в то время пока Стив не мог сделать ничего, кроме как смотреть.

— Я самый счастливый Дом, — повторил он через мгновение с пересохшим горлом и учащенным пульсом, каким-то образом оглушенный проявлением уязвимости со стороны Тони, желая практически взвыть от накрывшего его триумфа, одновременно продолжая доставлять своему сабу удовольствие. Стив просто потерял дар речи от того, насколько хорошо было ощущать рядом Тони и Баки. Ему практически не терпелось попробовать повторить все это вновь, за исключением того, что на этот раз он хотел, чтобы и Баки тоже получил причитающееся ему удовольствие, желая доказать, что он хороший Дом, способный угодить обоим своим сабам.

— Капитан, — тихо окликнул его Баки, и Стив оторвался от своих мыслей, едва вспомнив, что нужно обнять Тони, когда тот начал плавно возвращаться к ним, протянув руку Баки в знаке тихой благодарности за то, что тот вернул его к более насущным делам.

— Ну, привет, красавица, — позвал Стив, и саб вздрогнул от этих слов. — Тони, это было потрясающе. Ты удивителен.

Любое смущение, которое Тони чувствовал, испарилось так быстро и всего лишь от нескольких прикосновений и небольшой похвалы от своего Капитана. Дом начал нашептывать ему утешительную чепуху, пока Баки повторял снова и снова, заверяя, что Тони был идеальным, что он великолепен, что он был таким хорошим для них, таким прекрасным.

И впервые Тони не чувствовал себя виноватым за то, что финишировал первым, и не чувствовал себя виноватым за то, что просто закрыл глаза и тек по течению, наслаждаясь послеоргазменной негой.

«Я бы встал перед тобой на колени», подумал он, когда Баки нежно поцеловал его в лоб.

«Я бы встал перед тобой на колени», когда Стив спросил, не будет ли Тони возражать подождать минутку, всего одну минутку, прежде чем принять душ, потому что ему нужно было подержать их обоих.

— Подожди минутку, милый. Не думаю, что могу отпустить кого-то из вас.

«Я бы преклонил перед вами колени».

***

На самом деле не было какого-либо подходящего слова для описания того, что чувствовал Доминант, выходя из сцены.

Существовали десятки слов для обозначения того, что чувствовали сабмиссивы. Более формальный термин — сабспейс, все вариации падения, парения, полета. Это была эйфория, это было затмение, это было безоговорочное доверие и безопасность, это было безопасно и комфортно, это было волнующе.

Но для Доминанта…

…всесильный, Стив предположил, что это было достаточно хорошим описанием, хотя на самом деле его даже было мало. Может быть, убежденный. Как будто он знал, что сможет справиться со всем, что сейчас произойдет. Сознательный, предельно сознательный, Стив понимал абсолютно все, когда шел по коридору к своему кабинету, но даже этого было недостаточно.

Не было ни одного слова, которое в точности соответствовало бы тому, что чувствовал Стив от утра, проведенного с Баки и Тони.

Он был…

Он был…

Что ж, он видел звезды, и это все, что нужно было знать.

Видел звезды, как и Тони этим утром, когда и Баки, и Стив думали, что двигаются слишком быстро, но их саб желал большего. Видел звезды, как Баки, после того как Тони скатился с кровати и пошлепал босыми ногами в душ, оглянувшись на них через плечо с застенчивой улыбкой, прежде чем закрыть за собой дверь.

Сразу же после этого, Баки поспешил прижаться к своему Дому, пытаясь притиснуться как можно ближе. Перекатившись на спину и утянув Свитча за собой, прижимая того спиной к своей груди, Стив уверенно обхватил своей крепкой ладонью горло Баки, вторую запустив в его пижамные штаны. Полностью погруженный в удовольствие своего партнера, Стив согнул ноги в коленях, тем самым обездвижив Баки еще сильнее, и уверенными движениями начал ласкать своего саба, чье дыхание стало учащенным и поверхностным, речь бессвязной и неприличной, чтобы в итоге поймать его, с дрожащим всхлипом рухнувшего без костей, в свои объятия.

Звезды-звезды-звезды.

Это было хорошее утро, и Стив думал, что может сойти с ума от счастья. Его кровь бешено лилась по венам, а чувства гудели, и он был всего в трех секундах от того, чтобы отпроситься с работы и сказать Баки, чтобы тот тоже отпросился, и просто упасть обратно в постель.

Ему не нужен был секс — хотя он практически изнывал от желания разрядки, слишком сосредоточенный на протяжении этого утра на Тони и Баки, чтобы даже помнить о том, что нужно позаботиться и о самом себе, — но что ему было нужно — так это быть дома вместе с теми, кто принадлежал ему. Он хотел провести несколько часов, чтобы погрузить Баки, и еще несколько часов, чтобы заслужить еще больше доверия Тони, показать милому сабу, каким нежным и легким все это может быть.

Он хотел сесть и нарисовать Баки и Тони, сплетенных вместе, хотел нарисовать их, когда они целовались, хотел нарисовать их такими, какими они были под влиянием из взаимодействия — оглушенными и мягкими, вместе наслаждавшимися звездами…

Стив испустил нервный смешок и опустился в свое рабочее кресло, запустив обе руки в волосы и приказав себе успокоиться.

Он никогда не справился бы с работой, если бы думал о том, что оставил дома, а не о том, что лежало у него перед носом на рабочем столе.

От Баки: Я не могу перестать думать об этом утре. Насколько сильно нам нужна зарплата в этом месяце? Я определенно смогу уйти с работы и встретиться с тобой дома через полчаса.

От Баки: Такое чувство, что меня трясет. Я не погрузился и не помог с этим Тони, но все равно чувствую себя так, будто это произошло. Как будто я плыву, но более приземленный, чем когда-либо, если в этом вообще есть какой-то смысл.

От Стива: В этом больше смысла, чем ты думаешь, детка.

От Баки: Что мы делаем, Стиви? Скоро стукнет шесть недель, как Тони покинул своего Дома, и мы должны что-то предпринять, причем быстро. Я не выдержу, если суд вернет Тони этому ублюдку.

От Стива: Этого не случится. Я этого не допущу. Но мы все равно должны поговорить об этом с Тони, потому что ты прав — скоро что-то должно произойти, и нам нужно убедиться, что мы готовы к чему бы то ни было.

От Баки: Ты когда-нибудь расскажешь мне, что было в том списке, который ты увидел в его комнате в субботу? Ты не сказал об этом ни слова, но я знаю, что ты расстроен.

От Стива: Нет. И я не сказал Тони, что видел его. Если он захочет, чтобы мы знали, он сам нам расскажет.

От Баки: Это означает, что он может нам никогда и не рассказать, но я думаю, нам просто придется ждать.

От Баки: Думаю, я уже люблю его, Капитан. Это нормально?



От Стива: Все было в порядке еще три месяца назад, когда мы только увидели его в ювелирном магазине.

***

К концу дня ощущение взбудораженности у Стива переросло в устойчивую решимость и сосредоточенность. Баки был прав насчет того, как быстро приближалась шестинедельная отметка, и хотя Тони должен был быть тем, кто подаст документы и согласует даты суда, не помешало бы, если бы и сами Бак и Стив были готовы к оформлению собственных документов.

Суды почти никогда не разрывали контракты между Доминантами и сабмиссивами. Процесс был дорогостоящим и длительным, и каждый шаг был столь же сложным, как и развод, и поскольку сабмиссивам требовался Доминант, а Доминантам требовался сабмиссив, суды очень старались сохранить созданные ранее пары вместе. Даже в случаях жестокого обращения большинство судей назначили бы консультацию и, только возможно, ограниченный период времени раздельного проживания, чтобы пара могла пересмотреть свои отношения.

В непримиримых случаях Доминант должен был настоять на том, что сабмиссив больше не удовлетворяет его потребности, и предоставить документацию от консультантов на этот счет. А сабмиссив должен был не только согласиться на разделение, но и представить доказательства того, что он может содержать себя самостоятельно, без Дома, включая то, что у него уже есть подходящее место для жизни и работа, которая обеспечит достаточный доход для удовлетворения нужд.

Предполагалось, что ограничения не позволят Доминанту избавиться от своего подчиненного по незначительным разногласиям и не позволят сабмиссиву стать зависимым от системы социального обеспечения или, что еще хуже, сабмиссив окажется бездомным — и, следовательно, уязвимым для любого Доминанта, который может попытаться воспользоваться своим положением для собственной выгоды, используя саба, оказавшегося в ловушке опасного образа жизни ради простого выживания.

Но, конечно, большинство работодателей считали сабмиссивов слишком эмоциональными и нестабильными, чтобы быть достойными работниками, и, поскольку найти им работу было сложно, было практически невозможно отыскать достаточно стабильного источника дохода, чтобы появился шанс снять квартиру и пройти итоговую проверку для разрыва контракта.

Законы должны были помогать подчиненным, но все, что они на самом деле делали, — это приковывали сабмиссива к Дому, независимо от того, соблюдались ли условия контракта или нет. Для сабмиссива было почти невозможно адаптироваться в мире в одиночку после разорванного контракта, поэтому большинство просто оставалось со своим Домом, потому что им нужно было погружение, подчинение, они оставались дома, ожидая, пока их Доминант уйдет и найдет все, что ему было нужно где-нибудь на стороне.

Тони было бы нелегко разорвать свой контракт с Тибериусом, но ужасающий список, который Стив нашел со ссылками на статьи о жестоком обращении, будет иметь большое значение в принятии решения судьи, и то, что они с Баки готовы вмешаться и обеспечить жизнь Тони, может сделать остальную работу.

Стив закончил с оцениванием работ последнего урока и включил свой личный ноутбук, перейдя на сайт банка и получив доступ к выпискам их банковских счетов. Они с Баки зарабатывали более чем достаточно денег, чтобы содержать Тони, пока их саб не сможет найти собственную работу, и Стив распечатал данные за последние два года, как доказательства этого.

Далее следовала общая информация об их квартире с подробным описанием площади и планировки с дополнительной спальней и ванной комнатой, доказывающей, что у Тони будет свое личное пространство, и он никоим образом не будет их стеснять.

Они с Баки прожили в квартире достаточно долго, чтобы их считали надежными арендаторами, и, конечно, не повредило то, что у них обоих были блестящие военные послужные списки. Стабильная трудовая история, награжденные солдаты и два источника дохода по полной ставке, а также пространство для Тони…

…все это было весьма неплохо.

И, несмотря на то, что он сказал Тони о том, что для заключения контракта им не нужен листок бумаги, у Стива и Баки действительно он был. Формально, они подали документ в штат, в котором они признавали друг друга в качестве своих партнеров и заключили контракт как Доминирующий и подчиненный, поэтому в случае любой чрезвычайной ситуации каждый из них имел право голоса в медицинских и финансовых решениях. Там не было длинных, растянутых параграфов текста, полных положений и условий, ни для него, ни для его Свитча. Бумага существовала лишь по юридическим причинам, их контракт был зафиксирован на их коже и на их сердцах, но для предстоящего суда Стив откопал бы и его копию.

Все это могло бы им помочь, и сегодня вечером они с Баки усадят Тони и спросят, не хочет ли он…

— Так жаль, профессор Роджерс, — раздался стук в дверь, и Стив взглянул на говорящего с готовой улыбкой. — Я знаю, что у вас уже нерабочее время, но пришел мистер Стоун, который хочет вас видеть.

— Кто? — Стив нахмурился, но прежде чем секретарша даже смогла ответить, резкий снисходительный голос прервал ее:

— Я думал, вы узнаете меня, профессор Роджерс, — Тибериус Стоун оттолкнул девушку с дороги и заполнил проем двери в кабинет Стива, одетый в костюм, стоящий больше, чем вся одежда в шкафу Стива, вместе взятая, давя усмешку, которая не скрывала его открытого презрения. — Или ты был так сосредоточен на том, что забирал моего сабмиссива, что не задумался хоть на секунду о том, у кого ты воровал?

Стив покачал головой, когда секретарша показала ему знак, спрашивая, стоит ли вызвать охрану, и отмахнулся от нее, подождав, пока дверь его кабинета закроется, прежде чем встать и окинуть Тибериуса острым взглядом.

— Если бы ты был хоть наполовину Домом, Тони не стремился бы так уйти, — Стив расправил плечи и скрестил руки на груди, прекрасно зная, что он крупнее Тибериуса по меньшей мере на пятьдесят фунтов чистых мышц*, и ни капельки не заботясь о том, поймет ли другой Доминант сколь явным это было запугиванием. — Но мы с тобой уже обсуждали это, не так ли?

Мускул на челюсти Тибериуса дернулся от раздражения, и его слова стали еще более резкими, если это было возможно, когда он ответил: — В течение недели тебя вызовут в суд и заставят отказаться от любой власти, которую ты имеешь над моим сабмиссивом. Я предлагаю избавить тебя и твоего Свитча от публичного позора и финансового краха и отправить моего саба в мою квартиру прямо сейчас.

— Тони дома, — многозначительно сказал Стив, подчеркивая как имя Тони, так и тот факт, что их квартира была также и квартирой самого Тони, его домом. — Скорее всего, читает, может быть, принимает ванну. Сегодня вторник, так что он может обедать со своим другом. Впрочем, это все не имеет значения, пока его нет рядом с тобой.

— Он мой, — немного яда просочилось в ответ. — И он принадлежит моему дому, стоит на коленях у моих ног.

— Тони…

— Не называй моего саба по имени! — едва сдерживаемый гнев Тибериуса заполнил пространство, когда мужчина практически выплюнул эти слова. — Это не твое право! У меня его контракт, он мой саб, моя собственность!

— Ты ведь и обращался с ним как с собственностью, не так ли? — возразил Стив, список промелькнул у него в сознании, заставив его кулаки сжаться от ярости. — Я видел синяки, Тибериус. Порванная губа. То, как он вздрагивает, если мы двигаемся слишком быстро. Вот что ты с ним сделал! Тони милый, идеальный сабмиссив и…

Тибериус двигался быстрее, чем Стив от него ожидал, вероятно, расстроенного Дома толкала ярость. Тот в мгновение ока оказался возле стола, глядя Стиву прямо в лицо, глаза его гневно расширились, а голос был пропитан ненавистью, когда тот вплотную к нему наклонился и прошипел: — Прикосновение к сабу другого Доминанта без их на то разрешения равносильно нападению, Роджерс.

Он ткнул пальцем в грудь Стива и пообещал: — Если я узнаю, что твои руки касались его тела, я посажу тебя и эту большую зверюгу, которую ты по ошибке называешь партнером, в тюрьму, и докажу, что ты заставил моего саба лечь в твою постель и вынудил его…

Стив окинул палец, уткнувшийся ему в грудь презрительным взглядом, а затем выверенным слитным движением схватил его, перехватил руку Доминанта поудобнее и вывернув ее под болезненным углом. Тибериус под таким напором ударился лицом о стол Стива, голова его отскочила от жесткого дерева, а из треснувшего носа хлынула кровь.

Дом мгновенно взвыл от охватившей его боли, но Стив только вывернул руку еще выше, вдавливая все свои двести сорок с лишним фунтов** в его спину, используя вес своего тела, чтобы выдавить воздух из легких Тея.

— Позвольте мне кое-что прояснить, — сказал Стив на ухо Тиберию, и когда тот начал сопротивляться, лишь сильнее надавил, пока сопротивление не прекратилось. — Если ты еще когда-нибудь будешь угрожать кому-либо из моих сабмиссивов, я оторву эту руку от твоего тела и забью тебя ею же до смерти, понял? Баки мой, а я его. И Тони? Тони наш.

Не удержавшись от соблазна, Стив вывернул руку Тея еще на сантиметр, почти до критической точки, когда она могла сломаться: — Я, может быть, и не традиционный Дом, и я, может быть, и не принадлежу к той дерьмовой Секте Старого Света, за которой ты прячешься, но ничто, ничто… — Тиберий подавил крик боли — …не защитит тебя от меня, если ты посмеешь прийти за нами. Ты можешь говорить мне все, что, черт возьми, только захочешь, но если ты когда-нибудь скажешь что-нибудь о Баки… если ты хотя бы взглянешь на Тони, когда он придет разрывать контракт… Ты будешь разговаривать не с профессором Роджерсом, ты будешь иметь дело с Капитаном Роджерсом. И, Тибериус..?

Стив позволил себе легкую улыбку, отчего другой Дом чуть не захныкал. — Я разорву. Тебя. На кусочки. Не думай, что я этого не сделаю.

Он подождал еще минуту, просто чтобы убедиться, что Тибериус понял, что он говорит на полном серьезе, а затем отступил, пересек кабинет и распахнул дверь.

— А теперь убирайся к черту из моего кабинета и чтобы я тебя здесь больше не видел.

Тибериус собрал остатки своего достоинства, и выскочил из кабинета, бормоча и ругаясь себе под нос, и Стив захлопнул за ним дверь так сильно, что пару картин упало со стен и стукнулось об пол.

Он тяжело дышал, его зрение заволокла красная пелена, сердце бешено колотилось в груди, а руки дрожали, и когда он взял телефон, чтобы позвонить Баки, Доминант развернулся и в порыве ударил кулаком в стену.

— Стиви? — Баки снял трубку после первого же гудка. — Эй, я только что вернулся домой. Тони говорит, что от тебя не было слышно никаких вестей, ты в порядке?

— Мне нужно, чтобы ты встал на колени, — приказал Стив, стараясь, чтобы его голос звучал максимально ровно, насколько это было возможно в сложившейся обстановке. — На колени, понимаешь? Мне нужно, чтобы ты встал для меня на колени и ждал, приготовься.

— Да, Капитан, — мгновенно среагировал Баки, а затем уже мягче произнес: — Стиви, ты в порядке?

— Нет, — выдавил Стив. — Нет, не в порядке. Убедись, что с Тони все в порядке, убедитесь, что он в безопасности, спокоен и ему комфортно, а затем иди и встань передо мной на колени.

— Я буду ждать, Капитан.