Наверное, больше всего на свете, я боялся открыть глаза...
- Уже поздно, господин Аронакс: предлагаю вам отложить беседу до завтра. Тем более, что нам обоим понадобятся силы.
- Это рекомендация или намёк?
Усталый зевок в ухо.
- Посмотрим. Но только если вы прекратите привязываться к словам.
В ту ночь мы действительно уснули, пусть и в настроении, несколько отличном от обыкновенного. Мне нравилось чувствовать рядом его тепло; даже одеяло, разделённое на двоих, больше не виделось неудобством. Однако рано или поздно наступает утро, нега вечера рассеивается, и ты снова боишься открыть глаза, ожидая увидеть пустую каюту - как и в прошлый раз и ещё до этого.
Мир с непривычки плывёт перед глазами - я сонно моргаю, и картинка, наконец, фокусируется. А чёрное пятно возле меня превращается в волосы капитана.
Как странно и непривычно наблюдать его спящим. Должно быть, я слишком привык видеть этого человека упорно работающим, или увлечённо рассказывающим о высших материях, или энергично спешащим в какой-либо отсек по делу - забыв, что он тоже временами устаёт. И вот сейчас, затаив дыхание, я любовался им, радуясь, что этим утром просыпаюсь не в одиночестве.
Зрелище, впрочем, продолжалось не очень долго (или же я просто не уследил за ходом времени) - просто в один момент я рискнул пригладить растрепавшиеся пряди и столкнулся с внимательными чёрными глазами. Немо глядел на меня с лёгким интересом, и по его выражению было непонятно хочет он улыбнуться или отпустить едкую шутку. Тем не менее, ладонь я не убрал, позволяя себе закончить начатое. Всё так же молча, капитан выпростал из-под одеяла руку и ответно поймал пальцами часть моих волос. Секунду на его лице отражалось удивление, затем он вновь проследил локон от самых корней и произнёс:
- Я был уверен, ваши кудри разовьются за время сна.
- Можно просто сказать: "С добрым утром", но вы не изменяете своим привычкам.
- Значит, они вьются от природы, - задумчиво констатировал тот. - Что ж, доброе утро.
Взгляд Немо вдруг упал на прикроватные часы. Нахмурившись, он тут же откинул одеяло, бодро поднимаясь и стягивая со стула форменный пиджак. Вероятно, плотный график обязанностей не позволял ему лишнего бездействия в кровати, ибо сейчас он торопливо застёгивал пуговицы и поправлял рубашку.
- Отдыхайте, Пьер. Сейчас довольно рано. Завтрак подадут только через полтора часа: вы вполне можете поспать ещё.
Я покачал головой, следуя его примеру и натягивая брюки.
- Вряд ли мне удастся уснуть снова. Кроме того, я уже достаточно просыпался в одиночестве и горю желанием узнать, что за неотложные дела заставляют вас подниматься раньше семи. Дайте сюда, - я отобрал у него гребень, видя, как в спешке он, кажется, собрался вырвать половину спутанной шевелюры.
- Профессор, я опаздываю в рубку - нет, я уже опоздал!
- В таком случае, пара минут ничего не решит. Вы же не собираетесь выходить к остальным в таком лохматом виде?
Капитан сжал губы, недовольно глянул в зеркало и внезапно с самым царственным видом сел ко мне спиной.
- Ну, что же, господин Аронакс. Раз уж мои волосы заинтересовали вас ещё в постели, полагаю, вам не составит труда оградить меня от этой неловкости.
Я вздохнул. Над причудами его настроения будет неплохо поработать. К счастью, так или иначе, своего я добился: Немо оставил попытки улизнуть растрёпанным и продолжал спокойно сидеть, слегка откинув голову назад. И потом, сколько раз, глядя на него, я задумывался, действительно ли его волосы такие непослушные, как выглядят. Гребень скользил сверху вниз, разделяя и распутывая пряди, каждая из которых аккуратно укладывалась набок. Догадка оказалась отчасти неверной: волосы капитана хоть и ощущались слегка жестковатыми, но отнюдь не были особенными. Потому когда я закончил работу и пригласил их обладателя к зеркалу, рядом со мной стоял вполне опрятно выглядевший мужчина.
- Я полагал, что небрежная причёска у вас от природы, капитан. Однако вижу, вы просто запускаете себя.
Отражение в зеркале критично повертело головой и довольно усмехнулось.
- Пожалуй, Пьер, вам стоит чаще заботиться обо мне. Много лет прошло с тех пор, как мне приходилось думать о внешнем виде.
- Одно условие: вы не будете вставать раньше семи утра. Не хочу каждый день зевать от недосыпа. И, к слову, я всё ещё хотел бы узнать больше о вашей утренней работе.
- Что ж, тогда мне нет смысла отказывать вашему интересу.
Мы шли по коридору в сторону носовой части корабля. Капитан шагал так широко, что я едва поспевал за ним. Коридоры практически пустовали, вероятно, большая часть команды ещё спала; а редкие матросы, встречавшиеся на пути, молча пропускали нас, вежливо кланяясь. Раз или два я обернулся, увидев, что они смотрят вослед, слегка улыбаясь, но не придал этому особого значения. Наконец, мы достигли рубки. Немо распахнул дверь и быстро вошёл внутрь, объявив:
- Жюлиан, твоя смена закончена.
Только сейчас я внезапно вспомнил, чем закончилась сцена на камбузе вчера вечером - вероятно, капитан так торопился сюда, чтобы принять затянувшуюся смену.
- Благодарю, - ответил тот, отходя от штурвала и сонно зевая. Уступив место управления своему командиру, он шагнул ко мне и хотел уже было раскрыть рот для приветствия, однако Немо, не оборачиваясь, произнёс с явным нажимом:
- Можешь идти отдыхать. Желательно прямо сейчас.
Жюлиану ничего не оставалось делать, кроме как вздохнуть и, прошептав "ещё увидимся, господин Аронакс", покинуть помещение. Конечно, учитывая его состояние, хороший отдых определённо пошёл бы ему на пользу; тем не менее, тон, которым воспользовался для этого Немо, мне совершенно не понравился. Когда дверь за матросом закрылась, вновь оставив нас наедине, я не стал молчать.
- Капитан, это было не очень-то вежливо.
- Зато абсолютно искренне. Вам ведь нравится, когда я честен, не так ли, профессор?
- Честность вполне может соседствовать с обходительностью, разве нет? По опыту, мне известно, что последней вы владеете весьма искусно, когда захотите, - я подошёл ближе, опуская голову ему на плечо и вглядываясь таким образом в панель управления. Немо фыркнул, нажав пару кнопок и не произнося ни слова. Тогда я рискнул мягко обхватить его за плечи и прошептать:
- У вас превосходная команда, капитан. И Жюлиан тоже хороший, но он только лишь мой друг. Неважно, сколько человек из экипажа считают меня привлекательным - я выбрал вас и не вижу причин менять это решение. Я здесь, рядом. Вам незачем ревновать и портить отношения с товарищами.
Немо не ответил. Но мне не нужны были слова, чтобы почувствовать, как сведённые мышцы под моими руками расслабились, а хватка на штурвале стала гораздо легче. Тогда я потянулся к его вискам, желая окончательно избавить своего возлюбленного от напряжения. Однако едва пальцы задели тёплую кожу, он неожиданно вздрогнул, отклонив голову назад, подаваясь навстречу движениям. С любопытством глянув через плечо, я обнаружил, что капитан закрыл глаза и пытается восстановить дыхание. Наконец, он медленно отстранился, оборачиваясь ко мне.
- Вы угадали. Как вам это удаётся?
Я замер, пытаясь сообразить, что он имеет в виду. Хороший массаж - один из самых верных способов привести кого-либо в равновесие, но вряд ли речь сейчас шла о его пользе. Будто уловив моё недоумение, Немо пояснил:
- Только моя жена знала об этой слабости. Меня часто мучали головные боли, и она всегда знала, что делать, хотя ничего не смыслила в медицине.
- Вы много работаете и слишком мало спите, капитан. Хорошо было бы пересмотреть ваш режим дня и расписание вахт, - я обошёл рубку кругом, останавливаясь возле иллюминатора и наслаждаясь видом за стеклом. - Вы не расскажете мне о ней?
- Не думал, что вас это заинтересует, профессор, - капитан горько усмехнулся, чуть поворачивая штурвал. - Она... была самоотверженной. Всегда заботилась о том, чтобы мне было хорошо и комфортно, даже если действительность не оправдывала ожиданий. А потом, - голос его дрогнул, и он на мгновение умолк. - Я настолько привык, что у неё всё в порядке, что недооценил серьёзность угрозы.
Я опустил голову, не зная, что сказать.
- Извините, капитан, мне не следовало...
Тот лишь слабо махнул рукой, возвращаясь из воспоминаний.
- Мне казалось, ничто и никогда не смягчит эту потерю, господин Аронакс, но жизнь бывает крайне непредсказуемой, - он обернулся ко мне. - Однако, полагаю, вас гораздо больше интересует, как это всё связано с вами и нашими отношениями. В конце концов для меня не секрет, над чем вы размышляли последние недели.
Что я мог возразить? Этот человек был слишком дорог мне, чтобы лгать, и слишком проницателен, чтобы скрывать мои истинные вопросы. Возможно, другого шанса узнать у меня не представится. Разумеется, я прекрасно помнил о скрытности капитана и не рассчитывал услышать всю правду - тем не менее, спустя множество предположений, придуманных мной на этот счёт, увидеть произошедшие события его глазами было бы очень интересно. Поймав его внимательный взгляд, я решился:
- Итак, два месяца назад вы сказали, что мысли обо мне не миновали вас.
Немо улыбнулся, по-видимому, вспоминая моё ошеломлённое выражение лица в тот далёкий день.
- Логичнее было бы отступить назад до момента, когда я впервые узнал, что происходит по ночам в резервных каютах "Наутилуса". Конечно, мне доводилось слышать, что такое случается, в частности на флоте; но, признаюсь, гораздо больше меня смутило, что это происходит прямо здесь, на моём судне между моими товарищами, которых, как мне казалось, я знал досконально. И всё-таки "Наутилус" не просто корабль, "Наутилус" в некотором роде одна семья - кроме него и друг друга у нас ничего нет. Потому я счёл правильным смириться и не осуждать эти содомские интересы, хотя сам не разделял их. Если угодно, я принял своё одиночество и привык не привязываться к кому бы то ни было крепче, чем того требует дружба.
- И что же внезапно изменилось?
Немо усмехнулся, поудобнее облокотившись на штурвал и хитро прищуриваясь.
- Внезапно появились вы, господин Аронакс. И кто бы мог подумать, сколько хлопот это внесёт в мой привычный ход жизни.
Честно говоря, я не понял, комплимент это или укор, но капитан поспешил добавить:
- Можете не корить себя: некоторые люди сами создают свои проблемы, а уж в отношении меня... Когда вы только очутились на "Наутилусе", я был вполне доволен возможностью разделять с вами досуг и научные исследования. Вы оказались превосходным коллегой, слушателем и собеседником. Думаю, не солгу, сказав, что вы один из образованнейших людей, встречавшихся мне в жизни. В то же время, чем дальше заходили наши беседы, тем больше я открывал вас с человеческой, а не только научной стороны. Уж поверьте, Пьер, будь вы абсолютно никем, кроме отличного учёного, между нами не случилось бы того, что случилось!
Я задумался. На ум невольно пришли мои прежние предположения об очевидном внимании капитана ко мне, заставив испытать сомнение. Слышать о своих прекрасных качествах было приятно и лестно, но одна вещь не сходилась, по крайней мере, в том сценарии, который я представлял.
- Капитан, я предполагал, что подобные связи появляются, как минимум, у близких друзей. Неловко говорить, однако с момента нашего знакомства вы едва ли предлагали мне дружбу. Поэтому мне вдвойне странно, что вы столь внезапно начали интересоваться мной, миновав предыдущую стадию. Если только это не было увлечением на одну ночь.
Кажется, мой ответ ему не понравился. Немо недовольно поджал губы, занявшись рычагами справа. С минуту висело напряжённое молчание, нарушаемое лишь мерным гудением двигателя где-то внизу. Когда я уже уверился, что ответа не последует, капитан произнёс:
- Иногда первоначальный план оказывается неверен.
Значит, давнишнее чутьё не обмануло меня. Немо действительно начинал флиртовать со мной ради развлечения. Долго ли это продолжалось? И отчего он вступил на путь, прежде не занимавший его любопытства?
- Пьер, идите сюда. Послушайте, - капитан несколько нервно поймал меня за рукав, подтянув ближе. - Я не хотел освещать эту тему, но раз вы так хотите узнать, выслушайте меня непредвзято. Когда я в первый раз вообразил вас своим партнёром, то почувствовал себя крайне нелепо. Я был уверен, что попросту перехватил эту мысль от кого-то из экипажа, и предпочёл выбросить её из головы. Но время шло, образ стал возвращаться с завидной регулярностью, и я подумал, что просто очень давно был один. Вы стали нарушителем этого спокойствия, и мне казалось, стоит удовлетворить свою потребность раз или два, как наваждение исчезнет.
- И вы решили соблазнить меня. Я помню.
- Не смотрите на меня так. Сейчас у нас обоих есть определённый опыт, но в то время я знал только то, что почерпнул из услышанных разговоров и дружеских советов. Я был уверен, что действую правильно и что вам не составит труда уделить мне пару ночей, тем более, вы так искренне симпатизировали мне. И каково было так внезапно потерпеть неудачу!
Я осторожно погладил его руку, пытаясь успокоить и начиная понемногу понимать. Капитан порывисто сжал мои пальцы, даря колючий поцелуй в висок. Негодование, исходившее от него сплошным шлейфом, наполнило воздух.
- Знаете что, Аронакс? Вы оказались упрямцем и недотрогой! На любой знак внимания вы заводили разговор про любовников из команды, не отвечая ни на тонкие намёки, ни на открытый флирт. Я исчерпал все советы и способы, но так и не смог приблизиться к вам. Это раздражало и интриговало одновременно. Естественно, мне пришлось испробовать менее честный приём.
Догадка, быстрее молнии мелькнула в моём мозгу, едва не заставив отшатнуться прочь.
- Так это вы подстроили историю с тайным преследователем?! В тот день, когда предъявили свой ультиматум. И миф создали специально для этого?
- Я не понимал причин ваших упорных отказов и решил, что единственный способ добиться своего: убедить вас, что другого выхода нет. Как видите, не ошибся.
- Да уж, не ошиблись, - я отвернулся, уставившись в боковой иллюминатор. - Я так искренне боялся, что мне могут причинить вред, что пошёл за вами, практически чувствуя, как затягивается петля на горле. А вы попросту... У меня нет слов.
- Я уже извинился, - в противовес суховатому тону меня приобняли за спину и мягко погладили по голове. - Если вам станет легче, то эта первая ночь, какой бы неловкой она ни была, затянула удавку скорее мне, чем вам. Именно тогда я понял, что ошибся насчёт вас.
- Я не верю... - прошептали губы моим голосом.
- Не верьте, - со вздохом согласился Немо. - Я и сам в это не верил месяц назад. Проведя с вами ночь, я ждал, что приду к душевному равновесию и быстро забуду произошедшее, но не тут-то было. Конечно, с вашей стороны, скорее всего, так и случилось бы; вот только я не вы. После смерти жены я не планировал заводить отношений и не заметил, что погружаюсь в трясину привязанности, покуда выбраться стало невозможно. Впрочем, я надеялся утянуть вас за собой.
Я не знал, чего мне хочется больше: восхититься его продуманному расчёту или отвесить пощёчину потяжелее. Однако я вовремя напомнил совести, что и сам не всегда вёл себя честно и, вероятно, прояви я меньшую любовь к своим принципам, части проблем и обмана можно было избежать.
- Над вашим эгоизмом, капитан, ещё нужно поработать. Но теперь я лучше понимаю причины ваших действий. Не удивляюсь, что во время поломки возле хребтов Атлантики, вы нашли способ подобраться ко мне вновь.
- Мне нужно было проверить свои ощущения ещё раз. Между прочим, именно той ночью выяснилась прелюбопытная вещь: простой сон в вашей компании приносил мне не меньше удовольствия, чем страсть - была своя мирная изюминка в том, чтобы чувствовать рядом тепло.
- Что ж вы не поставили в свою каюту обогреватель? - съязвил я, ущипнув его за бок. - Это было бы проще, чем придумывать историю про неисправные рычаги.
Немо закатил глаза, гордо выпрямляя спину.
- Ни один электрический обогреватель не станет так очаровательно дерзить мне. Хотя вообще-то, профессор, неисправность действительно имела место. И мне действительно пришлось временно переселить вас и ваших товарищей. Другое дело, что мой экипаж - профессионалы, и ремонт едва ли занял столько, сколько вы думали. Вторая ночь в резервной каюте - следствие исключительно моей прихоти.
- Знаете, что меня так удивляет, господин манипулятор? Что вы столь легко и бесстыдно рассказываете об обмане человеку, которого обманули. Чего вы пытаетесь этим добиться? Предупреждаю: аплодировать таким уловкам я не стану.
- Я не жду ничьих аплодисментов, - холодно отозвался тот. - Однако если хотите увидеть историю моими глазами, советую дослушать до конца, коль скоро я взялся рассказывать. Итак, - голос его вновь потеплел, - Вы не откликнулись на мою настойчивость и хитрость, а я уже был почти влюблён. У меня остался последний вариант: обратиться к вашей душе, дать понять, что вы можете мне довериться, разбить то ложное впечатление, что я создал неудачными попытками.
Слушая его рассказ, я воскрешал в памяти наши беседы у коралловых рифов и глубоководных рельефов, отмечая, что в те дни Немо действительно вёл себя многим лучше и мне было хорошо рядом с ним. Тогда я думал, что понял его мотивы и искренне старался помочь ему.
- Время показало, что я неверно истолковал некоторые ваши поступки, капитан. Признаю, я думал, вас лишь мучает ностальгия по супруге, а я просто тот человек, кому вы рискнули доверить это. Но даже если так, мне нравилось проводить время вместе; и зачастую вы были осторожней и внимательней, чем я ожидал. Мне не хотелось вас разочаровывать. Прошу прощения за курьёз с пирожным: я хорошо помню, как готовился к тому вечеру, и мне не следовало засыпать.
Капитан Немо удивлённо посмотрел на меня, будто потерял нить дискуссии и не понял, о чём идёт речь. Полминуты он напряжённо что-то вспоминал, скользя взглядом по моему лицу, после приподнял одну бровь и тут же нахмурился.
- Вам не понравился сливочный крем? Помнится, прежде вы всегда с удовольствием лакомились подобными сладостями, тем более, что у нас нечасто можно отыскать ингредиенты для них.
- Нет-нет, - поспешил заверить я, - Пирожные восхитительны. Я о надписи "Just a dream", что была на одном из них. Это ведь вы оставили мне послание?
- Разумеется. В то утро я впервые проснулся настолько бодрым, и решил таким образом сообщить, как приятно оказалось проводить с вами ночи. Раньше я не особо обращал внимание на мелкие детали, но с того момента... - Немо снова улыбнулся, разминая затёкшие кисти. - Вы оказались мечтой, о которой не задумываешься, пока не вкусишь её плодов. И потом, три недели назад я ещё не мог знать, что она осуществится. А уж после того, как вы решили сыграть в сочувственное самопожертвование, и подавно! Ну, что было дальше, вы уже знаете.
Рассказ капитана привёл меня в некоторое замешательство, отчего я не сразу нашёлся с ответом. История нашего (романтического?) противостояния заново проносилась перед глазами, памятные моменты во многом приобретали целостность, и раздумывая над ними заново, я понимал, что неспроста был посвящён в суть вещей именно сейчас. Капитан Немо больше не возился с управлением, очевидно, успев настроить все рычаги и установить курс - теперь он просто наблюдал за мной, без тени насмешки или иронии.
- Вы рассказали мне всё? - нелепый вопрос. Больше, чем командир "Наутилуса" собирался поведать, он не рассказал бы в любом случае.
- Кроме нескольких неприятных моментов, когда мне пришлось отгонять прочь вашего канадского друга.
Упоминание Неда Ленда невольно заставило меня покачать головой, навевая всё, во что он умудрился ввязаться за прошедшее время. И всё-таки иногда я был рад его вмешательству, ибо в противном случае, многих вещей я, верно, не смог бы понять до сих пор. Оставался только один неясный факт.
- Капитан, вы так и не ответили: почему вы внезапно решили рассказать мне правду? Разве вам не выгоднее было не посвящать меня в подробности ваших игр, коль скоро они направлены на меня?
Немо вздохнул, переводя взгляд куда-то вдаль.
- Для меня это нелёгкое решение, господин Аронакс. Нелёгкое, но необходимое. Раз уж мы с вами теперь вместе, между нами не должно быть непонимания, по крайней мере, в столь личных вопросах.
- Иными словами, вы хотите показать, что больше не лжёте мне.
- Если вам так понятнее.
- А... ваше предложение о совместном "путешествии"?
Капитан вдруг рассмеялся, разом утратив всю холодность.
- А вы, я вижу, больше не робкий исследователь, Пьер! Не скрою, что рассчитывал на такой исход. Моё предложение в силе, - в этот момент в дверь рубки постучали. - Если сегодня у вас нет планов на вечер; время и место вы знаете.
С этими словами Немо ухмыльнулся самым коварным образом и отпер дверь, пропуская утреннюю вахту. Я кивнул на прощание ему и вошедшим матросам, и покинул рубку, не желая отвлекать от работы. Мне и самому неплохо было привести в порядок свои мысли и записи: последние сутки закрутили события столь резво, что в проходящее верилось с трудом.
Как учёному мне не следовало принимать на веру разрозненные факты, потому ещё с юности я завёл привычку вести дневник, отмечая в нём всё, что могло позволить мне докопаться до истины. Занятие это - спокойное и неторопливое - годами помогало мне держать в равновесии ум и эмоции, кои частенько (и не всегда безуспешно) старались одержать надо мной верх. Вот и сейчас, удобно устроившись в своей каюте, я начал анализировать всё, что услышал и понял. Раз за разом обмакивая перо в чернила, я переносил на бумагу события, точно бы пролетевшие через меня заново, и пришёл к выводу, что исход их оказался далеко не самым худшим из возможных.
С одной стороны, командир "Наутилуса" явно не брезговал прибегать к грязным методам, с другой - он решился на них, лишь отчаявшись получить желаемое иным путём. В одном случае я искренне возмущался его попытками соблазнения, в другом - сам давал своё согласие и, даже узнав правду, не разорвал эти отношения. Так мог ли я честно считать себя жертвой? За несколько ночей, проведённых наедине с ним я убедился в галантности своего партнёра и его искреннем участии. Как знать: может быть, чувства, что я так упорно запрещал себе испытывать, не стали ошибкой?
После завтрака я надеялся встретиться с Конселем, однако не обнаружил никого в их в каюте. Тогда я попытался подняться на палубу, но и там оказалось совершенно безлюдно. Несмотря на это, день обещал быть ясным и тёплым, потому глупо было бы лишаться приятной прогулки, пусть и в компании самого себя. Пересёкши палубу от борта до борта, я занял своё любимое местечко на корме и, закрыв глаза, наслаждался солнцем пополам с колыханием ветерка на коже.
- Мечтаете, профессор? - знакомый чуть насмешливый голос возвратил меня в реальность.
Из люка собственной персоной выплыл Нед Ленд. В другой раз я бы, наверное, расстроился, что идиллию так нежданно разрушили, но сегодня мне было слишком хорошо, чтобы ссориться из-за такой мелочи. Спустя столько времени переживания о капитане перестали разрывать меня на части; в душе, наконец, утвердилось равновесие, и я был, пожалуй, даже рад увидеть своего друга. Очевидно, эти мысли чересчур ярко отразились на моём лице, потому как канадец хмыкнул и преспокойно устроился рядом.
- По вашему виду, рискну предположить, что вы с капитаном очень удачно договорились, - произнёс он без тени сомнения в своей правоте. - Кажется, прошла целая вечность, с тех пор, как вы рьяно отрицали возможность такого поворота.
- Вечность не вечна, друг мой, - потянувшись, отозвался я. - И разногласия, к счастью, тоже.
- Ох, не знаю, право! Когда дело касается этого мутного типа, лучше...
- ...предоставить мне самому разобраться, что к чему. Поверьте, дружище: опыт не дался мне даром, но тем приятнее сознавать, что он был не напрасен.
- Значит, теперь вы вместе.
Гарпунёр вдруг хохотнул и заговорщически склонился ко мне, громко прошептав:
- Ну, признайтесь: он даже в постели заставляет называть себя "мой Капитан"?
- Нед!!! - обомлев от таких выпадов, я наградил Ленда заслуженным тычком в бок.
- Да что я: это ребята интересуются.
- Так я вам и поверил.
- Ах, значит, мне вы не верите, а какому-то Немо верите? Вот сводит он вас в третью комнатку в дальнем коридоре - тогда по-другому улыбаться тут будете! Подсказать этому выскочке, что ли?... - последнюю фразу он пробурчал себе под нос, спускаясь обратно вниз.
С Конселем мне предстояло встретиться чуть позже. В последнюю неделю он часто пропадал из виду, но мне не приходило на ум винить его: в конце концов не я один имел право на личную жизнь, а уж с кем он проводит время, я знал абсолютно точно. Если раньше я немного тревожился о том, что мы отдалимся друг от друга, то от этих опасений давно не осталось и следа: мой дорогой помощник отнюдь не перестал навещать меня или ассистировать в наших исследованиях - совсем наоборот. Более того, я ясно замечал, что он становится более открытым и приятным собеседником, чем был в тот день, когда мы ступили на борт "Наутилуса". Причём изменения эти вовсе не затронули его хороших качеств: он по-прежнему был верен мне, расторопен и аккуратен в работе; разве только стал более внимателен к чужим эмоциям.
Вот и сегодня, сидя после обеда в салоне, он спросил меня:
- У господина профессора такое хорошее настроение. Что-то случилось?
- Полагаю, да. Загадочным тайнам пришёл конец - внезапно, но очень своевременно.
- Что ж, - просиял тот, - Мне остаётся только принести Их чести поздравления. Хотел бы я, чтобы вам с господином Немо было так же просто, как нам с Камилем. Жаль, я реалист.
- Напротив, это превосходно, - я потянулся за лупой, желая лучше рассмотреть узор на одной из коллекционных раковин. - Конечно, с капитаном будет непросто, и сегодняшний разговор, увы, подтвердил сей факт. Однако я не жалею - это так же верно, как то, что этой Pectinidae три с половиной года. Забавно, правда: только что мы ели салат из похожих гребешков, а теперь любуемся ими. Иногда мне кажется невозможным насытиться подобными вещами ни физически, ни духовно. А уж вкупе с обществом капитана... Что если однажды я окончательно откажусь от идеи покинуть "Наутилус"?
- Тогда я, разумеется, останусь господином профессором, - с удивительной невозмутимостью ответил Консель. - А покамест буду надеяться, что это решение придёт к нему довольно скоро.
Я был невероятно благодарен Конселю за его готовность следовать за мной хоть на край света. В молодости, когда мы только познакомились, эта черта немало удивляла и трогала меня. Ассистенты моих коллег частенько отказывались ехать в Африку, опасаясь малярии, или пересекать бескрайние просторы Тихого океана сквозь грозы и шторма - этот человек, получив известие об очередной экспедиции, без лишних слов уходил паковать багаж и заказывать два билета второго класса на поезд или пароход. Порой мне чудилось, что без его помощи и стальной поддержки я бы не добился успеха во многих своих начинаниях (он это робкое мнение отчего-то категорически не признавал).
Я искренне желал ему добра, но на данный момент не мог совершенно точно сказать, поселимся мы на подводной лодке навсегда или всё же однажды покинем её. Ответа на этот вопрос я не нашёл даже для себя самого, вверив времени проверить прочность моих сердечных чувств. А до той поры у меня оставалось ещё одно важное дело.
Ночник на прикроватном столике не давал столько света, как дневные электрические лампы салона. Но всё же его было достаточно, чтобы видеть, с каким любопытством Немо рассматривал меня, легко прижимая к одеялу. Одежда наша давно отправилась на ближайшую тумбу, чайный сервиз - обратно в шкафчик, а я, как и прежде, не мог оторваться от губ капитана. Когда бы мои планы на сегодня ограничивались только этим занятием, я, верно, выпил бы его досуха, наслаждаясь окутавшим нас доверием (что не должно было удивлять, но почему-то виделось абсолютным новшеством).
Разорвав поцелуй, капитан сильнее вдавил меня в ложе, заставляя вскинуться от смелых прикосновений. Да, это не шло ни в какое сравнение с моими скромными навыками. Впрочем, чем больше я наблюдаю, тем лучше потом результат.
- Вы задумчивы, - без предисловий произнёс он первую фразу за последние полчаса. - Желаете чего-то особенного? Ну, например... - он молниеносно перехватил меня поперёк груди, прикусывая один сосок и осторожно пощипывая второй.
Я хотел сказать ему, но голос вырвался из горла совсем не раздельными словами.
- Кажется... - выдохнул я, пытаясь удержаться в здравом уме, - Вы не нуждаетесь в подсказках...
- О, вы мне льстите! - промурлыкал в ответ мой любовник, закрепляя по поцелую на каждом ребре, отчего новая волна мурашек прокатилась вдоль тела. - Пожалуй, я бы не отказался довести вас до края тем же способом, как в прошлый раз.
Воспоминания нахлынули одновременно с означенной лаской, и я застонал, почти захлебнувшись ими: представляя, как Немо повторяет свой дерзкий опыт, захватывает меня в скользкое тепло рта, а я теряю рассудок, открываясь ему навстречу, немею с бешено бьющимся сердцем и, разрываюсь в пустоте с невольным криком удовольствия... Как велик был соблазн поддаться на щедрое предложение! И всё же сегодня я не позволю одному себе получить удовольствие.
- Капитан, - я перехватил его пальцы, сомкнувшиеся на моём бедре. - Подождите, я... хотел бы пойти до конца.
Пару секунд Немо изумлённо глядел на меня, похоже сочтя, что ослышался. Огонёк в его глазах ярко вспыхнул, но тут же сменился сомнением.
- Я полагал, вам потребуется больше времени принять это решение. Вы уверены? Мы можем подождать и попробовать что-то другое.
Разве он и без того ждал немало? Разве я впустую перечитывал накануне свои заветные конспекты? Зная свою нерешительность, я твёрдо намеревался разрубить гордиев узел, пока мне достаёт на это смелости. Проглотив комок в горле, я кивнул:
- Уверен.
- Что ж, - капитан помог мне перевернуться на живот, подкладывая лишнюю подушку. - Думаю, здесь найдётся всё необходимое.
Он на минуту поднялся, отошёл к шкафу, сосредоточенно перебирая его содержимое, и вскоре извлёк наружу флакон из тёмного стекла. Когда он вернулся с ним и откупорил крышку, я увидел внутри бесформенную полужидкую субстанцию. Эта скользкая масса не имела ни цвета, ни запаха, напоминая на ощупь тело медузы или выделения какого-то другого организма. На мой вопрос Немо пояснил, что это обычная рыбья слизь.
- Предупреждая ваши гигиенические претензии, господин Аронакс, могу заверить, что эта слизь прошла должную очистку, дезинфекцию и концентрирование. Мы никогда не стали бы использовать её в сыром виде. Как вы знаете, слизь обеспечивает рыбе не только скольжение в воде, но и создаёт изолирующий антибактериальный слой. А ещё быстро свёртывает кровь при повреждении кожи - на случай, если вас беспокоят последствия нашей близости, - тут капитан серьёзно тронул меня за плечо и добавил: - Хотя мне придётся очень постараться, я не могу дать вам полной гарантии. Поэтому попытайтесь вести себя максимально расслабленно.
Я снова кивнул, вставая на локти и колени, приподняв корпус и стараясь не думать, как развязно выгляжу со стороны. Партнёр мой, однако, не спешил приступать к делу, оценив увиденное ироничным удивлением.
- Что? - наконец, не выдержал я. - Да, это не совсем красивая поза; зато самая физиологическая. По крайней мере, я так читал.
Немо вдруг рассмеялся, разом разряжая неловкую атмосферу.
- Я и забыл, Пьер, что вы тщательно изучали методики любви. Думаю, однажды вы смогли бы написать ещё одну подробную и известную книгу.
- Вы меня раскусили, - съязвил я, устраиваясь поудобнее. - Хотя мне казалось, вы предпочтёте не читать "Тайны моих глубин", а исследовать их.
- Согласен на главную роль в живой постановке. С вашим участием, разумеется.
Я почувствовал прохладное касание сзади, изо всех сил стараясь не отстраниться. Капитан успокаивающе гладил меня по спине, второй рукой медленно проникая внутрь. Краем глаза я видел, как он сосредоточен, пожалуй, даже слишком для человека, занятого подобными вещами; тем не менее результат не заставил себя ждать: мышцы постепенно уступали напору, ослабляя сопротивление. Едва я начинал испытывать значительный дискомфорт, как Немо высвобождал пальцы, вновь окуная их во флакон.
Я заставлял себя думать об отвлечённых вещах: о латинских названиях внутренних органов, о морских пейзажах в лучах солнца, об утренней прогулке на палубе - о чём угодно, лишь бы не утратить достигнутое расслабление. Но вот пальцы в последний раз замерли внутри меня, и Немо спросил:
- Как вы, Пьер? Вам достанет сил принять меня?
- Я надеюсь. Только прошу, не торопитесь.
Капитан дал такое обещание и, осторожно придержав меня за бок, попытался исполнить его. Пожалуй, я не чувствовал бы себя готовым и через год самоубеждений, ибо в следующие минуты успел мысленно проклясть и свою опрометчивость, и саму природу, щедро одарившую капитана по мужской части. На мгновение в сознании шевельнулась лёгкая зависть к его супруге, которая будучи женщиной наверняка не испытывала стольких трудностей, но я тут же дал себе мысленную пощёчину, не желая оскорблять её память пустыми домыслами. В конечном счёте самозванцем (в некотором роде) здесь был я.
- Пьер, вы в порядке? Выдохните наконец, должно стать легче, - голос Немо едва слышно дрогнул. Вероятно, медлительность и категоричная осторожность непросто дались его натуре. Зато теперь я полностью уверился в возможностях человеческого тела, ощущая странное, но вполне комфортное чувство наполненности.
Руки капитана, вновь прошлись по моему телу, побуждая слегка прогнуться и прижаться спиной к его груди. Он на пробу качнулся, потом ещё и ещё. Движение оказалось не столь впечатляющим, как мне доводилось слышать от моих умудрённых опытом компаньонов, но я покорно лежал, не выказывая недовольства. Мой главный страх: оказаться разорванным надвое - не сбылся, а с остальным я вполне мог смириться. Тем более, что мой любовник, очевидно, чувствовал себя просто превосходно.
Неожиданно одна из его рук сомкнулась вокруг меня, заставив охнуть - увлекшись процессом издалека, я вмиг вспомнил, что сам являюсь его частью.
- Нет, так не пойдёт, профессор, - знакомый баритон приобрёл совершенно особые бархатные ноты. - Будет весьма нечестно оставить вас в стороне от зыбучего порока. Я предупреждал, что утяну вас вслед за собой.
С этими словами он прижался губами к моему загривку, продолжая пронизывать и ласкать меня одновременно, то ускоряясь, то вновь замедляясь, будто бы дразня самым бесстыдным образом. В попытке найти лучшую опору я немного изменил положение... и мой внезапный вскрик напугал нас обоих. Мне трудно описать, как это произошло: просто в один момент меня как будто поразило током, но не сжигая до боли, а точно бы разжигая изнутри. Подобно искре попавшей в горючую смесь, я вспыхнул, позабыв даже своё имя, откинувшись назад в желании снова испытать этот взлёт. Консель предупреждал, что такое случается: не всякий раз, но в самый удачный. А я совсем упустил из виду эту деталь. Впрочем, на тот момент мне было всё равно.
- Капитан... - звал я, уже не задумываясь, что говорю. - Капитан, прошу вас!
Он не ответил, но мне не нужны были слова, чтобы чувствовать его взаимность. Вспышка снова и снова настигала меня, чередуясь с движениями плоти внутри и снаружи. Немо что-то шептал мне на ухо, мир вокруг сузился до очертания наших соединённых тел. Чтобы в следующую секунду породить Большой взрыв.
Я не знаю, как долго был в небытии; сколько плавал в этом первичном эфире среди совершенной пустоты. В какой-то момент мне почудились всполохи перед глазами. Через пару секунд я вспомнил, что произошло, а ещё через десять смог прийти в себя.
Комната не изменилась. Я по-прежнему лежал на простыне, теперь уже изрядно помятой, а рядом склонился обеспокоенный командир "Наутилуса" в спальной сорочке. Увидев, что я очнулся, он вздохнул с облегчением, поднеся мне стакан воды. Как вовремя... Я пил освежающую жидкость мелкими глотками, и голова окончательно прояснялась. Полминуты, и мне удалось внятно сформулировать свои мысли.
- Всё в порядке, капитан?
- Теперь да, - он убрал стакан на тумбу, протягивая мне спальную одежду. - Всё-таки вы были не готовы к такому уровню и перенапряглись. Когда я пришёл в себя, то обнаружил вас в лёгком обмороке и немало взволновался. Но вы дышали, сердце билось не реже моего, и я решил дать вам время.
- Иногда время - лучший лекарь, - мельком я успел отметить, что всё бельё, кроме простыни, поменялось, а на дальнем стуле лежат два использованных полотенца. - К сожалению, им лечатся не все недуги.
- Уж по этому поводу я больше не переживаю: для остального неизлечимого у меня есть вы, господин Аронакс. Но всё же вам не нужно так выматывать себя. В следующий раз выберем что-то менее тяжёлое. Благо, в этой области для нас с вами ещё много белых пятен.
В памяти всплыл утренний разговор с Недом и его нескромные комментарии.
- Капитан, вы имеете в виду тайную каюту у оружейной?
Немо едва не выронил новую простыню, воззрившись на меня, как на чудо света. Его ошеломлённое молчание изрядно поубавило мой азарт.
- Я лишь подумал... Мы ни разу там не были, а Нед Ленд так явно намекал, что мне самому уже любопытно.
- Эта каюта отличается от прочих, Пьер. Но раз вы того желаете... Только после долгого отдыха! А теперь я хотел бы знать, какой чепухи вам наплёл ваш приятель.
- Сейчас почти полночь. Быть может, отложим сплетни до завтра? Вам, если не ошибаюсь, рано вставать.
- Ошибаетесь. Завтрашнюю вахту я собираюсь с чистой совестью проспать.
***
Вместо эпилога
Я просыпался со странным и непривычным ощущением.
Два дня назад я всё же уговорил Немо устроить внеплановую экскурсию в третью потайную комнату, как я привык их именовать. Однако сегодня он как ни в чём не бывало пригласил меня отобедать, кажется, забыв об обещаном. Такие мысли крутились в моей голове, покуда мы поглощали превосходную треску в белом соусе. Но странное дело: после очередного съеденного куска я зевнул, почувствовав, что не могу сопротивляться слабости и, как бы мне не было стыдно, провалился в сон прямо посреди столовой.
И вот теперь, возвращаясь в действительность, я собирался по привычке потянуться - вдруг обнаружив, что не могу пошевелить ни рукой, ни ногой. Оглянувшись вокруг, я понял, что тело моё распростёрто на кровати и искусно перевязано верёвками!
Раздался щелчок дверного замка, и передо мной предстал командир "Наутилуса" в полной парадной (и определённо военной) форме. Мне должно было быть стыдно - и мне было стыдно, но отнюдь не своей наготы, а той нежданной реакции, что выдало моё тело, вдохновившись увиденным зрелищем. Оценив произведённый эффект, Немо хитро сверкнул глазами, неспешным шагом проходя внутрь и останавливаясь напротив меня.
- Значит, "мой Капитан"? - ласково переспросил он, вынимая из ножен вместо меча нечто с узорчатой рукоятью и копной ремешков. - Что ж, похоже один дерзкий профессор не удовлетворился словесным определением власти!
День обещал быть весьма интересным.