– Эй, Коннор, а переезжай ко мне, а? – Хэнк уткнулся носом в шею андроида, который отказывался его отпускать вот уже тридцать минут. А дело было в том, что Хэнка только-только выписали из больницы, сказав на прощание менять бинты раз в день и активно пить различные весёлые пилюльки. "Это антибиотики, лейтенант," – сказал тогда Коннор, строго смотря на Хэнка. Андроид пока что никому не признавался, что эти две недели без Хэнка были как ад наяву. Ну, с адом он, на самом деле, перегнул, но вот проблем было предостаточно – на то время, пока Хэнк валялся в больнице после очередного вызова, его поставили в пару с Гэвином. И вот кто вообще мог придумать такое? Проблема, правда, быстро рассосалась – Рид быстро привык к тому, что за ним теперь внимательно следит Коннор, ожидая приказа со стороны хмурого детектива, а андроид не вздрагивал от каждого резкого движения Гэвина, решившего вдруг разглядеть андроида сквозь свой терминал.
Вторая проблема была скорее даже знакомая людям – в отсутствие Хэнка в груди как-то странно ныл тириумный насос, а в систему иногда закрадывалась такая меланхолия и апатия, что Коннор не хотел и вовсе ничего делать – просто садился куда-нибудь, складывал руки на коленях и сидел. Не думал, не вычислял, просто замирал и не следил за окружающим миром. Один раз он получил так пиздюлей от Гэвина – тот терпеть не мог, когда его игнорируют, и Коннору стоило усвоить этот урок ещё в первый раз.
Ну а третья проблема и вовсе была отнесена Коннором в разряд странных. Дело в том, что когда Коннор приходил к себе "домой", в необставленную коробку, предоставленную Киберлайф как квартира для проживания, андроид чувствовал, как его съедает волнение и осознание того, что вот не станет Хэнка – и всё, ему некуда идти, он бездомный щенок.
"Блять, да не грусти ты так, выглядишь, как побитая собака, ей-богу," – сказал однажды Гэвин, в очередной раз застав Коннора сидящим в кресле, сложившим руки на коленях и с вселенской грустью в пластиковых глазах. Но когда Коннор поднял этот свой грустный взгляд на Гэвина, тот просто поперхнулся, сразу забыв все слова "поддержки": взгляд андроида был настолько тосклив, что Рид даже не сразу понял, где именно он видел такой взгляд. А когда осознал, то отшатнулся, сам того не замечая. Ещё в бытность молодым и имеющим вполне дружеские отношения с Хэнком, несмотря на засранистый характер обоих, он отлично помнит момент, когда увидел такую тоску на лице Хэнка. А когда узнал, что Коул умер, то сам чуть не расплакался. Сначала хотел было сказать что-нибудь, чтобы подбодрить, но быстро откинул эту идею, ведь знал, что кроме Коула у Хэнка никого не было, а уж тем более сбежавшей через год после рождения ребёнка жены. И вот тогда Гэвину стало жалко Хэнка настолько, что он даже расщедрился на успокоительные обнимашки и последующие после этого бухие посиделки. Конечно же, у Хэнка дома, где же ещё. Только вот кто ж знал, что после этого вечера Хэнк пристрастится к алкоголю, совершенно ясно понимая, что так проблему не решить, но за неимением другого выхода используя самый доступный из всех способ забыться.
А в тот момент с таким настроением сидел Коннор и Гэвин просто не знал, куда деть своё "восставшее из пепла" беспокойство за окружающих, особенно за тех, кто был дорог его близким и друзьям, пусть и сам Рид их мог совершенно не переносить на дух.
– Коннор, ты там не заснул? – Хэнк осторожно потрепал андроида по плечу, нежно улыбаясь и испытывая приятное облегчение от того, что Коннор тут, не бросил, живой.
– Я не сплю, лейтенант, – привычно отозвался андроид, носом проходясь по нежной коже за ухом Хэнка, постепенно приближаясь к его губам и с лаской целуя их. – Я не умею спать.
– Тогда ты должен был слышать мой вопрос.
Коннор притворно задумался, склонив голову вбок и рукой поглаживая лейтенанта по щеке, покрытой на удивление мягкой бородой.
– Я не против. Тем более, что Вам, лейтенант, нужно менять свой рацион питания и образ жизни, – Коннор лишь улыбнулся, услышав мученический стон Хэнка, представившего, как все его бургеры и стаканы колы превращаются в брокколи с отварным лососем и чашку ромашкового чая. – И это не значит, что я буду готовить что-то отвратительное. К примеру, рагу с индейкой люди описывают очень даже вкусным блюдом, идеальным для семейного ужина.
Хэнк замер, выпучив глаза.
– Семейного ужина?..
– Мне скоро придётся уйти, а Вас отпустят после обеда, когда ещё раз проверят, всё ли в норме, а заодно напишут рекомендации по уходу за здоровьем. Детектив Рид любезно согласился довезти Вас до дома. Так что сейчас мне нужны лишь Ваши ключи и поцелуй.
Теперь лейтенант улыбнулся, рассматривая научившегося прилично так хитрить и шутить андроида. Притянул к себе рукой, скользнул по мягким ненастоящим волосам Коннора и чуть прикусил его за язык. Тот лишь вздрогнул, на секунду сильнее прижимаясь к любимому, а после резко отстраняясь, стараясь не поддаться искушению запрыгнуть на больничную койку и проваляться там с Хэнком ещё денёк другой.
– Ключи в пальто, посмотри в шкафу.
Андроид буквально подлетел к шкафу, доставая пальто Хэнка и находя во внутреннем кармане связку ключей. Звякнул ей, подкинув в ладони, повесил пальто обратно в шкаф и, ещё раз улыбнувшись лейтенанту, вышел из палаты – дому Хэнка предстояло быть "вылизанным" от подвала и до чердака.
***
– Ма-ать твою конвейер… – Гэвин шокировано осматривал дом Хэнка. Вернее, вылизанный дом Хэнка. Таким он его видел только когда ещё был жив Коул… да и то, даже в то время иногда всё же встречался и мелкий мусор по углам.
– Да я сам в шоке, – прошептал Хэнк, рассматривая, как преобразилась та же кухня: все пятна жира с плиты исчезли, будто их там и не было, куча пивных бутылок и коробок от пиццы будто испарились, а проверенный вскоре холодильник теперь был больше похож на царство свежих продуктов, чем на тюрьму для повесившейся мыши.
– Я рад, что вы дома, лейтенант. Детектив, вы поужинаете с нами или пойдёте домой?
– Вот после такого предложения я точно останусь, сам напросился, – Рид уверенным движением снял куртку и пошёл в ванную мыть руки – единственная привычка, к которой его приучила покойная ныне маменька. Сразу, как дверь в ванную распахнулась перед Гэвином, он практически заорал. – Бля, может, мне тоже завести своего собственного андроида? – а после прошептал, напрасно думая, что никто ничего не услышит. – Будет у меня жёнушка с хуем, и срать, что синтетическим.
Хэнк хрюкнул в кулак, Коннор же лишь задумчиво улыбнулся. В голове зрел довольно интересный план, хотя потом за него же ему могут дать, как говорит Хэнк, пиздюлей по шапке.
"Маркус?"
"Слушаю."
"Могу я через тебя попросить Камски об одной интересной услуге?"
"Если интересной, то в моих же интересах сделать так, чтобы Элайджа оказал тебе её."
"Тогда сейчас скину тебе детали и саму идею."
"Разговор" андроидов закончился спустя пять минут, Коннор же всё это время то расставлял тарелки и раскладывал столовые приборы, то наливал воду в чайник, то просто смотрел с довольной физиономией за тем, с какой скоростью "улетает" еда со стола и с каким удовольствием оба мужчины откидываются на спинки своих стульев и блаженно прикрывают глаза.
– После больничной отравы это лучшая еда в моей жизни, серьёзно, – промурлыкал Хэнк, еле сдерживая порыв встать и поцеловать стоящего возле раковины андроида прямо на глазах у Рида.
– Не думал, что скажу это, но полностью согласен с лейтенантом – еда в больнице при всей её "здоровости" это скорее отрава. А домашняя еда это вообще шик.
– Я рад, что Вам всё понравилось. Лейтенант, Вам нужно отдохнуть, врач настоятельно рекомендовал постельный режим.
– Мог остановиться на слове отдохнуть, – от слов "врач" и "рекомендовал" уже блевать тянет, не за столом будь сказано.
Рид посмеялся над скривившимся лицом Хэнка и осторожно встал, благодаря Коннора за "вкуснейшую на свете еду" и за "радушное гостеприимство", после чего пошёл на выход, всё ещё блаженно улыбаясь. Да, определённо, стоило купить как-нибудь андроида.
Никогда ещё детектив Рид не имел так кстати подвернувшихся желаний. Ведь, как было сказано много раз "бойтесь своих желаний – они имеют свойство исполняться".
***
– …это ещё что?! – по кабинету Фаулера пронёсся яростный писк Гэвина, шокировано глядящего на стоящего возле стола капитана андроида, похожего на сраного Коннора как две капли воды. Только серые глаза и более суровое выражение морды давали понять, что характер у этого "роботика" будет явно жёстче, чем у андроида с собачьими глазами. Стоящая перед ним "передовая модель андроида-детектива" пристально изучала Рида, детектив был готов поклясться, что видел в его зрачках скачущие строчки анализа внешнего вида и поведения Гэвина.
– Это твой новый напарник. Мистер Камски был так любезен, что предоставил нашему участку новейшую модель RK900 за бесплатно с одним лишь условием.
– И что же это за условие? – зная своего кузена, Гэвин понимал, что спрашивать, собственно, практически бесполезно, ведь Камски – тот ещё засранец по части шуток и условий.
– Ричард будет твоим напарником.
– А, так у жестянки ещё и имя есть! Ну охуеть теперь!
– Гэвин! Ты знаешь правила – либо работаешь, либо значок на стол, мне уже надоели ваши с Хэнком истерики! Как будто в обществе петухов и куриц, ей богу! Марш отсюда, оба!
С довольной рожей Гэвин "выплыл" из кабинета капитана, не обращая внимания ни на кого направляясь к автомату с кофе. День начинался прекрасно. Пусть он и не собирался этого так открыто показывать, но андроид ему явно понравился – будем честными, Рид обожал мужиков с волчьим взглядом. Конечно, по поводу характера всё же стоило уточнить, но уже сам вид андроида порадовал Гэвина.
– Детектив, Вам бы не стоило пить такое количество кофе, – андроид, что ожидаемо, стоял прямо за Ридом, ожидая указаний.
– Это почему же?
– В Ваши мешки под глазами скоро можно будет тириум сливать.
"Вот как, засранцу засранец. Ну спасибо, братик, удружил."
– Так, мои мешки пока тебя не касаются, соответственно, тириум туда сливать не надо. Стол займёшь напротив моего, все дела, над которыми я сейчас работаю, доступны в базе. И только попробуй залезть в мой терминал.
Андроид злорадно улыбнулся.
– Уже. Не знал, что вам нравятся русские исполнители.
– К твоему сведению – это называется нормальная музыка.
– Музыка со скрежетом заевшей пластинки и электроники?
– Андроид с нетолерантными взглядами в плане музыки?
– Один-ноль, детектив.
"Скоро будет два-один, Рид," – андроид ухмыльнулся, разворачиваясь на сто восемьдесят и направляясь в сторону своего нового рабочего места. Как будто у него старое было.
***
– Хэнк, ты видишь то же, что и я?
– Ты про Гэвина, Ричарда или Сумо?
– Я про всех.
– Тогда вижу, – Хэнк по-доброму хмыкнул, рассматривая заснувшего в обнимку с Сумо Гэвина и присевшего рядом с диваном на пол Ричарда, ушедшего в спящий режим и головой уткнувшегося в лохматый бок задремавшего Сумо. Вот же ж, хотели устроить "семейные" посиделки, да только стоило Коннору и Хэнку застрять в пробке, Гэвин и Ричард отрубились. Ещё и псу разрешили залезть на диван.
Коннор по связи разбудил Ричарда, так же по связи попросил того отнести Гэвина в гостевую спальню, пока Коннор пойдёт выгуляет Сумо. Однако, когда пёс зашевелился, Рид практически тут же проснулся:
– Рич… Бля, что происходит?.. – заспанный детектив причмокнул губами и растрепал себе волосы на затылке, приподнимаясь на локте.
– Доброе утро, Рид. Вернее, вечер. Ты благополучно заснул.
– А… бля. Ща, погодите, – Рид зашевелился, оправил одежду и сел смирно на диване, время от времени всё ещё зевая.
Уже через час вся эта "семейка" сидела и чуть ли не задыхалась от смеха (по крайней мере человеческая часть "семьи" уж точно), а Сумо благополучно лежал у них в ногах и не пытался никак заявить права на диван или кресло.
***
– Хэнк, я хотел бы кое-что рассказать тебе.
– Что именно? – лейтенант тут же насторожился, ведь это простое "рассказать" могло значить что угодно. Вплоть до скорой деактивации Коннора.
– Это связано со строением моего тела. Я понимаю, что обычного для людей секса у нас не будет, по крайней мере сейчас. Но в моей системе есть одна эрогенная зона, при прикосновении к которой я испытываю удовольствие, – Коннор чуть смутился, замялся. – Это мой язык. Это единственная часть тела, наделённая большим количеством различных датчиков, в том числе и сенсорных, чтобы ощутить структуру консистенции для анализа. Это же не всегда может быть жидкость. Гель, крем, даже пыль и земля.
– Фу, Коннор, это противно.
– Знаю. Потому и пользуюсь антисептиком для полости рта, разработанным Камски специально для андроидов-детективов и секс-андроидов. Да, им тоже иногда нужна дезинфекция. Вернее, всегда, – Коннор окончательно засмущался и отвёл взгляд в сторону. Эта тема и так была очень смущающей для девианта, а сейчас и вовсе превысила тот предел приличия, который хотел соблюсти Коннор.
– Так значит, я могу тебя сейчас довести до оргазма лишь поцелуем.
Коннор в ответ что-то тихо и быстро проговорил.
– Что-что?
– И минетом, – андроид совсем отвернулся от лейтенанта, диод мигал жёлтым, выдавая всё беспокойство андроида. А Хэнк сидел чуть пришибленный. И не из-за слов Коннора, а из-за осознания всей невинности его мальчика. Не, ну если девиант даже от слова "секс" начинал краснеть, то что уж говорить о подробностях и видах процесса.
Собравшись с мыслями и прочистив горло, Хэнк похлопал по своему колену и сказал с нежностью:
– Коннор, дорогой, иди ко мне, а?
Андроид смущённо взглянул на умиротворённого лейтенанта и медленно подошёл к дивану, плавно опускаясь на колени Хэнка и обвивая руками его шею. Мужчина же лишь был рад, что андроид не стал "ломаться", а просто позволил руководить ситуацией. Мягко обняв одной рукой за талию, другой Хэнк начал перебирать волосы Коннора, иногда проводя этой же рукой по щеке и губам андроида, стараясь успокоить его.
Как только диод снова стал успокаивающе голубым, Хэнк осторожно поцеловал андроида, мягко посасывая его губы и кончиком языка лишь чуть дразня чужой язык. Коннор начал тихо постанывать и тогда Хэнк перешёл к более решительным действиям, языком сплетаясь с языком андроида и стараясь найти наиболее эрогенную область главного "анализатора" вещдоков. И вскоре его старания были вознаграждены: Коннор стонал всё громче, иногда вздрагивал и чуть трясся, время от времени начиная быстро моргать, будто передавал информацию кому-то. Сам же андроид руками водил по телу лейтенанта, всё сильнее опуская руку вниз, поглаживая по заметно уменьшившемуся животу. Наконец, добравшись до резинки домашних шорт Хэнка, Коннор чуть приподнялся на диване и попросил лейтенанта сделать то же, стягивая шорты до середины бёдер. Андроид снова сплёлся в поцелуе с Хэнком, стараясь не думать о смущающих вещах. Одна рука путешествовала по шее и груди лейтенанта, а вторая гладила вставший член, не сжимаясь сильнее, чем надо, но и не ослабевая хватки.
На самом деле, Коннор чуть нервничал, система отзывалась постоянными сбоями, вызванными от сильного напряжения чувствительных сенсоров. Хэнк, не имея уже сил сдерживаться, толкнулся в руку андроида, издавая тихий стон удовольствия и шепча "смелее, Коннор". Андроид понятливо опустился на пол на колени, желая попробовать в этот раз всё, что только можно. Из кармана домашних штанов Коннор достал смазку и щедро выдавил себе на язык некоторое количество – система тут же провела анализ, мол, ничего опасного нет, можно действовать. Но сначала инициативу решил проявить уже Хэнк: пальцами мужчина принялся размазывать смазку по всей ротовой полости андроида, заодно сильнее надавливая на часть языка у самого горла – если он правильно понял, это была самая чувствительная область языка Коннора. Сам же Коннор громко стонал, иногда срываясь в скулёж или механический скрежет. Руки покоились на коленях лейтенанта, пальцы время от времени сжимались, сам Коннор чувствовал непередаваемое удовольствие от действий Хэнка.
И вот, смазка размазана, от пальцев Хэнка до чуть высунутого языка Коннора тянется прозрачная ниточка, которая, впрочем, тут же обрывается, а лейтенант не знает, куда себя деть от возбуждения. Андроид плавно стягивает нижнее белье с Хэнка, одной рукой оглаживая средних размеров член, что показался неопытному и неискушённому Коннору "возмутительно" стоя́щим. Мягкая рука зарылась в синтетические волосы и чуть надавила на затылок, поторапливая, а Коннор наклонился к багровой головке и на пробу слизал каплю предэякулята, выступившую из уретры. Анализ система снова провела автоматически, однако результаты Коннор пока что не стал смотреть, предпочтя приблизиться к стоящему члену и губами обхватить головку, языком довольно ощутимо нажимая на уздечку и проходясь "сенсором" снова по уретре, губами лишь чуть сильнее сжимая Хэнка. После того, как Коннор сумел чуть успокоить взбесившиеся сенсоры, андроид решился взять член глубже, сжимая его своим механическим горлом, не обделённым скином для удобства и пущей убедительности. Хэнк застонал, рукой неосознанно ещё чуть сильнее притягивая голову Коннора к себе, входя в его рот по самые яйца. А система Коннора будто "взорвалась": головка прошлась по самой чувствительной области языка, а сжавшееся горло передало столько электрических импульсов, что бедный андроид чуть было не отключился прямо посреди процесса. В этот раз Коннору пришлось применить охлаждение системы, чтобы не отключиться по-настоящему, только уже от перегрева биокомпонентов. "Происследовав" медленно и нерасторопно весь орган лейтенанта, Коннор перешёл к более решительным действиям: начал двигать головой и горлом посылать вибрацию, из-за которой Хэнк чуть ли не выл от переполняющих его ощущений.
К сожалению, в силу неопытности одного участника процесса и долгого воздержания второго, это всё не могло продолжаться долго и вскоре Хэнк всё же кончил, рукой снова притянув Коннора к себе, и сам андроид выпал из реальности, испытав первый в своей жизни и такой яркий "оргазм", в основном знаменующийся у андроидов как перезагрузка системы.
Уже вечером, лёжа в кровати с Хэнком, Коннор понял, что такие "процессы" значительно снижают уровень стресса как у Хэнка, так и у самого Коннора. Причём у лейтенанта изменения более заметны – человек всё-таки, не андроид.
И Коннор всё не мог налюбоваться улыбкой своего лейтенанта, мягкой, как всё его существо, хоть Хэнк и отчаянно отказывался показывать окружающим всю свою душевную мягкость и нежность, предпочитая отдавать её всего двум существам в этом мире: Сумо и Коннору. Особенно последнему из них. Ведь это ли не главная составляющая человеческого существа: искренние чувства к кому бы то ни было, а особенно к дорогим нам существам и вещам.