Время до выходных пролетело довольно быстро. Особенно учитывая тот факт, что после нашего с Серафимом побега с репетиции, одноклассники просто стали нас игнорировать. Ни взглядов исподтишка, ни дурацких просьб и дополнительных заданий, просто сплошная учеба.

Так прошло четыре дня, и, наконец, наступила долгожданная суббота. Отмучавшись пять уроков (кто вообще их столько ставит на выходной день?), мы с Серафимом пошли по домам, чтобы переодеться, договорившись встретиться за час до сеанса.

Фильм мы выбирали долго и кропотливо. В итоге остановились на очередном из вселенной Marvel. Ну, а что? Всегда актуально.

Придя домой, я первым делом полез в шкаф. Ничего толкового не нашел, зато полчаса угрохал в никуда. Правильно, Тёма, почаще надо «в люди» выходить, а не запираться в четырех стенах, авось выбора больше будет. С горем пополам, но я всё-таки оделся. Темные джинсы, белый свитшот с черным принтом, белые кроссовки. Внимательно оглядываю себя в зеркале. Да я прямо красавчик!

— Тём, неужто ты на свидание с девушкой собрался? Наконец-то, а я думала, не доживу, — неожиданно раздалось со стороны.

Посмотрев назад, я увидел маму, которая стояла в дверном проёме и вытирала руки полотенцем. Блин, родители уже вернулись с командировки, а сынок-то любимый забыл.

— Нет, мам. С другом, в кино, — зашнуровывая кроссовки, пробормотал я. — Просто давно никуда не выбирался.

— Так неинтересно. — Мама трагически вздохнула. — Ладно, иди. Только недолго.

Я усмехнулся. Всё равно не могу злиться на них из-за переезда. Они как лучше хотели, что в принципе и получилось. Ведь найти адекватного киллджоя даже из тысячи сложно. Вот только класс странный, но так даже интересней.

***

— Нет, ты прикинь, опять хэппи энд. Я вас спрашиваю: «Нахера?», когда можно всех поубивать? — с полным ртом проговорил Серафим.

Я засмеялся. Что меня удивляло в Фиме — так его детская непосредственность и наивность. Вот сейчас мы сидим в Макдаке после фильма, поедаем бургеры, а ему трупиков подавай. Ребенок, не правда ли?

— Я так подумал, где-то в киношке был… — Серафим неожиданно замолчал, резко побледнел и посмотрел на что-то за моей спиной.

— Что с тобой? — недоуменно спросил я. Тот не ответил, просто сидел, как кролик перед удавом, уставясь в одну точку.

Обернувшись, я проследил за его взглядом.

Серафим, не мигая, смотрел на двух парней наших лет, сидящих за соседним столиком. Ничего не понимаю. Обычные молодые люди, а Фима как будто пришельцев встретил.

Видимо, один из парней всё-таки почувствовал настойчивые взгляды со стороны, потому что внезапно вскинул голову и посмотрел прямо на нас. Сначала на лице читался вопрос, но через секунду он, видимо, узнал, кто сидит перед ним. Губы расплылись в довольной улыбке. Парень что-то сказал своему приятелю; тот с неприятной ухмылкой взглянул на Серафима.

Мой сосед наконец вышел из ступора. Он резко поднялся из-за стола и, не оборачиваясь, быстро направился в сторону выхода. Не долго думая, я последовал за ним.

— Стой. Что вообще происходит? — нагоняю парня уже на улице и опять отчаянно пытаюсь выяснить причины этого странно побега.

То, что Фима и эти два чувака знакомы, — к гадалке не ходи. Вот только почему он так среагировал?

Серафим продолжает молчать, просто резвым шагом идёт в противоположную сторону от торгового центра.

— Эй, красотуля, притормози, — громкий крик, явно обращённый к нам, раздаётся за спиной.

Фима нервно закусывает губу, но только ускоряет шаг.

Однако попытки убежать остаются безуспешными: парни догоняют нас и хватают Серафима за руку.

— Зайка, невежливо убегать от бывших любимых одноклассников, — противным голосом говорит тот, что повыше.

— Зачем? Что вам надо? — голос Серафима срывается и дрожит, а сам он еле держится, чтобы не упасть в обморок.

— Как, что надо? Узнать дела твои. Но я вижу, все прекрасно — нашел кому отсасывать, подстилка, — довольно смеётся парень.

После этих слов Серафим бледнеет ещё сильнее.

— Я. Не. Подстилка, — на удивление твердо произносит он, и, собрав последние силы, резко выдергивает руку из захвата и убегает.

На этот раз я за ним не пойду. Сначала надо решить дела с этими двумя, которые удовлетворенно ухмыляются и чуть ли не танцуют от радости.

Суки, мрази, быдло. Я не понимаю, почему и с какой целью они наговорили такое; но сам факт того, что задели моего друга заставлял кулаки чесаться, а глаза застилала пелена ярости.

Не могу смотреть на их довольные рожи. Поэтому делаю быстрый шаг вперёд и ударяю с правой одному из уродов прямо в нос. Тот явно ничего такого не ожидал, потому что блок не поставил. Удар получился сильным, из носа парня фонтаном хлынула кровь. Добиваю его с левой в скулу. Он падает на землю и закашливается, стараясь не захлебнуться собственной кровью.

Со вторым дела обстояли даже легче. Тот просто стоял и, очевидно, охреневал с происходящего. Поэтому точный удар в печень заставил его упасть на колени и пытаться вдохнуть кислород. Дальше их трогать я не стал, пользуясь известным правилом «Лежачих не бьют».

Не тратя попусту время, иду в сторону, куда несколькими минутами раньше побежал Серафим, радуясь в душе, что свидетелей драки не было: мы находились в безлюдном дворе обычных спальных пятиэтажек.

***

Ещё издалека замечаю одинокую сгорбленную фигуру Фимы на скамейке. Лицо парня закрыто руками, а тело немного подрагивает. Осторожно подхожу к нему и сажусь рядом. Он даже не шевелится. То ли холод, то ли пережитое волнение, но лихорадка Серафима не прекращается. Стягиваю свою ветровку и накидываю на плечи парня. Да, блять, это выглядит как в дешёвых мелодрамах, которые обычно смотрят женщины по вечерам. Похер. Сейчас важно состояние моего друга, а на остальное плевать с высокой колокольни.

Серафим убирает руки от лица и поднимает голову, с благодарностью смотрит на меня. Глаза немного покрасневшие, наверное, от тщательно скрываемых слез, губы пытаются изобразить подобие улыбки, но тщетно.

— Расскажешь? — неожиданно вырывается у меня.

Я не прошу, я не заставляю, я не настаиваю. Я просто аккуратно даю ему выбор: он может поделится, чтобы стало легче, а может отказаться, хранить молчание дальше.

Серафим отворачивает голову и тяжело выдыхает. А потом все же начинает говорить:

— До десятого класса я вместе с семьёй жил в соседнем городе. Моему отцу не раз предлагали повышение и работу здесь, но он всегда отказывался. Считал, что мне надо сначала закончить школу, а потом мы все вместе сможем переехать, да тут и образование лучше. Я был полностью с ним согласен, уж совсем не хотелось что-то менять, расставаться со старыми друзьями, — Фима ненадолго замолкает, а потом продолжает чуть охрипшим голосом. — В десятом классе, в начале года, к нам перешел новенький ученик. На удивление, он быстро влился в коллектив, обзавелся приятелями. Постепенно, сам того не замечая, я стал к нему тянуться, хотел его внимания, одобрения. Через месяц до меня наконец дошло, что он мне нравится. Но у меня не было шока или отвращения. Подумаешь, парень парню понравился, бисексуальность нынче в моде.

Серафим внимательно посмотрел на меня в ожидании какой-нибудь реакции. Но я не спешил уйти или ударить его, и он продолжил.

— Чувства свои я никому открывать не спешил. Однако подруга моя близкая всё-таки выпытала. Посмеялась немного, а потом забыла. Вот только я так думал; на самом деле ей этот парень тоже нравился. Поэтому она и рассказала ему. Меня подстерегли в туалете четверо парней, среди которых были те двое и он, который мне нравился.

Фима опять замолчал и тяжело вздохнул. Я понял — мы подошли к самому главному. Сейчас нужно дать Серафиму самому решиться, не давить на него.

— Сначала они… Они заставили меня… Отсосать ему, и всяко обзывали. Ну, а потом просто избили. Я еле дополз до дома. Неделю не ходил в школу, а потом каникулы наступили. Родителям же я сказал, что подрался из-за девушки. Именно в тот момент мы и решили переехать в этот город. Отец удивился такому решению, но ничего не сказал. В конце концов, так действительно было бы лучше. С тех пор я решил больше ни в кого не влюбляться и ни с кем не заводить близкой дружбы, чтобы потом сильно не разочароваться. Вот и вся история.

Фима печально улыбнулся.

— Тебе противно? Ты больше не будешь со мной общаться? — упавшим голосом спрашивает он.

— Ты это серьезно? Мне совсем не противно, и прекращать общение с тобой я не собираюсь, — серьезно отвечаю.

На удивление, мне действительно не противно. Да кто я такой, чтобы его осуждать? И мне не жалко его. Жалость вообще ужасное чувство. Просто до жути обидно. Серафим — невероятно интересный, классный, добрый парень, а какие-то суки так с ним поступили. На минуту даже хочется вернуться и избить их до потери сознания. Просто разум ещё со мной.

— Знаешь, ты самый самый, суперский, невероятный человек, которого я встречал. Поверь, если бы ты был девушкой, то я бы непременно с тобой встречался. А так только дружить приходится. — Не могу сдержать улыбку. — Так что лично мое мнение — тебе необходимо отпустить прошлое. Постараться жить свободно и не думать ни о чем. Это будет не просто, но ты сможешь. Тем более у тебя есть такой отменный друг и помощник — я. И вообще, у нас есть проблемы посерьёзнее, например, неадекватный класс. А я уж так и быть, на досуге поищу тебе достойную девушку. Ну или парня, как пойдет.

Не знаю, то ли мои слова так подействовали на Серафима, либо сам факт того, что он поделился с кем-то, но он даже повеселел и успокоился что-ли.

— Вот, так уже лучше. Пошли, а то сидеть холодно, — произнес я.

— Пойдем, — согласился Серафим, встал со скамьи и счастливо улыбнулся.