Осень только начиналась, часть листьев ещё держалась на деревьях, некоторые даже были зелёными. Джисон любил начало учебного года, когда погода обнимала его своим теплом, мороженки все ещё продавали на каждом углу, а дома можно было кутаться в плед и читать что придется. Джисон любил одиночество и никогда особенно не страдал, находясь наедине с собой. Только вот ему редко выпадала такая возможность, потому что Ли Минхо...

Минхо мог завалиться к нему с утра пораньше в выходной и утащить на пруд кормить уточек или в их с бабулей дом гладить кошечек. И уж если он выбирал второе – неглаженым не уходил никто (да и в первом случае ему тоже что-нибудь да перепадало). После Суни, Дуни и Дори Джисон обычно получал свою порцию сюсюканий от кошатника: Минхо любил чесать его по подбородку.

– Я тебе не кошка.

– Я, вроде как, тебя не первый день знаю и слышал, что ты мальчик, – слишком яркая, слишком заразительная улыбка озарила лицо Минхо после деланной задумчивости. – Хотя мало ли что могло поменяться с тех пор, как мы голышом вместе купались. Хани теперь большой и кто знает, какие у него появились секреты.

– Я ведь не постесняюсь и покажу тебе, у кого из нас яйца больше, – буркнул Джисон, на что получил игривое почесывание за ушком. Они не могли препираться долго, одной улыбки и янтарного прищура хватало для того, чтобы младший переставал бычиться и сдавался под ласковым напором.

Кроме таких вот внезапных вторжений с последующими гуляньями по всем окрестностям поселка, Минхо мог, едва разувшись, с усталым видом свалиться на Хана сверху и прямо так уснуть. Они так часто спали в детстве – в обнимку, делясь теплом друг с другом. От старшего обычно пахло молоком или бабушкиными булками, которые та вставала печь ни свет ни заря. Они любили так спать по воскресеньям, когда никуда не нужно было идти, и школа существовала вне их пространства и времени...Что касалось школы, она была не самым приятным местом, домом бы Джисон ее назвать точно не смог, но Минхо делал их пребывание там менее болезненным, смягчая острые углы. У них была разница в 2 года, но судьба свела их в одном классе: старшего пожалела бабуля и дала побыть ему ребенком ещё год, а во младшем родители видели потенциал и возлагали на него надежды, а потому отдали в школу раньше. 

Минхо мог часами пялиться на Джисона во время урока. Не часами, конечно, а по 45 минут за раз с перерывами на туалет. С тех пор, как их рассадили за "нарушение дисциплины самым непристойным образом", хотя они всего лишь пытались повторить звук пердежа, прижимая губы к коже и дуя на нее; возможно, дело было в том, что они делали это друг на друге, кто знает... Так вот, с тех самых пор Минхо только и развлекался тем, что мысленно посылал Хану сигналы, пристально пялясь на младшего. Иногда его лицо превращалось в нечто непередаваемое, что заставляло Джисона смеяться и вызывало у учительницы ещё больше вопросов, чем пердеж на брудершафт.

– Сони, какое было дз по географии? – вместе со звонком Ли уже стоял у его парты. – Я ничего не записал, хотя ладно, не надо, все равно не хочу переписывать. Пойдем после школы на карьер? – внезапные вопросы были очень в стиле Минхо.

– Пойдем, но поздно уже будет, мне за такое дома вставят. У меня за прошлый раз ещё должок, – Джисон с досадой вспомнил гору посуды и белье в корзине.

– Я что-нибудь придумаю, – заверяет того Ли, касаясь кончиками пальцев тыльной стороны ладони Хана. – Не скучай тут без меня, – и лисьей походкой направляется к своей парте, заговорщически подмигивая.

Предпоследний урок тянется целую бесконечность: Джисон успевает изрисовать всю заднюю страничку тетради шарообразными монстриками, треугольниками и глазами, Минхо через ряд что-то строчит в тетрадке, география медленно, но верно ускользает от его понимания: где там нефть добывают, где газ, какая, казалось бы, разница? Секунды сплетались друг с другом, бесконечное сливалось с вечным... или как там говорил идущий к реке? В окне ничего интересного не показывали, только шпиц гадил на столб, посредством поводка к нему крепился симпатичный парень в капюшоне. Кажется, он смотрит на Джисона? Хан сделал максимально свэговское лицо, прикусил губу и подмигнул ему, парень засмеялся. Неужели сегодня в этот теплый осенний денек вселенная подарит ему соулмейта? Шпиц тянул парня за собой, выискивая новое место для своих грязных делишек, и ему ничего не оставалось, кроме как помахать на прощание Джисону и пойти у питомца на поводу. Хан продолжал пялиться в то место, где только что стоял собачник, мечтательно вздыхая: он представлял, как они вместе гуляют по лесу за домом, держась за руки, кормят джисоновых курочек, а потом садятся на лавку у гаражей, где обычно никого нет, смотрят друг другу в глаза и...Бум! Что-то с силой врезается в его затылок. От неожиданности Хан подпрыгивает на стуле и непроизвольно вскрикивает:

– Ай!

– Верно, Хан Джисон, а ещё есть река Уй, которая протекает по территории России и Казахстана! Садитесь на место. Пять!

Джисон озирается по сторонам в поисках организатора подставы и наталкивается на сердитый взгляд Минхо, который тычет на белый комок у его ног. Хан подбирает смятую бумажонку. В ней значится: «Жди меня после этого урока у входа». И кто он такой, чтобы спорить с Ли Минхо.

Долгожданный звонок наконец-то оповещает всех об окончании каторги, и через пару минут Хан как послушный мальчик ждёт одноклассника у школьных ворот. Из школы выбегает радостный Минхо в расстегнутой куртке с рюкзаком наперевес:

– Я всем сказал, что последний урок отменили! Погнали на карьер, я купил тебе пирожок с вишней.