поймай, когда я упаду

 библиотеке тихо и пахнет старостью. вэриан привык, и ему даже нравится: в библиотеке книги всегда так пахнут. он стряхивает осевшие хлопья пыли с обложки учебника и пролистывает несколько страниц — к содержанию. да, это то, что ему нужно.

он поправляет стопку из пяти — или шести? — книг и направляется прямо к окну. ему нравится в библиотеке хогвартса: замок старый, поэтому окна большие, с виетиватыми прозрачными витражами. красиво. а ещё он никогда прежде не видел так много книг, поэтому, даже спустя столько времени, он всё ещё восхищается.

(и, признаться честно, бросает жадные взгляды на вход в запретную секцию. господи, сколько же там знаний. ему хочется однажды пробраться туда, и собрать себе все-все, собрать и забрать себе по крошечке. чтобы эти самые знания переполнили голову и вываливались через верх).

право, он сумасшедший. ну, так утверждает кассандра, но как бы вэриан её не любил, он не всегда верит этим словам. хотя, возможно, в этом случае она права.

он сгружает все книги на стол.

а потом — всё.

садится, открывает учебник по зельеварению, и не замечает, как проходит несколько часов и как кончается весь захваченный для конспектов пергамент. он откладывает перо и откидывается на спинку стула, разминая уставшие руки. кажется, всё тело затекло, но истома приятная. кассандра права, кажется. бесповоротно сумасшедший.

но она всё равно его любит, даже таким сумасшедшим. вэриан улыбается этим мыслям: приятно думать о том, что кто-то любит тебя в ответ — так искренне и по-настоящему, что каждый раз взгляды застывают где-то под сердцем и согревают раскатистым теплом.

заходящее солнце переломляется сквозь витражи, отбивая ему на лицо разноцветные блики. под скользящими остатками солнечного света видно парящую крупинками в воздухе пыль — вэриан морщится, думая о том, что он дышал этим несколько часов. впрочем, это уже ничего не меняет. если бы от этих пылинок можно было бы задохнуться, это случилось бы ещё на первом курсе.

несправедливо жестоко то, что задыхаться его заставляет лишь кассандра.

сначала вэриан думал, что он болеет: а как иначе объяснить все эти бабочки, копошащиеся под рёбрами; бешено стучащее сердце и краснеющие щёки? он думал, кассандра его чем-то заразила.

феноменальный идиот, сказал потом юджин.

влюблённый слепой, сказала ему рапунцель.

а кассандра ничего не сказала.

(она ничего не знала).

а когда узнала, сказала, что он придурок, но она всё равно его любит. а потом поцеловала, пока вэриан находился в припадке от переизбытка чувств.

рапунцель сравнивала его влюблённость с химией, и говорила, что любовь — это прекрасно. чуть позже вэриан узнал, что при таких условиях в мозгу человека синтезируется вещество под названием фенилэтиламин, но рапунцель была твёрдо уверена, что ему не стоит ставить эксперименты над собой.

что за чушь, он даже не пытался.

он тяжело вздыхает и морщится от солнечного блика, отсвечивающего ему прямо в глаза. кассандра говорит, что он выглядит до одури смешно, когда так морщится.

вэриана, по правде говоря, пугает количество его мыслей о кэсс — он бы не взялся считать, сколько раз за день он думает о ней, потому что эти цифры были бы неподъёмным грузом для его мозга. он по привычке дёргает синий с серебрянным галстук на шее.

вэриан уходит из библиотеки, когда солнце золотится где-то на краю небосвода, купаясь в рубиновой луже разлитого по небу заката. надо бы всё-таки найти кассандру сейчас.

ступени под ним двигаются, когда он ступает на них и с тихим цокотом ботинков спускается вниз. затхлый запах запутанных коридоров заполняет пространство и ложится на стены — старые, погрязшие во времени. хогвартс, наверное, столько всего помнит.

вэриану хочется так же.

он спускается вниз и останавливается возле огромного окна, хотя свет даже через него попадает в замок с трудом: блеклый и розоватый из-за заката. свежий воздух выбивает все мысли из головы, когда вэриан высовывает голову на улицу, вдыхая холодный ветер.

— только не выпади из этого окна, я тебя умоляю. суицидник хренов, — кассандра опускает ладонь ему на плечо, и вэриан дёргается, отпрыгивая назад. как она его назвала?

— ничего подобного. я просто дышал воздухом. между прочим, это полезно для жизни, — вэриан притворно хмурится и вновь бросает взгляд на солнце — становится всё темнее.

— ты уж прости, но так много учатся только суицидники и мазохисты, — кассандра подходит ближе и тоже выглядывает в окно, вдыхая свежий воздух, а потом ухмыляется, оборачиваясь: — и сумасшедшие.

— очень смешно.

кэсс хмыкает. в сумерках она почему-то ещё бледнее, чем обычно. вэриан прослеживает каждое её неуловимое движение: все тихие вздохи, трепет ресниц и теплоту в тянущемся кверху уголку губ. он думает об окнах, падениях и обо всей магической части мира — о том, как же опасно тут жить. но жить опасно везде, вэриану ли не знать.

кассандра улыбается ему, и он чувствует себя то ли счастливым, то ли сумасшедшим. любовь вэриана родилась ещё раньше, чем он сам это осознал, но сейчас «люблю» — единственная внятная мысль в голове, когда он на неё смотрит. она везде, она в каждом вдохе, любовь поселилась у него под рёбрами, а кассандра поселилась в сердце. хочется высказать ей так много: о том, как он заботится; о том, как дорожит; о том, как боится потерять. вэриану хочется всё-всё ей объяснить, даже то, что он падает с каждым днём всё глубже.

кассандра хватает его за галстук и тянет на себя. она целует его, прижимая ко стенке и залезая холодными руками ему под свитер, чтобы он вздрагивал — то ли от холода, то ли от того, как электрические импульсы танцуют на коже от её касаний. наверное, ей холодно, но вэриану тоже хочется согреться. он обнимает её и прижимается ближе, выдыхая ей в губы.

вэриану нужно так мало: всего лишь быть рядом — сейчас, везде, когда-нибудь и где-нибудь.

перед глазами вспыхивают галактики и тысячи звёзд, когда она вновь наклоняется к его губам, толкая его к стенке. вэриан тихо хнычет: камень больно ударяется о затылок.

— прости, — её рука скользит по его волосам, и она перебирает пальцами пряди, тяжело дыша.

— раньше ты никогда не извинялась. ни за что, — он целует её холодные пальцы, перехватывает ладонь, — помнишь, как…

— помню, — кассандра мрачнеет, опираясь плечом на стену рядом с ним и рассматривая щели и трещины, созданные сплетением времени. — просто… мы все изменились.

вэриан знает, что она вкладывает в молчаливый подтекст: она боится его потерять. так как мать. и… войны в магическом мире редко заканчиваются, в конце концов. из-за этого в груди иногда появляется какая-то смесь тревоги и паники, потому что никогда не знаешь, что впереди. вэриану вообще всегда были страшны изменения.

— ты права. ничего не вечно, — вэриан флегматично пожимает плечами и отодвигается от стены, задевая её ладонь кончиками холодных пальцев. солнце уже полностью село, и теперь коридор освещает лишь дальний свет ламп из какого-то кабинета.

— сложный выдался день. я так устала, может, пойдём уже? — кассандра слабо улыбается, отклоняясь от стены, и её тёмная мантия утопает в глубоких тенях.

— учителя выжимают все соки? — спрашивает вэриан, чувствуя, как где-то в груди поднимается волна чего-то тёплого: раньше кассандра никогда не признавалась ему в своих слабостях. он никак не привыкнет.

— ага. и чего им неймётся, — кассандра родным уже движением закатывает глаза.

— они просто хотят, чтобы вы были умными, — вэриан коротко смеётся.

— ну уж тобой-то они точно довольны. а теперь идём уже, — бросает кассандра, делая несколько шагов вперёд. вэриану, вообще-то, уже тоже хочется уйти из тёмного коридора.

— как думаешь, твои слизеринцы опять попытаются меня подкупить, чтобы я делал за них домашку? — вэриан хихикает, забегая на пару шагов вперёд, чтобы смотреть ей в лицо, а не в спину.

— скорее, юджин опять будут подшучивать над тем, что я притащила тебя в гостинную. но мне плевать, ты знаешь, — она вновь закатывает глаза, складывая руки на груди. это так похоже на старую, холодную и закрытую кассандру, но в то же время так отличается: во всех её действиях теперь намного больше расслабленности.

вэриан засматривается на неё, поэтому и не видит, как его нога подворачивается на ступеньке. кассандра протягивает к ему руку, но вэриан падает раньше, с грохотом скатываясь по лестнице.

вэриан проклинает всё на свете, ударяясь спиной о выступающий камень.

больно, вообще-то.

кассандра коротким движением поднимает его на ноги, а потом хватает за плечи, вероятно, чтобы он снова не упал.

— что тебе в голову стукнуло, что ты решил спуститься ней по ступеням?

— ты, — вэриан с досадой морщится, потирая ушибленную руку.

— я что, настолько сногшибательна? — кассандра хмыкает, стряхивая пыль с его рукава.

— не представляешь насколько.

кассандра выглядит немного обескураженной, и вэриан думает, что она, наверное, правда волнуется. он тянется к ней и опять целует, запутываясь в ногах и едва не падая вновь. кэсс ловит его за локти, удерживая на ногах, и ловит своими губами его.

лестница, возмущённая столь неподобающим поведением, не выдерживает и перемещает их двоих к противоположному крылу замка, совсем далеко от того прохода, в какой им нужно.

вэриан думает о том, что по пути ещё много лестниц, с которых он может свалиться. и хватает кассандру под руку, чтобы не упасть.