— Ты ведь впервые в Рифтене? — спрашивает Векс, перекатывая по столу донышко наполненной элем кружки. Асша с улыбкой кивает. Этот город успел ей понравиться. Солнечные поля в вересковом цвету, жужжание пчёл, трели птиц, плеск рыбы в озере… Однако Векс вмиг рушит эту идиллию. — И про Келпи не слышала?

— Про кого не слышала? — тут же переспрашивает каджитка.

Мужчина за прилавком предупреждающе осаживает подругу:

— Векс, не пугай девочку.

— Разве пугаю? — Тут же взмахивает руками воровка. — Она должна знать! Ты не помнишь, что случилось с Ньялом?

Асша лишь успевает мотать головой, смотря то на Векела, то на Векс.

— А что случилось с Ньялом? Кто это? О чём вы?

На её поток вопросов Векс только шумно вздыхает, делает глоток эля и склоняется над столом, жестом подзывая Асшу ближе. О таких вещах не принято говорить в полный голос.

— Поговаривают, что в Хонрике живёт некое существо, — шёпотом начинает нордка. — Призрак ли это или иное магическое создание, никто не знает. Но время от времени оно выныривает из вод озера и уносит с собой ко дну любого, кто окажется рядом. У нас как-то был один вор, Ньял. Сгинул. Позже мы нашли клочья его одежды в ветках шиповника на берегу…

Асша сжимает плечи. Мрачный рассказ не вселяет в неё радости.

— Ньялу нужно было меньше гулять пьяным у воды, — мрачно добавляет Векел и ставит перед Асшей высокий стакан с брусничным морсом.

Векс медленно качает головой.

— Нет, это Келпи его утащила. Ещё моя бабка говорила, что в Рифтене испокон веков нет-нет да появится эта кобыла.

Асша в недоумении повторяет:

— Кобыла?

— Чаще всего Келпи принимает облик чёрной лошади с серебристой гривой. Такую сразу заметишь. И если заметишь — беги. Ни в коем случае не приближайся к ней, потому что Келпи утащит тебя в бездну. — Векс отпивает ещё немного эля и продолжает совсем неживым голосом: — Но если уж Келпи выбрала тебя своей жертвой… остаётся только молиться. Где бы ты ни спряталась, она найдёт тебя. Она оборачивается человеком или эльфом, чаще всего мужчиной с такими же белыми волосами, и идёт за тобой по следу…

— Векс! — снова окликает подругу хозяин «Буйной фляги». — Это уже слишком. Пожалей девочку, она и так уже вся бледная.

Асша не может быть бледной, потому что под шерстью не видно кожи. Но фраза Векела ей понятна. От рассказа о хонрикской лошади-оборотне веет чем-то до того холодным и мрачным, что уши сами невольно прижимаются к голове.

Векс не обращает внимания на упрёк товарища.

— Бабка рассказывала мне, что злить Келпи нельзя, убегать от неё —  бесполезно. Но если не смотреть ей в глаза, может быть, она потеряет к тебе интерес. Келпи охотится за душой, а не плотью. — Воровка допивает эль и вмиг веселеет. — Впрочем, всё это только городская легенда, придуманная стариками, чтобы пугать детей.

Асша улыбается, прогоняя остатки напряжения, но глубоко в душе всё равно остаётся мрачный осадок ледяной хонрикской воды.

* * *

Утро на берегу Хонрика свежо и морозно. Асша уже знает, что раннее утро — лучшее время, чтобы надёргать кошельков у сонных рыбаков и скрыться подальше от глаз, пока никто не обнаружил пропажу. Увы, подозрения всегда падают на маленькую каджитку ом-рат, даже если она ни в чём не виновата, поэтому Асша, наученная опытом, старается не попадаться лишний раз людям.

Монеты приятно позвякивают, падая в отдельный карман сумки, блестят на солнце и греют душу молодой воровки.

— Тринадцать, четырнадцать… — бубнит она себе под нос, пересчитывая неплохой улов.

Как вдруг справа раздаётся тихий треск, будто кто-то наступил на сухую ветку. За ним — плеск воды. Асша быстро сгребает богатство в сумку, вскакивает и оборачивается. Там, за деревьями, кто-то есть.

Она делает два осторожных лёгких шага, отодвигает заросли и…

Внутри всё холодеет. Большая чёрная кобыла с серебристой гривой склонила голову к воде и жадно, фырча и брызгаясь, утоляет жажду.

Асша медленно пятится. Мгновенно вспоминается мрачноватая городская легенда, рассказанная Векс за кружкой в «Буйной фляге», и Асша молится, чтобы Келпи её не заметила. Каджитка делает шаг, другой, потом нервы не выдерживают, и она срывается на бег и сломя голову несётся назад, в город, в укрытие крепостных стен. Но Асша помнит: если Келпи выбрала тебя своей жертвой, спастись не удастся.

За спиной раздаётся встревоженное лошадиное ржание.

Асша вихрем влетает в город, проносится мимо домов, спускается в лабиринты подземных сооружений, известных как Крысиная нора, и, лишь когда впереди показываются двери «Буйной фляги», переводит дух.

— Всё в порядке? — интересуется Векел, видя, что она встревожена. Асша пытается взять себя в руки и с достоинством кивает. Не хватало ещё, чтобы её тут на смех подняли. Наслушалась сказок и теперь боится каждого шороха.

Векел наливает ей морсу, который здесь чудо как хорош, и Асша успевает остыть и внушить себе, что всё это ей показалось. Может, это была обычная лошадь вышедшая к водопою.

Но чёрная шерсть, белая грива… такая редкая масть, это не могло быть совпадением.

Стараясь выбросить из головы байку про Келпи, Асша заходит в Цистерну чтобы похвастаться уловом перед Бриньольфом и отдать полагающуюся гильдии часть, и замирает как вкопанная, когда видит перед собой мужчину с белыми волосами. Она уже запомнила всех рифтенских воров, но этого лесного эльфа видит впервые. И Асша понимает, что он пришёл за ней.

Он тоже смотрит на неё, тяжело, холодно, устало. Потом требует:

— Подойди.

Асша вдруг вспоминает, что Келпи нельзя смотреть в глаза, и отводит взгляд. Ей хочется убежать, но она боится, что это только разозлит оборотня. Позвать на помощь? В Цистерне как назло никого нет, а Векел не услышит её из таверны. Поэтому Асша не двигается, надеясь, что Келпи потеряет к ней интерес.

Но мужчина повторяет:

— Подойди.

Голос у него — будто рокот из самых тёмных глубин, низкий, глубокий, пробирающий до мурашек. Асша повинуется и делает несколько маленьких шагов ему навстречу. Её начинает трясти от страха. Она упрямо смотрит в пол.

— Это ты была у озера, — неожиданно говорит мужчина. — Как твоё имя?

Асша закрывает глаза, понимая, что пропала.

Келпи просит будто удивлённо:

— Посмотри на меня.

Асша по-прежнему прячет взгляд. Смотреть на Келпи нельзя ни в коем случае. А оборотень всё не унимается.

— Ты слышишь вообще? Посмотри на меня.

Асша только сильнее отворачивается, и мужская рука неожиданно касается её лица. Каджитка вскрикивает, отпрыгивает назад с прытью своих кошачьих предков и, едва не плача, всё-таки смотрит на Келпи, у который синие глаза цвета хонрикских глубин. Но мужчина кажется в высшей мере озадаченным.

На крик прибегает Бриньольф.

— Шеф? В чём дело?

Асша удивлённо смотрит на лесного эльфа. Шеф?

— Бриньольф, она глухонемая? — вполне серьёзно интересуется Коган, не пытаясь никого оскорбить.

— Асша? — переспрашивает норд. — С чего бы?

— Не знаю, ты мне скажи.

Лицо Бриньольфа проясняется, он касается лба ладонью и качает головой.

— Ты что, попалась на розыгрыш Векс?

Асша смотрит на Когана, главу Гильдии Воров, и чувствует себя так глупо, что от стыда хочется сквозь землю провалиться.

Лесной эльф лишь едва заметно улыбается, теряет к новенькой воровке всякий интерес и, уходя, негромко говорит:

— Святая наивность, поверила воровке…

Бриньольф торопится догнать Когана, чтобы уладить с ним ряд накопившихся вопросов, и по пути подбадривающе хлопает Асшу по плечу, мол, не ты первая, не ты последняя.

Позже Асша узнаёт, что лошадь Когана зовут Фролль. И никакой она не оборотень.