* * *

Родинка на груди.

Просто одна аккуратная темная точечка на светлой коже. Как указание места. Прижми ладонь — и почувствуешь биение сердца. Томная деталь, говорят, чарующая, если правильно подобрать наряд. Я смеялась в ответ всегда. Родинкой больше, меньше: на бедрах, руках, пальцах. На шее. Что с того? Никакой разницы. Это только в дурацких романчиках пишут красиво, специально для девичьих цитат: «если соединить линиями все родинки на теле, получится новая Вселенная»... Мило звучит, конечно.

Да только жизнь, она немного другая. Не такая красивая. Точнее — красивая не всегда. В ней существует работа, на которой или строгий дресс-код, или сил однажды просто не остается, чтобы какие-то там детали томные подчеркивать. Да и для кого? Домой бы успеть до семи, приготовить чего на скорую руку, хорошо если почитать да спать лечь, чтобы утром цикл замкнулся по-новой. На выходных — мечта выспаться, беглый список покупок, уборка, быть может, немного вина и увидеться с близкими. Оглянуться не успела — уже воскресный вечер. И носишься как белка в колесе, успеть что-то пытаешься, иногда замираешь в ужасе от всей этой кутерьмы, даешь себе обещание «непременно все изменить в самом ближайшем будущем!» и... Снова бежишь на работу.

Учиться хоть как-то любить себя в таком ритме — все равно что атлантом стать и пойти держать небо, вот сразу, без подготовки. Ловкость рук, невероятная магия, найденное призвание. Три в одном. Нечего и пытаться, словом. Так, время от времени предпринимать вяленькие попытки... Для галочки и отмашки от совести.

Мои мысли практически ничем не отличались от мыслей любого среднестатистического человека. Разве что невинной любовью к скандинавскому пантеону. Старый-добрый дедушка Один, провисевший неизвестность на дереве жизни ради рун, миролюбивый Фрейр, несущий свет, могучий Тор, отвечающий за привычный всем четверг и раздающий в него по заслугам...

Практически ничем.

Она появилась внезапно. Навалилась из небытия. Фрейя, сошедшая со страниц сказаний об удивительных жителях Асгарда. Яркая, миниатюрная красотка в белом, воинственно однажды налетевшая на меня в парке с мороженым наперевес... Нелепее картинку, кажется, и не придумаешь. По моей светло-бежевой рубашке расползалось игриво зеленое пятно. Пахнуло отдаленно фисташкой и немного, совсем на кончике, мятой. А предводительница валькирий и богиня любви в одном флаконе смотрела растерянно, словно только сейчас вернулась в простое человеческое тело. Развлечения ради, удовольствия для. С прыжка. Верх ее белого платья тоже поддался спонтанному преображению: от плеча до левой груди ползли разномастные кляксы и капли. Несчастный виновник торжества — простой вафельный стаканчик, знатно подтаявший на дневной жаре — раскинулся рядом на асфальте, смирившись со своей нелегкой судьбой.

Судьбой соединять сердца и души, не иначе.

Моя Фрейя не любила (не умела) извиняться человеческими словами. Зато знала почти каждый закуток в городе наизусть и умела двигаться необычайно быстро. Поймав мою руку, она, как само собой разумеющееся, потянула меня в сторону ближайшего кафе. Небольшое уютное заведение в стиле экологичной Скандинавии: белый, бежевый, оливковый — просторная уборная с большими зеркалами. Я была настолько оглушающе впечатлена, что даже не попыталась возмутиться, когда она затащила меня туда и заперла дверь изнутри на два оборота. Кажется, что-то говорила. Но почему-то именно эти два злополучных щелчка моя память зафиксировала особенно четко, потому что за ними началась истинная магия.

Щелк, щелк.

Моя Фрейя расстегнула замок платья до половины, насколько хватило длины аккуратно закинутых рук, и выскользнула из рукавов. Светло-серый лиф, ничего необычного, но в отражении зеркала я неожиданно отчетливо замечаю... Пикантную подробность. У моей нареченной валькирии, оказывается, тоже родинка на груди. Если ладонь приложить, можно уловить биение сердца. Я докажу это после, но пока могу лишь зачарованным взглядом гипнотизировать ее силуэт...

В чем проявляется, осознается истинность? Когда ты неожиданно остро понимаешь — этот человек для тебя? И будто бы невозможно иначе. Нельзя. В ощущениях тела, которое пробивает на дрожь? В чувстве волнения, охватывающем всё естество? В мыслях, по кругу скачущих, замыкающихся на одном?

Она замрет ненадолго, недоверчиво в глаза заглянет и рассмеется. Смущенно представится — на фоне всего остального это покажется очаровательно милым. Поможет почистить одежду и вытянет сразу на солнце, ведь «на солнце все высыхает быстро».

И прорастает что-то внутри тоже быстрей. Отчаянней.

Она заметит природное сходство. Улыбнется загадочно и протянет руку навстречу. Ладонь аккуратную сожму так естественно, словно Она всегда была частью моего мира. Пропала ненадолго, потом вернулась. Загулялась богиня по своим делам, павших воинов делила с Одином, помогала по мере сил — с кем не бывает? Познакомимся заново, нестрашно. И жизнь как-то сама по себе наполнится красками.

Докажется: атлантом можно стать и без подготовки. Когда прекрасная Фрейя, смеясь, мягко целует в нос.