Пора бы мне перестать обманываться в том, будто бы хуже моя жизнь стать уже не способна. Она воспринимает такие мысли как вызов. Каждый раз, когда мне кажется, что я на самом дне мироздания, оказывается, что подо мной припасена еще парочка этажей, в которые я могу благополучно провалиться. И не просто могу… Пользуясь невероятной возможностью, со свистом пробиваю дно за дном как миленький! Настолько грустно, что аж смешно!

Ситуация с Соэром, мягко говоря, так себе. Полагаю, он услышал достаточно для того, чтобы превратить мою и без того кошмарную жизнь в окончательно невыносимую. Хотя, казалось бы, куда еще?! Интересно, какой будет реакция окружающих на новость о том, что мерзкий нэкрэс влюблен в живого кратоса? И как на это отреагирует жертва моих чувств, то бишь Джаэр? Хотелось бы, чтобы он просто пожалел о том, что все это время помогал мне, и начал меня избегать. Но подобное поведение с ним не вяжется. Куда правдоподобнее было бы желание Джаэра обсудить со мной мои чувства. Клянусь, если все обернется подобным образом, я сам себя живьем прикопаю под первым попавшимся на глаза деревом. От стыда.

— Не понимаю, о чем ты, — бросаю я, плотно закрывая за собой дверь в лазарет. Не хочу, чтобы Парц услышал наш разговор и разволновался. — Всем известно, что живые не в моем вкусе, — подкидываю я дрова в костер идиотских стереотипов. Сейчас мне это кажется наиболее эффективной стратегией. Надо наговорить про себя побольше гадостей, на фоне которых мои искренние чувства к Джаэру покажутся не такой впечатляющей сплетней. Даже скучной. Во мне еще теплится глупая надежда на то, что я смогу выкрутиться. Теплится зря. Конечно, не смогу! Соэр, может, и сволочь, но далеко не дурак.

— Я всё слышал, — подтверждает он мои наихудшие подозрения. — Тебе нравится Джаэр, — выговаривает он и расплывается в неприятной улыбке. — Это даже звучит тошнотворно, — продолжает он, цокая языком. Ему эта ситуация доставляет неописуемое удовольствие. Смотри не выпрыгни из штанов от восторга.

— Не твоего ума дело, — рычу я, — что я чувствую, — выдыхаю раздраженно, пытаясь обойти Соэра. Но он преграждает мне путь. Я делаю шаг вправо, и он зеркалит мои действия, оставаясь для меня непреодолимой преградой. Шаг влево — ситуация повторяется. Боги, за что мне этот мерзкий тип? За какие такие прегрешения?!

— Отойди, — цежу я сквозь зубы.

— Или что? — ухмыляется Соэр. — Вызовешь духов?

— Может и вызову, — хмурюсь я, стараясь врать как можно более убедительно. Не вызову, конечно. Я на ногах-то еле стою. О том, чтобы воспользоваться своей силой, не может быть и речи. У меня к вам, боги, только один вопрос: не слишком ли я уязвим для неуязвимого создания?! Мне это не нравится! Уж если захотели сделать монстра, надо было делать как следует, а не спустя рукава! Я очень недоволен вашей работой!

Очередная попытка обойти Соэра оказывается такой же безуспешной, как и предыдущие. Только на этот раз он хватает меня за локоть и неожиданно с необузданной силой швыряет меня к противоположной стене. Я врезаюсь в нее спиной. Удар выбивает из легких весь кислород. Слышу хруст ломающегося позвоночника. Благо, яркая вспышка боли на фоне ощущений, которые я испытываю непрерывно, почти незаметна. И процесс восстановления запускается мгновенно. На позвоночнике незаживающих ран нет. Пока. Но если появятся, этот день можно будет считать началом моего конца.

— Надеюсь, ты понимаешь, что Джаэру ты не нужен? — выдыхает Соэр, подходя ко мне почти вплотную. — Ты, конечно, симпатяга, — мурлычет он с явной издевкой, хватая меня за подбородок и заставляя посмотреть ему в глаза, — но Джаэр обещан другой.

Все это время я прилагал большие усилия для того, чтобы не питать в отношении кратоса напрасных надежд. Не позволял себе даже мечтать о том, что мы можем быть вместе. Изо дня в день упрямо напоминал себе, что всегда буду один и пары мне не видать в принципе! Не то что пары с Джаэром. Так почему же?.. Почему прямо сейчас эта новость выбивает из меня кислород похлеще, чем удар о стену? Ощущение такое, словно мою голову опустили в чан с кипящей водой. Кипяток — два из десяти. Запах собственной вареной плоти лишь убедил меня в том, что нэкрэс ни в каком виде не съедобен. Вонища ужасающая даже для меня, человека, который эту вонь производит.

— Меня не касается, кто и кому обещан, — выдавливаю я из себя, стараясь сохранять видимое спокойствие. Выходит плохо. Слышу, как мой голос предательски дрожит. Выдает все мои чувства с потрохами. — С дороги, — шиплю я, все еще надеясь уйти. Но Соэр в ответ прижимает меня к стене правой рукой, надавливая на мою грудную клетку с такой силой, что, кажется, вот-вот сломает мне еще пару костей. В таком положении не то что уйти, я не могу даже шелохнуться.

— К чертям Джаэра. Я, в отличие от него, свободен как ветер, — заявляет Соэр, зло щурясь. Могу поклясться, я ему ни черта не нужен. Наоборот, моя интуиция кричит, что он меня ненавидит. Он далеко не первый человек, кидающий на меня подобные взгляды. Далеко не первый, говорящий со мной в таком тоне. Столько высокомерия. И отвращения. Первый Соэр только в одном: в отличие от других, он при испытываемой ко мне ненависти зачем-то пытается вывернуть все так, будто не прочь познакомиться со мной поближе. Я его абсолютно не понимаю. Знаю только одно: я с ним поближе знакомиться однозначно не хочу!

— Не удивлен, — бросаю я раздраженно. — Ты мне не интересен. Оставь меня в покое, — требую я. Все надеюсь, что Соэр одумается, отступит и пойдет строить иную стратегию действий, которые бы превратили мою жизнь в кошмар. Не тут-то было.

— Интересно, что Джаэр подумает, узнав, что в него влюбился труположец? — эта интонация мне так же знакома до боли. Шантаж. — Вряд ли ему это польстит. Спорим, его уважение к тебе улетучится, будто его и не было? Представляю, как сильно он начнет тебя презирать.

Мне хочется возразить. Закричать, что он не прав. И что даже, упаси боги, если Джаэр узнает о моей симпатии, и она покажется ему неприятной, он слишком тактичен, чтобы унижать меня за это. И слишком умен, чтобы начать ни во что меня не ставить из-за моих чувств. В конце концов, я их никому не навязываю. Джаэру этим не докучаю. Наоборот, всеми силами его сторонюсь! Я ведь не виноват, что… влюбился.

Вот только… Откуда бы мне знать, что подумает Джаэр на самом деле? Так ли хорошо я его знаю? И не застилает ли мне глаза моя чертова влюбленность? В конце концов, Соэр — кратос, а значит, он лучше разбирается в кратосовских реакциях. Хотя он не лучший представитель своей расы и мерить по нему остальных глупо.

Нет. Джаэр несомненно не станет испытывать все то, что так красочно описывает Соэр. Можете считать меня слишком наивным, но я уверен в этом.

— А мне не интересно, — рычу я, ударяя Соэра кулаком в плечо, дабы оттолкнуть от себя. Парень даже бровью не ведёт. Слабоват я для рукопашного боя с кратосом. — Отпусти! — выдыхаю я с нотками отчаянья в голосе. Самое сильное создание в этой крепости чувствует себя самым беспомощным. И из-за чего? А точнее, кого? Почему некоторые люди не знают, когда следует остановиться? Почему не могут жить своей жизнью, не поганя жизни окружающих? Неужели действительно настолько сложно просто не быть сволочью?

— Больно? — Соэр спрашивает это с таким видом, будто от моего положительного ответа станет самым счастливым человеком в этой крепости. Не хочу его радовать, поэтому вру:

— Нет.

Чертовски больно.

— А так? — Соэр внезапно ударяет мне ребром свободной руки по незаживающей ране на груди. Перед глазами все белеет. Я захлебываюсь болью. И даже издаю что-то вроде сдавленного стона.

— Кажется, именно сюда попала стрела, которую ты все никак не мог вытащить, — бормочет он. Глаза его горят золотом. Ему нравится всматриваться в мое искаженное муками лицо. — Действительно так плохо? — продолжает он допрос, видимо желая услышать подробное описание моих ощущений. Обойдешься!

— Чтоб ты сдох, скотина! — хриплю я, еле сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик.

— Действительно, — отвечает Соэр на свой же вопрос. — Ну-ну, не делай такое лицо. Я ведь могу не только причинять боль, — подмигивает он. — Я знаю, что Джаэр раскрыл тебе наш маленький секрет. Правда рассказал он не все, — с этими словами он впивается зубами в свое левое запястье. По коричневой коже бегут золотистые густые струйки крови.

— Почему ты не спросил его, зачем он разбавляет кровь водой или молоком? Не эффективнее было бы дать тебе выпить чистой? — спрашивает он, подставляя мне свое запястье.

Странно. Я почему-то об этом не задумывался.

— Пей, — требует Соэр. — Тебе сразу станет легче, — обещает он.

Соблазн велик. От боли у меня шумит в ушах. Мысли путаются. Перед глазом все мутнеет. Мне слишком плохо, чтобы отказываться от столь привлекательного предложения. И все же…

— Обойдусь, — отворачиваюсь я от кровоточащего запястья и шумно сглатываю. Не буду я пить твою гнилую кровь. Лучше подохну от боли, чем окажусь у тебя в должниках!

— Я сказал, пей, — шипит кратос и внезапно бьет меня кулаком по зубам с такой силой, что я чувствую, как два передних зуба, не выдержав удара, ломаются и залетают мне в глотку. Я дезориентирован. Голова идет кругом. К горлу подкатывает ком. Пока прихожу в себя, Соэр хватает меня за волосы и тянет их вниз, заставляя меня задрать голову. А пальцами другой — давит мне на подбородок, открывая мой рот. Губы обжигает горячая кратосовская кровь, капающая с запястья прямо мне в горло. Увы, я успеваю рефлекторно проглотить достаточно золотистой жидкости до того, как вырастут новые передние зубы. Физическая боль проходит настолько резко, что я на мгновение теряю связь с реальностью. Тону в неожиданной безболезненности. Задыхаюсь от чувства свободы. Словно ужасающий груз спадает с моего тела. Я кажусь себе почти невесомым. Но…

Но кроме этого приходит и нечто иное. Сердце начинает колотиться, как отбойный молоток. Дыхание сбивается. Во всем теле разрастается до того мне неведомое напряжение. Кожа горит. И ниже пояса происходит нечто абсолютно нелогичное, учитывая, в каком я сейчас положении. Я возбуждаюсь. Нет, я возбуждался и раньше. Не то чтобы часто, но все же и меня не обошло стороной желание плотских утех. Но в сравнении с тем, что мне приходится переживать прямо сейчас, то возбуждение было лишь тусклым отголоском реальных возможностей моего разваливающегося на куски тела. Будто спектр ощущений, которые я способен испытывать, резко расширился, давая мне возможность прочувствовать целую гамму оттенков и полуоттенков физического желания. Почувствуй я это, спровоцированный человеком, который меня привлекает, и я бы наверняка тут же окунулся в эти чувства с головой. Потерял бы контроль на раз-два, отбросив малейшие сомнения и наплевав на возможные последствия. Но иррациональное влечение я испытываю к человеку, который все еще держит меня за волосы.

Он привлекателен. Это было очевидно и ранее, но теперь… Все по-другому. Его близость против моей воли больше не кажется мне отталкивающей. Его руки, которыми он еще мгновение назад наносил удары, заводят своей силой. И колючий взгляд, в котором плещется чистая злоба, кажется неожиданно страстным.

Нет. Какого черта?!

Я хочу обнять Соэра, но вместо этого вновь бью кулаком в плечо. Хочу почувствовать его руки у себя под одеждой, но вместо этого изо всех сил стараюсь вырваться из его мертвой хватки. Хочу коснуться его губ, но кусаю свои, пытаясь с помощью боли отрезвить разум. Но боли нет. Тело будто бы онемело. И заставляет меня переживать то, чего я переживать не должен. Хочу… но это не мое «хочу», потому я противлюсь ему из последних сил, которых, видят боги, осталось во мне непростительно мало.

— Ого, — слышу я кратоса. — Ты способен сопротивляться! Нэкрэсы действительно невероятны, — шепчет он. И от этого шепота по моему глупому телу пробегают мурашки. — Но я чувствую, насколько тяжело тебе это дается, — произносит он. — Ты сломаешься, — и я ощущаю жар его руки, касающейся моей ширинки. Я с запозданием соображаю, что Соэр больше не удерживает меня у стены. Теперь я вжимаюсь в нее сам, будто бы таким образом пытаясь спастись от неизбежного. Чувствую, что я на волоске от действий, о которых затем горько пожалею.

Не делай этого. Не поддавайся на эту блажь. Все это не по-настоящему. Держись, Ксэт. Я тебя умоляю, только держись.

Но я… Хочу… Нет! Я хочу… Перестань! Я…

— Что ты наделал?! — слышится неожиданное сбоку. Соэр вздрагивает, а я оглядываюсь на голос и вижу Джаэра, прижимающего к груди кровоточащую правую ладонь. Кратосы постоянно устраивают тренировочные бои, на которых порой получают достаточно серьезные раны, так что они частенько заглядывают в лазарет крепости. Где-то на подсознательном уровне я рад его приходу. Спаси меня. Спаси меня от себя, пожалуйста! Но из-за дурмана крутящиеся в голове мольбы о помощи перемежаются с жутким раздражением из-за того, что нас с Соэром прервали.

— Сделал то, на что у тебя не хватило духа, — смеётся Соэр, одной рукой прижимая меня к себе. Мое тело на любое его касание реагирует тягучим нарастающим вожделением. Я невольно и сам жмусь к Соэру, не отрывая от него взгляда. Я слышу разговор между кратосами, но для меня он подобен фоновому шуму, в смысл которого вслушиваться ты не станешь. Все мое внимание сконцентрировано на лице Соэра. На его острых скулах. Тонких губах. Коричневой коже. И золотистых шрамах на шее. Я хочу прикоснуться к ним. Я хочу…

— Отпусти его, — раздается взбешенный рык. — Немедленно!

— Ты хочешь, чтобы я тебя отпустил? — обращается Соэр ко мне.

Да!

Но почему же я отрицательно качаю головой? Почему с таким рвением жмусь к Соэру только сильнее. Говорят, нет ничего болезненней предательства близких тебе людей. Сейчас я склонен утверждать иное. Нет. Еще страшнее, когда ты предаешь сам себя.

— Видишь, он против, — пожимает кратос плечами, поглаживая тыльной стороной ладони мою щеку. И мне это нравится. Мне это приятно. Какая мерзость. — Только посмотри, как сильно он меня хочет.

— Ещё бы, ты же его одурманил! — в руках Джаэра оказываются сабли. Из поврежденной ладони, в которой теперь он сжимает эфес оружия, по острию клинка струится золотистая кровь. — Как ты смеешь использовать божественный дар для столь низменных поступков?! Позорище! — выдыхает он, делая шаг в нашу сторону.

— Если бы боги желали иного, они бы не вложили в нас такие способности, — парирует Соэр, даже не пытаясь изобразить раскаянье. — А теперь извини, но нам необходимо уединиться, — выговаривает он и тянет меня к себе.

— Убери от него руки. Сейчас же, — требует Джаэр. Глаза его горят золотом. Из-за слишком сильно кровоточащей ладони под Джаэром начинает образовываться небольшая кровавая лужа. И лишь затем я замечаю, что дело не в ладони. В его руке выше локтя зияет несколько сквозных ран. Но кратос сейчас их будто бы не замечает.

— Но он хочет меня. Ты смеешь идти против его выбора? — произносит Соэр с наигранным ужасом.

— Ты его одурманил!

— По его желанию, — гнет свое Соэр. — Он сам попросил меня дать ему моей крови. Ему было так больно. Наш бедный нэкрэс. Приполз ко мне и умолял помочь ему. Разве я мог отказать?

— Ложь! — взбешенно выдыхает Джаэр и кидается в нашу сторону. — Я убью тебя! — шипит он. Лезвие его сабли направлено моему обидчику прямо в грудь. Но за мгновение до удара Соэр совершает тот же маневр, что и недавно в патруле. Прикрывается мной. Не знаю, сколько сил требуется Джаэру, чтобы остановить клинок, но лезвие лишь слегка царапает мою кожу.

— Правда, собираешься драться из-за него? — в голосе Соэра я слышу растерянность.

— Я Уже дерусь, — выдыхает в ответ Джаэр, после чего ловко изворачивается и пытается ударить Соэра сбоку. До моих ушей доносится лязг стали. Значит, Соэр успевает выхватить оружие и отразить удар.

— Ты совершаешь ошибку! — рычит он.

— Нет, — парирует Джаэр, после чего, хватая меня за руку, вытягивает из объятий Соэра, а затем закрывая меня собой. — Это ты совершил ошибку и поплатишься за нее, — обещает он.

— Я сильнее тебя, — фыркает Соэр, но звучат его слова неуверенно.

— Плевать, — выговаривает Джаэр и вновь кидается на него. Я же оседаю на пол, пытаясь взять над собой контроль. Джаэра я почти не замечаю. Все мои мысли против воли о Соэре. Мое тело терзается желанием. Жаждой, которую необходимо утолить здесь и сейчас. Джаэр же этому мешает. И я злюсь. Злюсь на него.

Соэр отражает каждый удар Джаэра, но не нападает. Не может. Скорость атак слишком велика, и Соэру приходится то и дело пятиться от взбешенного соплеменника, не в силах произвести ни единого контрудара. Если так продолжится, победить он не сможет. И эта мысль заполняет все мое естество.

Я должен защитить Соэра. Нет! Должен ему помочь. Нет, прекрати! Не должен! Пропади он пропадом!

Но я поднимаюсь на ноги. Иду в сторону Джаэра, теснящего Соэра к лестнице. Благо мой разум слишком замутнен, чтобы я догадался обратиться к своей силе. Потому я просто хватаю кратоса за руку, мешая ему произвести новый удар. Соэр тут же пользуется заминкой, выхватывает из ремня кинжал и… Джаэр не только отражает удар исподтишка, но и вонзает острие оружия Соэру выше колена. Тот вскрикивает и, не удержавшись на ногах, падает на пол. Джаэр же, не обращая внимания на мои жалкие попытки воспрепятствовать ему, воздевает над головой саблю, собираясь нанести последний удар.

— Не надо! — Соэр вскидывает руки, защищаясь. — Я все понял!

— Что ты понял? — хмурится Джаэр.

— Больше я к нему не подойду! — обещает кратос.

— Не верю, — качает Джаэр головой.

— Но это правда!

— И все же я бы предпочел убить тебя. На всякий случай.

— Все мои действия — только твоя вина! — выдыхает Соэр с неожиданной злостью. Джаэр вздрагивает и медленно опускает саблю.

— Убирайся, — произносит он тихо. — И чтобы глаза мои тебя больше не видели.

Повторять дважды Джаэру не приходится. Соэр с усилием поднимается на ноги, и, не касаясь торчащего из ноги кинжала, бредет в лазарет. Я порываюсь последовать за ним, но Джаэр ловит меня за локоть и тянет к себе.

— Я пойду с ним! — выдыхаю я, окончательно потеряв контроль. — Отпусти меня! — кричу я, пытаясь вырваться. Но кратос держит меня крепко.

— Нет, — слышу я тихое. — Ты не в себе, — произносит Джаэр. — Тебе надо успокоиться. Скоро это пройдет.

— Я хочу к нему! — упираюсь я.

Джаэр досадливо морщится.

— Я отведу тебя в твою комнату.

— Я сказал, что хочу к нему! — рычу я, собираясь во что бы то ни стало последовать за Соэром. И мое заторможенное сознание только сейчас вспоминает, кто я есть на самом деле. Черные тучи по моей исковерканной кратосовской кровью воле начинают сгущаться в моих руках. Розовые молнии искрятся, готовые ударить в любого попавшегося мне на глаза духа. Джаэр замечает мои поползновения относительно использования своих сил против него и мрачнеет.

— Прости меня, — говорит он неожиданно. — Но сейчас я не вижу иного способа…

А затем Джаэр прикусывает свой язык. Я вижу, как выступают золотистые капли крови. Смотрю на них почти завороженно. Джаэр пользуется тем, что я отвлекся. Хватает меня за шею и притягивает к себе. К счастью, я не успеваю среагировать. Глубокий поцелуй настигает меня раньше, чем безумие вследствие дурмана, навеянного Соэром. Единственный росчерк языка привносит сладость. Сперва я хочу оттолкнуть его, ведь он не Соэр, но через мгновение все мои мысли перетекают к другому кратосу. К тому, что целует меня. К тому, чью кровь я чувствую теперь.

Возбуждение, что сперва накрыло меня из-за Соэра, становится сильнее прежнего, но теперь у меня иная цель. И этому желанию сопротивляться куда сложнее то ли потому, что я устал, то ли потому, что Джаэр мне нравится и без всяких дурманов.

Чувствую, что кратос пытается отстраниться от меня. Завершить треклятый поцелуй, который наверняка ему неприятен. Но я слишком возбужден, потому обвиваю его шею и прижимаю к себе, не позволяя этому мгновению завершиться так быстро. Пару секунд Джаэр мне зачем-то поддается, но затем, мягко, но, из-за моей дикой настойчивости, не без усилий, высвобождается из моих объятий.

— Все, хватит, перестань, — бормочет он, но я, будто не слыша, вновь льну к нему. Просовываю руки в распахнутую куртку и тянусь за новым поцелуем. Джаэр не выглядит разозленным. Лишь дышать начинает тяжелее, и его коричневая кожа на щеках приобретает золотистый оттенок.

— Хочу еще, — выдыхаю я ему в самые губы. Так как на Джаэре все еще его маска, мне приходится наклонять голову, чтобы костяной клюв гарпии не выколол мне оставшийся глаз.

— Нет, — качает Джаэр головой. — Не хочешь. Во всем виновата кровь. Это пройдет. А до того, — он приобнимает меня за плечи и толкает к лестнице, — тебе необходимо пересидеть в комнате. Я отведу тебя. Идем.

Я слышу его слова, но не слушаю. Все мое внимание на его губах, в которые я хочу впиться. Провести по ним языком и запечатлеть на них долгий глубокий поцелуй. Но Джаэр уклоняется от моей попытки коснуться его губ. Он крепко сжимает мою руку выше локтя и ведёт за собой почти силком. Переставляю ноги на автомате. Чувствую, что правая нога болтается из-за ослабшего натяжения нитей. Но мне все равно. Все мои мысли, все существо думает лишь об одном: о том, как я стягиваю с Джаэра его куртку, запускаю руки под водолазку и касаюсь обнажённой коричневой кожи. Пальцами. Или языком. Во мне просыпается такая страсть, о существовании которой я даже не подозревал.

Лишь мы проникаем в мою комнату, и дверь захлопывается за нашими спинами, я толкаю Джаэра на постель, ловко забираюсь на него сверху, усаживаюсь ему на живот и произвожу очередную попытку поцеловать его.

— Перестань, — слышу я сдержанное со стороны Джаэра. Он уклоняется от меня, но я не останавливаюсь. Не могу остановиться. Не завладев его губами, я касаюсь шеи Джаэра и жадно впиваюсь в коричневую кожу, сам же постанывая от удовольствия. Никогда ещё я себя так не чувствовал. Никогда не испытывал такого удовольствия всего лишь от касания к другому человеку.

— Не заставляй меня применять силу, — слышу я рык со стороны кратоса, но сейчас, будучи в столь сомнительном состоянии, я готов поклясться, что все происходящее ему нравится.

— Да, — выдыхаю я ему на самое ухо. — Примени, прошу тебя, — шепчу я, почти умоляя. Что я говорю? Что я творю? Боги, нет.

Джаэр хватает меня за ворот плаща и резко тянет на себя. Одно выверенное движение, и уже не он, а я распластываюсь на постели, а кратос нависает надо мной сверху. На шее его золотится след от моего поцелуя.

— Прости, — говорит он тихо. — Это все моя вина. Скоро ты придёшь в себя, — обещает Джаэр, после чего пытается подняться с кровати, но я хватаю его за куртку. — Не надо, — просит он. — Не провоцируй меня еще больше. Всё это и так для меня невыносимо мучительно, — признается он. — Я терпелив, но это терпение не безгранично.

— Останься, — пропустив все его слова мимо ушей, молю я.

— Не могу, — качает Джаэр головой. — Если останусь, сделаю то, за что ты меня, очнувшись, возненавидишь. Я не хочу, чтобы Это произошло… так.

Я не понимаю, о чем он говорит. Мое тело сотрясается от желания, но я, тем не менее, почему-то ослабляю хватку. Джаэр поднимается с кровати и направляется к выходу. Моя секундная вспышка разума тонет в удушающем возбуждении, потому я вскакиваю с кровати вслед за ним. Слышится треск рвущихся нитей. И я падаю на пол, оказываясь в той самой глупой ситуации, которую мое воображение рисовало этим утром. Но сейчас мне на нее плевать. Хочу остановить Джаэра. Хочу, чтобы он остался. Хочу, чтобы он разделся. Хочу его.

— Я буду за дверью до тех пор, пока ты не придешь в себя, — говорит мне Джаэр, не поворачиваясь ко мне. — Если тебе понадобится помощь, просто скажи.

— Мне нужна помощь прямо сейчас, — выдыхаю я, усаживаясь на полу и протягивая к кратосу руку. Но Джаэр, проигнорировав мои слова, выходит из комнаты, плотно закрыв за собой дверь.