Тыквенный латте (день 1)

Примечание

Да, я начинаю душкотобер с фем-душек просто потому что могу

Тыква большая. Тыква рыжая, рыжее, чем Олег, тыква большая и круглая. Тыква выпячивает свои ровные бока с прочной столешницы и выглядит как хэллоуинская картинка.

А ещё Леся чуть не умерла, пока её тащила от магазина до дома.

Лесе жалко её резать — тыква своими рёбрами мягко рыжеет в теплом свете лампы над плитой. Лесе хочется вырезать на ней смешную мордашку и поставить внутрь свечку, но до хэллоуина ещё времени слишком много и это как если поставить в начале декабря ёлку — к новому году настроение пропадёт совершенно.

Леся начисто вытирает круглые тыквенные бока, фотографирует на память. Осирис недоверчиво нюхает тыкву, запрыгнув на столешницу рядом, морщит и без того кожистую мордочку. Леся смеётся и сгоняет его. Кот приходится по плите, оставляя на чёрной зеркальной поверхности следы своих лап.

Их Леся тоже фотографирует.

Леся трет морковку, жарит её с луком, кипятит воду и отсрочивает момент, когда красивую тыкву придётся наконец-то разрезать. Осенние сумерки делают рыжие бока прохладными на ощупь.

Лесе нравится тыквенный суп, особенно, если посолить и поперчить побольше, чтобы перебить сладость, но Леся не солит слишком сильно, потому что Тоне нравится добавлять в него сливки.

Мякоть у тыквы тоже рыжая, ещё рыжее, чем Олег был в детстве, и легко режется острым ножом. Ровные тыквенные кубики медленно размягчаются вместе с морковью, луком и чесноком. Леся включает вытяжку.

Семечки Леся промывает долго, выкладывает ровным слоем на противень, ставит в духовку. Тоня раньше просила её с этим не возиться, покупала дорогие готовые в крафтовых пакетиках, а потом привыкла и тоже стала по осени грызть их по вечерам.

Тыква вся полезная, тыква вся вкусная. Тыква всё лето собирала в себе солнечные лучи, чтобы отдать их в дождливые октябрьские дни.

Леся бережно убирает остатки тыквы в холодильник. Она потом придумает, что с ними делать, решит. Тыква лежит долго, можно не переживать, что пропадёт. Разве что места она много занимает.

***

Тоня будит её коротким поцелуем в открытое сползшей футболкой плечо. Леся из сна не хочет выбираться, сон превращает одеяло в бальное платье, а звон будильника, не отключенного почему-то на субботнее утро, в бой часов. Лесе кажется, что принцесса обронила свою туфельку. Леся хочет побежать за каретой, на которой сгорбился кучер с красивыми усами.

Бой часов все-таки постепенно смолкает и меняется на стандартную мелодию. Осирис тёплой тяжестью растянулся в ногах, наверняка согнав крысу-кучера с облучка. Его тревожить тоже не хочется, но приходится. Она выискивает тапки (находит даже оба и с первого раза) и думает, что кучеру сидеть было бы негде — тыква вчера вечером превратилась не в карету, а в отменный суп.

На кухне пахнет субботним кофе. Пахнет корицей и хлебом из тостера. Пахнет так, как пахнет всегда суббота — неспешно, размеренно и умиротворенно. Разве что из приоткрытого окна тянет теперь еще и осенью. И почему-то пахнет тыквой, хотя Леся точно убирала и её, и суп вчера в холодильник.

Тоня разливает кофе по чашкам и ставит одну из них перед Лесей.

Леся делает глоток и понимает, почему контейнер соковыжималки сейчас стоит в раковине. Густые сливки рисуют замысловатые узоры.

— Тыквенный латте?

— И семечки твои я из духовки вынула.

Леся улыбается в чашку, проводит босой ступней по голой Тониной лодыжке. Делает глоток побольше, держит долго на языке.

— У тебя вышел отличный тыквенный латте. Лучше, чем везде.

Тоня улыбается, убирает нерасчесанные волосы со лба привычным движением.

— Соковыжималку моешь ты, — говорит она и наливает себе ещё сливок. — А вообще мы такой можем хоть каждый день делать до конца осени. Могли бы ещё и весь декабрь на нем прожить, если бы ты тыкву немного крупнее купила.

Леся смеётся. Не столько от шутки, сколько от того, что Тоня щекотно касается своей ступней её лодыжки.