— Который час? 

Голос Олежи тихий, будто он говорит в подушку. Голос Олежи не столько интересуется, сколько допрашивает.  

Антон не может дать ответ, счёт он потерял давно. Губы не двигаются. Вроде как, идёт четвертый. Антон не уверен, стрелки падают с циферблата, крутятся в обратную сторону, по нескольку раз перескакивают с цифры на несколько делений в разные стороны. Антон потерялся в строгих чёрных чертах.

Олежа приподнимается, матрас рядом немного пружинит. Олежа давит подбородком на грудь, холодно дышит в шею. 

— Который час, Антон? 

Антон пытается разглядеть цифры, но не может понять, римские они или арабские. Знакомая десятка оборачивается крестом. 

Мама говорила считать барашков, весело скачущих через заборчик. Отец советовал считать до ста и в обратном порядке. Олежа фыркнул и сказал, что это бред, который только сбивает, как только пропускаешь одну цифру. 

Олежа сказал: 

— Представь циферблат. 

Олежа сказал: 

— Представь стрелку и считай на выдохе.

Раньше Антон не выдерживал больше семи минут. 

Сейчас Олежа строго справшивает: 

— Который час? Сосредоточься, Антон. Какая цифра была последняя? 

Антон точно помнит, что жирная часовая стрелка долго стояла на двойке. Антон точно помнит, как длинная стрелой пробила римскую «V» с вертикальной чертой после. Антон помнит, что едва видимая секундная на выдохе пересекла тройку неприличное количество раз. 

Когда-то Антон записывал, сколько времени он считал. Обновлял в заметках на телефоне последние несколько цифр, менял «43» на «57». 

Меняет и сейчас, когда звон будильника не разбивает стекло перед циферблатом. 

Олежа почти злится, облокачивается о грудь обеими руками, пытается заглянуть в лицо. Антону кажется, что ребра сейчас затрещат. 

— Который час? 

Губы начинают слушаться. 

— Половина четвертого.

Олежа отпускает его грудную клетку, откидывается на соседнюю подушку. Матрас опять упруго прогибается.

Антон продолжает вздохом двигать секунды. Он хочет продвинуться вперёд, успеть довести до четверки жирную и короткую стрелку. Успеть, пока стекло опять не пойдёт трещинами от звона будильника. Успеть, пока утренний свет не покажет, что на кровати только одна подушка.