Меня охватила паника. Что делать? Интуиция выла сиреной, что принимать кольцо и тем самым давать согласие на брак нельзя ни в коем случае. Папочка тайком смахнул слезу умиления. Отец смотрел на меня одобряюще.

      – Давай, сынок! – говорил его взгляд. – Покажи им всем! Я с тобой!

      Фарро-старший глядел холодно и надменно. Я представил, какой скандал разразиться, если я сейчас заявлю, что отказываюсь от брака и моя беременность – плод фантазии его сыночка. Когда уже поднята шумиха в СМИ и объявлено о предстоящем бракосочетании. Такой плевок в лицо нам точно не простят.

      Рисковать карьерой отца нельзя. Завод – вся его жизнь. Он поднимался из самых низов, начинал помощником мастера. Нынешняя высокая должность достигнута многолетним упорным трудом и личными качествами, а не получена на блюдечке в силу рождения как у Дилани. Оказаться в сорок с лишним снова внизу пирамиды? Вряд ли отец выдержит подобное. О, нет, я не могу поступить так эгоистично.

      Если уж чем-то жертвовать, то пусть это будет моя мечта, тем более, что сбудется ли она еще неизвестно. Все может развалиться даже и без этого дурацкого кольца.

      Пауза затягивалась. Омега Фарро, которого, как оказалось, зовут Миллиан, склонился к папе и тихо произнес.

      – Ваш мальчик так волнуется, бедняжечка. Совсем растерялся.

      И я решился. Будь что будет!

      – Да, – это короткое слово мне с трудом удалось протолкнуть через стиснутое волнением горло.

      Дилани расцвел еще больше, хотя он и так светился как неоновая реклама, быстро вскочил и аккуратно надел кольцо мне на палец.

      – Чудесно, чудесно! – захлопал в ладоши блондин, мой потенциальный свекр. – Ну, поцелуйтесь же!

      Довольный до безобразия Дилани тут же притянул меня к себе и приник к губам поцелуем. На этот раз он был медленным и нежным, но не менее крышесносным.

      – Они такие милые, правда? – произнес Миллиан фальшиво радостным тоном.

      После этого Фарро собрались восвояси. Пока старшие представители семей прощались, Дилани отвел меня в сторонку и потребовал смартфон. Все еще ощущая себя в головокружительном тумане, я без сопротивления протянул ему мобильный. Альфа поколдовал над ним несколько секунд, вбивая свой номер, и вернул.

      – Позвони, когда будешь готов ехать, но не затягивай, – сказал он, еще раз нежно и легко касаясь моих губ.

      По-прежнему как во сне я вместе с родителями вышел на крыльцо проводить гостей. Но когда они укатили и мы вернулись в гостиную, мои ноги подогнулись и я рухнул на колени прямо посредине комнаты, отчаянно сдирая с руки кольцо.

      – Эли, о Боже! Что ты делаешь? – закричал папа, падая рядом.

      Меня душили слезы, отброшенный бриллиант покатился куда-то под кресло.

      – Сынок, зачем ты согласился?! – с трудом сдерживая волнение, спросил отец.

      – Я не мог им позволить лишить тебя работы, – всхлипнул я. – С этих богатеев станется. Они могут испоганить нам всю жизнь!

      – Эли, что за ерунда! – горячился единственный альфа нашей семьи. – Ничего бы они нам не сделали!

      – Такие люди как Фарро всегда жестоки. Иначе не поднялись бы на самый верх. И они не простили бы нам такой удар по своей репутации, – помотал головой я. – Беременный от их сыночка омега отказал великолепному Дилани Фарро! Да они бы в лепешку нас раскатали!

      Папочка тем временем достал кольцо и вернул его в коробочку.

      – Увы, сын прав, – со вздохом согласился он. – Я наводил справки. У этой семейки репутация стаи пираний. Они совершенно безжалостны, когда отстаивают свои интересы. И очень мстительны.

      – Вас не должно это беспокоить! – продолжал хорохориться отец. – Можно подумать, что на них нельзя найти никакой управы! И не с такими справлялись! Ты не должен приносить себя в жертву, Элиар!

      – Никакой жертвы, – возразил я, поднимаясь с колен и больше размазывая по щекам, чем вытирая слезы. – Мы договорились с Дилани…

      И я поведал родителям о хитром плане моего истинного.

      – Вы с ума сошли! – всплеснул руками папа. – Я не отпущу тебя одного!

      – Папа!

      – И не думай! Я поеду с тобой!

      Его предложение меня обрадовало. Конечно же, Дилани будет недоволен, но, во-первых, для инсценировки выкидыша лучше, если папочка будет еще одним свидетелем происшествия. А во-вторых, при нем альфе будет непросто осуществить свой коварный план соблазнения.

      Я обнял самоотверженного родителя.

      – Спасибо!

      Отец подошел, обхватил нас обоих и прижал к груди.

      – Ах вы глупые мои омеги! И вы собираетесь обмануть альф Фарро!

      – Может мы и глупые, – ответил папа. – Но разве всегда и во все времена омеги не вертели альфами?

      Отец хмыкнул и поцеловал его в лоб. А потом и меня.

      Позже, когда он уселся возле телевизора лечить нервы бутылочкой пива и просмотром каких-то спортивных соревнований, мы поднялись в мою комнату «посекретничать». Папа с комфортом расположился на моей кровати и спросил:

      – Эли, а теперь объясни, почему ты так категорически настроен против брака со своим истинным? Дилани тебе противен? Он нас обманул с истинностью? Только не пойму, зачем?

      Я покраснел и отвернулся в смущении.

      – Нет, он мне не противен. И… я думаю… про истинность – правда.

      – Тогда я ничего не понимаю! – воскликнул папа. – Ты осознаешь, как тебе повезло? Да такой богатый молодой и красивый истинный достается одному омеге на миллион!

      – Я знаю…

      – Так в чем же дело, Эли?

      Я вытащил из шкафа свой рюкзак и, порывшись в нем, извлек конверт, а потом подал папе.

      – Дело вот в этом…

      Мой омега-родитель развернул письмо, пробежал его глазами и посмотрел на меня с осуждением.

      – Почему ты нам ничего не сказал?

      – Боялся, что вы мне не позволите… – промямлил я.

      – Элиар, снимать квартиру в столице невозможно дорого! А о проживании в университетском общежитии и речи быть не может. Этот притон разврата не для приличного омеги!

      – Я так и знал, что ты это скажешь!

      Папа задумчиво посмотрел на письмо.

      – Но, если бы ты вышел за Фарро и жил у него… Ты говорил с ним? Возможно, Дилани согласится, чтобы ты учился? Мне показалось, что он от тебя без ума.

      – Но он потребует, чтобы я родил ребенка!

      – Конечно же, потребует. Ведь ему не двадцать четыре года и откладывать рождение наследника на пять лет твоей учебы он не станет.

      – В том то и дело! – воскликнул я.

      – Дорогой, мне кажется, что ты напрасно беспокоишься. Отложишь свою учебу на год, – пожал плечами папа. – Тебе же не придется менять пеленки и не спать ночами. Уж наследник Фарро в состоянии нанять целую армию нянек. Так что ты сможешь спокойно учиться.

      – Я буду учиться, а воспитывать моего ребенка станут чужие люди?! – меня переполняло негодование.

      – Ну, почему обязательно чужие? – лицо папочки озарилось мечтательной улыбкой. – Я с удовольствием буду тебе помогать. Не ожидал, что так скоро стану дедушкой, но нянчить твоего карапуза не откажусь.

      – Спасибо, конечно, но я хочу сам заниматься своим ребенком! Закончу учебу, устроюсь на работу, закреплюсь в мире науки, а потом подумаю о семье и детях!

      – Эли, Дилани не будет ждать тебя столько лет.

      – Конечно, не будет. Он как дракон утащит меня в свою пещеру с сокровищами и будет сдувать пылинки, но при этом заставит родить троих и сопровождать его на всевозможные светские рауты. У меня будет лучшая брендовая одежда, великолепные драгоценности и толпа вышколенных слуг, но я не смогу посидеть с друзьями в «Шляпке» и выпить дрянного кофе из автомата на собственные заработанные деньги. Для меня достанут звезду с неба и выполнят любую прихоть, бросят весь мир к моим ногам. Но я хочу сам выстроить этот мир для себя. Своими руками.

      Папочка некоторое время недоуменно смотрел на меня, а потом сказал:

      – Я понимаю, сынок, тебе только восемнадцать и ты пока не готов к семье и детям, – он потрепал меня по голове. – Но так уж получилось. Если упустишь свой шанс сейчас, то через пятнадцать лет оглянешься вокруг и увидишь одинокую постель, пустую квартиру, научные труды собственного сочинения на полках и морщины в зеркале. Тогда будет поздно.

      Я закрыл лицо руками.

      – Ну почему, почему все так не вовремя?!

      – Жизнь так устроена, Эли. В ней редко что бывает вовремя.

      Папа смотрел на меня с сочувствием. Сквозь слезы мне казалось, что он очень молодой, почти юный. Слово «дедушка» ему не идет еще больше, чем мне «папочка». На самом деле я боюсь. Беременеть боюсь, рожать боюсь. Какой из меня родитель, блин! Сам еще ребенок, месяц как школу закончил. И где этот чертов Фарро взялся на мою голову?! Неужели мне придется отказаться от своей мечты?

      Я плакал, уткнувшись папе в плечо, а он гладил меня по спине, слегка покачиваясь.

      – Мне жаль, что тебе придется так рано повзрослеть, сыночек, – тихо прошептал он. – У большинства из нас есть юность – время совершать ошибки, чтобы потом в зрелости за них расплачиваться. Это жизненный опыт, он необходим, чтобы передать его детям и внукам. В свое время я совершил ошибку и не могу позволить детской глупости и наивности разрушить еще и твою жизнь.

      – У тебя был истинный? – всхлипнул я, отодвигаясь. – И ты от него отказался?

      Папа печально улыбнулся, и теперь мне казалось, что ему намного больше лет, чем на самом деле.

      – Он был старше меня. Не настолько как твой, но старше. Был уже женат и воспитывал двоих детей.

      – И ты решил отступиться? Чтобы не разрушать брак?

      – Считаешь меня таким благородным? – хмыкнул папа. – Нет, все было не так. Он жил в другом городе. Я приезжал туда в гости к дяде Юлишу. Ты его помнишь?

      – Смутно, – пожал плечами я. – Ты как-то о нем упоминал. Кажется, там была какая-то трагическая история.

      – Это омега, кузен твоего дедушки. Он встретил истинного, они поженились, а через неделю его мужа сбила насмерть машина.

      – Да, да, я вспомнил. Юлиш больше не вышел замуж и не имел детей. Так и прожил всю жизнь один.

      – Увы, он пережил смерть истинного, наверное, потому, что связь еще не успела как следует закрепиться. Но и вступить в брак с другим альфой или бетой не смог. Зато посвятил свою жизнь борьбе за экологию.

      – Он не зря ее прожил. Благородное дело, – заметил я.

      Память мне подсказывала, что Юлиша уже нет среди живых. Кажется, пару лет назад родители ездили на его похороны.

      – Да, – согласился папа, – а еще он любил принимать гостей, особенно племянников. И я был его любимцем. Все мы приезжали по очереди погостить недельку-другую, пока не были обременены семьей. Юлиш всегда встречал очень радушно и одаривал кучей красивых и полезных вещей. Вот в один из таких визитов я и познакомился со своим истинным. В то время я уже встречался с твоим отцом.

      – Вы же были знакомы еще со школы? Учились в параллельных классах? И впервые поцеловались на новогоднем школьном вечере?

      – Все так, – засмеялся папа. – Твой отец очень нравился моим родителям. Но в то время он как раз учился в университете и уехал на практику. А я, чтобы не скучать дома, отправился к дяде Юлишу. Так все и получилось. Я шел по улице, а Террис едва не сбил меня своим мотоциклом.

      – Его звали Террис?

      Папа кивнул.

      – И ты сразу понял, что он – твой истинный?

      – Сразу, как только он меня поцеловал.

      На губах папы бродила счастливая улыбка, и он снова помолодел.

      – Щедрый – так называется этот городишко, очень маленький. Там все друг друга знают. И мне сразу доложили, что Террис женат и его омега недавно родил второго. Но я был околдован, ослеплен. И потребовал, чтобы Террис оставил семью.

      Я ахнул. Неужели мой правильный папочка способен на такое?

      – И Террис не возражал. Он был готов оставить семью ради меня. Но отказался переезжать. У него там были родители и друзья. Но главное – море.

      – Он был моряком?

      – Да, и море пело в его крови. Он сам так говорил. «Что я буду делать там, в твоем большом городе? Ведь там нет моря!».

      – А ты не захотел переезжать…

      – Променять наши широкие проспекты и парки на грязную прибрежную деревушку? Я уехал домой и был уверен, что Террис вскоре приедет ко мне. Но он не приехал. Ни через неделю, ни через месяц, ни через полгода. Зато с практики вернулся твой отец и сделал мне предложение.

      – И ты согласился…

      – Ага, назло Террису. И даже прислал ему приглашение на свадьбу.

      – Папа! – в ужасе воскликнул я. – Ты до последнего ждал его, надеялся, что он приедет за тобой?!

      Мой родитель повесил голову. Ничего себе скелетики в семейном шкафу!

      – Знаешь, – сказал папа почти со слезами, – я еще долго его ждал. Ты родился, а я все искал его глазами в толпе. Один раз даже из автобуса выпрыгнул не на своей остановке. Мне показалось, что Террис идет по улице…

      Вдруг мой папочка решительно поднял голову и посмотрел мне в глаза.

      – Поэтому, сын, я не допущу, чтобы ты по глупости разрушил свое счастье.

      С этими словами он разорвал письмо на мелкие клочки. Я ничего не успел ни сделать, ни сказать, а только в оцепенении смотрел, как падают на пол обрывки моей мечты.