Красно-золотой шарф

Черное озеро оставалось спокойным, на его поверхности не было даже ряби. Только тонкая корка льда тянулась вдоль берега. В нем, словно в зеркале, отражались белёсо-серое небо, шпили замка и одинокая ива на берегу, под которой сидел подросток в черно-зеленой мантии.

      Драко любил иногда уйти куда-нибудь подальше от суеты, что творилась в школе, и просто посидеть, подумать. Особенно это помогало справиться с беспорядком в голове сейчас, когда Хогвартс погружался в предрождественские хлопоты, а сам он большую часть времени проводил в Выручай-комнате. Коридоры замка пестрели различными гирляндами и магическими огоньками, в Большом зале красовалась огромная ель, повсюду витал дух скорого праздника. Но только не для Малфоя. Уже почти все ученики разъехались по домам, и в гостиных факультетов было непривычно тихо. Остались только те, кто не мог по каким-то причинам вернуться домой, в их числе в этом году оказался и он.

      Драко знал, что родители его по-своему любят, но какая-то детская обида на то, что его оставили тут одного, наедине с заданием, скребла где-то внутри. И вроде бы уже не ребенок, чтобы обижаться на подобное, все-таки шестикурсник и староста факультета. Драко поджал колени ближе к груди и выдохнул. Пар маленькими облачками сорвался с его губ, а сам слизеринец почувствовал, как холод постепенно проникает под мантию и свитер. Хоть и была зима, а сидел он на снегу, Драко совсем не хотел возвращаться в свою гостиную. Там кроме него были лишь малознакомые ему слизеринцы. Или тем более идти к злосчастному шкафу, который никак не поддавался ему.

      Малфой возможно просидел бы так еще несколько часов, пока совсем не стемнеет. Вот только от раздумий его отвлек упавший на колени, словно из ниоткуда, красно-золотой шарф. Драко слегка напрягся и выпрямил спину. Он даже не удосужился обернуться к внезапному визитеру. Зачем, если он и так знал, что это младший из семейки Уизли, который в последнее время все активнее преследовал его.

      — Что тебе надо на этот раз, Уизли? — спокойно, но с явным недовольством в голосе спросил Малфой.

      — Да так, прогуливался возле школы, а тут замерзший хорек в снегу сидит. Ну, не мог же я пройти мимо и дать тебе дальше уподобляться ледяной скульптуре, — с легкой насмешкой в голосе сказал Рон.

      — Тебя это никак не касается, — не оценив шутки и не желая дальше участвовать в этом разговоре, Драко поднялся и широкими шагами пошел в сторону замка.

      — Постой, — насмешка из голоса Уизли тут же исчезла, и он поспешил следом. — Если что-то тебя беспокоит, не лучше ли высказаться.

      Драко ничего не ответил, даже не обернулся на гриффиндорца. Впрочем, не видя его лица, он все равно мог с легкостью догадаться, что сейчас на нем должно быть отразились тревога и волнение. Именно таким в последние два года представал перед ним Рон, всякий раз как он резко обрывал их беседу.

      — Не закрывайся от меня, прошу, — Уизли схватил Драко за плечо и развернул к себе.

      — Почему ты не можешь просто оставить меня в покое? — Драко старался выказать все свое раздражение, но это не очень получалось, просто он слишком устал от выходок этого рыжего доставалы.

      — Потому что беспокоюсь о тебе. Я же говорил, — Рон взял Малфоя за подбородок и заставил его смотреть себе в глаза. — Я сотню раз повторял, что мне не плевать на то, что с тобой происходит.

      — Как же ты меня бесишь! Ты уже достал меня, — Драко вырвал свою руку из его хватки, а его голос так и сквозил язвительностью. Однако, Драко больше не предпринимал попыток к бегству. Он спокойно направился к Иве, где тихо, и где они не станут объектами для любопытных глаз.

      — Ты меня тоже! — Рон тоже начал срываться, при этом не отставая от слизеринца ни на шаг.

      Добравшись до своего места, Малфой облокотился о ствол дерева. Возле него на истоптанном снегу все еще валялся грифиндорский шарф, с которого и начался этот разговор.

      — Да почему ты ведешь себя так, хорек, — Рон встал совсем близко и наклонился к гордецу-блондину с серебристо-серыми глазами, от которых он порой не мог оторвать взгляд, его дыхание едва обжигало замерзшие щеки слизеринца.

      Малфой молчал.

      — Скажи мне, что тебя тревожит. Я выслушаю, поддержу и помогу чем смогу. Я говорил же, что люблю тебя, — последнее Уизли почти выдохнул.

      Драко поднял на него взгляд, и в глазах его читалось легкое непонимание. Он не в первый раз слышал это признание от Уизли, но все никак не мог в это поверить.

      — Я тебе уже говорил. Даже если допустить, что я захотел, то не смог бы ответить тебе взаимностью. Мы из слишком разных миров, наши семьи не ладят, мои родители презирают тебя и всю твою родню.

      — Да мне все равно, кто кого презирает. Отношения наших родителей — это дело наших родителей. Это нас не должно касаться. Дай мне шанс, — Рон потянулся ладонью к лицу Драко, чтобы коснуться его щеки.

      Драко резким движением отбил ладонь грифиндорца. На лице Уизли отразилась досада, и он опустил глаза, но с места не двинулся.

      — Просто скажи прямо, что ты чувствуешь, — уже тише произнес он. — Ты меня любишь?

      — Зачем тебе это? Поверь, это далеко не то, что тебе нужно, — выдохнул Драко без привычной холодности, явно уходя от ответа. Он уже устал строить непробиваемую стену, поэтому начал давать себе слабину.

      Рон снова взглянул на него и уперся руками в ствол дерева по обе стороны от головы Малфоя. Он смотрел на него прямо и дерзко, словно что-то решил для себя.

      — Просто ответь на мой вопрос: ты меня любишь, или ненавидишь?

      От внезапного напора Драко совсем стушевался и отвел взгляд в сторону.

      — Может быть, ты мне в какой-то степени и нравишься… — начал было говорить он, но договорить ему уже не дали.

      Рон прижался к Драко и заткнул его поцелуем. Это было так неожиданно, что Малфой даже не смог никак отреагировать. Первые несколько мгновений он стоял как истукан, позволяя Уизли делать, что тот захочет. Рон не преминул воспользоваться данной возможностью и, крепко обняв Драко, целовал его уже смелее. Наконец, выйдя из ступора, вместо того, чтобы оттолкнуть от себя наглеца, Малфой поддался порыву и ответил на поцелуй. Необъяснимое тепло пошло по всему телу, буря эмоций накрывала его с головой.

      Когда поцелуй прервался, они оба раскрасневшиеся и слегка запыхавшиеся ошарашенно смотрели друг на друга. Рон — от того, что получил ответную реакцию, Драко — от того, что поддался.

      — Спасибо, — прошептал Уизли, счастливо улыбаясь и прижимая обескураженного слизеринца к себе. Он получил свой ответ.

      В замок они возвращались вместе, позволяя себе взяться за руки, переплетая пальцы, пока их никто не видел. Рождество теперь обещало быть куда радостнее, а яркие украшения в школе уже не так раздражали. Драко думал, что все проблемы и заботы подождут, сейчас он может себе позволить побыть немного счастливым. Пусть и ненадолго.

      А под ивой у Черного озера на истоптанном снегу так и остался лежать ярким пятном красно-золотой шарф, как напоминание об этом дне.