Беда случилась на следующий же день. Оля пропала. Баба Надя обыскала всю деревню, но внучку так нигде и не нашла.

Она сидела у нас на кухне и плакала. Вытирая глаза платком, рассказывала моей бабушке, что случилось. Из их разговора я узнал, что Оля ушла ночью, оставив входную дверь открытой. Ей оберег лежал на прикроватной тумбочке.

Я знал, кто на самом деле увёл её и где нужно её искать, но баба Надя строго настрого запретила мне лезть в это дело.

— Мал ты ещё. Сиди дома и без лишней надобности на улицу не выходи.

— Простите меня.

— Ты не виноват, Артём. Так вот вышло. Мы ничего не можем с этим сделать, — вздохнула баба Надя.

Сидя дома, я раз за разом повторял эти слова. Я считал себя виноватым. Моя беспомощность меня бесила. Я переживал за Олю и надеялся, что она просто заблудилась в лесу и её вот-вот найдут. Не хотелось принимать тот факт, что её увела ведьма.

Я должен был сделать хоть что-нибудь. Но что мог предпринять в этой ситуации одиннадцатилетний мальчик? Я не знал ответа на этот вопрос. Но я был уверен, чт о Оля в опасности и её необходимо помочь.

Я вытащил из-под кровати рюкзак и закинул туда фонарик, моток бельевой верёвки, перочинный нож, который стащил у папы, зажигалку, бутылку воды и несколько мотков ярких ленточек. Когда бабушка впервые взяла меня в лес, она научила меня отмечать путь цветными ленточками, чтобы не потеряться и быстро найти дорогу домой. Сейчас этот урок мне пригодится. Ещё я взял с кухни пару пачек солёных крекеров. Я не знал, что из этого может мне понадобиться и что ещё нужно взять с собой.

Я был готов кинуться вслед за Олей в ту же минуту, но бабушка запретила мне выходить из дома.

— Нечего по улице шастать, когда дети пропадают.

Я понимал, что бабушка волнуется за меня и желает мне только хорошее, но не мог же я просто сидеть сложа руки. Я должен был помочь Оле. Почему-то я чувствовал, что смогу её найти.

Бабушка сидела на кухне, оттуда хорошо просматривалась гостиная. Ркна бабушкиной комнаты вели во двор, и если она выйдет на крыльцо, то увидит меня. Оставались только окна моей комнаты.

Я целый час пытался отпереть это дурацкое окно. Кроме форточки, его створки были чем-то заклеены. Да ещё и, кажется, покрыты несколькими слоями краски. Я пытался ковырять папиным ножом, пытался отковыривать краску пальцами, но все мои попытки не увенчались успехом. Я хотел было разбить стекло, но сразу забраковал эту задумку. Бабушка услышит грохот и примчится сюда.

От безысходности хотелось выть.

Ночью мне снилась Оля. Я как обычно бежал по лесу, но в этот раз я бежал не на огоньки, а на её голос. Я лишь мельком увидел её, бледную и напуганную. Я хотел прокричать ей, что всё хорошо, что я спасу её, что приду как только смогу, но мне не удавалось издать ни единого звука. Я был способен только открывать рот, словно рыба.

Когда я проснулся, было ещё темно. Я хотел взять рюкзак и покинуть дом, пока бабушка спит и меня точно не хватятся. Набравшись решимости, я уже был готов откинуть одеяло и начать собираться, но шёпот за окном вмиг разогнал всю храбрость.

— Ма-а-альчик, — шептала ведьма.

Скованный ледяным страхом, я замер на кровати, боясь пошевелиться. Я даже дышать боялся.

— Артё-ём, пойдём со мной.

Я подумал, что если приму её приглашения, то она отведёт меня к Оле, избавив от необходимости впустую бродить по лесу. Но интуиция кричала мне, чтобы я не делал этого.

— Артё-ё-ём, — когти заскребли по стеклу. Я заткнул уши и зажмурился.

В те минуты я с нетерпением ждал ухода этой твари. И в то же время ненавидел себя за трусость. Днём, когда было светло, сам же рвался в лес, а сейчас лежал под одеялом и трясся от страха.

Ведьма царапала стекло и звала меня, пока не начало светать. В темноте было гораздо страшнее, а свет придавал мне больше уверенности.

На цыпочках я вышел из комнаты и прошёл в сени, обходя скрипучие половицы. Мне показалось, что ключ слишком громко поворачивается в замке. Как можно тише прикрыл дверь и вышел со двора.

До леса я добрался довольно быстро. У самой его кромки обнаружил обрывок Олиного жёлтого платья.

Я боялся. Я понимал, что это ловушка, что ведьма заманивает меня.

И шагнул в объятья шелестящих деревьев.