Поговорив с Фахувом еще немного, Альдемар берет у него книгу с историями о крылатых, собираясь прочитать в ближайшее время, чтобы вернуть до того, как они отсюда улетят. Себе он в любом случае собирается оставить магическую копию, но сомневается, станет ли ее переводить взятый у Ризимиры артефакт. Пожалуй, стоит проверить.
Аль уже собирается устроиться с книгой где-нибудь в тени деревьев, как его находит Кини и зовет с собой посмотреть, что есть любопытного в округе. Он соглашается, лишь на дуон залетает в шатер: оставить книгу и взять что-нибудь перекусить. Подобные полеты вполне могут затянуться.
Если бы не присутствие Фахува, почти постоянные тучи на небе и время от времени начинающийся дождь, остаток дня и весь следующий день можно было бы принять за самый обычный поход крылатых, какие они часто устраивали дома: они изучают окрестности, возвращаясь в лагерь только для того, чтобы нормально поесть, поспать или, разнообразия ради, показать Фахуву пару магических трюков или артефактов. Реакция бескрылого на магию все еще кажется непонятной и слегка забавной. Крылатые привыкли почти что во всем полагаться на чары, свои и чужие дары и не представляют, как может быть иначе. А в нижнем мире, похоже, все совсем не так. Хотя, может, в городах бескрылых магии больше? Должна же она хоть где-то быть, пропасть просто так не может, не должна.
До книги Альдемар добирается далеко не сразу, скорее, дожидается момента, когда Кини и Лаурисс заснут и уж точно не будут беспокоить. Он рассчитывает насладиться парой-тройкой историй перед сном, но все оказывается далеко не так просто: прозрачная пластина-артефакт переводит текст лишь под ней самой и за раз охватывает всего десяток строк, когда на странице их гораздо больше; да и текст переводится так же сложно и непонятно, как и речь Фахува поначалу. Читать, конечно, можно, но перепутанные местами слова сильно усложняют понимание и заставляют все время думать, менять их в мыслях.
Через пару кваров такого чтения у Альдемара начинает болеть голова. Впрочем, только он успевает осознать эти ощущения, как они пропадают, словно растворяясь среди других, а примерно через дуон в шатер заходит сонная Кини. Она растерянно оглядывается по сторонам, но не замечает ничего опасного или подозрительного. Только Альдемар с книжкой и немного знакомой обстановки.
— Ты чем тут занят? — удивленно уточняет она.
— Читаю, как видишь, — Альдемар со смешком указывает на лежащую перед ним книгу. — Вернее, пытаюсь понять, о чем тут вообще. И как бескрылые это читают?
Кини подходит ближе и, зевнув, заглядывает в книгу, Аль слегка двигает пластинку, чтобы ей было удобнее.
— Ничего не понимаю. — Кини недовольно дергает крыльями. — Вернее, это так странно и сложно. Зачем вообще так менять местами слова?
— Я и сам не знаю, — Аль покачивает крыльями, — возможно, с артефактом что-то не то. Или язык бескрылых изменился с тех пор, как сюда кто-то спускался.
— И зачем ему меняться?
— Карты ж изменились, может, и язык тоже.
— Странные они, — фыркает Кини и вновь зевает, — ладно, развлекайся, а я пойду спать. Только не увлекайся, второй раз вмешиваться не буду, я-то думала, ты тут умудрился что-то необычное найти.
— Твое “не буду” звучит неубедительно, — улыбается Аль, прекрасно зная, что Кини всегда поможет, причем иногда сначала сделает, а уже потом осознает это, — но спи спокойно, засиживаться я все равно не буду. Сам спать хочу, — словно в подтверждение зевает он, — попробую хотя бы эту страницу дочитать и хватит пока что.
Утром Альдемару приходит идея, способ быстрее и проще поделиться с друзьями историями о крылатых, хотя бы одной из них. Не дожидаясь, пока Кини придумает что-то еще, Аль летит к дому Фахува, решив, что для начала стоит кое-что уточнить. Бескрылого, как ни странно, там не оказывается.
Около квара Аль бродит снаружи, думая, что Фахув скоро вернется, пытается зайти в дом, но дверь почему-то не поддается. Странно. Аль с трудом припоминает, когда хоть кто-то из крылатых запирал дверь в дом, а у балконов зачастую и вовсе дверей нет, лишь ветвистые арки, ведущие в комнату. А здесь вокруг нет никого кроме них. Так зачем закрывать дом? Аль пожимает верхней парой крыльев. Еще одна странность бескрылых. Слова, что они сильно отличаются, обретают все больший смысл.
Решив, что ждать у дома можно долго, Аль поднимается в небо и кружит над лесом, у самых деревьев, не поднимаясь выше. Проходит несколько дуонов прежде, чем он различает силуэт бескрылого на одной из полян, занятой, похоже, какими-то посевами. Стоит приблизиться, как становится ясно, что Фахув занят выдергиванием длинной травы.
— Урожай собираешь? — любопытствует Альдемар, опускаясь на землю и стараясь ничего не задеть. — Это что-то для салата? Или, может, какая-то приправа?
Ответное молчание напоминает Альдемару, что он напрочь забыл про артефакт для перевода, и Фахув ни слова не понял.
— Прости, забыл активировать, — неловко улыбается Аль, проводя пальцами по грани кристалла. Он повторяет вопросы.
— Нет-нет, — Фахув мотает головой и жестикулирует, — это — сорняки, их не едят.
— Тогда зачем их выращивать? — удивленно уточняет Альдемар.
Он не раз наблюдал, как Арсанна, мама Кини, выращивает различные цветы, кусты, деревья и просто всевозможные растения. Там, где она берется за дело, уж точно не растет ничего лишнего, что приходилось бы убирать самостоятельно, да и у других крылатых с частично схожим даром едва ли есть подобная проблема. Обычные, растущие сами по себе растения на островах тоже в достатке, в полях, лесах и городах, везде, где нет необходимости или желания выращивать что-то определенное.
— Они растут сами, я только рад был бы, если бы они просто не росли, — удивление в голосе Фахува пробивается даже сквозь чары Лаурисса. — У вас разве не так? Или и для этого магия есть?
— Дома да, определенно, — кивает Альдемар. — С собой, не знаю, не думаю, что кто-то взял подобный артефакт, но я спрошу. Но вообще я тут не за этим. Читать твою книгу оказалось сложнее, чем я думал, так что, может, есть какая-то одна история, которую ты хорошо знаешь и сможешь рассказать и вообразить?
Фахув отвечает не сразу.
— Да, найдется одна из любимых. Но зачем вам это, не понимаю.
— Расскажешь вечером у костра? У меня есть одна идея, думаю, тебе понравится, как и Кини с Лауром, — Аль широко улыбается. Ему самому едва ли удастся в полной мере насладиться историей, но друзьям точно оценят.
— Х-хорошо, но я все еще не понимаю…
— Увидишь, — перебивает его Альдемар, — будет весело, ничего опасного, это уж точно. Так что увидимся вечером!
Не дожидаясь хоть какого-то ответа и не собираясь ничего объяснять, Альдемар отталкивается от земли и летит в сторону лагеря. У Кини наверняка уже есть планы на день, главное успеть вернуться к вечеру.
День не приносит почти никаких новых открытий и событий, все места и даже пещеры рядом с домом Фахува похожи друг на друга, а на предложение Кини полететь куда-нибудь дальше Аль отвечает, что хочет успеть вернуться до того, как полностью стемнеет. Разумеется, это вызывает у друзей лишь новые вопросы, на которые Аль уклончиво говорит, что хочет кое-что устроить, но подробности до вечера останутся в тайне. Так интереснее. Кини фыркает, но любопытство оказывается сильнее, а потому от дальних полетов она все же отказывается.
В остальном же день проходит спокойно и обычно, насколько это вообще возможно в нижнем мире. Даже дождь, успевший пару раз пролиться, уже кажется чем-то привычным и хорошо знакомым. Уже ближе к вечеру крылатые добираются до небольшой долины, в которой слышится журчанье реки, но, поддавшись уговорам Альдемара, откладывают ее изучение на завтра.
Сидя у входа в шатер и на ощупь ища в сумке кристаллы-заготовки, Аль задумчиво смотрит в затянутое серыми тучами небо. Без влияния полнолуния привыкать к новому гораздо проще и приятнее, да и пока все проходит весьма спокойно, главное теперь — раздобыть в городе правильные карты и вплотную заняться поисками сердца.
— Аль, ты где застрял? — голосом, явно усиленным чарами Лаурисса, окликает его Кини. — Сам настаивал, чтоб мы раньше вернулись, а теперь торчишь у шатра.
— Заготовки найду и прилечу, — спокойно отвечает Альдемар, не сомневаясь, что Лаурисс услышит его ответ и передаст Кини.
Провозившись еще с дуон, Альдемар все же отыскивает затерявшийся в глубине сумки мешочек с прозрачными кристаллами и достает пару из них. Должно хватить. Аль оставляет сумку лежать на земле и быстро оказывается у костра. Кини права, он и так тянет время.
— Ну и что ты там придумал? — нетерпеливо спрашивает Кини, стоит Альдемару сесть рядом.
— Подождешь еще дуон и сама увидишь, — хмыкает он и поворачивается к Фахуву. — Представишь самое-самое начало одной из твоих историй? Как можно ярче и красочней.
— Да, но я все еще не понимаю…
— Просто представь и сам все увидишь, — перебивает Фахува Кини, догадавшись, что произойдет дальше.
Альдемар между тем вычерчивает на кристаллах небольших магические круги и переводит взгляд на Фахува. Теперь стоит сосредоточиться. Едва ли это будет так просто, как в храме с Анаруном, который прекрасно знал, что делает. Альдемар глубоко вдыхает и, не сводя глаз с лица Фахува, которое все еще напоминает странную подвижную маску, начинает выводить перед собой узор, полный деталей и мелких переплетений. Так гораздо удобней концентрироваться. Над поляной повисает тишина, нарушаемая лишь потрескиванием костра.
Проходит несколько дуонов прежде, чем Альдемар завершает узор. Пару раз он сбивается и начинает сначала, но в итоге между ним и Фахувом появляется яркая, насыщенная иллюзия: густой зеленеющий лес и небольшой деревянный дом, увитый растениями и кажущийся совсем заброшенным.
— Это оно? — медленно, опасаясь нарушить концентрацию уточняет Альдемар. — Начало?
— Точно такое же, как я всегда представлял! — Фахув, чья кожа вновь переливается золотистым, вскакивает, и иллюзия тут же становится смазанной и словно покрывается рябью.
— Лучше сиди и смотри в мою сторону, пока будешь рассказывать, мне так проще ее поддерживать, — поясняет Альдемар. — Пересмотреть потом успеешь и не раз, я ее в кристалл запишу, правда только иллюзию, не рассказ.
— Х-хорошо, — Фахув опускается на землю, и через несколько мгновений к иллюзии возвращается прежняя четкость и глубина. — Я могу начинать рассказ?
Аль быстрым движением завершает чары, связывающие будущие артефакты с иллюзией, и кивает, полностью сосредотачиваясь на центральном узоре. Он не вслушивается в слова Фахува, просто не сводит взгляда с его лица, стараясь даже не моргать лишний раз. Альдемар чувствует, что сил и энергии, проходящих через него от сердца мира до иллюзии, сейчас требуется гораздо больше, чем в ночь после ритуала. На мгновение он отвлекается на мысль, с чем это может быть связано, но тут же возвращается к чарам. Не сейчас. Он подумает об этом позже.
Иллюзия, меняющаяся вслед за рассказом Фахува, показывает юного бескрылого, случайно ушедшего далеко от дома, заблудившегося в густом лесу и решившего переждать ночь в старом заброшенном доме, о котором в округе ходят легенды и дурные слухи. Мол, обитают там духи древние и беспокойные, все грозящие забрать с собой любого, кто только в дом забредет. Но замерзшему и уставшему бескрылому уже нет дела до страшных историй, лишь бы укрыться где-нибудь от холода и ветра, а потом, уже при свете дня, отыскать дорогу домой.
Стоит лишь бескрылому приблизиться, как входная дверь открывается сама по себе с жутким, пронзительным скрипом, эхом разнесшимся по поляне: Лаурисс решает добавить к рассказу немного собственных чар. Альдемар на мгновение теряет концентрацию, отчего иллюзия становится прозрачнее и вновь покрывается мелкой рябью: Фахув тоже отвлекся. Еще пара мгновений, и изображение снова становится ярким и ровным.
Юный бескрылый неуверенно заходит в дом, внутри оказавшийся гораздо светлее и уютнее, чем могло показаться снаружи. Одна большая полупустая комната с окнами со всех четырех сторон и залитая мягким и теплым светом, словно льющимся с потолка, в камине у дальней стены потрескивают дрова, и играет пламя, а рядом стоит деревянный стол, накрытый на одного, а напротив, за плотным золотистым балдахином — мягкая постель, только и ждущая желающих отдохнуть. Кажется, что дом вовсе не заброшен, просто его обитатель, кем бы он ни был, просто ненадолго ушел, забыв погасить пламя да выключить свет. Бескрылый осторожно интересуется, есть ли здесь хоть кто-то, окликает неизвестного, но ответом служит лишь потрескивание поленьев в камине. Подождав еще немного и осмелев, бескрылый осторожно подходит к камину и садится за стол, стараясь держаться ближе к пламени. В ночном лесу достаточно холодно, и этот холод все не желает уходить, словно подпитываясь изнутри страхом из рассказов о старом доме.
С каждым новым, тихим и спокойным мгновением бескрылый расслабляется и даже не замечает, что на самой границе зрения начинают появляться тени, постепенно становящиеся все плотнее и темнее.
Разморенный теплом и легким перекусом бескрылый поначалу устраивается на полу рядом с камином, но, повертевшись некоторое время и так и не найдя удобного положения, ложится на кровать, все еще чувствуя себя неловко и неуверенно.
Вскоре усталость берет свое и бескрылый засыпает. А вокруг все продолжают сгущаться тени, подбираясь все ближе и ближе к кровати. И словно в ответ на эти движения сон бескрылого становится все беспокойнее, знакомые образы дома и друзей сменяются пугающей темнотой и одиночеством в лесу, завываниями ветра и диких зверей. Бескрылый ворочается, силясь проснуться, вырваться из плена кошмаров, но тени, подобравшиеся совсем близко, оживают и подобно длинным и цепким рукам хватают бескрылого, не позволяя даже пошевелиться. Силы постепенно покидают его, переходят к теням, становящимся все сильнее и активнее.
Проходит время, много времени, и вот в момент, когда у бескрылого практически не остается сил, что-то меняется. Тени, пусть и на пару мгновений, но бледнеют, давая бескрылому такую необходимую передышку. Он открывает глаза, оказываясь совсем не в том доме, в котором засыпал: вокруг все заброшено, забыто и сломано, а мягкая кровать, на которой он лежит, оказывается лишь нагромождением более-менее ровных деревяшек. Бескрылый не может пошевелиться, но зато отчетливо различает рядом с собой фигуру крылатого, окутанную золотистым сиянием и отгоняющую тени, не собирающиеся отступать. Затаив дыхание, бескрылый наблюдает за этой схваткой, стараясь не закрывать глаза. Кажется, что стоит лишь моргнуть, и кошмар вернется, а он сам окончательно пропадет в заброшенном доме.
Но вскоре от теней не остается и следа, а крылатый садится на доски и прикасается к бескрылому, возвращая ему потерянную энергию и силы, а затем помогает вернуться домой.
Альдемар развеивает иллюзию закончившейся истории и, расправив крылья, ложится на землю. Мир слегка кружится перед глазами, а любая магия ощущается особенно остро, как и в тот раз, когда он развеивал туман.
— Перебор с магией? — понимающе уточняет Кини, касаясь его руки и избавляя от головокружения.
— Ага, не думал, что уйдет так много сил, — устало протягивает Альдемар. — С Руном тогда было проще. Надеюсь, на иллюзии это не сильно сказалось.
— Шутишь?! Аль, это было невероятно! — восхищенно произносит Лаурисс. — Из твоих иллюзий это определенно лучшая.
— Не сомневаюсь, что твои чары прекрасно ее дополнили, — улыбается Аль, искренне радуясь, что друзья оценили его идею. — Была бы тут Дагни, можно было бы записать все вместе с рассказом.
— Основа у нас есть, — Кини берет один из кристаллов-артефактов, на мгновение задерживая взгляд на темно-фиолетовом тумане внутри, — а детали можно дополнить и когда вернемся. Скажи, — она обращается к молчаливому и ошарашенному Фахуву, — а во всех твоих историях крылатые являются на помощь бескрылым?
— Почти во всех, да, — кивает он, — но эти истории не мои, их создали много-много лет назад, с тех пор многое изменилось, это верно, но вы же сейчас здесь, а значит, крылатые все так же помогают.
— Помогают? С чем? — удивленно переспрашивает Лаурисс.
Альдемар, собирающийся задать точно такой же вопрос, лишь кивает и берет в руки второй артефакт. Стоит убедиться, что с иллюзией все в порядке, и отдать Фахуву.
— Да с чем угодно, наверное, — яркий, золотистый цвет его кожи на пару мгновений бледнеет. — Ваша магия же на все способна! Я сам убедился! Вам должно быть по силам и умирающий лес исцелить!
Крылатые переглядываются. В подобной вере в их силы есть что-то забавное и вместе с тем приятное, но все же их магия далеко не всемогуща и ограничивается возможностями дара и взятыми артефактами.
— Умирающий лес? — переспрашивает Альдемар. — Это тот, где листья странного цвета?
Фахув энергично кивает.
— “Умирающий” тут не подходит, — недовольно протягивает Кини, мгновенно ставшая серьезнее, — не те ощущения. Мне прекрасно знакома энергия, что чувствуется рядом с теми, кто близок к тому, чтобы оказаться по другую сторону грани миров, даже не важно, животные это или растения, ощущения всегда схожи, — поясняет она Фахуву, прижимая крылья к телу. Аль садится и приобнимает Кини золотистым крылом, прекрасно зная, что она не слишком любит обсуждать все, что связано как с гранью миров, так и с тем странным лесом. — В том же месте, даже на отдалении от него, все ощущается иначе. Там есть какая-то часть от энергий грани, они есть везде, где-то больше, где-то меньше, но есть и что-то еще, что я не могу разобрать и не уверена, что хочу это знать.
Над поляной повисает тишина. Аль, уже слышавший примерно то же самое, задумывается над словами Кини. Она ведь упоминала, что в этой энергии есть что-то похожее на связь и на сердце мира. Тогда, может, именно кража артефакта стала причиной изменения леса? Но почему тогда в записях об этом ни слова? Пожалуй, стоит спросить о таких странных местах, когда он снова соберется написать родителям, возможно, они тоже что-то видели, или вспомнят, может, кто-то из других крылатых рассказывал. Альдемар опускает взгляд на кристалл, который все еще крутит в руках. Стоило записать и третий вариант, отправить домой. Хотя похвастаться он всегда успеет.
— А магия твоей мамы тут не поможет? — задумчиво интересуется Лаурисс. — Она с растениями всегда ладила, может, и тут что-то…
— Дело не в растениях! — перебивает его Кини, резким движением расправляя крылья и задевая ими Альдемара. — Проблема гораздо, гораздо глубже. И я понятия не имею, что с ней можно сделать, поэтому заканчиваем обсуждение. — На белых цветах в волосах Кини проступает черная кайма.
— Может, все-таки проверим? Зайдем дальше в тот лес, вдруг найдем причину? — не унимается Лаурисс.
— Лаур, хватит, — вполголоса произносит Альдемар, вступая в разговор. — Мы не будем возвращаться в этот странный лес, сейчас важнее добраться до города. Да и ты вроде ничего и не обнаружил, не так ли?
— Только что там странно тихо, — Лаурисс дергает крыльями, — но я и не искал толком, втроем, вернее, даже вчетвером, — он поворачивает голову в сторону Фахува, наблюдающего за разговором и переводящего взгляд с одного крылатого на другого, — будет гораздо проще. Да и разве вам не любопытно?
Кини фыркает и отворачивается, однозначно показывая свое отношение. Аль же медлит около дуона, вновь задумываясь и пытаясь хоть немного разобраться.
— В той части леса определенно есть что-то непонятное, — медленно произносит он, — но мы здесь не за тем, чтобы изучать и разбираться во всем подряд, отыскать сердце гораздо важнее. Если во время поисков мы сможем кому-то помочь, будет просто прекрасно, — на лице Альдемара появляется легкая улыбка, — но все же мы далеко не всесильны и многого не знаем. А про этот умирающий лес я напишу домой, может, мама с папой вспомнят, что видели нечто похожее, или спросят у кого-нибудь. Да и ты своим можешь написать, вдруг подскажут.
— Скорее уж предложат вернуться домой, — хмыкает Лаурисс. — Сомневаюсь, что родители оценили мой побег, так что с письмами лучше повременить. — Он поднимается с земли и отряхивает тунику. — Я прогуляюсь немного.
Не дожидаясь ответа, он взмахивает крыльями и поднимается в воздух, быстро скрываясь в ночной темноте.
— Полагаю, Лаур все же решил добраться до леса, — проследив за полетом друга, задумчиво произносит Альдемар.
— Скорее всего, — Кини неопределенно пожимает плечами. — Хотя не знаю, что он рассчитывает там найти, если не чувствует…
Она резко замолкает, так и не закончив фразу, и кладет голову на плечо Альдемару.
— Надеюсь, он будет осторожен.
Аль накрывает своей ладонью руку Кини и пытается вспомнить, есть ли у Лаурисса артефакты, чтобы осветить местность. Все же оба солнца уже давно скрылись за горизонтом, тучи мешают пробиться тусклому лунному свету, а ловушки из леса никуда не делись.
— Надеюсь, в этот раз тебе не придется его искать, — фыркает Кини.
— Ночью я туда уж точно не сунусь, — усмехается Аль, — мне и в прошлый раз было не слишком уютно, хотя, скорее всего, у меня просто хорошее воображение и ничего такого там нет. Кстати, — он вспоминает про артефакт с записанной иллюзией и отыскивает его в траве, — чуть не забыл. — Быстрым движением пальца Альдемар активирует иллюзию и быстро просматривает ее, убеждаясь, что каких-то явных пробелов и искажений в чарах нет. Потом стоит взять у Кини второй артефакт и посмотреть подробнее, а то, концентрируясь на чарах, он пропустил всю историю. — Вот, держи.
Альдемар протягивает кристалл Фахуву, который сначала смотрит на кристалл, а потом начинает говорить, однако звуки вновь сливаются в нечто непонятное и неразборчивое. Созданные Лауриссом чары действуют на весьма незначительном расстоянии.
— У тебя далеко артефакты для перевода? — шепчет Альдемар на ухо Кини. — А то мои в сумке у шатра.
— Мои тоже, — признается она, — но так не хочется за ними идти. Давай сюда, — она вытягивает руку и забирает кристалл у Альдемара, — будем разбираться.
На лице Кини появляется знакомая хитрая улыбка. Она поднимается и подходит к Фахуву, держа в каждой руке по кристаллу с иллюзией. Усевшись напротив бескрылого, Кини одновременно активирует оба артефакта, показывая, что они совершенно одинаковые, а затем протягивает один из них Фахуву, другой же прижимает к себе. Фахув несколько мгновений с легким непониманием и недоверием смотрит на кристалл, но все же забирает его из рук Кини и проводит пальцем по грани. Над артефактом появляется небольшая иллюзия. Кожа Фахува вновь приобретает золотистый оттенок, и он что-то восторженно произносит, но крылатые не понимают ни слова и лишь переглядываются с улыбкой, надеясь, что это — благодарность.
***
Лаурисс возвращается в лагерь уже после полудня, когда Аль начинает думать, что можно и отправиться на поиски. Нахмуренное, недовольно-разочарованное выражение лица и короткие, односложные ответы дают понять, что найти хоть что-нибудь, что могло бы прояснить происходящее с лесом, Лауриссу не удалось. Он лишь сильно устал и умудрился где-то порвать рукава на тунике и поцарапать лицо. Впрочем, последнее, как и усталость, исчезает, стоит лишь Кини заметить.
Но даже после возвращения в лагерь Лаурисс держится в стороне, время от времени недовольно поглядывает на Кини и моментально отказывается от предложения слетать в обнаруженную вчера долину, на что Кини фыркает и кричит Алю, чтобы он догонял. А он наблюдает за происходящим, и все никак не может понять, что лучше сделать. Лаурисс, похоже, крайне заинтересован в том, чтобы разобраться, что именно происходит с лесом и могут ли они это исправить, а Кини, обычно соглашающаяся на любую авантюру, не успев выслушать детали, отказывается даже смотреть в ту сторону. Аль припоминает, что раньше она примерно так же отказывалась обсуждать грань миров, но это всегда касалось лишь ее одной и не влияло на совместные игры и приключения. Сейчас же все иначе. Непонятнее.
Не придумав ничего лучше, Аль подходит к рыжему шатру Лаурисса и откидывает плотную ткань, оказываясь внутри. Здесь все точно так же, как и раньше: небольшая подвесная кровать в дальней части, на которой сейчас покачивается Лаурисс, кончиками крыльев задевая землю; разбросанные по земле подушки и небольшой, почти полностью заставленный посудой столик.
— Ты его с прошлого похода не убирал? — усмехается Аль, крыльями указывая в сторону стола.
— Почему же? Убирал, частично, а то чашки ставить некуда, — схожим тоном отвечает Лаурисс.
— Оно и видно. — Аль берет пару подушек и садится на них. — Много ловушек в лесу встретилось?
— Я их обошел, ну, почти. — Лаурисс разворачивается на кровати. — Ты точно не хочешь еще раз туда слетать? Даже вдвоем искать будет гораздо проще.
Альдемар покачивает головой.
— Не могу сказать, что понимаю реакцию Кини, но я доверяю ей, и, если она чувствует там что-то, к чему не хочет приближаться, лучше быть осторожнее. Нижний мир куда загадочнее наших островов, так что здесь явно найдутся еще загадки. Да и про эту я забывать не собираюсь, — заметив, что Лаурисс собирается его перебить, быстро продолжает Альдемар. — Будем в городе, поспрашивай бескрылых, может, кто-то знает больше об этом странном лесе, хотя бы подскажет, что искать, если нам попадется еще что-то похожее, или же как будем возвращаться. Глядишь, к тому моменту и Кини со своим даром разберется…
— Не уверен, что она собирается разбираться, — все же перебивает Лаурисс, в тоне которого отчетливо слышно недовольство. — Вчера она ясно дала понять, что даже обсуждать не хочет, я даже ощутил это на мгновение, — он хмурится.
Аль вновь задумывается, что же скрывает этот лес и почему Кини так сильно на это реагирует. Раньше, когда Кини еще училась контролировать свой дар, недовольство проявлялось в другой его стороне: она с легкостью, чаще даже неосознанно, брала под контроль чужие жизненные силы, не давая двинуться или нормально вдохнуть. Спорить в таком состоянии не получалось, оставалось лишь соглашаться и пытаться переубедить позже. Со временем от подобных реакций почти ничего не осталось, но сейчас, похоже, забытые привычки вновь возвращаются, пусть и с гораздо лучшим контролем
— Тогда займемся этим вдвоем, — Аль пожимает крыльями, — но не здесь и не прямо сейчас. Фахув сказал, что послезавтра пойдет в сторону города и может показать дорогу, так что полетим вместе с ним.
— Может, мне все же остаться на время? Слетать туда еще раз, поискать уже днем, внимательно все посмотреть, а потом уже вернуться к вам.
— И как ты собираешься нас искать? Я не знаю, где этот город, как он выглядит и будем ли мы еще там, когда ты отправишься на поиски. Да и ориентироваться здесь мне намного сложнее, не уверен, что даже в письме смогу описать, как до нас добраться. Скажи, почему тебе так важно с этим разобраться? — Аль слегка наклоняет голову на бок и елозит на подушках, пытаясь устроиться поудобнее.
— Не знаю, — Лаурисс покачивает крыльями, — просто это первая по-настоящему необычная и загадочная вещь, которая нам встретилась. Дома ничего подобного не было, там лишь одна загадка — эти ваши поиски сердца — и то о них не так уж много говорят. А тут наконец-то что-то интересное, да еще и история Фахува и его слова, что крылатые помогают. И мне хочется помочь! Разобраться, понять, как исцелить этот лес.
— Мы и поможем, — с легкой улыбкой кивает Аль, — просто немного позже, когда сами будем больше знать и понимать. Не думаю, что хоть кто-то ждет от нас немедленной помощи и вмешательства, да и, кто знает, может, когда мы отыщем сердце, все само наладится, ну или исцелить все будет проще, и мы всем поможем.