Спеша за улетевшим вперед Лауриссом, Аль опускается под сень деревьев. В нос тут же ударяет приторно-сладкий запах, развеивая последние сомнения, где они находятся. Аль настороженно оглядывается по сторонам. Ощущения точно такие же, как и в прошлый раз, странная, неестественная тишина вызывает смутное беспокойство, а грязный цвет листьев и травы лишь усиливает ощущения. Да еще и этот запах. Вроде ничего такого, но он кажется очень неприятным. 

— Лаур! — окликает он успевшего отойти друга. — Что мы здесь делаем?

— Я подумал, — остановившись, отвечает тот, — что после рассказа Дайу стоит еще разок все тут осмотреть. Вдруг что-то и найдем. 

— У тебя появились какие-то идеи? — любопытствует Аль, прекрасно понимая, что друг решил воспользоваться влиянием новолуния и вовлечь его в поиски.  

Ему самому слова Дайу лишь дали понять, что все эти изменения происходят в разных краях нижнего мира и начались где-то после кражи сердца. Последнее бескрылая, конечно, не упоминала, но это было понятно из названных ею дат. Первое, небольшое упоминания таких странных деревьев произошло около семисот лет назад, но тогда никто не обратил на это внимания, сочтя обычной болезнью растений, которые здесь случались время от времени. Потом на какое-то время было затишье, а следом — еще несколько редких, коротких упоминаний. И лишь в последние четыре с небольшим сотни лет все стало гораздо масштабнее и заметнее. 

— Не сказал бы, — Лаурисс пожимает плечами, — просто хотелось взглянуть на все еще раз, свежим взглядом. 

Аль поднимает взгляд. Солнца и небо едва проглядываются сквозь кроны деревьев. Пока не начало темнеть здесь вполне обычно, пусть и немного странно, но до темноты задерживаться не хочется. 

— К вечеру вернемся в город? — уточняет он, засовывая руку в сумку. Где-то должны быть артефакты для перехода. 

— Так и задумано, — хмыкает Лаурисс, — на один переход в артефакте энергии точно хватит. 

— Тогда идем, — кивает Аль. 

Если Кини об этом узнает, точно не обрадуется, но, если появление этих мест действительно связано с пропажей сердца, осмотреться стоит. Вдруг им попадется что-то, что поможет в поисках, какой-то намек, где оно может быть или кто его украл. Что угодно. Но, с другой стороны, на карте Ризимиры в области этих гор была лишь одна точка, расположенная совсем не здесь. Но это же не значит, что тут совсем ничего не должно найтись? Лучше все же поискать, а не стоять на месте. 

Стараясь не терять из вида Лаурисса, Альдемар идет по лесу и осматривается по сторонам. Он все прислушивается к собственным ощущениям, стараясь заметить хоть какую-то разницу. Бесполезно. Никаких иллюзий или же чего-то подобного здесь нет. И в голову вновь закрадывается вопрос: что такого странного чувствует тут Кини. Она говорила про смесь разных энергий и что-то непонятное, отталкивающее и отчасти пугающее. Что это может быть? Ни единой догадки. Да и вокруг ничего подозрительного, если, конечно, не считать таким цвет травы, листьев, странную тишину и запах. 

Дайу говорила, что эти места и на магию влияют, но Аль все так же не чувствует разницы. Он создает рядом парочку простеньких иллюзий. Ничего. Все как всегда. Над одной ладонью зажигается огонек, а над второй замирают капли воды. То же самое. Никакой разницы. 

— Лаур, — кое-что вспомнив, окликает он друга, — помнишь, в прошлый раз я с трудом смог тебя услышать? Как думаешь, это может быть то самое влияние на магию, о котором Дайу говорила? 

— Не знаю, — с сомнением протягивает Лаурисс, пожимая крыльями, — я особо разницы не замечаю. Тишина тут странная, это да, но я даже не уверен, что это из-за магии, а не просто само по себе. А что? Ты что-то заметил? 

— Пока что нет, — Аль качает головой. — Пытаюсь предположить, что мы вообще ищем и как понять, что мы это нашли.  

Перебросившись еще парой коротких фраз, они продолжают поиски. Не замечая ничего, что могло бы натолкнуть на мысли, Аль продолжает экспериментировать с чарами. Безрезультатно. Если это место и правда влияет на магию, то не слишком сильно, возможно, у Эрланда, одного из крылатых, чей дар позволяет тонко чувствовать магию, получилось бы почувствовать и понять больше, но его здесь нет. Остается лишь разбираться самостоятельно. 

За еще пару анкаев блужданий по лесу крылатым так и не удается отыскать ничего примечательного или хоть немного выбивающегося из окружающей среды. Лишь тени становятся все чернее и гуще, кажется, стоит лишь наступить, и пропадешь, увязнешь во мгле. Аль мотает головой. Какие странные мысли. Откуда они только взялись? Он зажигает рядом пару магических огоньков. Скорее всего, он просто сам себя накручивает из-за всей этой истории вокруг этих мест, но так все же спокойнее. 

— Тебе не кажется, что еще слишком рано для того, чтоб так темно было? — оборачивается к нему Лаурисс.

Аль пожимает верхней парой крыльев и поднимает взгляд. В этой части леса деревья растут совсем рядом друг с другом, а из-за темно-зеленых крон небо едва различимо.

— Может, там опять тучи, а здесь и солнечного света попробуй дождись. 

— Может и так, — протягивает Лаурисс, — да, наверно, мне просто эта тишина на нервы действует. 

— А не ты ли так стремился все тут исследовать, что даже среди ночи полетел? — с усмешкой интересуется Аль. 

— Я, я, — недовольно соглашается Лаурисс, — но тогда мы ведь почти ничего не знали. Вот и было как-то иначе. 

Аль тихо хмыкает, решая не добавлять, что они и сейчас знают немногим больше. Ему тоже не по себе, но он и в прошлый раз ощущал нечто подобное, во многом из-за слов Кини, а потому совершенно не стремился здесь задерживаться. 

Вскоре начинается дождь, лишь ухудшивший и без того не лучшую видимость. Аль привычными чарами ограждает себя и Лаурисса от лишней воды, и слегка раздвигает потоки дождя перед собой. Помогает не сильно, но идти все же становится удобнее. Разве что энтузиазма и желания что-то искать все меньше. 

Аль вновь оглядывается по сторонам. За все время им так и не попалось ничего интересного. Даже зверей или птиц здесь не видно и не слышно. Это, конечно, странно, но не страннее цвета листвы и травы. Вполне возможно, все это как-то связано. Понять бы лишь, как и из-за чего. Он вновь задумывается, что они, собственно, рассчитывают найти. Какой-нибудь артефакт? Возможно, забытый крылатыми сотни лет назад. Указатель? Или вывеску с надписью «Причина происходящего здесь»? Аль тихо усмехается. Это было бы весьма кстати. Но здесь лишь лес. Темный и влажный от дождя. Со сплошными деревьями вокруг и приторным запахом, который уже начинает надоедать. Лучше все же вернуться в город. 

Однако Лаурисс не спешит возвращаться и со все тем же неугасающим желанием лазает по кустам и деревьям, не обращая внимания, что листья и мелкие веточки то и дело цепляются и застревают в перьях. Аль старается двигаться аккуратнее, но крылья все равно придется чистить. 

Пару кваров спустя крылатые выходят к границе странной части леса, и яркая зелень листвы позволяет гораздо лучше понять, что с этим местом что-то не так. Аль тихо хмыкает. Надо же, за прошедшие анкаи он уже почти привык к этому месту. Отсюда, конечно, все еще хочется выбраться, но мыслей, подобных тем, что постоянно крутились в голове в самом начале, уже гораздо меньше. 

В густых зарослях на яркой и живой стороне леса слышатся шорохи. Переглянувшись, Аль и Лаурисс приближаются к источнику звука. Звери, скорей всего, но хоть что-то любопытное среди тишины и однообразия. 

Пару мгновений спустя среди листвы мелькает что-то бурое, похожее на шерсть, а вскоре появляется и покрытая этой самой шерстью голова с круглыми ушами. Зверь, кем бы он ни был, явно крупный: его мелкие, темные глаза в первый момент смотрят выше головы Альдемара. Зверь останавливается и шумно втягивает носом воздух. 

— Эм привет, — с забавной улыбкой произносит Лаурисс, взмахивая рукой. 

Шерсть зверя слегка приподнимается. 

— Думаешь, он разумный и может нас понять?

— Да кто его знает, — хмыкает Лаур, — мало ли какие звери тут есть. 

Он уверенно приближается к зарослям и раздвигает ветки, вот только зверю это, кажется, не нравится. Он издает тихий рык, кажущийся оглушительным после безмолвия другой части леса, и опускается на четыре лапы. Мгновение — и зверь устремляется вперед. Не успевший среагировать Лаурисс мигом оказывается прижат к земле мощными лапами. Над ладонями Альдемара вспыхивают огненные языки — животные и дома почти не реагировали на иллюзии — он направляет их в сторону зверя и в пару прыжков оказывается рядом. Пламя подпаливает шерсть, зверь издает наполненный болью рев и, кажется, становится лишь раздраженнее. Он приподнимает лапы, и этих мгновений хватает Лауриссу, чтобы подняться. 

— Летим отсюда! — его голос, усиленный спонтанными чарами, оглушающим эхом разносится по окрестностям. 

Лаурисс первый отталкивается от земли, но крылья, должно быть поврежденные при падении, практически не слушаются. Заметив это, Аль подлетает к другу и обхватывает его, позволяя на себя опереться. Лететь так крайне неудобно, да и ветви деревьев сильно замедляют подъем, но все же в воздухе гораздо спокойнее. Зверь явно летать не умеет. 

Останавливаются они только тогда, когда кроны становятся похожи на зеленое пятно. 

— Как ты? — обеспокоенно интересуется Аль, обращая внимание не только на малоподвижные крылья Лаурисса, но и на общую его бледность. 

— Доберемся до Кини, и будет нормально, — тихо отвечает он, шарясь в карманах. — Но такого питомца я бы точно не хотел. 

С губ Альдемара срывается едва различимый нервный смешок. Это уж точно. Звери здесь тоже странные, как и все остальное. 

— Я, кажется, артефакт выронил, — поникшим голосом произносит Лаурисс. — Аль, у тебя же есть еще, да? 

— Должны быть, — кивает он, — надо только поискать. Удержишься, если я одну руку уберу?

Лаурисс энергично кивает. Аль осторожно убирает одну из рук, поддерживающих друга, и запускает ее в сумку. Артефакты для перехода должны лежать в отдельном мешочке, впрочем, как и другие артефакты. А потому на поиски все равно уходит несколько дуонов. Небольшой минус зачарованных сумок — в них очень сложно разложить все по местам. 

Отыскав наконец нужный артефакт, Аль с облегчением выдыхает. Еще пара мгновений, и они уже стоят в коридоре гостиницы среди бескрылых. Теперь главное, чтобы Кини была где-то здесь, а не на другом конце города. 

Однако в ближайшей комнате Кини не оказывается, как и в соседних. Аль помогает Лауриссу аккуратно, чтобы еще больше не повредить крылья, устроиться на кровати и подходит к окну. Лететь искать ее по всему городу бессмысленно: у Альдемара нет ни малейшего предположения, где она может быть, да и должна же она почувствовать, что что-то не так. Он, конечно, понятия не имеет, как ощущения жизней бескрылых влияют на все остальное, но верит, что это не имеет особо значения. В конце концов, Кини сама говорила что-то в этом роде. А вот о том, что они вернулись в гостиницу, лучше дать знать. 

Мгновение и рядом с окном появляются уходящие вверх стрелки, вытянутые так, что заметить их можно издалека. Вспомнив про постоянный, мешающий обзору дым, Аль добавляет вдоль стрелок множеств мелких, мерцающих огоньков. Вот теперь точно отовсюду видно. 

От почти что разошедшейся толпы бескрылых доносится пара непонятных возгласов. Аль опускает взгляд и тихо хмыкает. Не до них сейчас. 

— Подождем, пока Кини вернется, — произносит он, оборачиваясь к Лауриссу и садясь на пол. — Надеюсь, она где-то недалеко. Продержишься? 

— Куда ж я денусь? — фыркает Лаурисс и тут же морщится. — Но я все понять не могу, чего он на меня набросился. 

Аль пожимает крыльями. 

— Мы с Кини видели тут сурков, — вспоминает он, — но они, наоборот, все пытались от нас сбежать. А тут… не знаю, просто все иначе. 

— Убегающих я тоже видел, — кивает Лаурисс, — раньше еще, когда в прошлый раз все исследовал. Даже догнать пытался, но они прыткие невероятно, но это было забавно. Но вот этот зверь… без Кини рядом я бы лучше держался подальше, кажется, мы ему не понравились. Особенно после того, как ты ему шкуру подпалил. 

— А мне кажется, твой крик произвел на него куда большее впечатление, — улыбается Аль, — он вроде даже попятился еще больше. 

Они переглядываются и смеются, заливисто и слегка нервно. День, конечно, выдается весьма необычным. А ведь он еще не заканчивается.

— Что произошло? — едва переступив порог комнаты, обеспокоенно спрашивает Кини. 

Она за пару шагов оказывается у кровати и садится рядом с Лауриссом. Изящные пальцы осторожно перебирают перья. 

— Один большой зверь, набрасывающийся, кажется, на все что движется, — размыто объясняет Аль.

— Здесь и такие бывают? — Кини левой ладонью касается спины Лаурисса и на пару мгновений закрывает глаза. 

— Как видишь, — хмыкает он, а затем резко разворачивается и обнимает Кини. — Спасибо, так гораздо лучше. 

— Погоди вертеться, я еще не закончила, — с добродушной усмешкой произносит она. — А вообще, где вы были все это время? Здесь, конечно, все очень странно, но не думаю, что такое опасное животное могло бы спокойно разгуливать по улицам, да и энергия ваша совсем не чувствовалась до последнего квара или двух. 

— В неинтересной тебе части нижнего мира. — Аль замечает, как взгляд Кини слегка меняется, становясь более задумчивым. — Но зверь был не там, а рядом с границей этих мест, — поспешно добавляет он. 

— И чем занимался? Как выглядел? Расскажете? 

— А как же иначе? — улыбается Лаурисс. — Аль, создашь иллюзию? 

— Ага.

Аль ненадолго прикрывает глаза, вспоминая все в мельчайших деталях, и в воздухе рядом с кроватью появляется небольшой, в пару ладоней размером, образ границы между двумя частями леса и шуршащего в кустах зверя. Простая, слегка просвечивающая иллюзия. Конечно, можно ее улучшить, сконцентрироваться на деталях и зачерпнуть больше энергии из связи, но Альдемару лениво. Да и особого повода заморачиваться нет. 

Дополнив иллюзию различными звуками, Лаурисс начинает короткий рассказ, даже в нем умудряясь приукрасить детали. Аль с тихим смешком подправляет иллюзию, чтобы она совпадала со словами, но изменения явно не остаются незамеченными. 

К вечеру в комнаты крылатых заглядывает Дайу и еще пара бескрылых, с которыми познакомилась Кини, правда различить их Алю удается лишь по одежде. Ему все не привыкнуть, что бескрылые так похожи друг на друга, а они, в свою очередь, рассматривают крылатых, и слегка позолотевшая кожа выдает их любопытство. 

Первые квары бескрылые ведут себя скованно, большую часть времени молчат и словно не решаются сказать что-нибудь. Несколько раз один из них открывает рот, словно хочет что-то произнести, но пару мгновений спустя закрывает его, так и не вымолвив ни слова. Вместо этого он лишь быстро кивает, отвечая на один из вопросов Кини. 

Она же роется в сумке и пару дуонов спустя достает небольшой полупрозрачный кристалл с мелькающими внутри образами и огоньками. Мгновение, и большую часть комнаты занимает начало одной из знакомых иллюзорных постановок. Бескрылые смотрят на него, широко раскрыв рот и глаза, а золотой оттенок их кожи становится лишь ярче и заметнее. Один из них делает шаг назад и случайно наступает на крыло сидящего на полу Альдемара. Он недовольно морщится и старается сложить их как можно плотнее. Все же на такое количество народа комната явно не рассчитана. Бескрылый поспешно и словно с легким опасением извиняется, на что Аль лишь с улыбкой качает головой. Мелочи. 

После иллюзорной постановки, приведшей бескрылых в неописуемый восторг и вызвавшей немало вопросов и обсуждений, Кини с легкостью уговаривает Альдемара создать еще одну, но уже на основе какого-нибудь рассказа бескрылых. Правда около квара уходит, чтобы объяснить им, что от них требуется, что будет происходить и что это все совершенно нормально и безопасно.  

История Дайу отдаленно напоминает ту, что рассказывал Фахув, в ней говорится о далеких краях, усыпанных песком и залитых палящими лучами солнц; о бескрылой, отправившейся на поиски родни, затерявшейся среди песчаных дюн. Но спустя дни однообразного пейзажа и сильного ветра, заставляющего песок летать вокруг и загораживать обзор, бескрылая сбивается с пути и уже не знает, куда идет. Ей чудятся образы, места, где можно отдохнуть от палящего солнца, родные, зовущие к себе и уговаривающие остаться. Но стоит лишь приблизиться, и все это растворяется в воздухе подобно простейшей иллюзии. 

Отчаявшись и выбившись из сил, бескрылая в мыслях умоляет небо о помощи, о хоть каком-нибудь ориентире, который дал бы понять, куда идти.

А через пару дней в небе появляется крылатый силуэт, гораздо крупнее обычной птицы. Он не приближается, не дает себя рассмотреть, а держится на расстоянии и терпеливо ждет, когда бескрылая подойдет ближе. 

И она подходит, доверяется бездумно и следует за ним.

И иллюзий вокруг с каждым шагом становится меньше. 

Около трех дней спустя бескрылая выходит на хорошую, утоптанную дорогу, где различает следы, которые еще не успело занести песком и которые в конце концов приводят ее к семье. 

Иллюзия заканчивается вместе с рассказом, и Аль устало потирает переносицу. Подобные трюки все еще требуют слишком много магии, а здесь даже не вытянуться во весь рост, чтобы расслабиться. Кини, безошибочно угадавшая его состояние, мимолетно касается руки, и пропадает хотя бы легкое головокружение. Правда восприятие магии остается все таким же непривычно ярким и четким, но через пару кваров это пройдет само. 

От увиденного бескрылые приходят в еще больший восторг, начинают обсуждать и просят показать еще что-то подобное, на что Аль лишь слегка покачивает головой. Не сегодня. Но вот завтра можно и повторить, почему бы и нет. 

Завязываются разговоры, обсуждения, затягивающиеся чуть ли не до середины ночи, и лишь когда бескрылые собираются уходить, Кини ненадолго останавливает Дайу.

— Прости, что я так резко ушла днем, просто кое-кому, — Кини чуть поворачивает голову и косится в сторону Лаурисса, — не мешало бы запомнить, что подобные места — совсем не та тема, которую я бы хотела обсуждать, особенно без предупреждения. 

— Все хорошо, — смутившись, отвечает Дайу, — вам не стоит об этом беспокоиться, правда. И я постараюсь ничего об этом не говорить в вашем присутствии. 

— Спасибо, — тепло улыбается Кини. 

Едва проснувшись и открыв глаза, лежащий на боку Аль замечает знакомые черно-белые крылья. Позевывая, он опускает взгляд, прекрасно понимая, что увидит Кини. Странно. Когда она пришла? Засыпала-то точно в своей комнате. А ночью Аль, похоже, спал так крепко, что даже не услышал шагов и стука, если он был. 

Аль задумывается и собирается потянуться, но руками утыкается в стену. Все еще не привык. Тихо встать и куда-то пойти возможности нет: Кини и ее крылья занимают почти все свободное место от двери до кровати, а будить ее не хочется. Даже из ее слов ясно, что вчера она вновь перебарщивала с магией, помогая бескрылым. Пусть отдохнет. Тем более спешить им некуда. 

Аль тянется к лежащей на тумбочке сумке. Пока можно и почитать. Правда толку от этих записей пока немного, возможно, стоит уделять им больше времени и внимания, но все же. 

Он листает страницы, размышляя, с чем бы хотел ознакомиться сегодня, а мысли возвращаются к дому. Интересно, как там дела? Мама так и не ответила на отправленное письмо, но Аль и не ждет быстрой реакции. Он ведь спрашивал о том странном умирающем лесе, так что на поиск ответов, скорее всего, понадобится время. Это здесь все быстро и переменчиво, а дом как был неизменным на протяжении тысячелетий, так и будет.

— Доброе утро, — доносится не особо бодрый голос Кини. 

Аль тут же отодвигается от края кровати, позволяя ей подняться и лечь рядом. 

— Доброе. Энергии бескрылых снова мешались? 

Кини качает головой.  

— Грань, — коротко отвечает она, поджимая крылья, — здесь ее энергии весьма ощутимы, но я опасаюсь иметь с ними дело, мало ли задену кого случайно. А ночью меня туда выдернуло, прямо как в детстве! Я, конечно, быстро вернулась, но все равно… Так уже лет сто не было!

Аль накрывает своей ладонью ее. Теперь все понятно. Кини не любит оказываться на грани миров против воли, но в детстве это случалось не раз, и тогда, особенно если они были в походе, Кини тоже не раз приходила к нему или Лауриссу, говорила, что после энергий обитателей грани миров хочется побыть рядом с чем-то родным и знакомым. 

— Но теперь я вижу, что да, на грань здесь действительно стоит заглянуть, — серьезно продолжает Кини. — Так что, Аль, можешь присмотреть? Если что-то пойдет не так, даже если тебе это покажется, позови, я тут же вернусь. 

— Конечно, — кивает он. 

В этом он никогда бы не отказал, да и планов на день нет. 

Кини слезает с кровати и садится на пол у окна, скрещивая ноги. Она глубоко вдыхает, и чернота в правом глазу становится глубже. Еще мгновение, и Кини закрывает глаза. Белые следы на ее лице и теле начинают едва заметно сиять и переливаться, а на цветах в волосах появляется тонкая черная кайма. 

Аль внимательно за ней наблюдает. Не в первый раз уже. Прежде, чем Кини научилась контролировать дар, подобное не раз приводило к мертвым, рассыпающимся в песок участкам земли и неприятным ощущениям у самого Альдемара и крылатых поблизости, так что ему прекрасно известно, на что обратить внимание. Но не стоит забывать про бескрылых. То, что он не почувствует, вполне может задеть их, иначе бы Кини не волновалась. 

Аль перемещается к окну, уже не сильно удивляясь увиденной там толпе. Сейчас их присутствие лишь плюс: проще заметить, если что-то пойдет не так. Остается только ждать. 

Около квара спустя заглядывает заспанный Лаурисс, собиравшийся куда-то их позвать, но передумавший. Вместо этого он просит у Аля один из артефактов для отправки писем. Аль с улыбкой кивает и, порывшись в сумке, достает нужные камешки. Пожалуй, стоило взять их побольше, но всегда можно попросить прислать еще. 

Комната вновь погружается в тишину. Время тянется медленно, но ничего не меняется. Разве что пару раз заглядывают бескрылые, интересующиеся, не может ли Кини им помочь. Аль лишь качает головой и отвечает, что Кини сейчас занята, но они могут зайти через пару анкаев. Незнакомое слово явно ставит бескрылых в тупик, но они ничего больше не спрашивают и просто уходят. Аль пожимает плечами. Им виднее. 

— Здесь ничего не случилось? — едва открыв глаза, интересуется Кини. 

— Из того, что я мог бы почувствовать или заметить, нет. Только Лаур заглядывал и несколько бескрылых, — улыбается Аль. — А что на грани?

— Много существ, энергий бескрылых, мало приятного, — быстро и коротко отвечает она, не желая развивать тему. — Ничего нового. 

— Тогда предлагаю заняться чем-нибудь более приятным и увлекательным, — улыбается Аль. 

Остаток дня и несколько последующих проходят весьма похоже друг на друга. Крылатые летают по городу, то помогая бескрылым, то просто смотря, что здесь и как. Они наконец-то узнают, что сооружение, на крыше которого они прибыли, называется поездом, а похожие, но меньшего размера и ездящие по улицам, — машинами. В один из дней они уговаривают бескрылого прокатить их внутри, как полагается, но быстро находят это неудобным: даже для одного там маловато места, и крылья то и дело мнутся. 

Еще они узнают, что мелкие кругляшки, которые бескрылые все норовят отдать в обмен на помощь, называются монетами. Ими принято расплачиваться за какие-то вещи или услуги, причем именно тем количеством, которое назовут. И в этом есть что-то любопытное. Дома крылатые почти всегда помогают друг другу — исключение составляют разве что всякие шалости, которые могут сказаться и на других, или же сильная занятость, но в этом случае можно, как минимум, получить совет или узнать, к кому еще обратиться, или, в куда более редких случаях собственная лень — и знают, что могут рассчитывать на то же самое в ответ. И все это прекрасно обходится без каких-либо монет. 

В один из дней Аль и Лаурисс вновь залетают в лавку Дайу, напомнить, что они все так же ждут ее вечером, да и просто поболтать. Кини собиралась полететь с ними, но, увидев лишь увеличившийся поток бескрылых, желающих ее помощи, осталась в гостинице и сказала, что позже догонит. 

— Привет! Вы как раз вовремя, — широко улыбается им Дайу. — Я вчера полночи с картой возилась, все доделать хотела, а то днем никак не заняться. — Она достает из-под прилавка пару сложенных в несколько раз листов и небольшую стопку гораздо меньшего размера. — А еще написала, как и куда можно добраться и сколько времени это займет. Все точки пронумерованы на обеих картах, чтоб легче было ориентироваться. 

— Спасибо! — с теплой, воодушевляющей улыбкой произносит Аль, протягивая руку к одному из сложенных листов. — Я взгляну? 

— Конечно, — энергично кивает Дайу. 

Аль разворачивает лист. Эта карта выглядит гораздо ровнее и аккуратнее той, что у них с собой, да и деталей, каких-то обозначений на ней заметно больше. В первое мгновение глаз все не может найти, за что зацепиться, но вскоре все же останавливается на мелких желтых кругах, явно нарисованных поверх. 

— Если это то, о чем я думаю, Кини будет в восторге, — хмыкает Лаурисс, указывая на несколько отметок посреди темных областей, отчетливо выделяющихся на фоне соседних.