Сидя на одном из крупных камней, Аль с легкой задумчивостью наблюдает за Анаруном, который с закрытыми глазами сидит в траве неподалеку, и лишь мерцающий рядом рыжий магический круг дает понять, что он не спит, а занимается просмотром событий прошлого. Вечер затягивается. Кини беспокойно ходит туда-сюда, оглядывается на Анаруна, порой поднимается в воздух, но быстро опускается и постоянно вглядывается в траву и камни, словно желая найти среди них что-то еще. Лаурисс же лежит в траве, рассматривает облачное небо и лишь иногда, видимо, заслышав шум, поворачивает голову. Его происходящее волнует заметно меньше.
Анарун открывает глаза и переносицу.
— Ну что? Ты что-нибудь увидел? — Кини моментально оказывается рядом.
— Еще нет, — он качает головой. — Мне нужен перерыв, хотя бы пару дуонов. Не думай, что посмотреть события даже одной сотни лет так просто, — продолжает он прежде, чем Кини успевает возразить, — особенно когда мы не уверены, что ищем и важной может оказаться любая мелочь.
— Уф, ладно, — она мимолетно касается руки Анаруна и садится рядом. — А есть способ как-то это ускорить? Чтоб было так же просто как в храме дома.
— Если только узнать точный день или хотя бы год, — хмыкает Анарун. — “Примерно четыре сотни лет назад” — весьма расплывчатое определение.
Аль задумчиво покачивает крыльями и открывает сумку.
— Когда мы были у Ризимиры, — начинает он, роясь среди вещей, — для поисков использовался артефакт с твоими чарами. Может, их следы как-то помогут?
Нужная карта попадается далеко не сразу: после появления новой, более подходящей по времени, Аль доставал взятую у Ризимиры только если она мешала найти какие-то другие вещи. И все же несколько дуонов спустя он отдает карту Анаруну и наклоняется, чтобы указать на нужную точку.
Анарун осторожно касается крохотного золотистого шарика и прикрывает глаза.
— Рамки это немного сужает, — вскоре произносит он, — но лучше все же запастись терпением, вполне возможно, мне потребуется еще пара анкаев.
В фырканье Кини слышится недовольство и легкое раздражение, но ничего не поделать. Их дары тут бесполезны. Остается лишь ждать. Анарун вновь создает рядом с собой небольшой магический круг и закрывает глаза.
Время тянется медленно, неохотно. Аля все больше клонит в сон, а Лаурисс так и вовсе дремлет, пользуясь взятой у Альдемара подушкой и тонким одеялом. Лишь Кини не сидится на месте. Она кружит то по поляне, то над ней, оборачивается и подскакивает на малейшие движения Анаруна, иногда садится на камни рядом с Алем, но через пару мгновений вновь вскакивает и продолжает движение. Перья на ее черно-белых, подрагивающих крыльях заметно взъерошены и никак не желают укладываться обратно.
— Кини, — тихо подзывает ее Аль.
— Что? — она тут же оказывается рядом. — Что-то нашлось?
— Пока нет, — он берет ее за руку. — Но обязательно найдется, не волнуйся.
— Я и не волнуюсь, — фыркает Кини, дергая крыльями, — просто не могу уже ждать. Особенно ничего не делая.
— Неужели ходьба и полеты помогают?
— Не особо. У тебя есть другие идеи?
Аль пожимает плечами. Он, как это часто бывает, развлекает себя созданием простеньких иллюзий, которые Кини даже не замечает, и наблюдением за небом, облаками и Анаруном.
— Ну вот видишь, — она вырывает руку и отталкивается от камня, ногой едва не задевая Анаруна. — Так что я пока еще полетаю.
Ожидание продолжается.
Анарун еще пару раз отвлекается от чар и несколько дуонов отдыхает, отвечая на бессчетные вопросы Кини, моментально отвлекающейся от бесцельного нарезания кругов по поляне. Ничего нового. Пока что никаких признаков сердца или укравшего его существа.
Аль задумчиво вглядывается в камни. Интересно, как это место выглядело сотни лет назад? Сильно ли оно изменилось? Он дает волю воображению и создает иллюзии, выстраивающие из камней просвечивающие колонны и своды. Хотя нет, едва ли кому-то придет в голову строить здесь одиноко стоящий дом. Бескрылые, похоже, не сильно подобное любят. Должно быть что-то еще.
— Нашел, — голос Анаруна отвлекает от бессмысленных мыслей. — Аль, ты еще не заснул?
— Вовсе нет, — потягиваясь, он поднимается с камня.
— Хорошо. Кини, Лаур, отойдите немного, — он сам отходит в сторону от камней, — и не вмешивайтесь в иллюзию хотя бы в первый раз.
— Ла-адно, — протягивает Кини, опускаясь на землю. — Лаур, просыпайся, наконец-то что-то интересное!
Проходит пара дуонов прежде, чем Лаурисс все же поднимается, зевая и сонно озираясь по сторонам.
— Ты о чем? — непонимающе переспрашивает он.
— Рун что-то увидел, но говорит, что надо отойти, так что давай живее, — она касается руки Лаурисса, а пару мгновений спустя уже стоит рядом с Анаруном. — Если мы где-нибудь здесь сядем, будет нормально?
— Вполне, — кивает он. — Аль, давай тоже сюда. Надеюсь, ты не успел забыть те чары?
— Сейчас они получатся даже лучше, — улыбается Альдемар, подходя к друзьям.
Он останавливается напротив Анаруна и, привычно сосредоточившись, зачерпывает энергию из связи. Быстрое движение руки, и в воздухе зависает незаконченный магический круг. Аль поднимает взгляд на Анаруна, лишь сейчас замечая, что его крылья едва заметно подрагивают то ли от волнения, то ли от предвкушения. Неужели они все же нашли что-то важное? Аль отгоняет эту мысль. Не время отвлекаться. Необходимо увидеть то же самое, что и Анарун, и показать остальным.
Анарун выдыхает и чертит рядом с собой магический круг. Короткий кивок, и Альдемар завершает свой узор. Пространство вокруг меняется.
Солнечные лучи заливают поляну, окруженную десятком неровных, ступенчатых каменных столбов. Вокруг ни бескрылых, ни животных, ни птиц — никого.
Пространство между двумя столбами слева искажается, словно покрывается паутинкой из множества тонких, черных трещин, которые с каждым мгновением становятся все шире и сливаются друг с другом. Не проходит и дуона, как изломы превращаются в вытянутый черный овал. Точно такой же, какой крылатые видели в храме.
Резкое хлопанье крыльев нарушает концентрацию, из-за чего иллюзия на мгновение вздрагивает и становится бледнее. Альдемар глубоко вдыхает и вновь сосредотачивается на магическом узоре. Сейчас нельзя отвлекаться.
Из овала просачивается густой, темно-серый туман, расползающийся к ближайшим камням и постепенно покрывающий собой всю поляну. И лишь затем появляется существо. Его очертания все еще надежно скрыты за остатками тумана, и разобрать их не представляется возможным, но едва ли это кто-то другой, случайный гость, забредший на поляну.
Нет.
Как и в храме, существо знает, что ему нужно.
Оно проходит по поляне и останавливается совсем близко от Альдемара и Анаруна. Кажется, еще мгновение и оно пойдет дальше, столкнется с ними или проявит себя хоть как-то. Но этого не происходит.
Существо замирает, и туман, стелящийся по поляне, меняет свое поведение. С каждым мгновением он все больше напоминает лучи, исходящие от существа к каждому каменному столбу и по спирали поднимающиеся до самого верха.
А между тем из тумана едва уловимо проступают очертания существа. Не крылатый. Но и на эмае-ата не похож. Заметно выше, пальцев на руке все же пять да и лицо ни капли не напоминает маску. Яркие, красно-рыжие глаза приковывают внимание.
— Кини, — слышится тихий, но твердый шепот Анаруна, — не сейчас.
Альдемар старается не отвлекаться. Ему хочется посмотреть, самому вглядеться детали и увидеть больше, но сейчас не до этого. Позже он повторит эту иллюзию, запишет в один из кристаллов и сможет рассматривать, сколько ему вздумается.
Около дуона ничего не происходит. Аль даже успевает подумать, что в чарах, его или Анаруна, что-то пошло не так, но тут туман, окружающий столбы, сжимается и камни разлетаются в стороны, вызывая у крылатых желание пригнуться.
Существо делает шаг назад, и туман, переливающийся золотисто-желтым, стягивается к нему, окончательно скрывая малейшие очертания.
Еще дуон, и к поляне возвращается прежнее спокойствие, только вместо столбов теперь повсюду разбросаны мелкие и крупные камни.
Анарун развеивает свой магический круг, и Альдемар поступает так же. Их вновь окружает ночная, почти что предрассветная тишина.
Крылатые переглядываются. Молча. Никто не знает, с чего начать.
Аль прокручивает в голове увиденные краем глаза детали и ничего не понимает. Это должно быть то самое существо, что украло сердце, но где артефакт? И что оно здесь делало? Зачем разрушило те столбы? Вопросов становится все больше.
— Аль, запишешь иллюзию? — первым нарушает тишину Анарун. — Лучше даже несколько.
— Конечно, — кивает Альдемар, запуская руку в сумку, — только заготовки найду. И надежнее будет повторить совместные чары, не уверен, что смогу достаточно отвлечься от собственных мыслей.
— Без проблем. Кини, что скажешь? Так рвалась подойти ближе, а теперь молчишь, — улыбается Анарун.
— Не знаю. — она покачивает крыльями, — энергия определенно та же, что в храме или же очень близкая, но в остальном… Не понимаю. Она другая. И меняющаяся. Неуловимая. Может, туман как-то влияет, четче всего она ощутилась в момент, когда он отступил. Я не знаю. Что вообще тут произошло?
— Ему не понравились камни, и он решил их разрушить? — с улыбкой предлагает Лаурисс.
— Да… — неуверенно соглашается Кини. — Но зачем? Разве они кому-то мешались? Рун, ты не видел ничего про это?
Анарун ненадолго закрывает глаза. Аль между тем достает из сумки три кристалла заготовки: две Анаруну и домой, одну Кини, которая явно будет пересматривать иллюзию еще несколько десятков раз.
— Ничего, — наконец отвечает Анарун. — За десятки лет до и после этого момента тут не происходило ровным счетом ничего, и не было никого, кроме, разве что животных и проходящих мимо бескрылых. И в период кражи сердца тоже, это я уже глянул, — добавляет он, замечая, что Кини собирается еще что-то сказать. — Если в этом месте действительно что-то произошло, или хранилось, укрытое этими колоннами, это случилось очень давно, и уйдет не один день, чтобы просмотреть все события.
— Можно спросить бескрылых, — предлагает Лаурисс, — вдруг они знают что-то об этих камнях.
— Обязательно, — кивает Кини. — Посмотрим еще раз?
— Угу, — соглашается Альдемар, заканчивая выводить на кристаллах связующие узоры. — Рун, я готов.
Иллюзия повторяется. Потом еще раз, другой, третий, четвертый… Крылатые вглядываются в детали, пытаются понять хоть что-то, но вопросов меньше не становится. Внешность существа, словно разумный туман, по словам Кини то ли скрывающий, то ли меняющий его энергию, его действия — все это так и остается загадкой. Во время одной из иллюзий Кини подходит к вытянутому овалу между камней и задумчиво вглядывается в его черноту. Должно быть, это тоже что-то из пространственных чар, вроде артефактов Ризимиры, но оставляющих возможность быстро вернуться. Но куда? Темнота не позволяет разглядеть ни малейшей детали.
Светает. Еще немного, и в небе появится первое из солнц. Аль развеивает очередной магический круг, и иллюзия пропадает вместе с ним. Он садится на траву и уже не обращает внимания, что магия вокруг ощущается слишком ярко и отчетливо. Слишком много чар за эту ночь.
Он обводит поляну взглядом и трясет головой. Кажется, что каменные столбы вновь стоят на своих местах, смешиваясь с валяющимися на земле камнями. Глупая игра воображения. Просто слишком много раз он повторил одну и ту же иллюзию, вот грань между ней и реальностью и начинает постепенно стираться. А ведь через пару дуонов Кини, скорее всего, попросит сделать это снова.
— Давайте вернемся в город, — неожиданно предлагает Анарун. — Мне, да и, думаю, Алю тоже, не помешает отдохнуть. Создание такого количества чар за несколько анкаев все же утомительно и не слишком полезно.
— Мы же так ни в чем и не разобрались, — недовольно начинает Кини, но, повернув голову к Альдемару, замолкает. — Аль, все в порядке?
— Ну да, а что, что-то не так? — непонимающе переспрашивает он.
Он не ощущает ничего, кроме знакомого ощущения перебарщивания с чарами.
— Выглядишь очень уставшим, — хмыкает Лаурисс.
— Чар было много, это да, но в остальном, — Аль пожимает верхней парой крыльев, — ничего такого.
Он поднимается с земли, и перед глазами все начинает плыть.
— Хотя отдохнуть все же не помешает, — тихо добавляет он.
Кини тут же оказывается рядом и приобнимает его, позволяя на себя опереться. От ее прикосновения по телу расходится волна бодрящего тепла, позволяющая взгляду проясниться.
— Сказал бы раньше, — с легким, едва различимым упреком произносит она.
— Увлекся, — виновато улыбается он. — Мне ведь тоже интересно.
Просыпается Аль уже после полудня. Из открытого окна на лицо падают лучи выглянувших из-за облаков солнц. Он не спешит открывать глаза, прислушиваясь как к ощущениям, так и к происходящему вокруг. Вроде бы все вернулось в норму, и магия не ощущается так остро и явно, как утром.
Давно он так не увлекался. Даже на мгновение едва не спутал иллюзию и реальность, чего раньше никогда не случалось. Может ли он полностью среди них затеряться? Аль был уверен, что нет, что вторая сторона дара обязательно подскажет, что что-то не так, но утренние события все же заставляют сомневаться. Пусть всего на миг, пусть после пары десятков повторений одной и той же иллюзии, но он увидел то, чего не существует в реальности. И даже не придал этому значения.
Стоит быть осторожнее.
Аль потягивается, вытянувшиеся крылья упираются в стену, из-за чего приходится их сложить. Он постоянно забывает, как мало места в комнатах бескрылых. Хорошо еще не задел ничего из стоящего на тумбочке с другой стороны кровати. Мог и разбить случайно, как уже бывало.
Надо вставать. Посмотреть, чем заняты друзья и, может, еще раз вглядеться в детали записанной иллюзии или поспрашивать бескрылых про те каменные столбы. Прошлое лишь добавляет загадок и едва ли приближает к ответу.
Аль с легкой неохотой поднимается с кровати.
— Выспался? — интересуется сидящая на подушках Кини, стоит только Альдемару зайти в соседнюю комнату.
— Ага, — кивает он, садясь рядом и ничуть не удивляясь зависшей над полом иллюзии с поляны. — Прости, что заставил поволноваться.
— Ерунда, — улыбается она, слегка толкая Аля белыми крыльями. — Надеюсь, я не выгляжу так же, когда увлекусь исцелением бескрылых.
— И как же я выглядел?
— Ну-у, — задумчиво протягивает Кини, — кожа заметно побледнела, а звезды и луна, наоборот, стали сиять так, что даже свет солнц им не мешал, ну и чернота в левом глазу стала гуще, словно создала тень, накрывшую зрачок.
— Как-то так?
Он создает небольшую иллюзию: собственный портрет с практически белой кожей, ярко выделяющимися звездами на щеке и луной на лбу и завораживающим, словно зовущим в неизвестность взглядом черного глаза. Выглядит непривычно. Настораживающе.
И даже эта небольшая, простенькая иллюзия вызывает образ увиденных утром столбов.
— Именно, — смеется Кини, но замолкает, заметив изменившийся взгляд. — Аль, что не так?
— Утром, после того как я развеял последнюю иллюзию и раньше, чем Рун предложил отдохнуть, я поднял взгляд и на мгновение мне показалось, что те каменные столбы все так же стоят на поляне, что иллюзия не исчезла, а смешалась с реальностью. В тот момент я даже не обратил внимания, списал все на количество чар, а сейчас… — он ненадолго замолкает, подбирая слова. — Не знаю. Я никогда не ощущал подобного, всегда думал, что смогу отличить иллюзию от реальности, а теперь даже не знаю. Что если однажды я так увлекусь, что перестану ощущать эту грань? Не смогу понять, что реально, а что нет?
Кини двигается ближе и обнимает Альдемара, слегка прижимая его крылья.
— Аль, все хорошо, — тихо и тепло произносит она, — тебе не о чем беспокоиться. Это действительно была просто усталость, поверь. Сколько раз я просила тебя показать ту иллюзию? Десятка два или три? Не удивительно, что она и без чар в памяти застыла, я пока тут сидела, пересмотрела ее так, что теперь даже с закрытыми глазами вижу, — Кини тихо смеется. — И это без малейшей способности к иллюзиям. А утром мы все увлеклись, забыли об усталости, может, кому-то она даже приснилась. И что, думаешь, это значит, что мы все можем застрять в каких-то иллюзиях? — Аль покачивает головой. — Ну вот, я же говорю, все хорошо. Хотя да, твоя связь с иллюзиями гораздо сильнее чем у кого-то из нас, и я понимаю, почему ты боишься заблудиться среди них. Помнишь, в детстве я все боялась застрять на грани, затеряться среди ее путей и существ? — Он кивает, но Кини, кажется, этого даже не замечает. — Все говорили, что этого не случится, что дар не позволит там застрять, но слова не сильно помогали. Гораздо спокойнее становилось от понимания, что рядом есть кто-то, кто позовет назад, и голос, твой или родителей, порой становился ориентиром, пониманием, что я всегда смогу вернуться. Так что, если, хоть я уверена, что этого не случится, но если вдруг ты все же затеряешься среди иллюзий, я буду рядом и помогу разобраться, что к чему. Ты же мне веришь?
Она замолкает и переводит дыхание, накрывая ладони Альдемара своими. Он улыбается и сжимает руки Кини в ответ.
— Конечно. И… спасибо.
Легкий отголосок беспокойства все еще чувствуется на границе сознания, но все же слова Кини заметно подбодрили, придали уверенности, что это лишь следствие многократно повторенной иллюзии. Стоит просто быть осторожнее и внимательнее.
— А знаешь, хватит на сегодня иллюзий, — она отыскивает валяющийся на полу артефакт и проводит пальцем по его грани. Изображение поляны тут же пропадает. — Пойдем лучше прогуляемся по городу, поинтересуемся у бескрылых историей этих мест.
— Может, подождем Руна и Лаура? — Аль поворачивает голову.
— Они еще пару кваров назад улетели к одной из тех якобы умирающих земель, — фыркает Кини. — Не думаю, что они вернутся в ближайшие анкаи. И кстати, Рун принес много вкусностей из дома, так что можно даже не искать, где здесь есть не рыбная еда.
— Это прекрасно, — смеется Аль, — тогда не будем засиживаться.
Расспросы в городе не приносят почти никаких результатов. Бескрылые то куда-то спешат и не желают говорить, то теряются, медлят, бормочут что-то несвязанное, а потом заявляют, что ничего не знают.
— Может, хотя бы скажешь, у кого можно узнать? — устало вздыхает Кини после очередного подобного ответа.
— Я не знаю, — бескрылый крутит головой, — я ни о каких камнях не слышал. Простите, мне идти надо.
И прежде, чем Кини успевает что-то сказать, он разворачивается и поспешно скрывается в той же стороне, откуда пришел.
— И что с ними со всеми такое? — Кини поворачивает голову к Альдемару. — Неужели это такой сложный вопрос?
Он пожимает плечами и идет в сторону небольшой площади.
— Рун вчера говорил, что здесь и города не было, когда он пролетал тут в прошлый раз, — припоминает Аль. — Может, его построили уже после того, как разрушили те столбы?
— Не знаю, — протягивает Кини. — У них тут все непонятно, но неужели совсем никто ничего не знает?
Он не находит, что ответить. Многое в нижнем мире все еще кажется непонятным. Четыре сотни лет — не такой уж большой срок, и Аль уверен: спроси он у родителей о чем-то из того периода, они бы обязательно ответили, рассказали, что происходило. Но у бескрылых все иначе, все меняется гораздо быстрее и, кажется, многие на это даже не обращают внимания.
И все же он не хочет верить, что нет ни одного способа узнать о прошлом этих мест.
— Как думаешь, у них есть библиотеки? — крутя головой и высматривая бескрылых, интересуется Аль.
Может хотя бы в книгах и записях найдется то, что их интересует. Хотя читать тексты бескрылых — то еще удовольствие, голова начинает болеть спустя всего пару страниц.
— Наверно, — Кини пожимает крыльями и тоже присматривается к пустующей площади. — Но, думаешь, они бы стали писать о чем-то подобном? Они ведь даже рассказать ни о чем не могут.
— Я бы проверил. — Аль подставляет лицо солнечным лучам. — У Дайу было много книг, может среди них есть и истории этих мест.
— Давай просто ей напишем?
Аль задумывается. Предложение действительно звучит очень просто, и у Дайу, скорее всего, найдется ответ или хотя бы подсказка, где искать.
— Сомневаюсь, что у нее есть артефакт, который переведет письмо, — озвучивает он единственный недостаток, — или что наш сработает. Только если самим возвращаться в Джитси и спрашивать.
— Тогда пока сами поищем, не найдем ничего до новолуния, слетаем и спросим, — решает Кини.
Аль кивает. Все же там внимание бескрылых куда заметнее, и не хочется лишний раз его привлекать.
К вечеру им все же удается узнать, где в городе находится библиотека, вернее, архив, как назвал его один из бескрылых, любезно подсказавший путь. Вот только когда Аль и Кини находят это место, дверь оказывается закрыта. Около квара они тратят в попытках найти способ пробраться внутрь, поисках другой двери или открытого окна, чем привлекают внимание бескрылых.
Из короткого разговора становится ясно, что архив работает лишь в определенное время и не каждый день, а в другие анкаи попасть туда нельзя. Кини фыркает и закатывает глаза. Еще одна непонятная сложность, а ведь еще даже не закат.
Но спорить с бескрылыми, похоже, бесполезно, да и ни у кого из них нет подходящего ключа, так что Альдемару и Кини остается лишь вернуться в гостиницу и дождаться подходящего момента. Главное его не пропустить.
— Вам тоже на месте не сидится? — стоит только зайти в комнату, спрашивает Лаурисс.
— Ага. Пытались узнать об этих камнях, но все говорят, что ничего не знают, — жалуется Кини, устраиваясь среди разбросанных по полу подушек, — а место, где можно поискать хоть какие-то записи, закрыто и до завтра туда никак не попасть. Хоть бы окно открытое оставили! Они все равно летать не умеют.
— С тем, чтобы просто так заглянуть в чей-то дом здесь все гораздо сложнее, — улыбается Анарун, складывая крылья, чтобы Аль тоже мог сесть. — Бескрылые боятся, что кто-то может взять их вещи и присвоить себе.
— Зачем? — Кини распахивает глаза.
— Всегда же можно спросить или же сделать копию, если что так сильно надо, — таким же непонимающим голосом продолжает Аль.
— Не знаю, — Анарун пожимает крыльями и едва успевает поймать падающий светильник на длинном и узком металлическом столбе, — с магией здесь тоже все странно, но, помню, меня это тоже удивило. Как и многое другое. Кстати, Аль, как ты после утренних иллюзий?
— Все хорошо, — неловко улыбается он, — но постараюсь больше так не увлекаться.
— Правильно, — кивает Анарун. — Помню, когда впервые удалось полноценно показать события в храме, многие повторяли эти иллюзии сотни раз за день, надеясь найти что-то еще, что они упустили в прошлые разы. И даже со связью это выматывает, меняет восприятие, сами знаете. — Лаурисс с легким недовольством хмыкает. — А тебе еще предстоит узнать, — улыбается Анарун. — И почти у каждого наступал момент, когда он и видеть не хотел иллюзии, не только эту, но и вообще, заверял, что больше не создаст ни одной иллюзии. Это проходило за пару десятков дней, возвращалось в норму, но, думаю, использовать дар так, чтобы потом не хотелось к нему прибегать, — не лучшая идея.
Альдемар внимательно вслушивается в слова, и утихшие, почти забытые мысли вновь всплывают в сознании. Был ли среди тех крылатых кто-то, кто тоже думал, что затеряется среди иллюзий? Или же нежелание иметь с ними дело действительно связано лишь с количеством чар? Пожалуй, стоит написать маме. Рассказать, поделиться мыслями и опасениями. Может, она что-нибудь подскажет. Аль не сомневается, что Кини поможет, если понадобится, но услышать мнение родных, особенно с частично схожим даром, тоже не помешает.
— Рун, ты ведь тоже как-то увлекся своими чарами, да? — интересуется Кини, заранее знающая ответ. — Расскажешь?