Наслушавшись и наговорившись вдоволь, крылатые так и засыпают на песчаном пляже небольшого островка посреди озера. Они не удосуживаются даже достать спальные мешки или покрывала, просто используют сумки вместо подушек и устраиваются так, не обращая внимания, что мелкий песок забивается между перьями. Им просто не хочется ничего менять. Тихие долгие разговоры у костра напоминают о доме и частых вечерних посиделках, и кажется, что любое неосторожное действие или слово нарушит очарование этих моментов. Даже гудки паромов ничуть не мешают: еще в начале рассказа Анаруна Лаурисс оградил их маленький лагерь чарами, приглушающими лишние звуки. На их поддержание, конечно, уходит немалая часть сил, но особая атмосфера этого вечера и ночи того стоят.

Аль переворачивается на бок и расправляет крылья, одновременно с этим поправляя сумку под головой. Легкий ветерок треплет золотистые пряди, и на губах замирает рассеянная улыбка. Ему снится чистое небо — бескрайний фиолетовый простор, на котором проступают крохотные точечки звезд, таких далеких и недостижимых. До которых очень хочется добраться. Аль слышит шелест ветра, который словно норовит что-то сказать, прошептать на ухо, но никто не понимает его язык, и задорный, манящий смех друзей где-то впереди. Опять его опередили! Аль прищуривается и видит Кини, машущую ему и зовущую за собой. Улыбка на губах становится шире, и он ускоряет полет. Он обязательно их догонит, а они обязательно дождутся или даже вернутся, покажут, куда лететь, чтоб он не заблудился.

Голова Альдемара соскальзывает с сумки и падает на песок, оказавшийся не таким уж мягким. Аль открывает заспанные глаза, руки сами тянутся к сумке. Может, поспать еще немного? Им вроде некуда спешить. Он зевает и вновь запихивает сумку под голову. Уже вроде достаточно светло, но и заснул он почти на рассвете: они все не могли наговориться, рассказывали о встретившимся здесь, расспрашивали Анаруна о его приключениях в нижнем мире, стараясь не затрагивать детали его рассказа о возвращении в прошлое. И все же он не выходил у Альдемара из головы. Заблудиться, запутаться в собственных чарах… дня три назад он бы назвал это невозможным, даже когда он услышал этот рассказ в первый раз, не смог поверить до конца, все показалось преувеличенным специально, чтобы предостеречь, но сейчас он так не думает. Мимолетное ощущение, что грань между иллюзией и реальностью может стереться, наводит на мысли, что стоит быть осторожнее с собственными чарами. Куда могут привести фантазии, если увлечься ими слишком сильно? Он не знает, да и не хочет знать.

Аль мотает головой и снова открывает успевшие закрыться глаза. Нет, с такими мыслями уснуть не выйдет. Лучше заняться чем-то еще. Он потягивается и, усевшись, обводит взглядом стоянку. Друзья еще спят, Кини, как обычно, вольготно растянулась на песке и как можно сильнее расправила крылья, даже не замечая, что одно из них слегка вылезло за границы чар Альдемара и успело промокнуть. Кажется, дождь закончился не так давно. Лаурисс с Анаруном расположились с другой стороны костра, и теперь их крылья едва не касаются друг друга. Интересно, если кто-то из них подвинется еще немного ближе, они не запутаются в крыльях? Мелькнувшая на мгновение мысль вызывает улыбку. Так не раз бывало во время походов, самых ранних, особенно если они останавливались на небольших полянах. То и дело кто-то то случайно ложился на крылья другого, то перья умудрялись зацепиться друг за друга и крылья никак не желали разъединяться, пока не отцепишь — или не вырвешь — каждое отдельное перышко. Со временем, когда они узнали и поняли привычки других, подобных ситуаций стало заметно меньше, но все же иногда случалось. 

Аль поднимается с земли. С крыльев сыпется накопившийся за ночь песок, от которого спина, да и сами крылья, чешутся и щекочутся. Надо бы их почистить, но, наверно, не здесь: не хочется случайно разбудить друзей. Он поднимает сумку и, не забыв по пути высушить влажное крыло Кини, отходит к озеру: еще вчера видел несколько крупных камней неподалеку, можно усесться на один из них и привести себя в порядок.

Сжимая в руке щетку, Аль задумчиво вглядывается в ровную, темную поверхность воды, в которой отражаются темные, закрывшие все небо тучи. Опять пасмурно. Но это уже кажется привычным. Он неспешно проводит щеткой по золотистым перьям, стараясь зацепить и вытащить каждую песчинку. Занятие, как всегда, успокаивает, приводит мысли в порядок и словно настраивает их на нужный лад, но при этом позволяет им свободно течь в голове. Единственное неудобство — мелкие перышки у самого основания крыльев, до которых еще надо суметь дотянуться, но, если не получится, всегда можно попросить Кини или Лаурисса помочь, тем более им тоже нужно будет вытрясти песок из крыльев.

— Аль, доброе утро! — доносится до него голос Анаруна, отвлекающий от раздумий.

Альдемар отпускает иссиня-черное крыло и поворачивает голову.

— Доброе, — улыбается он, — хотя уже, наверно, день. Как спалось?

— Заметно лучше, чем в гостинице, — хмыкает Анарун, расправляя крылья и направляясь к выступающим из воды камням, на которых сидит Альдемар, — никогда не мог понять, почему бескрылые строят такие маленькие комнаты.

— У них вообще много всего непонятного, — соглашается Аль, двигаясь и позволяя Анаруну сесть рядом, — а начнешь спрашивать, так они не могут понять, чего именно ты от них хочешь, лишь повторяют одно и то же, как тот вчера в архиве. Раньше также было?

Анарун задумывается и слегка покачивает крыльями.

— Пожалуй, да, — пару дуонов спустя произносит он, — после пары-тройки городов мы старались не сильно в них задерживаться. О сердце все равно никто не слышал, даже не понимал, что мы имели в виду, а вот внимания, странных взглядов и просьб было даже слишком много, так что мы быстро решили не останавливаться больше чем на день или два, и то если прилетали к вечеру.

— И вам не было интересно, что там в других городах? — любопытствует Аль, понимая, что, как бы странно не вели себя бескрылые, Кини и Лауриссу всегда захочется узнать больше, вдруг в другом месте их встретят иначе, и все будет куда ближе и понятней.

— Нас интересовало разве что сердце, в первый цикл так точно, вот только мы тогда не имели ни малейшего представления, куда лететь и кого искать, вот и кружили повсюду, пытаясь хоть что-то понять. Только результата это не принесло. — На последней фразе голос Анаруна становится заметно серьезней и печальней. Он трясет головой и крыльями, с которых сыпется песок. — Но не стоит об этом, — вновь улыбается Анарун, — я собираюсь искупнуться, смыть с крыльев этот песок, сможешь потом их высушить? 

— Конечно, — кивает Аль и с легкой задумчивостью смотрит на щетку, которую все еще держит в руке. — Поможешь почистить перья на спине? Мне до них не дотянуться.

— Ага, — моментально соглашается Анарун, забирая протянутую ему щетку.

Альдемар расслабляет и расправляет крылья, стараясь не задеть ими Анаруна. Прикосновение ворсинок к перьям и коже щекочет, из-за чего на губах проступает легкая улыбка. Приятно.

Пара дунов проходит в тишине и молчании, нарушаемых лишь плеском воды, даже паромов бескрылых не слышно и не видно, но вскоре Аль различает позади шаги, а затем — хлопанье крыльев и тихий, но хорошо знакомый шепот. Движения щетки меняются, становятся быстрее, энергичней и беспорядочней

— Привет, Кини, — с легким смешком произносит он, поворачивая голову. 

— И как ты узнал, что это я? — с шутливым недовольством в голосе спрашивает она.

— Потому что я тебя знаю, — смеется Аль и поворачивает голову к Анаруну. — Спасибо.

— Не буду вам мешать, — улыбается он и, расправив крылья, поднимается в воздух, чтобы через пару мгновений сложить их и нырнуть в темные воды озера, подняв при этом тысячи брызг, устремившихся во все стороны. 

Аль выворачивает голову, пытаясь рассмотреть, что все же происходит на мелких, близких к телу перышках и между ними. 

— Там еще осталось немного песка, — угадав, чего он хочет, произносит Кини, — думаю, за пару дуонов управлюсь. 

— Почистить потом твои?

— Смотри, ты сам предложил, — смеется она.

Аль лишь улыбается в ответ. Привычное дело. Даже дома в походах между перьями так и норовили застрять листья, мелкие веточки, иногда даже травинки, и здесь ничего не изменилось. Да и ему нравится это занятие, одновременно требующее и внимательности с осторожностью, чтобы случайно не повредить, не вырвать чужое перо, и позволяющее подумать о чем-то своем или поговорить. Есть в нем что-то расслабляющее, успокаивающее сознание и словно заставляющее ненадолго забыть обо всем вокруг.

Они меняются местами: Кини садится на край камня и расправляет крылья, Аль же, забрав щетку, становится за ее спиной. Начать лучше с верхней пары. Привычным аккуратным движением он раздвигает мелкие перышки и вычищает набившийся между ними песок, которого оказывается неожиданно много. 

— Щекотно, — тихо смеясь, произносит Кини.

— Ты всегда так говоришь, — улыбается Аль и, чуть подумав, интересуется: — Чем займемся теперь? Побудем в городе еще пару дней или отправимся дальше?

Кини покачивает крыльями, из-за чего щетка едва не вылетает из рук Альдемара.

— Не думаю, что мы здесь еще что-то найдем, — протягивает она, — так что летим дальше. А это куда?

— Вернемся в лагерь, посмотрю карту, здесь ее разворачивать неудобно, там и решим. 

— Тогда давай быстрее, — фыркает Кини. 

— Тогда не дергай крыльями, — хмыкает в ответ Альдемар, и они заливаются смехом.

Аль раскладывает на земле две карты: взятую у Ризимиры, чтобы Анарун отметил временные промежутки у точек, и ту, которую отдала Дайу, чтобы понять, как и куда добраться. Около дуона он крутит лист в разные стороны, пытаясь понять, куда лучше направиться.

— Хм, любопытно, — голос Анаруна прерывает раздумья.

— Чего? — Кини, до этого помогавшая Лауриссу почистить крылья, моментально оказывается рядом.

— Некоторые из этих отметок заметно старше пропажи сердца, например эта, — Анарун указывает на точку рядом с храмом бескрылых, — ей пара тысяч лет, может и больше, но при этом такое чувство, словно то существо побывало там несколько раз, поэтому она не выглядит так бледно, как точка в нашем храме. 

— Но зачем ему это делать? — любопытствует Лаурисс.

— Мне-то откуда знать? — хмыкает Анарун. — Но это не единственное такое место, вот здесь — он обводит пальцами пару точек ниже и правее храма бескрылых, — и здесь, — рука смещается к левому верхнему углу карты, который еще у Ризимиры привлек внимание Кини, — похожие ощущения, только точки не так близко друг к другу. С совсем давними я едва ли смогу назвать точный промежуток, слишком слабые ощущения, но с остальными должно быть проще.

Он закрывает глаза, а пару мгновений спустя рядом с точками появляются цифры, промежутки с разницей где-то в полсотни лет, где-то — в пару сотен. Аль присматривается к точкам. Чем бледнее — тем расплывчатей промежуток, похоже, тем сложнее определить, сколько времени прошло с появления этого существа. У некоторых, самых бледных и вовсе стоит лишь одно число с короткой припиской “Больше”. Надо будет перенести это все на новую карту, а то с несколькими версиями очень легко запутаться. 

— Спасибо, — улыбается Аль, когда Анарун убирает руку от листа.

— Всегда пожалуйста. Уже выбрали куда полетите дальше? 

— Пока еще…

— Летим сюда, — перебивает Кини, указывая на пару точек рядом друг с другом, — любопытно, что это существо там забыло аж несколько раз.

— Хорошо, — соглашается Аль, — тогда поищу подсказки и советы, как туда можно добраться.

— Буду ждать, что еще вам удастся найти, — Анарун поднимается с земли, — так что не забудьте прислать.

— Не забудем, — Кини обнимает его. — Спасибо, что прилетел и помог.

— Разве я когда-то мог тебе отказать? — смеется Анарун. — Особенно в чем-то важном и интересном, да и было любопытно вновь спуститься сюда на пару дней. 

— Увидимся дома, — улыбается Аль, тоже обнимая Анаруна. — Заглянешь к родителям? Я им, конечно, писал недавно, но все же…

— Конечно, — кивает он, — ко всем загляну и догадываюсь, о чем будут все разговоры у костра в ближайшие вечера. 

— Надеюсь, мои не сильно злятся, что я сбежал на поиски, — хмыкает Лаурисс, присоединясь к объятиям.

— Уже нет, да и после вашей находки уж точно не будут.

Они стоят так еще пару дуонов, после чего Анарун проводит по грани артефакта и исчезает. Аль еще несколько мгновений смотрит ему вслед. Тоска по дому усиливается и мысли, что можно было бы и вернуться на пару-тройку дней вновь появляются в голове. Кини сжимает его руку. 

— Нам тоже не стоит здесь задерживаться, — бодро произносит она, но голос звучит слегка фальшиво, словно мысли бродят в другом месте. — Давайте соберемся, полетим дальше. 

***

Аль переводит взгляд с переведенных записей Дайу на разложенную на земле карту. Если верить тетради, где-то поблизости, в паре дней пути, есть что-то, что Дайу называла границей страны, и бескрылым почему-то непросто ее пересечь. Аль покачивает крыльями и создает над ладонью пару мелких кружащих огоньков. Очередная странность. Что там может быть такого, что вызывает сложности? Огромная стена или, наоборот, пропасть? Но на карте вроде нет никаких необычных обозначений. Просто лес, река неподалеку и больше ничего. Что вообще отделяет эта граница? Становится немного жаль, что раньше он не уделил должного внимания всем записям, можно было бы спросить у Дайу, что такое “страна” и зачем ее отделять чем-то сложно преодолимым, но тогда его интересовало разве что как добраться до храма, а возиться с дальнейшим переводом не хотелось. 

Он еще пару мгновений смотрит на карту, а затем возвращается к записям. Эти точки заметно дальше, чем храм и город друг от друга. Аль прикрывает глаза, пытаясь хотя бы примерно представить и подсчитать, когда они туда доберутся. Нескоро. Очень нескоро. Даже если не задерживаться где-то надолго, уйдет, наверно, три лунных цикла. Верхняя пара крыльев слегка подрагивает. Расстояния и размеры нижнего мира до сих пор кажутся чем-то невероятным и очень странным. Не стоит забывать и о затмении. Сейчас ведь короткая часть цикла, так что лучше внимательней следить за небом и в этот раз добраться до города или деревни. Вновь оказаться посреди грозы, даже с чарами и укрытием из шатра, совсем не хочется. 

В зарослях неподалеку слышится хруст ветки. Аль не обращает внимания: в лесу постоянно что-то хрустит, шелестит, иногда даже завывает, что в первый раз сильно удивило и заставило заозираться по сторонам, так что сейчас весь шум воспринимается как нечто привычное и знакомое. 

Среди зелени кустов мелькает что-то похожее на пару крошечных огоньков. Аль на мгновение поднимает взгляд и прищуривается. Ничего. Он пожимает крыльями и возвращается к записям. Звери, наверное. Возможно, их приманивает еще не выветрившийся запах ужина. Можно было бы и угостить, если бы они показались, но, как Аль успел заметить, животные здесь не особо стремятся показываться на глаза, а пламя костра их только отпугивает. Еще одно отличие от дома. На некоторых островах только достать что-нибудь из еды, как тут же соберутся все ближайшие зверьки и будут нагло и упорно выпрашивать хоть что-то вкусное. 

Аль улыбается. Сегодня мысли о доме заметно чаще лезут в голову, отвлекая и не давая сосредоточится на чем-то одном. Анарун, должно быть, давно уже дома, рассказывает об их находке, показывает записанную в артефакт иллюзию. Интересно, что об этом скажут родители? Да и другие крылатые. Может, кто-то еще решит спуститься сюда. Возможно, если бы они остались в городе еще на пару десятков дней, встретили бы кого-то еще из знакомых. Но они и так тут уже давно, не стоит бесцельно останавливаться в одном месте. Чем быстрее они найдут сердце, или хотя бы поймут, где именно его искать, тем скорее вернутся домой.

В кустах вновь слышится шорох, и вспыхивают огоньки чьих-то глаз. Одна пара, вторая, третья. Аль все так же не обращает на них внимание. 

— Да сколько они там бродить будут? — недовольно выдыхает лежащий у костра Лаурисс. 

— Уснуть мешают? — повернув голову, интересуется Аль.

— Угу, кружат вокруг лагеря уже несколько дуонов, никак не остановятся. Их шаги хоть и тихие, но раздражают, отвлекают постоянно, так их еще и много, десяток, не меньше.

— Может, они просто голодные? — роясь в сумке, предполагает Кини. — Как думаете, что они едят?

— Да кто их знает, — ворчит Лаурисс.

Аль пожимает крыльям. Он видел тексты о животных нижнего мира во взятых у Ризимиры записях, но не вчитывался в них, лишь пробежался взглядом по ровным строкам, да глянул пару иллюзорных иллюстраций. Но одна деталь все же запомнилась и напомнила о встрече с медведем: животные здесь могут напасть, как на бескрылых, так и на крылатых. Это казалось странным, впрочем, как и записи о том, что бескрылые сами убивают животных забавы ради.

— Аль, сделаешь огни ярче? — голос Кини отвлекает от размышлений. — Хочу все-таки на них взглянуть.

— Ага, сейчас, — кивает он и, прикрыв глаза, сосредотачивается на пламени костра и кружащих вокруг огоньков.

Их энергия отзывается в сознании знакомым теплом и легкой, едва уловимой пульсацией. Губы растягиваются в улыбке. Альдемар добавляет к этой энергии еще немного сил, концентрируясь лишь на том, чтобы стало светлее, а не теплее.

Он открывает глаза и невольно щурится. Переборщил слегка. Сосредоточившись еще на мгновение, он приглушает свет огоньков и вглядывается в окружающие стоянку кусты. Серые силуэты, в первый момент показавшиеся тенями, причудливой игрой волшебных огней, мелькают среди зарослей и, кажется, не собираются останавливаться.

— Эй, хотите что-нибудь перекусить? — с долей любопытства в голосе интересуется Кини и подходит к зарослям, словно ожидая, что звери ответят.

Один из них останавливается ровно напротив Кини, смотрит на нее желтыми глазами. Кини делает еще пару шагов, и из горла зверя доносится тихое, приглушенное рычание. Серая шерсть взъерошивается, а уши прижимаются к голове.

— Кини, не думаю, что они настроены дружелюбно, — осторожно произносит Аль, оглядываясь по сторонам и замечая, что другие звери тоже остановились и не сводят взглядов с крылатых.

У многих из них уши точно так же прижаты, а в приоткрытых пастях заметны крупные, выступающие клыки. Рычание, доносящееся со всех сторон, становится громче. Со стороны костра слышится хлопанье крыльев: Лаурисс решает подняться в воздух.

— Ну и что? — фыркает она. — Тоже мне проблема. Я просто хочу их угостить.

Она запускает руку в сумку, и в тот же миг, словно повинуясь неведомой команде, серые силуэты приходят в движение, быстрое и стремительное, как и до этого. Аль не успевает понять, что происходит, лишь чувствует, как мощные, тяжелые лапы заваливают его на землю, а не успевшие расправиться и прижаться к телу крылья отзываются болью и тихим треском. Вокруг ладоней сами собой вспыхивают огоньки, и в ноздри ударяет загоревшейся шерсти.

Вот только зверь больше не двигается. Его пасть совсем рядом с шеей Альдемара, но он не шевелится. Замер и лишь едва заметно меняющийся зрачок в глазах выдает, что зверь все еще жив. 

— Аль! — в голосе Кини отчетливо слышится беспокойство. — Ты как? Лаур, помоги отодвинуть это животное.

— Я… — Аль переводит дыхание и понимает, что не знает, что ответить. 

Он слышит, как бешено стучит собственное сердце, и чувствует, как болят от неловкого падения спина и крылья, но все сознание заполняет другая мысль. А если бы Кини не успела? Промедлила бы с чарами еще дуон или вовсе была бы где-то далеко. Как бы все обернулось тогда?

— Может, уберешь уже пламя? — вполголоса интересуется Лаурисс, пытаясь аккуратно отодвинуть зверя.

— А… да, сейчас, — Альдемар гасит и магические огоньки, и искры разошедшиеся по шерсти животного.

Без тяжелых лап на груди дышать становится заметно легче, и Альдемар осторожно садится. Попытка пошевелить крыльями заставляет поморщиться. Давно он так неудачно не падал.

— Подожди, я сейчас, — тихо и с легким отголоском вины в голосе произносит Кини, быстро оказавшаяся за его спиной.

Аль чувствует, как она аккуратно касается его спины и крыльев, а вскоре по телу проходится знакомая, снимающая боль и усталость энергия. Он выдыхает. Так гораздо лучше и приятней. Но все же рядом то и дело появляются и исчезают то небольшие огоньки, то небольшие иллюзорные образы. Аль трясет головой. Волнение никак не желает уходить, проявляясь в случайных чарах. Это было неожиданно. И слишком быстро.

— Все, теперь все должно быть в порядке. Да, Аль? — пару дуонов спустя уточняет Кини, садясь рядом.

— Да, — неуверенно подтверждает он. Боли и правда нет, крылья свободно двигаются. Не о чем беспокоиться. — Спасибо.

Он обнимает Кини, крепко, гораздо крепче, чем обычно, и утыкается лбом в ее плечо.

— Прости, я не думала, что они вот так решат наброситься, — тихо произносит она, обнимая его в ответ.

— Хорошо, что твой дар позволил быстро все остановить, — неуверенно улыбается Аль.

— И не говори, — смешок Кини звучит напряженно и нервно.

— Только что мы с ними делать будем? — интересуется Лаурисс, обводя взглядом стоянку, на которой в разных позах застыл десяток крупных зверей. — Ты же не собираешься убирать чары?

— Нет, конечно, — фыркает Кини, размыкая объятия и крутя головой. Пару мгновений спустя она чуть прищуривается, а затем прикрывает глаза. — Не скажу, что разбираюсь в этих зверях, но, кажется, что с их энергией что-то не так. Может, поэтому они и напали? 

— Не уверен, что хочу это проверять, — Аль подбирает крылья, прижимая их как можно ближе к телу и оглядывается.

Неподвижные звери словно заполняют собой все пространство небольшого лагеря, оставляя лишь немного свободного места у самого костра. Трое из них застыли примерно там, где стояла Кини, еще двое — совсем рядом с Альдемаром, им не хватило, наверно, мгновения, чтобы тоже набросится на него, еще четверо — с другой стороны, недалеко от костра, где сидел Лаурисс до того, как взлететь.

— И не надо, — твердо произносит Кини. — До утра я их так продержу, отпущу, когда уже полетим, надо только отодвинуть их, освободить место, чтоб спать не мешали. А в энергию их я все же вмешаюсь, может, на других они тогда нападать не будут.

Аль лишь слегка покачивает крыльями. Он сильно сомневается, что сможет заснуть в ближайшие анкаи, да и присутствие зверей, даже под контролем Кини, спокойствия не добавляет. Но все же эта идея кажется разумней поисков места для новой стоянки. Для этого уже слишком поздно и темно. Да и ближайшая просторная поляна может найтись неблизко. Лучше уж попытаться отдохнуть и уже утром отправиться в путь.

— Хорошо, — с легкой неохотой в голосе соглашается он, поднимаясь с земли. — Лаур, поможешь перетащить их всех куда-нибудь подальше? 

— Ты еще спрашиваешь? — хмыкает Лаурисс. — Конечно! Мне это соседство тоже не слишком по нраву. 

Кини лишь тихо фыркает и вновь обводит неподвижных животных задумчивым взглядом.