Ожидание затягивается. Альдемар почти все время не сводит глаз с сидящей рядом Кини, стремясь заметить малейшие изменения, но видит лишь светлые, слегка сияющие участки кожи и черную кайму на цветах, с каждым кваром проступающую все отчетливей.

— Чем заняты? — интересуется вернувшийся Лаурисс, но брошенного на Кини взгляда оказывается достаточно, чтобы понять. 

— Кини отправилась на грань, — все же произносит Аль, слегка пожимая крыльями. — Надеюсь, все пройдет спокойно. 

— А как иначе? — хмыкает Лаурисс. — Это ж Кини. Рассказать, что я тут узнать успел? Все так сложно и непонятно.

— Давай дождемся, пока Кини вернется, — Альдемар качает головой. — Чтоб тебе не повторять все снова. 

— Я и повторить могу, — недовольно отзывается Лаурисс, — но как хочешь. Я тогда спать пойду. 

— Хороших снов, — с легкой улыбкой желает Аль.

Лаурисс оглядывается, явно выбирая лучшее место, чтобы лечь, отходит немного в сторону и достает из поясной сумки спальник. Аль украдкой наблюдает за другом, но вскоре вновь возвращается к Кини. Она уже больше анкая на грани, и хочется знать, точно ли все хорошо. 

За пару кваров вокруг наступает тишина. Аль зевает, но все так же неотрывно смотрит на Кини. Долгий выдался день, и неизвестно, когда он закончится. В сон изрядно клонит, и Аль вглядывается в темное небо в тщетной надежде разглядеть лучи солнц. До них еще несколько анкаев. 

В какой-то момент сияние на коже Кини бледнеет, она открывает глаза и, придвинувшись к Альдемару, крепко обнимает его. Черно-белые крылья мелко дрожат, дыхание становится тяжелым. Аль обнимает ее в ответ, прижимает к себе и проводит рукой по мелким перышкам у основания крыльев, желая хоть немного успокоить. 

Хочется узнать в чем дело, но сейчас явно неподходящий момент. Пусть Кини расскажет сама.

— Не понимаю... — около квара спустя выдыхает она. — Зачем им все это?..

— Ты про бескрылых? — на всякий случай уточняет Альдемар, заранее предполагая ответ. Кини кивает. — Лаур что-то узнал, но я попросил подождать, пока ты вернешься. Разбудить его или сначала отдохнешь?

Кини сжимает ладонь, сильнее цепляясь за ткань его туники. 

— Не уходи, — едва слышно произносит она. 

— Я и не собирался, — Аль смотрит на нее с заметным беспокойством. — На грани все так плохо? 

— Ужасно. — Кини поднимает взгляд. — И даже не из-за существ, пусть и сталкиваться с ними в этот раз было особенно неприятно, там… очень много бескрылых, погибших до того, как мы сюда прилетели. Я помогла им спокойно добраться до другой стороны грани миров, ведь это единственное, что я могла сделать. Но… это далось непросто, может, из-за того, что они попали на грань не по своему желанию, а может, дело даже не в даре, а в их рассказах. Многие говорили о своих последних дуонах, о боли, которую испытывали, о страхе; кто-то просил передать послания друзьям и родным, а кто-то спрашивал, может ли он вернуться. И раз за разом говорить, что это невозможно, было сложно и неприятно, — она замолкает ненадолго, переводит дыхание и крепче прижимается к Альдемару. — У меня даже стали появляться мысли, не попробовать ли, они ведь оказались на грани не по своей воле. Хорошо, что сейчас моих сил на это не хватило бы. Не хочу даже знать, чем обернулась бы такая попытка! Все же никто не должен возвращаться с грани, каким бы неправильным это не казалось. 

Кини поворачивает голову, задумчиво вглядывается в шатер на краю поляны. Аль насколько возможно выводит крылья вперед и обнимает ими Кини.

— Ты все сделала правильно, — громко и тепло шепчет он, — пусть я и с трудом представляю, как сложно тебе это далось, но, думаю, даже со всеми своими силами ты поступила бы так же, ведь только ты можешь полностью понять, как все должно быть на грани. 

— Я понимаю, да, но это ощущение, когда оба действия кажутся неправильными, каждый по своим причинам, ужасно. Некоторые еще начинали упрашивать, обещали отдать что угодно, когда вернутся, и приходилось раз за разом повторять одно и тоже. И с каждым разом было все сложнее. Зачем им все это? Почему бы не жить просто и спокойно, пока не надоест? А потом легко и по желанию пересечь грань миров. Так ведь проще, приятнее. 

Тихий разговор продолжается до рассвета, порой переходит на другие темы, чтобы спустя время вновь вернуться к схожему обсуждению. Пару раз Аль предлагает Кини отдохнуть, но она отказывается, говорит, что не хочет несмотря на то, что чары должны были ее утомить. Аль не настаивает, лишь старается перевести беседу в более приятное русло. 

Когда за деревьями показываются первые лучи солнц, еще не скрытые облаками, Аль поворачивается, подставляет им лицо, черпая хорошо знакомую солнечную энергию. Все же он устал и не выспался, а Кини сейчас лучше отдохнуть, а не использовать чары, чтобы его подбодрить. Скорее даже наоборот. Аль чуть покачивает крыльями и предлагает Кини подзарядиться энергией солнц, на что она охотно соглашается. И правда вымоталась. 

Аль закрывает глаза, выводит над Кини магический круг и сосредотачивается на изменении и передаче солнечной энергии. Легко, привычно и тепло.

Лаурисс просыпается через анкай после рассвета и почти сразу садится рядом с друзьями.

— Доброе утро, — улыбается ему Альдемар. 

— Доброе. — Лаурисс переводит взгляд на Кини. — Как там на грани?

— Ужасно, — она плотно прижимает крылья к телу, — слишком много бескрылых, попавших туда не по своему желанию. И я не могу этого понять.

— Я тоже так и не понял, — он пожимает крыльями. — Спрашивал вчера у бескрылых, но, кажется, лишь больше запутался. Они, — он крылом указывает в сторону зеленых шатров, — говорят, что эти эмае-ата, — другое крыло показывает на синие шатры, — пришли на их земли и хотят забрать себе. А эти бескрылые, — он дергает крылом, указывающим на синий шатер, — говорят, что когда-то это были их земли, пока они, — покачивается крыло, показывающее в направлении зеленого шатра, — не забрали их несколько десятков лет назад. 

Аль с Кини переглядываются и с похожим недоумением во взгляде смотрят на Лаурисса. 

— А какая разница, чьи эти земли? — первым интересуется Альдемар. 

— Ты меня спрашиваешь? — хмыкает Лаурисс. — Хотя я тоже спросил. Это как-то связано с этими их границами, что если это не земли твоей страны, то ты не можешь просто так там находиться без кучи бумаг, не можешь что-то выращивать, строить дом и все такое. Почти на все нужны какие-то особые разрешения.

— Ну и глупости, — фыркает Кини. — Да и зачем все так усложнять? 

Аль пожимает крыльями. На островах, если вспомнить мамины рассказы, все заметно проще: когда захочется крылатый выбирает остров, на котором хочет поселиться, совсем не обязательно то же самый, на котором он вырос, находит там понравившееся место, хоть в городе, хоть за его пределами, и крылатых, дары которых помогут построить дом. Пожалуй, поэтому в их городах почти никогда не найдешь ровных, понятных улиц, а с высоты они и вовсе больше напоминают случайно разбросанные яркие пятна крыш.

— Но пусть даже у них все так сложно, — продолжает Кини, и голос ее звучит гораздо тише. — Зачем из-за этого отправлять других на ту сторону грани?.. Почему нельзя получить эти разрешения и спокойно делать, что вздумается?

— Я не знаю, Кини, — выдыхает Лаурисс, двигается к ней ближе и сжимает руку. — Кажется, чем больше они мне вчера рассказывали, тем меньше я понимал. Я тоже интересовался практически тем же, но бескрылые начали что-то говорить о деньгах, о том, что эти бумаги надо менять, что неправильно, что что-то, когда-то принадлежащее им, теперь принадлежит кому-то другому, и много всего еще, но в какой-то момент я просто запутался, перестал понимать, о чем они вообще. 

— Тогда поспрашиваем еще, — произносит Кини, — тем более они вчера сами очень хотели поговорить. Надо только найти, кто это был. 

Она поднимается с земли, крутит головой, смотрит то на зеленые, то на синие шатры и, чуть подумав, направляется к зеленому. Альдемар с Лауриссом следуют за ней. Немногочисленные бескрылые, встречающиеся по пути, либо отходят в сторону, либо принимаются благодарить Кини за помощь либо им самим, либо их товарищам, на что она лишь коротко отвечает, что не могла поступить иначе.

Шатров оказывается неожиданно много. За первыми, самыми близкими к поляне, стоит еще не меньше десятка. У большинства —  простая, однотонная ткань, и неясно, как отличить один шатер от другого, чуть дальше на ткани появляются узоры, извилистые линии и фигуры, вышитые белыми нитями, еще дальше — самый крупный шатер, узоры на котором золотыми оттенками переливаются в свете солнц. За ним, кажется, есть и другие шатры, но судя по количеству бескрылых вокруг этого большого шатра, в него определенно стоит заглянуть. 

В лагере, а как предполагает Альдемар, это именно он, бескрылых гораздо больше, многие поворачивают головы, не сводят глаз с крылатых, кто-то решается подойти и заговорить, хотя скорее обменяться парой коротких фраз, и лишь пара, один за другим, направляется к центральному шатру, в котором, как успели рассказать бескрылые, как раз находятся те, кто могут обо всем рассказать.

Один из стоящих около шатра бескрылых приподнимает полог. 

— Прошу, проходите, — серьезным, можно даже сказать строгим тоном произносит он, обращаясь к крылатым, — Его Величество Вилхэрд Орто’Энрейс ожидает вас.

Крылатые переглядываются, едва заметно пожимают крыльями, не до конца понимая, с чем связан подобный тон и обращение, и заходят внутрь. Магические огоньки, которые создает Аль, чтобы разогнать легкий полумрак из-за почти не пропускающей свет ткани, освещают большой овальный стол в центре, на котором разложено множество бумаг и, кажется, карт. Вокруг — бескрылые, мигом замолчавшие и обернувшиеся к крылатым. У одного из них, стоящего словно чуть выше остальных, на голове странное украшение, напоминающее толстый венок, слишком ровный и почему-то из золота, и с растущими из него зубцами, украшенными камнями. Да и одет этот бескрылый не так, как остальные: на его одежде заметно больше различных узоров, выполненных золотой нитью, а на плечах — уходящая за спину накидка без рукавов из плотной изумрудной ткани, расшитой такими же узорами. 

— Привет, — произносит Кини, подходя к столу. — Расскажете нам, что тут происходит? А то мы совсем запутались.

— Доброе утро, — здоровается Аль, — наверно стоит сначала познакомиться, чтоб не запутаться, — Кини нетерпеливо дергает крыльями, — я Альдемар, а это Кини и Лаурисс, — он указывает на друзей. — И мы очень хотим понять, что тут творится. 

Он обводит взглядом бескрылых, ожидая, что кто-нибудь ответит, поворачивается к Лауриссу, убеждаясь, что магический круг на месте, и бескрылые должны все понимать. 

— Так вы расскажете? — вместо них тишину нарушает Лаурисс.

Бескрылые переглядываются, все чаще оборачиваются к тому, кто носит золотой венец. 

— Доброе утро, — с легким кивком произносит он. — Разрешите и мне представиться, Вилхэрд Орто’Энрейс, король Лиара. Однако, к сожалению, я не уверен, что полностью понимаю ваш вопрос. Ваше вчерашнее вмешательство, разумеется, из благих побуждений, изменило ход сражения, и теперь необходимо составить новый план действий, только и всего.

Крылья Кини резко расправляются, задевая Альдемара и не успевших отойти бескрылых. 

— Этот план тоже включает в себя смерти тех, кто еще не готов оказаться на грани миров? — ее голос звучит непривычно серьезно и мрачно, кажется, еще мгновение, и вновь станет трудно пошевелиться. 

Аль подходит ближе, но Кини даже не поворачивается в его сторону, она не сводит пристального взгляда с бескрылого. 

— На войне иначе не бывает, — спокойно отвечает Вилхэрд. 

— Да зачем она нужна?! — перья на ее крыльях слегка взъерошиваются. — Это неправильно, никто, кроме самого крылатого или бескрылого не должен решать, когда отправиться на ту сторону грани. 

— Как вы смеете разговаривать с королем подобным тоном? — возмущается один из стоящих около стола бескрылых, и в его коже проступают бордовые оттенки. 

Вилхэрд слегка приподнимает правую ладонь, и бескрылый, собиравшийся добавить что-то еще, тут же замолкает. 

— Не стоит вмешиваться, Даэгман. 

— Простите, Ваше Величество, — бескрылый, названный Даэгманом, быстро кланяется. 

— Что же касается вашего вопроса, — Вилхэрд вновь переводит взгляд на крылатых, — то могу сказать лишь то, что данная война служит в первую очередь для того, чтобы защитить наши территории. Не мы ее начали. 

— Но вы ведь можете ее закончить, правильно? — интересуется Альдемар. 

— Разумеется, — кивает Вилхэрд, — как только льярийцы покинут территорию Лиара и согласятся возместить весь нанесенный ими ущерб, я прикажу войскам отступить. 

Крылатые переглядываются. 

— То есть чтобы никто никому не вредил нужно просто убедить других бескрылых отсюда уйти? — уточняет Кини, складывая крылья.

— Верно. И я буду крайне признателен и благодарен, если вам это удастся. Поверьте, мне самому ни капли не нравится эта война.

— Тогда почему вы сами обо всем не договоритесь? — спрашивает Лаурисс, проходясь вдоль стола и бросая заинтересованные взгляды на лежащие бумаги.

— К сожалению, главнокомандующий армии Льяра не желает меня слушать, да и если бы льярийцы были готовы так просто отступить, они бы скорее не стали бы нападать на нас.

— А что они хотят? — Аль никак не может этого понять. 

— Здесь плодородные земли и леса со множеством дичи, что удобно и для возделывания, и для охоты, — голос Вилхэрда звучит так, словно он объясняет нечто очевидное. 

— Все равно не понимаю, — произносит Кини, — это ведь не стоит того, чтобы вредить другим, а уж тем более отправлять их на другую сторону грани. 

Незаметно для себя она слегка тянет руку к стоящему рядом Альдемару и, наткнувшись на его ладонь, сжимает свою. Он поворачивает голову, смотрит с легким беспокойством во взгляде. Похоже, следы визита на грань еще не успели раствориться полностью. 

— Разумеется, не стоит, — соглашается Вилхэрд, — но, видимо, им очень хочется распоряжаться этими землями по своему усмотрению. 

Это все еще ничего не объясняет. По крайней мере Альдемару. Он смотрит на друзей, но видит лишь похожую растерянность. Он думает, о чем еще можно спросить, что поможет им разобраться, но не находит ответа. Понимание происходящего словно скрыто за толстой, бесконечно высокой и длинной стеной, и сложно представить, с какой стороны можно попробовать ее облететь. 

— Мы договоримся с ль… льяр… льярийцами, — непривычное слово дается Кини с трудом. 

— Премного благодарен, — с легкой улыбкой произносит Вилхэрд, — думаю, вы сможете найти главнокомандующего в центральном шатре льярийского лагеря. Обсуждать это решение с рядовыми льярийцами не имеет особого смысла: у них нет полномочий отдать приказ об отступлении. 

Попрощавшись, крылатые выходят из шатра. Фиолетовое небо успели затянуть тучи, из которых падают мелкие и редкие капли дождя. Кини поднимает взгляд, вглядывается в него, словно желая что-то найти, и на мгновение поворачивается к Альдемару.

— Устала? — шепотом интересуется он, догадавшись, о чем она думает.

— Немного, — неохотно признается она и дергает крыльями, — но не волнуйся, я все еще могу подбодрить себя при помощи чар. Просто, если выйдет какое-нибудь из солнц, поделишься еще раз его энергией?

— Конечно.

— Тогда летим искать этот центральный шатер, — громче и бодрее произносит Кини. — Может, хоть там удастся разобраться хоть в чем-то. 

— Хотелось бы, но я в этом уже сомневаюсь, — фыркает Лаурисс, поднимаясь в воздух. Магического круга, делающего речь понятной для бескрылых, рядом с ним нет. — Бескрылые же любят все зачем-то усложнять. 

Аль не может с этим не согласиться. Они ведь почти ничего не узнали за этот разговор, особенного того, что помогло бы разобраться и понять. 

Лагерь на другой стороне поляны оказывается практически таким же: большие синие шатры, однотонные или же с вышитыми узорами, и центральный, самый не похожий на остальные. Но, пожалуй, бескрылые здесь общительней: они гораздо чаще подходят к Кини, благодарят ее и интересуются, не могут ли они чем-то помочь, на что она лишь просит больше не вредить другим. Многие бескрылые реагируют одинаково: опускают взгляд или же говорят, что не могут ослушаться приказа, что тогда им нельзя будет вернуться домой, да и семья может пострадать. И это крылатым тоже не удается понять, а бескрылые говорят почти спокойно, разве что в голосах некоторых проскальзывает легкая грусть, а на коже — бледные, темно-синие пятна. 

Эмае-ата у шатра приглашает крылатых войти и точно так же говорит, что их уже ждут. Разве что имя в этот раз другое: Индрид Лэарсский. 

Внутри оказывается немного светлее, чем в прошлом шатре, Альдемару даже не хочется зажечь магические огни, а вот остальная обстановка практически такая же: длинный, в этот раз прямоугольный, стол с бумагами и собравшимися вокруг бескрылыми, немного позади — простая, узкая кровать и тумба для вещей. 

— Добрый день, уважаемые крылатые! — В этот раз первым беседу начинает бескрылый в центре, он не так отличается от окружающих его эмае-ата, как Вилхэрд: на нем точно такой же синий костюм, к которому добавлена голубая вышивка на рукавах, разве что на груди у него много небольших, круглых значков с лентами, которые, скорее всего, должны что-то значить. — Позвольте представиться, главнокомандующий армии Льяра, Индрид Лэарсский, очень рад познакомиться с вами лично, наслышан о том, как сильно вы помогли вчера и очень благодарен вам за это. 

— Привет. Я Кини, а это Альдемар и Лаурисс, — она указывает на друзей. — Можешь вернуть своих бескрылых домой? Тогда мне точно не придется больше вмешиваться, чтобы всех их исцелить, и никто больше не отправится на другую сторону грани.

— Боюсь, это невозможно, — немного тише произносит Индрид.

— Но почему? Зачем вам так нужны эти земли?! 

— Дело не только в землях, — Индрид покачивает головой, — хотя и они не так давно принадлежат Лиару. Немногим больше полусотни лет назад здесь были земли Льяра, а сам Лиар был гораздо меньших размеров, так что даже сейчас мы возвращаем когда-то принадлежащее нашему народу, но и это не самое важное. 

— А что тогда? — нетерпеливо интересуется Лаурисс. 

Индрид медлит с ответом, обводит взглядом собравшихся бескрылых, словно обдумывает, что хочет сказать.

— Маэл, расскажи, что произошло незадолго до начала войны, — обращается он к другому бескрылому. 

Тот кивает, немного выходит вперед, и становится заметно, что по его рукам, от ладоней и выше, расходятся тонкие, светлые и слегка сияющие полосы, наводящие на мысли о трещинах. Кини вглядывается в них и, задумавшись, едва заметно покачивает крыльями. 

— Мы тогда, как обычно, патрулировали границу, — произносит он, — хотели убедиться, что все спокойно, поскольку уже были сообщения о беспорядках и разбойничьих нападениях, и недалеко от соседнего пограничного пункта заметили, как несколько эмае-ата перебегают через границу. Как полагается, им было велено остановиться и объяснить, что они здесь делают, но они не послушали, а некоторые даже достали оружие, так что начался бой. И у них с собой было какое-то непонятное оружие, погубившее часть моей команды и у многих оставившее шрамы, — он замолкает, и его кожа приобретает глубокий синий оттенок. 

— Как вскоре выяснилось, — продолжает Индрид, — все нападавшие носили униформу разведчиков Лиара, но король Вилхэрд отказывался, и до сих пор отказывается, признавать свою причастность к нападениям, которые все продолжались и даже становились чаще. Разумеется, это не осталось без внимания нашего правителя, и когда решить вопрос мирными переговорами не удалось, было решено действовать, возможно, жестоко, но эффективно. 

Путаница в сознании Альдемара лишь усиливается, он смотрит на друзей, надеясь, что хоть кто-то смог разобраться, но видит лишь схожую задумчивость и недоумение.

— Маэл, верно? — произносит Кини, вновь вглядываясь в его руки, бескрылый поспешно кивает. — Дай мне, пожалуйста, руку. 

Он медленно и неуверенно подходит, накрывает своей ладонью ладонь Кини и смотрит на нее. Она же не сводит взгляда с тонких трещин на коже, выводит над ними не большой магический круг. Поначалу ничего не происходит. Кини хмурится, сияние чар едва заметно усиливается и трещины одна за другой начинают пропадать, неспешно растворяться, оставляя после себя лишь ровную кожу. 

Бескрылые, затаив дыхание, наблюдают за происходящим, кто-то даже подходит ближе, почти вплотную, чтобы лучше разглядеть. Аль же с легким беспокойством смотрит на Кини. Она и после вчерашних чар совсем не отдохнула, но все равно не может не помочь, хоть и кажется, что ей нелегко это дается. 

— Спасибо! — кожа Маэла приобретает рыже-золотой, местами даже белый оттенок. — Не знаю даже, как вас благодарить!

— Мне сейчас интересно одно, — Кини переводит взгляд на Индрида, — как остановить эту, как вы ее называете, войну? Чтобы больше никто никому не причинял вреда.

В шатре повисает тишина. Бескрылые переглядываются, но большинство взглядов так же останавливаются на Индриде. Заметив на лице Кини усталость, Аль подходит ближе, едва уловимо касается ее руки, на что она лишь слегка покачивает головой. 

— Полагаю, — нарушает тишину Индрид, — наш правитель согласиться рассмотреть предложение мира, если Его Величество Вилхэрд Орто’Энрейс признает совершенные по его приказу нападения на приграничные территории, раскроет их цели и компенсирует причиненный ущерб. 

Альдемар тихо вздыхает. Появляется чувство, что чем больше они узнают, тем более запутанным кажется происходящее.

— Вилхэрд сказал, что закончит войну, если вы отсюда уйдете и возместите ущерб, — задумчиво протягивает Лаурисс, — он не упоминал никакие нападения. 

— Разумеется, не упоминал, — в коже Индрида появляются и исчезают бордовые пятна, — не сомневаюсь, что даже если вы прямо его об этом спросите, он скажет, что ничего подобного не было. 

— Так может он здесь и ни при чем? — предполагает Альдемар.

— Если его подданные действуют без его ведома, это лишь значит, что он не может поддерживать порядок в собственной стране, и уж точно не может служить оправданием. Повторюсь, я крайне признателен вам за вчерашнюю помощь и не перейду к активным боевым действиям, пока вы находитесь поблизости, но, к сожалению, я не могу согласиться на другие условия кроме тех, что уже озвучил. 

— Мы попробуем что-нибудь придумать, — устало произносит Кини, — и в ближайшее время никуда отсюда не полетим. 

— Я буду очень рад, если вы преуспеете, — с легким кивком отвечает Индрид.

Попрощавшись, крылатые выходят из шатра. Дождь за это время стал еще сильнее, и Аль привычно создает вокруг себя и друзей не пропускающие воду чары. В голове царит пустота и абсолютное непонимание, что делать дальше.

— Куда теперь? — интересуется Лаурисс. — Обратно к Вилхэрду?

Кини качает головой.

— Давайте отдохнем немного и решим, что будем делать, — тихо предлагает она.