Приближающиеся голоса прорываются сквозь плотную пелену сна. Аль хмурится, поворачивается набок, словно это поможет ничего не слышать, и совершенно не желает просыпаться. Голоса приближаются, и сонному сознанию удается их распознать. Кини с Лауриссом. Кто же еще. Альдемар неосознанно поджимает крылья, стремится закрыть ими голову, чтобы не слышать ничего. Голоса приглушаются. Похоже, друзья заметили, что он еще спит. Хорошо.

Вот только заснуть окончательно больше не удается. Какой-то части мыслей хочется узнать, о чем был разговор и что вообще происходит вокруг. Аль вертится, невольно прислушивается, но ничего не различает. Должно быть, Лаурисс использует свои чары, чтобы не мешать. 

Проведя в попытках заснуть не меньше квара, Аль выдыхает и открывает глаза. Вокруг уж темнеет, длинные ветви в свете заходящих солнц отбрасывают неровные, извилистые тени, стелющиеся по земле. Аль зажигает рядом с собой небольшой огонек и оглядывается. Никого. Друзья уже ушли? Он садится, чуть покачивает крыльями. Не стоило и просыпаться. Он зевает, создает рядом с собой водяную сферу и умывает лицо. Взгляд падает на стоящие чуть в стороне тарелки, и становится ясно, зачем приходили друзья. Будить его они не собирались, просто оставили перекусить. Аль улыбается, завтракает, хотя, если судить по времени, это должен быть ужин, и думает, чем бы заняться. 

Идти в лагерь к бескрылым не хочется. Искать друзей тоже. Как и лететь куда-то. Проще всего остаться здесь, развлечь себя чарами, ведь больше с собой нет ничего, а там, возможно, появятся и другие идеи. 

Около анкая спустя поблизости вновь слышатся шаги, на которые Альдемар не обращает внимания. Он с легкой задумчивостью наблюдает за формой, которую, повинуясь его воле, принимают магические огоньки и капли. Вновь вспомнившийся дом вызвал желание повторить знакомые образы не иллюзией, это было бы слишком просто, а контуром огней или воды, и сейчас внимание Альдемара сосредоточено на морде авидэ, никак не желающей принимать узнаваемый вид. Аль вспоминает детали, треугольные уши с чуть скругленным концом, несильно выступающая вперед челюсть, глаза с ярким, вертикальным зрачком, длинная шерсть на загривке. И все же кажется, что не хватает чего-то еще, чего-то очень важного. Конечно, можно создать рядом иллюзию и сравнить, но так не интересно, да и отвлекаться не хочется. 

Шаги приближаются, и сохранять концентрацию становится чуть сложнее. Аль выдыхает, продолжает менять положение огоньков. Звуки вокруг затихают. Вот и хорошо. Решив оставить морду в покое, он переходит к телу и крыльям. Возможно, когда все остальное будет готово, он поймет, что не так. 

Занятие увлекает, заставляет забыть обо всем вокруг, и Аль не замечает, как сгущается ночной мрак. Закончив с чарами, он развеивает один магический круг, помогавший сосредоточится, и тут же рисует другой, поменьше, чтобы огоньки не рассыпались без его внимания. Убедившись, что все держится, как надо, он выдыхает — эти чары, оказывается, требуют немало сил и концентрации.

— Красиво получилось, — голос Кини, раздавшийся очень близко, заставляет Альдемара резко обернуться и расправить крылья.

— Вы давно здесь? — он удивленный взглядом обводит друзей.

— Ага, — с улыбкой кивает Лаурисс, — Кини не хотела тебя отвлекать, так что мы просто наблюдали. Иллюзии тебе надоели?

— Захотелось чего-то другого, — Аль слегка дергает крыльями и выдыхает. — Полнолуние еще не закончилось. 

Скорее даже сейчас его влияние раскрылось в полную силу, и сдерживать его проявление едва удается. 

— Мы ненадолго, — кивает Кини, — только сказать, что бескрылые собираются окончательно вернуться в прошлый лагерь, и оставить артефакт, если не хочешь с нами возвращаться.

Она достает из сумки кристалл, который Аль охотно забирает.

— Спасибо. 

Кини не спешит уходить и словно ждет от него вопроса, а не дождавшись, рассказывает сама:

— Бескрылые весь день сегодня пытались разговорить тех, кого мы утром привели, но никто не хочет отвечать на вопросы. Но зато мы наконец-то познакомились с магом, его позвали, чтобы он не дал Двэйну пользоваться его чарами, хотя я так и не поняла, как можно запретить кому-то использовать чары, но вроде это работает, по крайней мере в лагере все спокойно. Из дома еще не писали? — Аль качает головой. — Ну, надеюсь, скоро напишут, мне уже надоело здесь быть.

— Так может просто полетим дальше? — предлагает он. — Бескрылые теперь, наверно, и сами разберутся. 

Кини с легкой задумчивостью покачивает крыльями, переглядывается с Лауриссом, а затем покачивает головой. 

— Все же стоит убедиться, что здесь никто никому больше не навредит, и разобраться с этими сферами, чтобы бескрылые знали, что с ними делать, если вдруг кто-то снова решит ими воспользоваться. 

Аль лишь тихо выдыхает и складывает крылья. Часть сознания, которой удается не поддаваться влиянию новолуния, понимает это решение и стремление помочь, но большей части совершенно не хочется во всем этом участвовать. И друзья это понимают и не задерживаются надолго, позволяя Альдемару остаться наедине со своими мыслями. 

Пару дуонов он крутит в руках артефакт, думая, куда бы его убрать, а затем кладет на край спальника, надеясь, что кристалл не решит вдруг укатиться куда-нибудь в густую траву. Это место кажется неплохим, и возвращаться к прошлому лагерю пока что не хочется. 

Лучше вернуться к прошлому занятию, оказавшемуся на удивление увлекательным, и подумать, какие еще фигуры можно создать. 

Аль увлекается настолько, что не замечает, как начинает светать. Вокруг него давно уже светло из-за магических огней, которые тонкими цепочками образуют слегка подрагивающие силуэты: пара авидэ, очень похожих, но все же отличающихся друг от друга в мелочах, очертания островов, какими они запомнились во время спуска, дом, с особенно выделяющимся балконом, ведущим в его комнату, небольшая поляна с парой поваленных бревен и горящим костром — Аль думал добавить туда силуэты крылатых, но решил оставить на потом — и старый храм. 

Альдемар выдыхает, садится на траву, опираясь на нижнюю пару крыльев, слегка отклоняется назад. Он так увлекся, что совсем не следил, как много сил ушло на создание и поддержание этих чар, и теперь их энергия ощущается чуть ярче обычного. Стоит заканчивать с этим развлечением, проявившееся головокружение ему точно не нужно. Он смотрит на тысячи, если не десятки тысяч, магических огоньков и совершенно не собирается их развеивать. Пусть остаются, пока в закрепляющих чарах достаточно энергии для их поддержания. И не так уж важно, что этой энергии хватит на десяток циклов, а то и больше. Этому пламени не страшен дождь или ветер, оно не потухнет, но и не разнесется по окрестностям, не подожжет ни траву, ни деревья. Оно просто будет здесь до тех пор, пока не исчезнет в один момент, лишившись подпитывающей его энергии. 

Небо заметно светлеет, должно быть, где-то за деревьями встало первое из солнц. Аль с легкой задумчивостью поднимает взгляд. За прошедшие анкаи он успел проголодаться, но ближайшая известная ему еда в лагере, и пока он не готов возвращаться. Можно подождать еще немного.

Ближе к полудню усилившийся голод все же заставляет собрать спальник и взять в руки артефакт. Стоянка между двух лагерей бескрылых пуста, и это радует. Должно быть, Кини с Лауриссом нашли чем себя занять за ее пределами. Альдемар находит среди вещей припасы и сооружает простой обед. 

Яркая, появившаяся из ниоткуда вспышка заставляет зажмуриться и тут же пропадает, оставляя после себя объемный сверток. Аль пару мгновений моргает, словно заново привыкая к приглушенному, рассеянному облаками свету солнц, а затем тянется к свертку. Родители явно стремились ответить как можно быстрее. 

Увидев внутри новую сумку, такую же небольшую на первый взгляд, с небольшой, похожей на ремешок застежкой и узорами в форме полумесяцев по краям, он ни капли не удивляется, лишь чуть улыбается и тут же надевает на пояс, запоздало подумав, что письмо скорее всего внутри. Впрочем, в практически пустой сумке отыскать его не составляет труда, а вместе с ним под пальцы попадается небольшой мешочек, полностью заполненный кристаллами, внутри которых пульсирующий свет за пару мгновений сменяется мглой, чтобы затем вновь посветлеть. Мамины чары. Любопытно. 

Аль читает письмо, чуть покачивает крыльями, замечая явную обеспокоенность матери тем, что происходит вокруг. Еще два листа предназначаются Кини и Лауриссу, их Альдемар откладывает в сторону, даже не раскрывая. А вот четвертый, последний лист, заставляет сосредоточиться: там говорится о сфере. Анарин пишет, что эта сфера впитывает в себя мельчайшие крупицы света и его энергии, а затем усиливать ее и менять так, что она разрушает, можно сказать, сжигает без пламени, все оказавшееся поблизости. Мысли Анарин на пару абзацев переходят на непонимания, как бескрылым пришла в голову столь ужасная идея, и как им хватило сил и знаний для создания подобного артефакта. Впрочем, она тут же пишет, что не уверена, что дело в одних лишь чарах: внутри сферы нашелся узкий, вытянутый флакон с непонятным, темным порошком, который словно сам по себе впитывал свет, и, возможно, отчасти он придавал сфере подобные свойства, хоть сам по себе и не источал никакой магической энергии, но была и другая энергия, не связанная с даром Анарин, но, возможно, оставшаяся со времени создания сферы, с ней еще нужно разобраться, но она не кажется важной. Завершая рассказ о сфере, Анарин пишет об артефактах, призванных одновременно не дать сфере поглотить свет и не позволить высвободиться тому, что она уже успела накопить. Чары, вплетенные в них, окутают сферу непроглядным мраком, который не исчезнет до тех пор, пока в сфере остается хоть капля магической энергии. Хочется верить, что этого будет достаточно. Анарин просит отдать большую часть артефактов бескрылым, а себе оставить лишь несколько, и на всякий случай держаться рядом с Кини.

Дочитав, Альдемар откладывает письмо. Хорошо, что маме удалось разобраться. Теперь уж точно можно будет лететь дальше. Если у бескрылых будут артефакты, они смогут защитить себя от этих сфер. Нужно рассказать об этом друзьям, как только они сюда вернутся. 

Шум в одном из лагерей становится громче и заметнее. Аль поворачивает голову. Стоит ли слетать и посмотреть? К голосам бескрылых примешиваются голоса друзей, хоть расстояние и не позволяет отчетливо разобрать слова, и Аль все же решает проверить, что происходит. Письмо и мешочек с артефактами отправляются в сумку. 

Чем ближе он подлетает, тем отчетливей различает беспокойство в интонациях бескрылых. Кини и Лаурисса больше не слышно, а оттого разобрать, что происходит, не удается. Бескрылые спешат к одному из шатров, небольшому и неприметному, без какой-либо вышивки на ткани. Аль следует за ними и вскоре чувствует отголоски чар Кини. Что-то определенно происходит. 

Он опускается, заходит в шатер. Лаурисс тут же оборачивается, слегка взмахивает крылом. Кини же не сводит взгляда с Двэйна, стоящего в центре комнаты, и окружающих его бескрылых. Чуть в стороне, у противоположной стенки шатра, еще двое эмае-ата медленно поднимаются с земли. Одежда одного из них расшита различными рунами, но на Аэлгу он вроде не похож. И хоть руки Двэйна привязаны к небольшим деревянным столбикам с двух сторон, это не мешает небольшому руническому узору замереть у его правого запястья. Вот только узор, как кажется Альдемару, не закончен и словно обрывается посередине. Должно быть, в этот момент Кини и использовала свои чары. 

— Я же просила никому не вредить, — устало произносит Кини. 

— Что происходит? — приблизившись к Лауриссу, интересуется Альдемар, стараясь игнорировать вызванное влиянием полнолуния желание развернуться и улететь.

— Бескрылые пытаются узнать хоть что-то у Двэйна, — тихо отвечает Лаурисс, — но вместо того, чтобы ответить, он решил напасть на мага, — он указывает в сторону бескрылого со множеством рун на одежде, — и начал рисовать еще какие-то руны, но Кини его остановила. А другие бескрылые поспешили к Двэйну, уж не знаю, зачем, но Кини и их на всякий случай остановила. А ты чего тут? Разве полнолуние закончилось?

Аль качает головой. 

— Мама написала. Про сферы. Я только дочитал и услышал шум и ваши голоса, подумал, вдруг понадобится помощь. 

— И что с этими сферами? Расскажешь?

Аль замечает, что внимание бескрылых, услышавших разговор, обращается к нему, отчего еще сильнее хочется оказаться где-то в стороне отсюда.

— Могу отдать письмо. И артефакты для бескрылых и нас. — Кини ненадолго оборачивается, позволяя отчетливей различить толстую черную кайму на цветах в ее волосах. Должно быть, она сильно устала от всего происходящего и тоже не прочь улететь куда-то далеко. Аль выдыхает и все же рассказывает, сжато, в общих чертах: — Сферы могут поглощать энергию света, а потом высвобождать ее в более разрушительном виде, возможно, в этом чарам помогает какой-то черный порошок внутри. Артефакты же окутают сферу мраком и не позволят этой энергии навредить. Почти все артефакты останутся у вас, нужно только разделить их так, чтобы хватило как можно большему числу бескрылых. 

Пусть он и не знает, сколько артефактов в мешочке, но сомневается, что их там несколько сотен. А бескрылых же гораздо больше. Но раз среди них есть маг, возможно, им тоже удастся создать подобные чары, пусть даже они будут слабее.

— Спасибо, — едва заметно улыбается Кини, пока Альдемар передает письмо и артефакты Лауриссу. — Я уберу чары, — она обращается к бескрылым, — но никто никому не будет вредить, иначе я их верну. 

Бескрылые, окружающие Двэйна, кивают, а он сам остается неподвижен. Кини выдыхает, ослабляя контроль над чарами, и четверо эмае-ата приходят в движение. Она же неотрывно смотрит на Двэйна, глубоко вдыхает. Он переминается с ноги на ногу, слегка меняя положение тела, а пальцы продолжают рисовать магический узор. Не проходит и дуона, как он снова замирает. 

— Что это за руны? — интересуется Кини. 

В ответ лишь тишина.

— Я не настолько контролирую твою энергию, чтобы ты не мог ответить, — ее голос звучит устало. 

— Не думаю, что господин Двэйн решит об этом рассказать, — подает голос бескрылый с рунами на одежде. 

— Ты же говорил, что не дашь ему использовать чары, — вспоминает Лаурисс. 

— Верно, однако, как оказалось, это требует значительного числа сил, а просто ограничить подвижность рук в случае господина Двэйна очевидно недостаточно. Другие же методы, полагаю, вам не понравятся. 

Аль еще пару дуонов следит за однообразным разговором, а затем выходит из шатра. Все самое важное он передал, дальше друзья и сами разберутся. 

Он возвращается к их стоянке и, зевнув, подставляет лицо лучам вышедшего из-за облаков солнца. Можно почерпнуть его энергию и подождать до вечера. Мелькнувшая мысль, что сферы действуют примерно так же, заставляет замереть. Это действие такое простое, привычное, что сложно даже представить, что оно может кому-то навредить. Скорее всего, вплетенные в сферу чары отличаются от его дара, и все же даже от малейшего сходства становится не по себе. Никакой дар не должен использоваться подобным образом.

Среди оставленных вещей находится пара артефактов с иллюзорными постановками, так что Аль развлекает себя легким вмешательством в чужие чары возвращением всего к тому, что было раньше. Последнее порой оказывается даже сложнее: переплетенные друг с другом чары не хотят разъединяться, грозятся рассыпаться от любого неосторожного вмешательства, но так только интереснее.

К вечеру влияние полнолуния, как всегда, резко сменяется желанием заняться чем-нибудь другим, слетать кому-нибудь помочь, и Аль тихо вздыхает. Это ненадолго. Но пока можно отвлечься от иллюзорных чар и, например, приготовить ужин. Должны же Кини с Лауриссом рано или поздно вернуться. Да и вообще, что там так долго происходит? 

Он уже собирается подняться в воздух и долететь до шатра, когда замечает пару приближающихся силуэтов. Стоило только вспомнить. 

— Ну что? Удалось что-нибудь узнать? — интересуется Альдемар, едва друзья опускаются на землю

— Неа, — Кини дергает крыльями, — и Двэйн, и другие бескрылые молчат и совсем не собираются ничего рассказывать. Их кто только не спрашивал, в ответ все та же тишина. Туда, наверно, все оставшиеся в лагерях бескрылые зайти успели! И ничего. — Она опускает крылья так, что кончики верхней пары касаются земли. — Не знаю, стоит ли нам дальше здесь оставаться, бескрылые теперь могут защититься от сфер, конечно, хотелось бы узнать, откуда у них силы для создания подобных артефактов, но не знаю, когда Двэйн решит хоть что-то рассказать. Они вообще просили меня оставить эти чары, — ее крылья вновь дергаются, — чтобы он не мог пошевелиться. Но это ведь гораздо больше, чем просто движение, без контроля, возможности почувствовать энергию ими только навредить и можно. 

Аль подходит ближе, касается ее руки и слегка накрывает золотистым крылом. 

— Летим утром дальше, — с легкой улыбкой произносит он. — И я забыл днем сказать, тут еще письма от ваших родителей есть, они не только о сфере, — он достает из сумки листы и протягивает друзьям. 

— Они опять волнуются? — тихо интересуется Кини и, дождавшись кивка Альдемара, устало вздыхает. — Наверно, не стоит волновать их еще больше, правда? 

Она все еще сомневается, это и слышно в голосе, и заметно в том, как она, словно в поисках поддержки, смотрит на Альдемара с Лауриссом, и Аль догадывается, в чем причина. Ей хочется не только получить ответы, но и убедиться, что бескрылые больше не станут вредить друг другу. Но даже ожидание момента, когда Двэйн решит ответить на вопросы, может затянуться, раз уж за два дня он не сказал ничего. 

— Мы сделали, что могли, — произносит Лаурисс, приближаясь и накрывая Кини крыльями с другой стороны, — дальше уже бескрылые сами справятся, тем более не думаю, что мы поймем причины действий Двэйна, даже если он о них расскажет. С силами для создания сфер может быть интереснее и понятнее, но ждать непонятно сколько только из-за этого мне не хочется. 

— Лучше вернуться к поискам сердца, — вторит ему Альдемар, — это важнее. 

— Знаю, — кивает она, — лучше и правда лететь дальше. Наверно, я просто устала да и не хочу, чтобы бескрылые снова начали вредить друг другу, как только мы улетим. 

— Думаешь, они станут?

— Надеюсь, что нет, эта война же вроде закончилась, но не знаю, кажется, я окончательно перестала их понимать. — Она замолкает, поднимает взгляд на Аля. — Перерыв в полнолунии?

— Небольшой, — кивает он, — и, похоже, как раз вовремя. Завтра к вечеру оно совсем закончится. 

— Хорошо. 

Утром, пока Кини с Лауриссом прощаются с бескрылыми в лагерях, Аль перебирает вещи, стараясь найти в сумке Кини все свое. И если с одеждой выходит довольно легко, если не считать того, что пара туник успела затеряться на самом дне, то с небольшой сборной мебелью все сложнее, все же выглядит она довольно похоже, и приходится активировать чары в каждой, чтобы осмотреть внимательней и найти отличия. 

И все же это проще и лучше, чем общаться с бескрылыми. Вернувшееся влияние полнолуния заставляет угаснуть любое, даже самое незначительное, желание поговорить, а оттого мысль, что скоро они отсюда улетят, кажется еще приятнее. Пора уже вернуться к поискам. 

Заслышав приближающееся хлопанье крыльев, Аль убирает лежащие перед ним вещи в сумки. Вечером нужно будет закончить. 

— Летим? — спрашивает он у подлетевших друзей. 

— Ага, — с улыбкой произносит Лаурисс. — Представляешь, бескрылые предлагали нам задержаться тут еще немного, разобраться с артефактами Анарин, и, кажется, их сильно впечатлили чары Кини в отношении Двэйна, но поскольку он так ничего и не рассказал, мы летим дальше. Индрид с Вилхэрдом попросили других, чтоб нам припасов в дорогу подготовили, так что теперь их очень даже много. 

Аль кивает, оглядывает стоянку, убеждаясь, что ничего не забыто, и передает Кини сумку. 

— Я не все успел изучить, вечером еще гляну. 

— Хорошо, — Кини привычно закрепляет ее на поясе. 

Альдемар отталкивается от земли, поднимается, как можно выше, и осматривается, запоздало понимая, что не помнит, куда именно они собирались. Стоило еще раз изучить карты, но до вечера это может подождать. Пока хватит и примерного направления — в сторону заката.