Чем ближе крылатые подходят к дому, тем холоднее становится вокруг, так что довольно скоро Аль снова создает рядом огненные, дарящие тепло сферы. Хорошо хоть снега здесь нет, не нужно тратить силы, которые еще пригодятся, чтобы не намочить одежду и крылья. Время от времени Кини говорит обойти то или иное место, чтобы не приближаться к трещинам, и Аль догадывается, что, когда бродил здесь один, скорее всего проходил рядом с ними. От этого становится еще больше не по себе. Хорошо, что все обошлось. Он внимательно присматривается к друзьям, опасаясь, что энергии в чарах не хватит, но иллюзорная дымка держится от них на расстоянии.

Почти у самого дома он вновь ощущает на себе чужое внимание, останавливается и оглядывается по сторонам. Никого. 

— Кини, — вполголоса окликает он, — ты ничего не чувствуешь?

Она ненадолго задумывается. 

— Из-за трещин с ощущениями здесь все странно, — выдыхает она, качая головой, — совсем не похоже на то, что было за пределами иллюзии. Здесь снова есть тот мерзкий, местами приторный аромат, не тот, который в умирающих землях, а как в том городе, и дышится из-за этого тяжелее, и всем остальным чувствам это мешает, словно сковывает. Но не думаю, что сейчас здесь есть что-то опаснее трещин. Существ я должна почувствовать. А почему ты спрашиваешь? Что-то не так?

— Мне показалось, что за мной кто-то наблюдает, как в прошлый раз. 

Кини хмурится, крутит головой, ненадолго прикрывает глаза. 

— Здесь точно нет никого, кроме нас, — она дергает крыльями и снова оглядывается. Кайма на цветах в ее волосах почти полностью заняла лепестки. — Не знаю, может, из-за того, что здесь так много трещин, существа могут наблюдать, даже если находятся на грани? — ее крылья плотнее прижимаются к телу. — Я не знаю, возможно ли это, но если иллюзии смогли проникнуть и на грань, может, в другую сторону это тоже как-то работает. Хотя не знаю, зачем это им, и с каждым дуоном все меньше хочу знать и разбираться, — она снова дергает крыльями, — так что идем быстрее. 

Аль с легкостью соглашается. Ему и самому не хочется здесь задерживаться. Вот только неизвестно, как долго придется разбираться с этой иллюзией. 

Крылатые останавливаются недалеко от окутанного густой дымкой дома, и Аль различает оставленные им намеки на проход. Не исчезли. Хорошо. Меньше придется потратить сил. 

— Здесь за дымкой дверь, — объясняет он друзьям, — я начал тогда развеивать чары, хотел сделать проход, но не успел, так что сейчас постараюсь продолжить. И, наверно, стоило бы узнать, что тут происходило в прошлом, только лучше кому-то одному или по очереди, я все еще не уверен, как много энергии в чарах, и не отразится ли на них заглядывание в прошлое, так что если заметите, что дымка становится ближе, хоть к кому-то из нас, сразу меня отвлекайте. Хорошо?

— Я посмотрю, — тут же вызывается Лаурисс. 

— А я лучше послежу, чтобы здесь не появились существа с грани, — с легким кивком произносит Кини. — И, Аль, будь осторожнее. Я знаю, здесь не выйдет не потратить много сил, но все же попробуй как-нибудь аккуратнее их тратить.

— Я постараюсь, — с легкой улыбкой отзывается он. 

Хотя едва ли ему удастся на это повлиять. В прошлый раз он провел здесь не один анкай, а проход лишь только начал проявляться. Едва ли сейчас будет проще.

Он достает из сумки пластину, с легкой задумчивостью смотрит на нее, вспоминая, что делал в прошлый раз. Хоть родители и писали, что не могли ничего добиться с этими артефактами, стоит все же попробовать. Вдруг среди схожих, пусть и отдаленно, чар, пластина как-то себя проявит, позволит не тратить так много сил. 

Аль выдыхает, рисует на пластине поверх изображения сердца свой магический круг и направляет в него энергию. Ничего не происходит. Силы просто уходят и словно растворяются. Аль ждет еще десяток дуонов. Ничего не меняется. То ли артефакт был предназначен для одного использования, то ли в прошлый раз была исчерпана вся его энергия, и теперь нужно гораздо больше сил потратить, чтобы заставить его работать.

Аль разочарованно вздыхает. Придется разбираться с иллюзией самостоятельно. Он убирает магический круг с пластины, запихивает ее в сумку и рисует узор в воздухе, одновременно с этим зачерпывая как можно больше сил из связи. Ему нужно расчистить проход и, если удастся, вообще развеять эту иллюзию. 

Он снова чувствует неприятное, чужое внимание, но не отводит взгляд от узора. Кини предупредит, если существа окажутся здесь. Если только защита его чар вдруг не исчезла, и друзья не оказались окутаны иллюзией. Нет. Нельзя об этом думать. Нельзя отвлекаться. Все должно быть в порядке. Чем больше он позволяет себя отвлекаться на другие мысли, тем больше сил уходит на поддержание чар. Он должен сосредоточиться. 

Мир вновь сужается до магического круга и дымки за ним, а время перестает иметь значение. 

—  Аль, остановись, — голос Кини вмешивается в однообразную трату сил, нарушая концентрацию. 

И все же он не сразу развеивает чары. Прозвучавшие слова осознаются не сразу, а только спустя дуон или два. Он выдыхает, убирает магический круг и чувствует, как слабость захлестывает со всей силой. К горлу подступает тошнота, а от закружившейся головы Аль едва не падает, но Лаурисс успевает подхватить. А мгновение спустя его окутывает знакомая сила исцеляющих чар Кини, кажущихся сейчас одновременно приятными и обжигающе яркими. Дурнота отступает, а мир перед глазами снова яркий и четкий. И первое, что он различает помимо стоящих рядом, поддерживающих его друзей — массивную деревянную дверь, вокруг которой слой дымки толщиной не меньше, скорее даже больше, ладони.

— Как ты? — обеспокоенно интересуется Кини. 

— Устал. Не хотел бы прибегать к чарам еще пару дней, — признается Аль. — Надеюсь, за дверью иллюзий нет, а то мне сил не хватит еще и с ними разбираться. 

— Не может же быть все так сложно, — подбадривающе улыбается Кини. 

— А вы что-нибудь нашли?

— Мне показалось, что когда ты стал убирать эту дымку, трещины тоже словно ярче стали, — она поджимает крылья, — но не знаю, может это только потому, что иллюзия сейчас слабее. 

— Я в прошлом увидел, что существо и правда тут появлялось, причем не раз, но оно просто ходило, ничего не делало и исчезало. Не знаю уж, зачем это ему, — Лаурисс слегка расправляет крылья. — Но, знаешь, я еще посмотрел, что тут в последние дни происходило, и существа с грани тут по ночам не появлялись, ни разу за цикл, наверно, дальше я смотреть не стал.

— Вот и хорошо, — фыркает Кини, — но все равно идем уже внутрь. 

Судя по положению солнц, время давно уже перевалило за полдень, и скоро начнет темнеть. 

Аль кивает и первым направляется к двери. Все же сначала стоит убедиться, что с той ее стороны нет никакой дымки. 

К счастью, внутри оказывается темный, но вполне обычный коридор без какого-либо признака иллюзорных чар. Аль выдыхает, и заходит внутрь, желая окончательно убедиться, что все в порядке, и зовет друзей за собой. Хорошо, что света от огненных, дающих тепло сфер хватает, чтобы осмотреться. Сил на новые сейчас все равно нет, осмотрительности и желания разобраться и так едва хватает, чтобы не отправиться на поиски места, где можно лечь и поспать. 

— Здесь так тихо… — Лаурисс делает пару шагов вперед, оглядывается, но проход теряется в полумраке, создавая ощущение, что дом внутри гораздо больше, чем снаружи, — ну, то есть, там тоже не было шумно, — он крылом указывает в сторону выхода, но здесь тишина словно другая. Обычно, даже когда вокруг тихо, я все равно могу уловить какие-то мелочи: шелест ветра, капли дождя, каких-нибудь мелких зверей и все такое. Здесь же я слышу только нас, свои слова, наше дыхание, стук сердца, шаги. И больше ничего, совсем ничего. И это так странно. 

Аль прислушивается, но для него тишина, пусть и полная, не кажется необычной. Да и что в пустующем, окруженном сильной иллюзией здании вообще может издавать звуки? Впрочем, оставлять без внимания слова друга не стоит, лучше быть еще осторожнее и осмотрительнее. Кини же хмурится и смотрит в сторону двери.

— А я почти не чувствую энергии грани и трещин, — задумчиво протягивает она, — но при этом вполне различаю край одной из них там, среди дымки. Это как у той границы чар, — она взмахивает крылом, желая указать направление, но задевает стену и слегка морщится, — я ведь тогда тоже трещины даже не почувствовала, узнала о них, только когда на грань заглянула, и пока не пересекла эту границу, так и не смогла почувствовать, даже когда знала, что они там есть. И это тоже странно. В прошлый раз энергия грани довольно далеко ощущалась. Аль, как думаешь, не могут эти трещины быть иллюзией? Может эта дымка как-то все же действует. 

— Не должна, — он качает головой и задумывается ненадолго. — Иллюзии, конечно, могут быть связаны со страхами и мыслями, но я бы заметил. Да и ты ведь увидела их на грани еще до того, как обнаружила иллюзию? — Кини немного медлит, но все же кивает. — Тогда она не должна была успеть повлиять. — По крайней мере он хочет в это верить. — Да и иллюзий на грани тоже звучит странно, но может чары как-то просочились через трещины? — В мыслях что-то мелькает, какая-то идея, но пропадает так, быстро, что Аль не успевает ее осознать и лишь качает головой. — Не знаю. Давайте посмотрим, что здесь вообще есть. 

Ему, конечно, хочется найти какое-нибудь место для отдыха, но оставлять друзей все же не стоит. По крайней мере пока они не поймут, чего можно ждать от этого дома. Мало ли где еще здесь могут встретиться иллюзорные чары. 

Кини подходит к нему, слегка касается запястья, и по телу проходит волна бодрящих чар, приятная, но в то же время заставляющая невольно поморщиться от яркости ощущений. Как только они узнают, есть тут что-то опасное или нет, нужно будет хотя бы немного поспать. 

Обращая внимание на двери то с одной, то с другой стороны, крылатые проходят по узкому каменному коридору, который заканчивается лестницей, ведущей и наверх, и вниз. Света магических огней хватает лишь на то, чтобы осветить ступени, но не другие этажи, а мысль о том, чтобы взять их под контроль и направить куда нужно, вызывает у Альдемара лишь неприязнь. Он не хочет рисковать и обращаться к чарам. Достаточно и того, что они следуют за крылатыми, не позволяя потеряться в темноте.

— Осмотримся сначала здесь? — тихо и устало предлагает он. — А потом уже другие этажи глянем.

— Может, разделимся? — Лаурисс оглядывается. — Так быстрее будет.

— Мы не знаем, что тут есть, — Кини качает головой, — и какие чары тут есть. Лучше держаться вместе. 

В выдохе Лаурисса слышится легкое разочарование, но спорить он не спешит, лишь первым направляется к ближайшей двери и открывает ее, пусть и не с первого раза. Комната оказывается пуста. Деревянный пол, каменные стены, проем в одной из них — окно, за которым лишь толстый, не пропускающий свет солнц, слой иллюзорной дымки, и больше ничего. Никакой мебели, предметов, чего угодно, что дало хоть какой-то намек, что это за дом. А толстый слой пыли, на котором остаются отчетливые следы крылатых, говорит о том, что здесь давно уже никого не было.

— Если все комнаты такими будут, мы быстро все изучим, — хмыкает Лаурисс, направляясь к соседней двери. 

— Надеюсь, что-то полезное здесь все же найдется, — недовольно фыркает Кини. 

Еще несколько комнат оказываются такими же пустыми, как и первая, отличаясь от нее разве что размером и вызывая вопросы, зачем они нужны. В некоторых все же встречается мебель, очень простая, деревянная и не позволяющая ничего понять, чаще всего — стол и стул, небольшая пустая тумба или такой же пустой шкаф, один раз встречается кровать, и Аль старается запомнить, где она находится, чтобы потом вернуться и отдохнуть. Пыль, правда, будет мешать, но можно достать из сумки спальник. Или подумать об этом потом. Сил с каждым дуоном все меньше. 

Второй и третий этажи почти такие же, как и первый, разве что мебели там чуть больше, но она все такая же однообразная и пустующая. И с каждой новой комнатой все крепнет вопрос, зачем кому-то нужен такой пустой и большой дом, да еще и скрытый ото всех. 

Дверь, ведущая на самый нижний этаж, открывается далеко не сразу. Кини и Лаурисс по очереди пробуют то толкнуть ее, то потянуть на себя, пока Альдемар устало наблюдает за ними, сидя на ступенях лестницы. Все мысли занимает лишь то, что осталось не так много мест, и можно будет пойти отдохнуть. Кини на мгновение оглядывается на него, и по телу вновь проходит бодрящая волна. Вот только с каждым разом ее эффект словно становится меньше, заметно меньше, чем яркие, чуть ли не обжигающие ощущения чар. Сказать бы об этом, но сил и желания совсем нет. 

После неизвестно какой по счету попытки дверь все же открывается. Лаурисс первым оказывается внутри.

— Ого! А тут уже интереснее, — только и различает Аль его голос. 

Встать бы и посмотреть, что там такое, но так не хочется. Кини смотрит внутрь комнаты, оглядывается на Альдемара и, тихо вздохнув, подходит к нему и протягивает руку. 

— Там, кажется, мы дольше застрянем, — произносит она. — Может, пойдешь отдохнешь? Я не чувствую там чего-то опасного, как и во всем доме. 

Аль ненадолго задумывается и, приняв руку Кини, поднимается со ступеней. 

— Я бы все же посмотрел, что там, убедился, что нет иллюзий, — он говорит медленно, сонно — Дымка вокруг дома и яркое восприятие не дают нормально это понять. 

— Тогда идем, — кивает Кини. 

Комната за дверью всего одна, но очень большая, должно быть, на весь этаж. И предметов в ней заметно больше: вдоль левой стены стоят шкафы, на полках которых сразу заметны коробки, папки и книги, дальше впереди — столы с какими-то прозрачными банками разных форм и листами, справа в тусклом свете магических огней, виднеются силуэты других шкафов и столов, и тоже, кажется, не пустых. Аль выдыхает. Даже усталость на мгновение отступает. Все-таки здесь что-то есть. Они не зря сюда прилетели. Он не зря разбирался с этими чарами. 

Он проходит по комнате, но, как и в остальном доме, не замечает следов иллюзорных чар. Даже окон, окутанных дымкой с другой стороны, здесь нет. Только много разных вещей. Вот и хорошо. Лаурисс уже с энтузиазмом вытаскивает покрытые пылью коробки из первого шкафа.

— Я все же пойду посплю. Не выходите из дома, хорошо? — тихо произносит он. — И, если что-то вдруг изменится, разбудите, ладно?

— Конечно, — кивает Кини. — Пойти с тобой? 

Аль задумывается, но все же качает головой.

— Кажется, я сейчас усну даже если просто лягу где-нибудь здесь, — улыбается он, — так что не стоит. Но спасибо, что предложила.

— Главное по пути тогда не усни, — с легкой улыбкой отвечает Кини, и Аль замечает, что кайма на цветах в ее волосах стала чуть меньше. Похоже, находка ее обрадовала.

— Я постараюсь, — он собирается уходить, но, вспомнив кое-что, тянется к сумке. — Чуть не забыл, артефакты для перевода ведь у меня, а здесь они похоже понадобятся.

Он пару дуонов роется в вещах, находит наконец мешочек с пластинами, в том числе, и для перевода, и отдает его Кини. Она с легкой задумчивостью оглядывается. 

— А что-нибудь с водными чарами у тебя есть? — интересуется она. — Слишком уж тут пыльно.

— Было, но не знаю, где сейчас, — Аль слегка пожимает плечами и снимает с пояса сумку. — Можешь поискать, если хочешь, я тогда только спальник возьму.

Все же отдых на пыльной кровати едва ли будет хорошим решением.

— Пожалуй, тут все же не так уж плохо, я дольше искать буду.

— Как хочешь, — добродушно хмыкает Аль, направляясь к лестнице. — Тогда я пойду отдохну, если передумаешь, всегда можешь взять сумку и отыскать артефакты. 

— Угу, — кивает Кини. — Хороших снов, надеюсь, силы быстро восстановятся.

— Я тоже, и спасибо. Надеюсь, вы найдете здесь что-то полезное.

Увидев перед собой нарисованный на земле круг, Альдемар ни капли не удивляется. Он потратил столько сил, что сон обязан был появиться. Хорошо, что линии узора в этот раз практически целые, лишь в одном месте слегка размыты. Конечно, еще лучше было бы и вовсе без этих размытых участков, но все же это заметно меньше, чем в прошлый раз, и это немного успокаивает. Аль вздыхает, ступает на линии круга. Нужно пройти по узору и можно будет полностью погрузиться в сны. 

Сумбурные, путанные, не запоминающиеся наборы образов, сменяющих друг друга так быстро, что Аль не успевает уследить, а вскоре перестает даже пытаться это сделать и просто позволяет им проноситься перед глазами. 

Просыпается он в том же полумраке, в котором засыпал. Дымка в окне совсем не пропускает солнечный свет, и сложно сказать, какое сейчас время суток. Аль садится, чуть щурится от света магических сфер: Кини с Лауриссом, должно быть, пришли сюда, когда устали от поисков, или обыскали все, что смогли, и теперь спят в спальниках неподалеку, а согревающие и дающие свет сферы так и не исчезли. Эти чары не были связаны с артефактом, так что развеять их самостоятельно друзья не могли. Впрочем, Аль сомневается, что в этом была необходимость: в заброшенном доме не слишком тепло. 

Он поднимается, оглядывается в поисках сумки. Судя по тому, что лежит она в другой части комнаты, Кини все же что-то в ней искала. И хочется верить, что нашла. 

Аль чувствует легкий голод и думает, что неплохо было бы приготовить, скорее всего, завтрак для себя и друзей. Только не здесь, может, в соседней комнате, чтобы случайно не разбудить друзей. Так что он забирает сумку, выходит в коридор и пытается вспомнить, в какой из комнат был хотя бы стол. Кухни здесь все равно нет.

Он оглядывается, и почему-то сейчас полумрак коридора тревожит больше, чем когда почти все мысли были заняты усталостью. Вокруг все так же очень тихо, и лишь небольшой огонек разгоняет темноту, в которой может скрываться что угодно. Аль слегка дергает крыльями, усмиряя разыгравшееся воображение. Здесь нет никого, кроме них троих. И даже чужое, заметное снаружи внимание не мешалось в последние анкаи. Возможно, этому месту просто не хватает немного света. 

Аль сосредотачивается, осторожно зачерпывает немного энергии из связи и создает еще несколько огоньков, разлетающихся вдоль стены и замирающих у самого потолка. Так-то лучше, хоть сами чары все еще вызывают едва уловимую неприязнь. Сегодня стоит меньше их использовать, потом это полностью пройдет. Он уже знает. 

Нужная комната оказывается совсем недалеко, вот только в одиночестве все еще неспокойно. Аль выдыхает, качает головой. Если бы тут было что-то опасное, особенно существа с грани, Кини бы дала знать. А она спокойно спит неподалеку, так что ничего здесь нет. Это просто игра воображения. Он только приготовит еду и вернется к друзьям. Это не займет много времени. 

Он достает из сумки продукты и посуду, начинает нарезать овощи для салата и мясо, чтобы потом пожарить. Занятие отвлекает от лезущих в голову мыслей ровно до тех пор, пока звук шагов не заставляет резко обернуться. 

— Доброе утро, — зевая, произносит заходящий в комнату Лаурисс. Аль выдыхает. Конечно, было бы странно будь это кто-то, кроме него и Кини. — Все хорошо?

— Ага, — кивает Альдемар, — просто одному тут как-то не по себе, мысли разные в голову лезут, но я вас будить не хотел, так что решил тут завтрак приготовить. Но, кажется, тебя все-таки разбудил, прости. 

— Да здесь просто со звуками все так непонятно, — хмыкает Лаурисс подходя к столу, — все гораздо слышнее, чем обычно, но кроме наших никаких других звуков нет. И это путает, — он берет пару нарезанных кусочков огурца, — так что я просто не так хорошо подобрал чары, вот и все.

— Не хочешь завтрак подождать? — улыбается Аль.

— Неа, так интереснее, — качает крыльями Лаурисс. — Завтрак все равно потом будет, правда ведь?

— Ага. Особенно если ты поможешь его приготовить. 

Возможно, стоило бы спросить, что они вчера нашли в той большой комнате, но Альдемару хочется отвлечься, поделать что-то еще. О находках они обязательно поговорят, просто позже. 

Лаурисс с шутливой улыбкой отступает на пару шагов, скрывается за дверью, но через дуон возвращается. 

— Я могу понаблюдать. И подсказывать.

— Договорились, — тихо смеется Аль.

Не проходит и квара, как Лаурисс, стоящий неподалеку от стола сам заводит разговор о находках. 

— В той комнате так много всего непонятного, — начинает он, и Аль поворачивает голову, прислушиваясь, — это словно… мастерская. Там в коробках разные пластины, как те, которые мы находили, но некоторые без символов, некоторые сделаны из чего-то другого и тоже то с символами, то без. И они все разные! А еще там много записей, книг, но таких непонятных, даже артефакты не все переводят! А где-то много слов зачеркнуто или словно пропало, мы отложили все, что хоть как-то можно прочитать, надо только попробовать это сделать, а то нам вчера не до этого было, там и другого всего много.

— И чего же? — интересуется Аль, переворачивая жарящееся мясо. 

— Баночки с разными непонятными порошками, разноцветные металлические куски, что-то похожее на небольшой переносной камин и, самое главное, дверь, она скрывалась за куском ткани, висящем на стене, я ее случайно нашел. Там за ней небольшая лестница и еще одна дверь, должно быть, наружу, я ее открыл, но ничего не увидел, наверно, уже совсем поздно было. Хотел туда пойти, но Кини сказала подождать, когда ты проснешься, — Лаурисс поджимает крылья. 

— Там могла оказаться та же дымка, что на окнах, или что угодно еще, так что и правда лучше изучать все вместе.

— Дымки точно не было, — хмыкает Лаурисс, — она в окнах по-другому выглядит, а там просто темнота. Идем, покажу.

— Не стоит спешить, — Аль качает головой, — позавтракаем, дождемся Кини и пойдем. 

— Кини почти точно так же вчера говорила, — Лаурисс плотнее прижимает крылья к телу, — но ждать уже совсем не интересно. 

Аль уменьшает силу огненных чар и подходит к другу, касается его руки. 

— Здесь просто стало слишком много всего непонятного и опасного, — тихо произносит он, — иллюзии, что окружают это место, совсем не такие, как наши представления. Мне было очень непросто вытащить Кини, когда она застряла в одной из них в той деревне, и я не хочу, чтобы это повторилось, поэтому и прошу быть осторожнее. И, думаю, Кини чувствует все то же самое, особенно с учетом этих трещин, которые мы даже увидеть не можем, и неизвестно, что случится, если мы случайно пройдем через одну из них.

— Я знаю, Аль, — Лаурисс дергает крыльями, — просто хочу, как раньше, найти какое-нибудь место без этого всего и вместе его изучить, придумать что-нибудь интересное. 

— Можем заняться этим, как разберемся, что тут такое, — Аль миролюбиво улыбается, — не сомневаюсь, что здесь в лесах есть что-то еще, что мы еще не видели, и где не будет никаких чар. 

— Было бы хорошо. 

— Тогда сейчас поможешь нам осторожно выяснить, что тут спрятано самого интересного, а потом полетим и изучим, что тебе захочется. Договорились? 

— Угу, — кивает Лаурисс, хоть и не выглядит слишком довольным. 

— Лаур, если тебя что-то беспокоит, ты говори, постараемся что-нибудь придумать. Просто здесь в последнее время столько всего непонятного и тревожащего, что я не все могу замечать, но хочу помочь, чем могу. 

Аль обнимает друга, и тот обнимает его в ответ. 

— Ага. Просто… вы с Кини, кажется, в последнее время только и думаете, что об этих поисках, они важны, я знаю, просто хочется чего-то еще, в нижнем мире ведь столько всего есть.

До прохождения ритуала Альдемар тоже не слишком понимал, почему Кини так внезапно и сильно заинтересовалась пропажей сердца, когда обрела с ним связь. Кажется, это не выйдет объяснить словами, только почувствовать, и неудивительно, что другу хочется заняться чем-то еще. Здесь и правда много мест, где они еще не были.

— И мы это тоже изучим, — Аль принюхивается и оборачивается к готовящемуся завтраку. — Кажется, мясо подгорает.

— Ну и ладно, — хмыкает Лаурисс, — так съедим. 

Аль улыбается в ответ и не дает огненным чарам нагревать посуду еще больше. Перевернуть бы кусочки, но это может и немного подождать.