Следующим утром крылатые вновь собираются в мастерской: собрать все, что кажется важным, скопировать и забрать настоящие, чтобы чуть позже отправить домой. Копии же пусть останутся здесь на случай, если существо снова появится в доме. 

— Было бы забавно, если бы оно пришло сейчас, — с легким смешком произносит Лаурисс, откладывая в сторону одну из книг, перевод которой содержал больше непонятных слов и схем, чем чего-то, что крылатые смогли разобрать.

— Это бы сильно упростило поиски, — задумчиво протягивает Кини, перебирая записи, — жаль непонятно, когда оно здесь появится, могли бы остаться и все узнать. 

— Оно тут не появлялось больше полутора сотен, — покачивает крыльями Аль, отвлекаясь от копирования пластин, — да и до этого тоже не сказал бы, что в его появлениях была какая-то закономерность, разве что раньше их было больше, и они были чащи, но это и правда было бы полезно. Может, попросим родителей узнать, может ли кто-то сделать чары, которые отреагировали бы на появления существа, и открыли бы проход в этот дом? 

— Проход Ризимира точно сделать сможет, а вот понять когда… — Кини ненадолго задумывается. — На граничных островах есть похожие чары, когда я в детстве к барьеру приблизилась, Ризимира тут же появилась, но чьи они я не знаю. Но спросить точно стоит. Если они сработают сразу, как существо появится, у него не будет возможности скрыться, — она улыбается.

— Главное чтобы оно появилось, — произносит Лаурисс.

— Когда-нибудь должно, — Кини дергает крыльями, — но, надеюсь, либо это случится в ближайшее время, либо мы к тому моменту уже найдем сердце. Но я бы, наверно, хотела с ним встретиться, узнать, зачем было красть сердце, почему нельзя было просто попросить помощи, если она нужна, — она перебирает листы и тихо вздыхает. — Надеюсь, мы все же его найдем, — гораздо тише добавляет она. 

Аль подходит ближе, касается ее руки, желая подбодрить.

— Когда-нибудь обязательно. 

И все же ему все труднее верить в свои слова, и понимание, что не просто так другим крылатым не удалось ничего найти, с каждым днем становится все сильнее. Они ведь нашли уже так много всего, но это словно ни на шаг не приблизило к месту, где находится сердце, словно его вообще нигде нет. Но ощущение связи, яркое и отчетливое, говорит обратное, как и образы прошлого, в котором существо приносит сердце с собой и использует его для каких-то чар и записей. Значит, где-то оно должно быть. 

Вещей, которые могут оказаться важными, находится неожиданно много, и крылатым приходится искать, куда их все сложить, а потом потратить еще около квара на письмо, объясняющее, что к чему. А проследив, как послание растворяется в воздухе, направляясь к островам, крылатые собирают все, что успели выложить из своих сумок, и выходят из дома.

Аль окружает друзей чарами и, ненадолго задержавшись у входа, с легкой задумчивостью смотрит по сторонам. Ему не слишком нравится оставлять здесь иллюзии, ведь они могут навредить тем, кто случайно сюда забредет и затеряется в них, но после записей существа это все еще кажется не лучшим вариантом. Создания с грани миров могут навредить сильнее, а на закрытие всех трещин может не хватить сил. Так что он все же отходит от дома, взмахивает крыльями и поднимается к друзьям. Все же это — довольно уединенное место, бескрылые здесь редко появляются, а мярапсы чувствуют опасность и держатся в стороне. Пусть так и продолжится.

Аль поднимает взгляд на удивительно чистое небо и замечает, что солнца уже довольно близко друг к другу. Он чуть хмурит брови, пытаясь подсчитать дни.

— Похоже, сейчас короткая часть цикла, — он говорит чуть громче, чем обычно, чтобы слова не затерялись в шуме ветра, — затмение, наверно, где-то через пару дней будет. 

— Переждем у мярапсов? — заставив другие звуки вокруг стихнуть, предлагает Лаурисс. — До них тут недалеко. 

— Ага, — кивает Кини. 

Аль тоже не против. В небольшом поселении мяпсов спокойно и уютно, да и сами эти дружелюбные создания, скорее всего, будут только рады присутствию крылатых. Да и, с учетом их происхождения, пожалуй, можно назвать их поселение маленьким и очень своеобразным кусочком дома, и не так уж важно, что от него тут возможны лишь отголоски чар Аркэлла. 

Как и в прошлый раз, мярапсы встречают крылатых с энтузиазмом и вопросами, которые несмотря на множество голосов сливаются воедино, и сейчас крылатые гораздо охотнее рассказывают о загадочном доме и иллюзиях, окружающих его, Кини также говорит о трещинах в грани миров, пусть мяпсам с трудом удается объяснить, что это такое, но зато они быстро понимают, что приближаться к тем землям все еще опасно, и обещают этого не делать. 

Аль улыбается и тому, как просто оказывается их в чем-то убедить, и ощущению тепла и спокойствия, которое всегда сопровождает этих созданий, и вытягивает руку, чтобы погладить ближайшего, а затем и других. Все же удачно они тогда нашли это поселение.

Дни до затмения проходят незаметно, крылатые вместе с мярапсами строят различные сооружения из снега, которого стало лишь больше, играют в снежки и помогают, где могут пригодиться их дары и артефакты в сумках. Аль часто помогает растопить где-нибудь снег и отодвинуть воду в сторону, чтобы проход был более удобным, а потом замечает, что она быстро замерзает, превращаясь в лед, по которому практически невозможно идти, даже когти на лапах мярапсом им почти не помогают. Так что небольшие тропинки дополняются двумя цепочками маленьких магических огоньков почти у самой земли, которые не позволяют воде замерзнуть вновь. Правда приходится несколько раз объяснять разным мяпсам, где находится активирующий чары артефакт, и что нужно будет убрать чары, когда снег растает. И хочется верить, что они запомнили эти объяснения. 

Но быстро замерзающая вода наводит на мысли, что с ней можно придумать еще что-нибудь интересное. Первыми на ум приходят ледяные скульптуры, за созданием которых Аль не раз наблюдал, но так и не смог повторить, поскольку дар не позволял контролировать лед. Впрочем, и в этот раз опыт оказывается не слишком удачным: придать воде форму труда не составляет, но замерзает она неравномерно, из-за чего верхняя часть становится твердой, тогда как внизу вода все еще жидкая. Да и времени на это уходит гораздо больше, чем на замерзание тропинок. Но что-то с этим можно придумать. 

— Все со скульптурой возишься? — интересуется проходящий рядом Лаурисс. 

— Скорее пытаюсь хоть что-то с ней придумать, — хмыкает Аль, — но это не слишком просто. Оказывается просто так вода замерзает странно, не так, как на снегу, а гораздо дольше и какими-то кусками. Так что, наверно, надо что-то еще придумывать. 

Лаурисс покачивает крыльями.

— Можно, наверно, полить водой те штуки, которые мы с мярапсами строили, но на статуи они не будут похожи.

— Это точно, — кивает Аль, — да и смысла в этом я особо не вижу, там ведь ничего не изменится. 

— Ага, — протягивает Лаурисс, поднимая взгляд к небу, а затем опуская и оглядываясь. — Смотри-ка, к нам кто-то идет. — Он указывает в сторону на приближающихся юных мярапсов и выводит в воздухе магический круг. — Привет! 

— Привет!

— Привет!

— Привет!

Тут же отзываются они и смотрят в сторону Альдемара и его пытающейся замерзнуть скульптуры.

— Вам чем-нибудь помочь? — с улыбкой предлагает он, догадываясь, что они не просто так пришли. 

— Да!

— Горку хотим!

— Ледяную!

— Горку? — Аль поворачивает голову в сторону Лаурисса, но тот лишь пожимает крыльями. 

— Да!

— Мы все подготовили!

— Поможешь?

— Конечно. Лаур, ты с нами? 

— Летим посмотрим, — легко соглашается он, — я потом и Кини позову, интересно же, что за горка такая. 

Впрочем, Кини и сама находится среди десятка мярапсов: помогает им что-то делать на вершине снежного холма высотой немногим больше мярапсов.

— А вот и вы, — с улыбкой произносит она, опускаясь на землю, — смотрите, что мяпсы придумали. 

— И что это? — интересуется Лаурисс. 

— Горка! — отвечает один из мярапсов.

— Будет ледяная!

— Правда? — мяпс оборачивается к Альдемару. 

— Ага, только скажите, что делать, — кивает он и смотрит на Кини. Она объяснит понятнее. 

— Как я поняла, надо чтоб она с одной стороны была ледяной и скользкой, тогда по ней можно будет скатиться. Правильно? — Кини переводит взгляд на окружающих ее мярапсов. 

 — Да!

— Тут кататься! — мяпс указывает на самый пологий склон небольшого холма.

— Хорошо, — кивает Аль и поднимается над холмом. 

Покрыть снег тонким, чтобы он быстрее замерз, слоем воды не составляет труда, как и не давать ей стечь, пока она замерзает. И теперь остается лишь подождать несколько анкаев, и дать ей превратиться в лед. 

Любопытные мярапсы все норовят забраться повыше и проверить, но Аль не дает им, говоря, что пока может хоть немного контролировать воду, проверять бесполезно. Так что остается лишь проводить время в разговорах и играх. 

Уже ближе к вечеру Аль, создавший вокруг множество магических огоньков, чтобы осветить место и немного согреть себя и друзей, чувствует, что воды на горке не осталось, и говорит об этом мярапсам, которые тут же забираются наверх, а затем друг за другом начинают скользить по льду до самой земли. Крылатые, в первый момент решившие, что мяпсы просто упали, спешат к ним, но заслышав задорный, напоминающий лай смех понимают, что все так и было задумано. 

— Весело!

— Спасибо!

— Спасибо!

— Весело!

То и дело слышится среди мярапсов. Крылатые переглядываются, одновременно и улыбаясь, и не понимая до конца, что этом такого забавного, а потом и сами решают попробовать. Кини с Лауриссом за обе руки тянут к краю Альдемара, который смеется и даже не думает сопротивляться. Скользить на льду они начинают вместе, вместе же пытаются удержать равновесие, задевают друг друга крыльями и смеются. Ощущения и поднявшийся вокруг ветер чем-то напоминают быстрый спуск во время полета, но гораздо слабее, да и заканчивается скольжение неожиданно быстро, настолько, что крылатые не успевают отойти, и в них врезается скатывающийся следом мярапс. 

— Ты в порядке? — тут же интересуется Кини, отходя в сторону вместе с Альдемаром.

— Ага, — мярапс вскакивает, отряхивает снег с длинной шерсти. — Весело?

— Да, — кивает Лаурисс, поднимаясь в воздух. 

— Нам тоже! — произносит только что скатившийся мярапс и спешит снова залезть наверх. 

Веселье продолжается до ночи, пока даже созданные Альдемаром огни не перестают полностью разгонять полумрак, да и мяпсы начинают уставать и расходиться по домам, даже те, кто пришел не так давно, но все равно они говорят, что придут сюда завтра. Крылатые тоже собираются в свои шатры, разве что Кини чуть хмурится. 

— Мне кажется, затмение скоро начнется, — произносит она, — не пойму, связь вроде ощущается слабее, но не совсем так, как в затмение. Аль, чувствуешь? 

Он прислушивается к ощущениям и качает головой.

— Пока все как обычно, но можем убрать шатры и напроситься к мярапсам на случай, если затмение начнется ночью. 

— Так и сделаем, — кивает она. 

Но стоит сказать мяпсам о приближающемся затмении, как они начинают суетиться, говорить об этом остальным и собираться в самом большом, просторном, напоминающим шатер доме, и крылатых зовут туда.  

— Тут надежнее, — объясняет один.

— Затмение страшно, — подхватывает другой.

— Особенно последнее, — присоединяется третий. 

И крылатые охотно соглашаются остаться в доме вместе со всеми, пусть даже этот дом выглядит лишь немногим надежнее их шатров, и помогают укрепить шкуры, покрывающие стены снаружи. Все же им гораздо проще и удобнее подняться к самой крыше и проверить, что все надежно держится. Чуть подумав, Аль окружает дом чарами, которые растопят снег, если он пойдет, и не позволят воде просочиться. Это тоже должно помочь. 

Комната внутри только одна, занимающая весь дом, а оттого его сходство с шатром лишь усиливается, слева у противоположной стены на небольших земляных возвышениях сложена простая посуда и сооружено что-то напоминающее стол, пусть и состоящий из охапки веток, сложенных на двух возвышениях из неровных камней, в центре — место для небольшого костра, а рядом с ним несколько земляных возвышений, заметно больше тех, на которых стоит посуда, покрытых шкурами, на которых живущие здесь мярапсы устраиваются и явно собираются спать. Другие же мяпсы тоже приносят с собой шкуры и раскладывают на полу в разных частях дома. Крылатым остается лишь найти себе уголок и достать из сумок спальники.

Затмение начинается незадолго до рассвета. Резко ослабевшая связь заставляет Альдемара проснуться. В темноте, едва разгоняемой тусклым светом дающих тепло магических огней, ничего не видно, а делать их ярче он не хочет, чтобы не разбудить друзей и мярапсов. Осторожно, стараясь не шуметь, он садится, прислушивается к ощущениям. И едва может почувствовать связь. В прошлый раз так точно не было. Связь слабела, но не настолько. И от этого становится беспокойно. Аль оглядывается, желая найти Кини. Она должна была заметить. Скорее всего, даже ярче, чем он. Но ее спальник оказывается пуст. И это усиливает беспокойство. 

Аль встает, аккуратно, насколько позволяет тусклый свет, проходит между мяпсами, стараясь не наступить на чей-то хвост или лапу, пока не различает знакомый силуэт у самого входа, закрытого лишь плотной шкурой вместо двери. Заслышав его шаги, Кини оборачивается. 

— Тоже почувствовал? — очень тихо, чтобы никого не разбудить, спрашивает она. 

— В этот раз она гораздо слабее, — кивает Аль и говорит так же тихо, — и так резко изменилась, я из-за этого проснулся.

— Я с вечера чувствовала, как она слабеет, так и не смогла заснуть из-за этого, но не думала, что она ослабнет настолько, — Кини вздыхает. — Слишком сильно, слишком резко. И, мне кажется, даже после затмения она уже не будет такой, как до этого, может, станет слабее. 

Аль касается ее руки, накрывает крыльями. 

— Мы пока этого не знаем, — старается подбодрить он, хоть и сам скорее чувствует, чем знает, что она права. 

— Аль… — Кини выдыхает, сжимает его ладонь, — спасибо, что поддерживаешь, правда, но сейчас… не думаю, что это поможет.

Он кивает, хоть полумрак и мешает разглядеть его жест.

— Тогда я просто побуду с тобой, — произносит он, обнимая Кини со спины, приминая ее крылья и кладя подбородок на плечо. 

— Спасибо. 

Она все продолжает вглядываться в полумрак снаружи, где с каждым дуоном все сильнее слышится завывания ветра, а все сильнее падающий снег мешает разглядеть что-либо. 

Постепенно начинают просыпаться и общаться друг с другом мярапсы, они что-то спрашивают и у Кини с Альдемаром, которые все так же стоят у входа, наблюдая за все усиливающимся снегопадом, но те их не понимают: артефакты, помогающие разобрать их речь, остались в сумках у спальных мешков, а Лаурисс еще спит и, судя по магическому кругу рядом с ним, разбудить его будет непросто. Так что Аль в ответ лишь качает головой и указывает в сторону их спального места. Мярапсы оказываются сообразительными: что-то говорят друг другу, а потом один из них, тот, что ближе всего к спальникам, берет и приносит сумку. 

— Спасибо, — улыбается Альдемар, активировав чары. — И доброе утро. 

— Доброе!

— Утро!

— Доброе! 

Пока в шатре продолжают звучать приветствия, пара мяпсов подходит к Кини, смотрит на нее, потом на снегопад.

— Затмение страшно? — спрашивает один из них, тот что немного выше.

— Скорее беспокойно, — Кини качает головой.

— Бес…покойно? — переспрашивает второй. 

— Это не так сильно чувствуется, как страх, но все равно неприятно. 

Кини вытягивает руку, и мярапсы охотно наклоняют головы, позволяя себя погладить. 

— Огонь сильнее сделаешь? — интересуется у Альдемара еще один подошедший мярапс. 

— Конечно, — кивает Аль. Он и сам чувствует, что становится еще холоднее. 

Он тянется к связи, но, чуть подумав, решает зачерпнуть своей энергии. Не хочется проверять, как прочна связь на самом деле, и не навредит ли ей использование чар.

И в ставшем ярче свете магических огней становится отчетливо заметна толстая черная кайма на цветах в волосах Кини. 

— Завтрак? 

— Отличная идея, — кивает Аль,

— Мы позовем. 

—Может, вам еще с чем-то помочь? 

— Гости уже помогли, — качает мордой мярапс. 

— Сами готовим. 

— Хорошо-хорошо, — улыбается им Альдемар.

Мяпсы возвращаются к остальным, Кини же берет из руки Альдемара артефакт, позволяющий их понимать, и развеивает чары. 

— Чудесные создания, — тихо произносит она, — хорошо, что мы их встретили, иначе бы, мне кажется, я бы уже решила вернуться домой. — Аль чуть сильнее сжимает объятия. — А рядом с ними и правда спокойнее, хотя бы немного. 

— Мы и сейчас можем вернуться, если ты хочешь, — мягко отвечает Аль. — На пару циклов или насовсем, как скажешь. 

Кини пару дуонов молчит, раздумывая над его словами, но затем асе же качает головой. 

— Осталось ведь не так уж много точек, стоит убедиться, что ни в одной из них нет ничего полезного.

— Кини… 

— Аль, эти мысли до конца затмения едва ли куда-то денутся, — перебивает она. — Знаю, ты хочешь помочь, но давай поговорим об этом завтра, хорошо? 

— Как пожелаешь, — кивает он, — и если тебе что-то понадобиться, ты только скажи, я постараюсь помочь. 

— Твое присутствие помогает, правда. Иначе, чем мярапсы, но с тобой тоже спокойнее. Просто сегодня этого недостаточно, но, надеюсь, я все же смогу отвлечься хоть ненадолго. 

— Можем к мяпсам пойти, они только рады будут, если мы решим их погладить. 

Кини кивает, высвобождается из объятий, но тут же сжимает ладонь Альдемара и явно не собирается отпускать. Впрочем, как и он ее.

Все усиливающийся холодный ветер чувствуется и в доме, он проникает сквозь малейшие щели между шкурами и ветвями, заменяющими стены, и чем дальше, тем больше Аль усиливает тепло магических огней, и тем отчетливей замечает, как ограничены собственные силы. Раньше, до прохождения ритуала и обретения связи, он даже не обращал на это внимания. Ему более чем хватало тех возможностей. Сейчас же этого кажется недостаточно. А обращаться к связи он опасается: она ощущается еще слабее, чем утром, напоминая о моментах, когда она вдруг внезапно ослабевала. Но в этот раз хотя бы дар не выходит из-под контроля. 

Кини, чувствующая изменения еще острее, почти все время проводит с мярапсами, беспокоящимися из-за затмения, стараясь отвлечься, но кайма на цветах, ставшая лишь толще, дает понять, что это не сильно удается. 

Аль большую часть дня находится рядом с ней, молчаливо поддерживая и давая понять, что готов помочь. Разговор о поисках или связи он не заводит, не знает, что можно сказать, как подбодрить, ведь и сам уже сомневается, что в оставшихся точках найдется что-то по-настоящему полезное. Но проверить все же стоит, вдруг отгадка где-то там и только и ждет, чтобы ее нашли.

Лаурисс поначалу пробует развеселить Кини, но добивается лишь натянутой улыбки и слов, что завтра, возможно, не будет такой мрачной, и решает развлечь мярапсов созданием разных, порой придуманных звуков. В первый момент мяпсы принимают их за что-то опасное, начинают озираться по сторонам, их шерсть слегка приподнимается, а из пасти доносится приглушенное рычание, так что Лауриссу приходится объяснять, что здесь никого нет, это просто чары. 

Очередной порыв ветра приподнимает шкуру, служащую дверью, и Аль замечает, что снег снаружи по высоте уже почти сравнялся с ростом Кини, а он все не прекращает падать. Чары, заставляющие его таять и не пропускающие воду, еще держатся, но вокруг все завалено и неизвестно, как поведет себя эта гора снега, когда придет пора их убрать. Впрочем, об этом можно подумать завтра. Если связь начнет ощущаться нормально, Альдемару не составит труда растопить снег и заставить воду испариться. Главное, чтобы связь восстановилась. 

Еще один, особенно сильный, порыв ветра проходится по комнате, холодит кожу и заставляет потухнуть костер в центре, да и магические огни словно на какое-то время становятся тусклее. Мярапсы вновь озираются по сторонам, принюхиваются и приподнимают уши. 

— Огонь потух.

— Нельзя погаснуть.

— Плохо…

— Затмение.

— Страшное.

— Беспокойное.

Тише обычного переговариваются они. Крылатые переглядываются. Аль, как всегда, с легкостью зажигает пламя на дровах, но беспокойство мяпсов не угасает, они все продолжают оглядываться, прислушиваться и принюхиваться к чему-то неизвестному, и голоса их начинают звучать все тревожнее. Некоторые, особенно юные, словно хотят куда-то спрятаться. 

Аль подходит к одному такому мярапсу, который лег около стены и закрыл морду лапами, аккуратно проводит ладонью по его голове. 

— Затмение страшное, — подняв морду, произносит мяпс. 

— Может быть, — решает не спорить Альдемар, — но здесь и сейчас тебе ничего не грозит, и никому не грозит. Затмение закончится завтра, и все снова будет, как обычно, а до тех пор мы здесь все вместе, и никто не позволит случиться ничему плохому. 

— Правда? 

— Конечно, — отвечает Кини, — у нас же есть наши чары, а с ними никому точно ничто не грозит. 

— Завтра горку сделаем? — интересуется другой мярапс. 

— Если захотите, — кивает Аль, — и там столько снега, что можно ее гораздо выше сделать. 

— Высокая горка хорошо, — соглашается третий.

— Весело, — подхватывает еще один.

Не проходит и пары дуонов, как все обсуждения уже ведутся о высокой ледяной горке, а не о затмении. Аль улыбается, радуясь, что отвлечь мярапсов удалось довольно легко. Жаль собственные мысли так легко не меняют тему, ему бы это не помешало. Да и не только ему. Он переводит взгляд на Кини, а она, заметив, лишь слегка покачивает головой и крыльями.

Применять трюк с отвлечением внимания мярапсов приходится еще пару раз, когда ветер и холод становятся еще сильнее и кажется, что еще немного, и они сорвут дом с места и утянут за собой. Да и снег теперь едва ли не выше самого дома, так что вопрос, как его убрать, звучит не раз, и Альдемар старается убедить мяпсов, что его чары смогут с этим справиться, хоть и придется потратить немало сил. И главное, чтобы связь с сердцем восстановилась хотя бы немного. Ведь теперь он лишь отчетливей понимает, что своих сил не хватит. 

Заснуть ни Альдемару, ни Кини не удается. Они оба ждут, когда даваемые связью ощущения начнут усиливаться, и не могут думать ни о чем другом. Да и мярапсы спят беспокойно, прислушиваются к чему-то, чего крылатые, даже Лаурисс, не слышат, принюхиваются, из-за чего длинная шерсть слегка приподнимается, ворочаются, но все же спят.

Ветер почти полностью стихает уже после рассвета, и почти сразу в доме становится жарко и душно, похоже тепло возвращается вместе с нормальной погодой. Однако мярапсы не спешат выходить, словно опасаются чего-то, и первыми легкую дверь отрывают крылатые только чтобы увидеть громадную, заметно выше и их, и мяпсов стену из снега, проходящую ровно по границе чар Альдемара. Переглянувшись, крылатые поднимаются в воздух.

Снег скрывает под собой все, и дома, и деревья вокруг. Не видно ничего, лишь белая, не слишком ровная, кажущаяся безграничной гладь. Если бы крылатые не знали, что здесь есть поселение, никогда бы не смогли о нем догадаться.

— Придется немало повозиться, чтобы от него избавиться, — задумчиво произносит Альдемар. — Хотя бы у домов и рядом с ними. 

— Аль, ты уверен, что справишься? — тихо интересуется Кини.

Связь все еще ощущается слабо, не так, как вчера, но и не так, как обычно. 

— Я же им обещал, — он слегка дергает крыльями, — да и я хочу помочь. Тем более это должно быть проще иллюзий, все же тут только мои чары будут. Но, возможно, мне понадобиться больше времени. 

— Я не против задержаться тут еще на пару дней, — легко соглашается Кини. — Лаур, что скажешь?

— Почему бы и нет, — он пожимает крыльями. 

А стоит опуститься, как к ним спешат мярапсы.

— Остались?

— Не улетели?

Слышатся обеспокоенные вопросы. Крылатые переглядываются с легким удивлением.

— Конечно остались, — первой отвечает Кини.

— Мы же говорили, что поможем, — вторит ей Аль. 

— Спасибо!

— Хорошо.

— Затмение не страшно. 

Перебивают его голоса мярапсов.

— Я сейчас начну убирать снег, — произносит он чуть громче, — но буду делать это медленно, чтобы не задеть дома или деревья. Снега тут много, так что будет долго. Вы пока займитесь чем-нибудь в этом доме, хорошо?

— Помочь? — тут же интересуется ближайший мярапс.

— Сейчас не надо, — Аль качает головой, — я скажу, если что-то придумаю.

— Аль, будь осторожнее с силами, — просит Кини, — лучше мы тут еще несколько дней побудем.

— Разумеется, — кивает он, рисуя рядом с собой магический круг, — но если ты раньше почувствуешь, что стоит остановиться…

— Я скажу, — перебивает Кини, и Альдемар благодарно улыбается в ответ.