Стив Роджерс ненавидел сладкое. Разноцветные леденцы, мороженое, эклеры, любой шоколад, крема, — Боже, это выводило его из себя. Сэм часто говорил, что с его одержимостью впору ложиться в психушку, а там, глядишь, и не так одиноко будет. И тут лучший друг сбивал целое бинго одной шуткой. Стив и вправду имел много общего с каким-нибудь помешанным.
Он был одинок, а нелюбовь к сладкому шла еще из детства, когда дети из семей побогаче постоянно хвастались новеньким петушком на палочке или яблоком в карамели. Стиву тоже хотелось что-то такое, но денег едва хватало на еду и лекарства, что уж говорить о сладостях.
Бывало, в день зарплаты, мама покупала ему стаканчик горячего шоколада, посредственного качества, но это уже было сверх необходимых трат. И даже этот несчастный стакан Стив отдавал Баки, обожавшему всё, где было хоть немного какао. Тот, конечно, отнекивался, и тогда Роджерс пускал в ход угрозы, что выльет напиток в раковину, ведь всё равно сам его пить не станет. Семья Барнсов была не настолько бедна и могла позволить себе покупать сладости детям, но глава семейства, мистер Барнс, был до тошноты экономным человеком. Именно поэтому Баки не любил просить у него что-либо — гораздо проще и безболезненнее для гордости было заработать самому.
Потом пришла война. В стандартные солдатские пайки входили небольшие плитки шоколада, их уже Стив съедал лично, еще и прихватывал те, что Баки выменивал за сигареты у других бойцов. Улучшенному сывороткой организму критически не хватало съеденных за день калорий. Тогда Стива не особо волновал вкус шоколада, он давился им, гонимый постоянным сосущим чувством голода.
В новом времени разнообразие всего так замыливало глаз, что на сладости Роджерс сначала просто не обратил внимание. А потом случился Брок Рамлоу. Стив уже размышлял как-то о том, что его привлекает в Рамлоу, отмечал его умение сосать леденцы, но как оказалось, это было только начало. После праздников, когда все сотрудники (и Рамлоу в том числе) вернулись к любимой работе, неожиданно оказалось, что они с Броком имеют практически идентичный график: обедают, делают перерывы на кофе, подходят к кулеру с водой — всё в одно время. И каждый раз чертов Рамлоу тянет что-нибудь сладкое в свой грешный рот.
Стив и шагу ступить не может, не наткнувшись на Брока, соблазнительно облизывающего губы от крема или надувающего ярко-розовую жвачку.
Переломным моментом стал случай в кафетерии. Стив как обычно решил перекусить в разгар трудового дня, в это время все столики пустовали и некому было пялиться на добрые семь фунтов еды, неведомым образом исчезающие в желудке суперсолдата. На самом деле, Роджерс всерьез подозревал, что большая часть кухни работает только на него, а ЩИТу его питание обходится в парочку годовых окладов какого-нибудь младшего научного сотрудника. Стоило только перетащить все подносы за свой столик и приступить к еде, как напротив, еле втиснувшись в свободное место, уселся Рамлоу.
— Кэп, не возражаешь? — пока Брок вводил его в курс дел, они неплохо сдружились, и не было ничего необычного вот так сидеть вместе. Они и раньше обедали за одним столом, правда, тогда все остальные места были заняты.
Стив, уже успевший впиться зубами в куриную ножку, приветственно кивнул и что-то согласно пробурчал.
— Перекус? — Рамлоу по-доброму улыбнулся, он как никто другой знал, как много ел Стив и как сильно стеснялся этого в первое время. — А я вот тут тоже решил себя побаловать.
С этими словами Брок развернул коробочку с чем-то даже на вид космически-сладким. Крошечное, едва ли больше пары спичечных коробков, шоколадное пирожное с шоколадной начинкой и шоколадной же глазурью сверху. Баки бы понравилось.
— О, блядский Боже, — Брок сразу запихнул всю выпечку в рот и блаженно закатил глаза. — В жизни ничего охуеннее не ел. Жаль, что мало.
Стив перестал жевать, рассматривая такого Рамлоу — весь в шоколаде, с гримасой чистого удовольствия на лице. Интересно, когда он кончает, он выглядит так же?
— Извини, что ругаюсь, но это слишком хорошо, чтобы сдерживаться.
О, Стив мог бы сделать так хорошо, что соседи завели бы словарь с особо ценными выражениями Брока. Но пора прекращать об этом думать, пока не слишком поздно.
— С каждым разом они делают порции всё меньше и меньше, — Рамлоу с грустью посмотрел на пустую коробочку и принялся жадно слизывать остатки шоколада с пальцев, не пропуская ни миллиметра кожи, где может остаться хоть немного сладости. Стив так же жадно следил за ним, вцепившись в бедный окорок до хруста куриных костей. В паху потяжелело, сидеть стало неудобно.
— Что? У меня что-то на лице? Шоколад на губах, да? — Брок заметил пристальное внимание к себе и теперь пытался языком убрать остатки шоколада с губ.
Член в штанах дернулся, окончательно окреп и теперь через тонкую ткань белья неприятно упирался прямо в шов на джинсах. Стив отвел взгляд, больше не способный выносить это безумие. Еще немного и он завалит Рамлоу прямо на этом столе, наплевав и на рабочие отношения (Сэм уже рассказывал ему про харассмент), и на возможных зрителей.
— О, да я смотрю, ты тоже замарался, — Брок резко поднялся, опёрся руками о стол, наклонился к самому лицу Стива и лизнул его по уголку губ. — Ты сладкий. Мне нравится сладкое, знаешь?
— Это курица… — Стив в шоке смотрел в хитрющие глаза Брока, всё так же, как дурак, держал куриную ножку и не знал, что ему делать. Хотелось наплевать на всё, податься вперёд и поцеловать уже нормально этого провокатора, но почему-то он всё медлил.
— Долго думаешь, Капитан.
Стив Роджерс ненавидел сладкое. Разноцветные леденцы, мороженое, эклеры, любой шоколад, крема, — Боже, это выводило его из себя. Но любые сладости воспринимались иначе после появления в его жизни главного сладкоежки — Брока Рамлоу.