Оба напарника удивились, когда заметили, что из под двери их кабинета расплавленными волнами вытекает сигаретный дым. «Как можно курить в помещении? — негодовала Джуди». Она до сих пор пребывала в подавленном состоянии духа, ведь всего пару минут назад она едва не лишалась работы всей своей жизни.

Пока они спускались с третьего этажа, то успели заметить не одну скорчившуюся в отвращении гримасу. Сейчас оба ждали, когда зеленая полоска коммуникатора даст добро на вход.

Джуди делала вид, что не замечала исходящей от Ника неуверенности. Ее способность чувствовать его эмоции теперь казалась ей совершенно обыденной, хотя иногда кристаллики страха пускались в разгул по ее спине.

— Морковка...

— Да?

— Ты бы и вправду оставила ради меня значок?

Судорожно проглотив леденец, Джуди повернула голову к понурившемуся напарнику. Ответ на вопрос был дан без промедления.

— Мы не раз и не два прошли вместе через огонь и воду, Ник, — напомнила она. — Ты мой напарник, но и это не важно, потому что... — Джуди на секунду отвела взгляд. — Я люблю тебя. И готова оставить ради тебя не только значок.

Ее окатило волной смущения, словно Ник почувствовал себя виноватым за заданный вопрос. Джуди поняла, что все сказала правильно, а, главное, честно. Некоторое время напарники глядели друг на друга, пока металлический голос не подтвердил статус офицера.

Зайдя в газовую камеру, оба закашлялись, глаза заслезились. Детектив сидел на дальнем краю гостевого дивана, деловито изучая какие-то бумаги.

— Я открою окно! — Ник смело рванулся к стеклянной раме, Джуди закрыла дверь и сквозь кашель попросила соболя потушить сигару. Ее мало удивило то, что детектив вошел в чужой кабинет так же легко, как к себе домой. Следователь дела о серийном убийце обладал куда большими полномочиями нежели обычные офицеры.

Лишь когда Ник кашлянул во второй раз, уже не из-за дыма, а чтобы просто привлечь внимание детектива, тот отложил листок на рядом стоящий столик и потушив окурок, проворчал:

— Полагаю, нет смысла объяснять, что не стоит так просто разбрасываться своими значками?

Ник скрестил лапы на груди.

— Начнем с простого. Ты вообще кто?

— Для вас я просто детектив, — невозмутимо ответил соболь, в серой шинели он больше походил на потрепанного годами армейца. — Для дела — старший следователь.

Джуди встала рядом с напарником, внимательно изучая детектива взглядом.

— Следователь, ведущий его уже одиннадцать лет, — в ее устах этот факт прозвучал как упрек.

Детектив не ответил, вместо этого он перешел ближе к сути и поведал о заявлении миссис Уайлд, коим оказался читаемый листок. Соболь спросил Ника, стоит ли, по его мнению, действительно воспринимать мистера Уайлда, как кандидата в список подозреваемых. Ведь если судить по написанному, это он изводил жертву.

Ник был ошеломлен услышанным. Полностью сбит с толку. Джуди почувствовала, как его уверенность стремительно тает.

— Отец пропал двадцать пять лет назад. Я... не знаю почему она его видела.

А вот Джуди знала. Но понимала, что информация, которую она получила от доктора О`Ханни в первую очередь предназначалась для ушей Ника, поэтому промолчала. Также она отметила небольшую, округлую примятость на среднем пальце левой лапы детектива, которую он вынул из кармана, дабы свободно жестикулировать. Это была вздувшаяся, лишенная шерстяного покрова отметина от кольца.

Далее соболь подробнее рассказал об убийце. Оказалось, что за все время деятельности его жертвами стали шестнадцать зверей, больше половины из них — политики. Через штурм в СМИ, заказчики узнавали о выполнении своих требований, после чего огромные суммы переводились в заграничные банки, а после, быстро терялись. Два года назад убийства резко прекратились, за это время полицейским удалось повязать нескольких неосмотрительных заказчиков, однако это мало помогло следствию. Пойманные звери знали об убийце не больше детективов — он всегда звонил первым, всегда по телефону, разговоры короткие, дело, оплата. О выполнении операции те узнавали по ТВ, если журналюги сняли мертвого, а рядом нашли бутон черной лилии, в честь которого и назвали убийцу — можно переводить деньги.

— Почему дело не передали федералам? — удивленно спросила Джуди. Шерсть на загривке переливалась от любопытства.

— Капитан, к моему разочарованию, несколько раз делал запрос в федеральный департамент. Ответ всегда был один — это не в нашей юрисдикции.

— Но моя мать не политик! — горячо возразил Ник. — Она с самого моего детства работала в захудалой конторке, все это... какой-то бред. — В подтверждение своих слов, он яро помотал головой.

— Потому-то я и не считаю, что убийца вернулся, — поспешил заверить его детектив. — Когда по телику во всю трубят о преступлении одного зверя, невольно зарождается желание тоже обрести славу. Не-е-т. — Протянул Соболев. — Я думаю мы имеем дело с подражателем, нашедшем в магазинчике цветов тропического района черную лилию, а после, бесчестно напавшим на дряхлую жертву, надеясь тем самым забрать себе чужое имя. Так что, чем скорее я смогу вернуться к поиску настоящего убийцы или его трупа, тем лучше.

— А если это все таки Черная Лилия, то лишние лапы вам не помешают, так ведь? — Джуди не могла скрыть того бурлящего внутри нее энтузиазма. Дело было смертельно опасным, утопающим в нераскрытых за десяток лет тайнах, манящим, как кусочек песочного торта.

— Я бы предпочел лапам мозги, — проворчал соболь. — Хотя, в тонусе оба варианта идеальны. — Затем приказал. — Допросите работодателя миссис Уайлд — мистера Ховарда, а также офицеров, что общались с ней за пару минут до покушения. — И перед тем как покинуть кабинет, добавил: — Не забудьте про отчеты, второй раз я ваши хвосты спасать не буду.

— А что все это время будешь делать ты, Старшой? — грубо спросил Ник. Он явно не разделял заполонившего Джуди энтузиазма. Скорее наоборот, испытывал к соболю неприязнь.

Получивший кличку детектив даже не повернулся, просто ответил, что направляется к комиссару, а через секунду напарники остались наедине в родном, пропахшем табаком кабинете.

***

В помещении было довольно тускло и узко. Джуди казалось, что обвешанные металлическими пластинами стены тихо надвигались к сидящим за холодным столом зверям. Прошел уже год с начала ее работы в департаменте, однако единственное, что она могла сделать со своей фобией это тщательно скрывать ее под маской спокойствия. Вот только тело, несмотря на мысленные, часто жестокие команды своей хозяйки, предательски дрожало от напряжения.

Слева от сидящих за столом пристроилось масштабное окно, за которым, как за невидимым барьером, расположилась комната с прослушивающей аппаратурой. Находясь по ту сторону стекла, можно было беспрепятственно наблюдать за происходящим внутри комнаты для допросов. Полицейские знали, в отличие от допрашиваемых, что они со всех сторон окружены камерами.

Джуди внимательно изучала сидящего перед ней лиса. Одет по-деловому, в черно-белые тона, воротник украшал галстук-бабочка. Шерсть была чисто рыжей, но в отличии от шерсти Ника более темной, ухоженный хвост лениво устроился на коленях хозяина, спокойные, ярко-желтые глаза под цвет лимонада были направлены прямо на полицейскую. Этого зверя именовали Мистер Ховард. Он являлся владельцем фирмы-вассала «Золотые Хвосты», занимающейся продажей недвижимости.

«Адвоката не потребовал — мысленно отмечала про себя Джуди. — Значит, уверен в себе или, может, хочет показаться уверенным? Кольца нет, сорокалетний холостяк?»

— Почему вы меня подозреваете? — спросил лис мелодичным голосом.

— Разве я похож на убийцу?

— Судя по заявлению моей матери, ее преследовал кто-то очень похожий на мужа, — напарник сидел рядом с Джуди, к допросу он переоделся по уставу. — А если мне не изменяет память, мой отец — лис.

Джуди почувствовала себя неловко. Она понимала, что Нику приходится тяжело но даже и не думала, что он когда-либо позволит чувствам ослепить себя. Находясь здесь, он должен был забыть о родственной связи с жертвой. С другой стороны, так ли это просто?

— Я переживаю за нее не меньше вашего, офицер. — стянув с лица вежливую улыбку горячо заверил Ховард. — Миссис Уайлд сотрудник фирмы. Мы там все как одна семья.

— Оставьте сказки для своих клиентов, мистер Ховард, — не скрывая своего презрения, ответил Ник.

— И это ваша благодарность? — будто бы удивился Ховард. — Двадцать четыре года назад я из кожи вон лез чтобы обеспечить вашу мать ежемесячной зарплатой, хотя некоторые получали ее раз в два, а то и в три месяца. Ваше положение клевало мне сердце!

— Правда? — язвительно спросил Ник и угрожающе наклонившись вперед тихо прошипел: — А мне казалось это все из-за того, что вы трахались в подсобке.

Вопрос пошатнул уверенность бизнес-зверя, Ховард нервно отвел глаза в сторону, соображая, что же ответить.

Джуди не успела заметить, когда допрос вдруг перешел в стадию выяснения отношений. Но больше всего ее шокировали прозвучавшие в комнате для допросов факты. Выходит, мать Ника была близка со своим начальником?

Спеша вернуть съехавший с рельсов состав обратно на дорогу, она задала контрольный вопрос: — Мистер Ховард, где вы были два дня назад примерно с одиннадцати до двенадцати часов ночи? — После чего требовательно потрясла напарника по плечу, безмолвно прося взять себя в лапы. Соприкосновение немедленно обожгло лапу Джуди разгоревшейся внутри лиса злобой, от желания напарника как следует ударить Ховарда ей стало не по себе.

— На работе, — все тем же невозмутимым тоном ответил Ховард, однако Нику удалось сорвать с его лица маску спокойствия, а в желтых глазах Джуди уловила первые искорки тревоги.

— Кто сможет подтвердить, что вы были в офисе когда все сотрудники разбежались по домам? — вернулся к допросу Ник.

— Моя секретарша, Шарлотта, — не задумываясь парировал Ховард.

— Но она все время сидела у входа в кабинет, не так ли? — продолжал напирать Ник, плотно скрестив пальцы чешущихся ладоней, его хвост, пробравшийся сквозь открытую спинку стула нервно подергивался.

— К чему вы клоните?

— Вы знаете к чему, Ховард. — И в голосе полицейского заиграли мрачные нотки. — Для вас бы не составляло абсолютно никакого труда покинуть рабочее место незаметным для Шарлотты. Пожарная лестница рядом с окном или сквозной проход в туалете, разве не так вы сбегаете от недовольных клиентов?

В ответ бизнес-зверь лишь рассмеялся, совсем не фальшиво. Утерев слезинку раньше, чем ее поглотит шерсть век, Ховард пояснил: — Боюсь вы все перепутали, Ник. Тот офис о котором вы говорите уже давно продан и даже, не побоюсь предположить — снесен. — Широко улыбнувшись, лис добавил: — За двадцать лет утекло много воды.

— Но не вся падаль, — Джуди едва смогла уловить гневный шепот напарника.

— Плюс, мы Шарлоттой до двух часов были вместе.

— То есть? — Джуди удивленно вскинула бровь. — Чем вы занимались?

— А что можно делать вдвоем, ночью, в подсобке? — вопросом на вопрос ответил Ховард.

Ник нервно облизнул пересохшие губы, лихорадочно ища, к чему бы придраться. Ему явно не хотелось отпускать Ховарда за пределы департамента. Наконец, он сказал: — Мы проверим алиби.

***

Джуди перешагнула порог кабинета, несмотря на открытое окно и выветрившийся дым, в нос ей продолжал бить резкий запах табака. Покрытые кукурузного цвета плиткой стены игриво поблескивали в мягких лучах солнечного диска, из-за чего все, что находилось в помещении казалось ярче, краше, светлее: черный гостевой диван, белый, с покосившейся ножкой, кофейный столик, стоящая рядом с вешалкой гордая аспидистра, весело тянущая жесткие, насыщенно-зеленые стебли вверх, как младенец, увидавший любимую игрушку; рабочий стол, выполненный в форме цифры "8" бордовый стул от которого был небрежно отодвинут напарником, что напряженно вглядывался в серебристый ноутбук. Освещаемый солнцем, Ник напоминал скорее величавого льва, нежели четырехфутового лиса.

Поставив на стол плиточную коробку пиццы с бумажным пакетиком наверху, Джуди поинтересовалась: — Когда ты позволишь специалистам из лаборатории взглянуть на ноутбук? Ты уже полтора часа с ним возишься.

— Это ноутбук моей матери, — не отрываясь ответил Ник. — И прежде чем я отдам его умникам то удостоверюсь, что тут нет ничего... преступного.

Джуди в это время достала из пакета одноразовые тарелочки, бутылку безалкогольного пива для Ника и свой омлет из тофу. Положив горячий, испускающий аппетитный аромат треугольник на тарелку, она откупорила бутылку, после чего пододвинула все к Нику.

— Вот, поешь.

— Я не голоден, — буркнул напарник.

— Но ты с утра ничего не ел! — возмутилась Джуди. — А учитывая перенесенную травму головы, организму нужна энергия на восстановление.

— Поем, когда поймаем ее, — ответил Ник, продолжая упорно вглядываться в экран ноутбука.

— Ее? — тихо спросила Джуди. — На той записи была женщина?

— Да.

— Почему ты так в этом уверен? — она невольно затаила дыхание, когда Ник резко повернул голову и принялся пытливо сверлить ее взором.

— Скажи, ты мне совсем не веришь?

Джуди спешно отвела взгляд, рукоятка пистолета вновь обожгла ее поясницу ледяным стыдом.

— Верю, но... вдруг тот, кто записал шантаж, изменил голос? — предположила она. — А учитывая аппаратуру, на которой ты его прослушал это могло и вовсе не понадобиться.

— Я знаю, что слышал, — с этими словами Ник вновь уткнулся в экран. Джуди раздраженно сжала кулаки, крепко обхватив большие пальцы обеих лап. В следующую секунду она захлопнула крышку ноутбука и, стараясь сохранять спокойствие, ледяным тоном отчеканила:

— Хватит! — напарник немедленно принял защитную позу, скрестив лапы на груди. — Ник, ты ведешь себя абсолютно иррационально. Я понимаю, тебе тяжело, но... — Она выдохнула. — Я помогу. Тебе не обязательно становиться плохим полицейским, чтобы поймать Ее.

Некоторое время она пытливо вглядывалась в отведенные глаза напарника, стараясь ощутить исходящие от него эмоции, то душевное тепло, заглушающее боль. Но ее способность будто испарилась. Наконец, Ник открыл крышку ноутбука и, откусив хрустящий кусок от треугольника пиццы, пробурчал: — Спасибо за еду.