Его сдали. Бэзил всегда был очень осторожен в делах любовных, старался не знакомиться слишком много. Он не светился, старался не показываться сильно в барах содомитов. Однако один из его бывших партнеров сдал его, чтобы спасти себя. Холлуорд его не винил, но все равно было очень обидно осознавать, что его вот так сдали. Особенно грустно, что это тот кому он когда-то давно доверял. 

Сейчас же мужчина сидел под стражей, допрос будет только с утра. Хотя Холлуорд понимает, что врятли сдаст кого-то из своих. Они все его друзья, а он друзей не предает, это не в его принципах. Но пока что можно посидеть и подумать.

Это был вечер. Бэзил устало потер шею, ноющая боль распространялась от затылка по всему позвоночнику, упрекая художника в почти 7 часовом сиденье в одном положении. Мужчина встаёт, потягивается, улавливая звук хрустящих позвонков. Сжимает пальцами плечо и ведет им, разминая. Холлуорд в очередной раз ловит себя на мысли, что, когда писал портрет Дориана, не ощущал абсолютно никакой утомленности. Только когда юноша покидал его, накатывала неимоверная усталость. 

Мужчина приглушил свет лампы, чувствуя, как приятно расслабляются усталые глаза. Художник снимает очки и убирает их в футляр, расфокусировав взгляд. Все плывет пятнами и Бэзил невольно улыбается. Приятное ощущение.

Холлуорд закрыл краски и убрал их в шкаф. В отличие от большинства художников, он не любит хаос в своей мастерской. Носится в поисках какой-то кости или клячки не в его стиле. В порядке все намного проще контролировать.

Холлуорд уже мыл кисти, когда к нему явились офицеры и попросили его пойти с ними. На удивление все было спокойно, никакого принуждения, просто вежливая просьба. Скорее всего, именно потому, что он аристократ. Ну а Бэзил всегда был законопослушным гражданином Англии, поэтому просто проследовал за представителями закона, хоть в тот момент и не понимал, по какому поводу его задерживают.

Конец его доброму имени. Даже если отпустят, картины больше не будут покупать, и уж тем более перестанут общаться. Так что заключение мало чем будет отличаться от свободы. 

С другой стороны, ему страшно отправляться в тюрьму. Он человек высшего света и довольно изнеженный. Он не привык к решеткам и робам, к заключению, да ещё и его обвинение… Его же просто изобьют, изнасилуют и убьют! Бэзил очень сомневаются, что с таким как он будут обходиться хорошо.

Лучше уж быть под домашним арестом! Да, пожалуй, так будет лучше всего. Нужно сделать все, чтобы его ограничили домашним арестом. Он уважаемый аристократ, никогда не совращал никого, обычно это именно его просили об отношениях, а он потом переспрашивал, точно ли желают этого. Нужно нанять хорошего адвоката.

***

— Слышали последние новости, Дориан? – аккуратно спрашивает Генри. Он откладывает в сторону книгу и смотрит на юношу.

— Про арест Бэзила? – на всякий случай спрашивает Дориан. Уоттон напряженно кивает. – Да, и я считаю это крайне возмутительным!

— Знаете ли вы, за что его арестовали? – с интересом поинтересовался мужчина напротив, немного нервно поправляя галстук. Каким бы страшным лицемером он не был, ему действительно тревожно за Бэзила.

— По подозрению в содомии. – кивает Грей. Гарри вздыхает. Холлуорд ведь всегда был таким осторожным. Даже не верится, что его арестовали. 

— Ну, то что он содомит, не было секретом для тех, кто хорошо его знал. – уверенно говорит Гарри. Он знал, Дориан знал… и особого отвращения это не вызывало. Но вскрывшаяся сущность художника может очень сильно ему навредить. 

Хотя, признаться, Гарри всегда чувствовал некоторый трепет, смотря на Холлуорда. Он такой правильный, всегда вежливый, аккуратный. Дориана запятнать было легко, он не опытный мальчишка, однако Бэзил… Бэзил это другое дело. Его внутренние ориентиры, устои и сила воли действительно заставляли восхищаться. Мужчина всегда им следовал, не поддаваясь нападкам Уоттона.

Дориан отпил из бокала джин и вздохнул. Холлуорд был ему близким другом. Тем не менее, он всегда видел во взглядах художника нечто большее. Немой вопрос, намек, признание. Они давно не общались, не выпивали вместе чая, но оттого каждая новая встреча была только более особой, в понимании их обоих. Бэзил – моралист. Однако ему хватает духа следовать собственным убеждениям. Именно поэтому Дориан с недавнего времени стал разделять желание Гарри запятнать такого светлого человека, но тот даже с учетом влюбленности не подпускал его близко к себе. Словно он боялся, либо очень сильно обжечься, либо наскучить юноше окончательно. И сейчас Грей благодарен этому, иначе задеть могло и его. Про картину он, естественно, промолчит. Бэзил даровал ему вечную молодость, пусть сам этого и не знал.

— Бэзил врятли сможет жить в тюрьме долго. – Дориан поджал губы. Он хочет обладать этим человеком единолично.

— Да… – задумчиво протянул Гарри, бросая взгляд на белые розы. В сочетании с черными кудрями Холлуорда они выглядели бы просто великолепно. 

— Нужно его постараться вытащить! – загорелся Грей. Если это нужно, то найдет ему лучшего адвоката. Лишь бы его дорогого Бэзила не отправили в тюрьму.

— Согласен с вами, Дориан. – в голосе промелькнули какие-то странные нотки, заметил Грей. – Нужно его вытащить.

***

— Гарри, вы слышали?! – Дориан влетел в комнату взвинченный и растрепанный. 

Он поправил взлохмаченные волосы и немного опасливо оглянулся. Не шел ли за ним кто-то посторонний? Парень выглядел так, словно что-то украл. Гарри озадаченно посмотрел на юношу. Что могло так сильно взволновать его друга? 

— Что случилось, Дориан? Вы выглядите так, словно только встали! – мужчина подходит и поправляет рубашку Грея, а потом ловко завязывает галстук у него на шее. – Что такого могло случиться, что вы явились в таком непотребном виде, мой друг? 

Действия Уоттона отрезвили. Дориан неловко пригладил волосы и поправил жилет, наконец-то застегивая его. Лорд указал на зеркало, висящее на стене. Грей подходит ближе и окончательно приводит свой вид в порядок. Ослабляет галстук, разглаживает складки на жилете и застегивает манжет рубашки. Взяв себя в руки, парень посмотрел на Генри, уже наливающего ему в бокал коньяк. Уоттон подходит и подает его юноше. 

— Выпейте, Дориан. Поможет успокоиться. – улыбается Гарри, ободряя Грея.

— Благодарю. – Дориан принимает бокал и отпивает напиток. Тот приятно обжигает горло и пищевод. Легче не становится, скорее наоборот, беспокойство только растет.

— Так что же случилось? – пытается-таки выведать Уоттон, тоже поднося бокал ко рту.

— Бэзил… он исчез! – выкрикивает Грей и сам удивляется надломленности в голосе. Он подносит ладонь ко рту и растерянно проводит по губам.

— В каком плане исчез? – вскидывает бровь лорд, ставя свой бокал на столик.

— Я хотел к нему съездить, поэтому отправил запрос на свидание, однако мне отказали. – начинает Грей.

Около 3 месяцев назад состоялся и суд и, к счастью, все ограничилось только домашним арестом на 5 лет. Это был самый лучший исход из всех возможных. Адвокат постарался на славу. Холлуорд остался в комфорте и безопасности. Да, контакты с внешним миром и людьми были крайне ограничены, мужчина не мог покидать пределы поместья и прилегающей территории, но он был в безопасности! И его все же можно было навестить, если подать прошение. 

Было ли причиной то, что у Холлуорда идеальная репутация или тем, что он почетный аристократ, было уже не важно. Да и сам Бэзил врятли сильно страдал от такого ограничения. Художник и так был изрядным затворником и очень редко выбирался в свет. Ему это не было интересно. Они виделись пару раз, но мужчина все равно выглядел несколько подавленно, но это не было чем-то удивительным. Бэзил был словно птичка в золотой клетке. Однако 5 лет это ничто, по сравнению с тюрьмой. Он все так же рисовал и смог закончить картину, над которой работал до ареста. Дориану нравится думать, что это отчасти благодаря нему.

— Я решил приехать туда лично и просить аудиенции. Я торопился, ведь хотел увидеть его именно сегодня в годовщину нашего знакомства, поэтому и выглядел… так. Бэзил никогда не обращал внимания на такую мелочь! – продолжил Дориан. – Однако я узнал от одного из слуг, что Бэзил пропал! Каким-то образом он покинул хорошо охраняемое поместье!

На Холлуорда это совершенно не похоже. Художник всегда добросовестно выполнял законы, поэтому даже мысль о том, что он каким-то неведомым образом сбежал, просто невероятна! Это невозможно! Беспокойство накатило новой волной.

— Хм… – задумчиво протянул Уоттон, наливая себе ещё коньяка. – Поиски наверняка уже ведутся. Не стоит так переживать.

— Что вы такое говорите, Гарри! – пораженно воскликнул Грей, поставив уже пустой бокал на стол. – Бэзил пропал! Даже если его найдут, то переведут уже в тюрьму! 

— Думаю, если он все же сбежал, то был готов к такому риску. – вздыхает Уоттон и выпивает коньяк одним большим глотком. Морщится, от сильного жжения и горьковатого привкуса.

Дориан нахмурился, явно недовольный подобной реакцией. Холлуорд же и для Гарри был другом, так почему ощущение, словно это важно только ему одному? Грей напряженно постукивает пальцами по краю бокала, обдумывая это все. А что если Бэзила похитили? Ну не мог человек просто бесследно исчезнуть не оставив никаких следов! Он же даже ни с кем, кроме него и не общался уже как полгода!

Сначала 3 месяца под следствием, а потом столько же после оглашения приговора. 

— Я вас понял, Гарри. Пожалуй, я откланяюсь. – настороженно говорит юноша.

— Полно вам, Дориан! Давайте съездим вместе на прогулку или в паб. Не оставляйте меня одного, когда уже пришли!

Грей вздыхает, но все же соглашается на прогулку. Парень отправился к себе, чтобы переодеться в более приличную одежду, а не так…

Гарри в это время усмехнулся, провожая экипаж Дориана взглядом. Он достал, из книги, ключ и направился к подвалу. Пару раз провернул, слушая лязг механизма, и открыл. Внизу было холодно и сыро, однако он подготовил все, специально для одной конкретной личности.

Уоттон приоткрывает окошко и заглядывает внутрь. Прошло уже чуть больше двух недель. Черные кудри блестели жиром, и казалось, что мужчина старается занимать как можно меньше места, забившись в угол. Комната вся была обита мягкой тканью и походила на палату желтого дома. На столе стояла тарелка, еда в ней так и не была тронута. Опять придётся кормить насильно. Потухший взгляд карих глаз, смотрел в стену, обитую белым сукном. Даже было ощущение, что черты лица художника стали острее, чем ранее. Цвет кожи со здорового, розоватого стал очень бледным. На светлой шее был черный кожаный ошейник, а от щиколотки тянулась цепь, чтобы он даже не задумывался о побеге. 

Эта комната единственная теплая в этом промозглом подвале. Впрочем, затащить сюда художника оказалось делом не из легких. Он был довольно тяжелым. По просьбе Гарри, чтобы не встретить сопротивления, ему подлили в чай снотворного. 

Белая больничная пижама и такие же носки, создавали впечатление, словно тот лишился рассудка. Единственная цветная вещь, что осталась, это его желтый шарф, который мужчина постоянно мял в тонких пальцах. 

Подкупить охрану поместья оказалось так легко. Намного легче, чем он ожидал. Даже интересно на что же тратятся налоги, если он смог так просто выкупить жизнь человека. И ему даже с удовольствием помогли перевезти его. 

Но теперь мужчина целиком и полностью в его власти. И никто даже не догадается об этом. Он уже обо всем позаботился. 

— Пусть твои мысли уносятся к другому, они ничего не значат, пока ты тут. Со мной. Ты только мой, дорогой Бэзил. Мой неприступный ангел. – улыбка растянулась на лице и мужчина закрыл окошечко. Он направился к выходу. Нужно готовиться к встрече с Дорианом. – Теперь ты только мой.