Дориана действительно насторожило поведение Гарри. Несмотря на все разницы во мнениях между ним и Бэзилом, они оставались лучшими друзьями. Иногда Грею казалось, что они понимали друг друга с полуслова. Вот Уоттон только начинает свою мысль, как влезает Холлуорд и ведет её в совершенно иное русло. Только Генри художник отдергивал крайне жестко, не терпя пререкательств, а лорд напротив становился намного сдержаннее в выражениях, нежели когда они с Дорианом оставались наедине. Хотя даже так взаимные уколы были делом обыденным. 

Пианист потер шею и попросил остановить экипаж. Юноша прошел в свой дом. 

— Виктор, подготовь мне выходной костюм. – сказал Дориан, а сам направился в ванну. 

Ему нужно умыться и немного успокоиться. Находится в таком возбужденном состоянии рядом с Гарри довольно опасно. Он может не так его понять. Грей резко открыл кран и плеснул себе в лицо воды, умываясь. Взглянув на себя в зеркало, парень поджал губы. Все его мысли сейчас вертелись вокруг пропавшего художника. Нельзя, чтобы подобная информация просочилась в прессу. Это ещё сильнее испортит и без того пострадавшую, после судебного процесса, репутацию Холлуорда. 

Дориан напряженно посмотрел в потолок, туда, где хранился его портрет. Неожиданно сильно захотелось его увидеть, а точнее увидеть один конкретный фрагмент. Грей вытер лицо от воды и все же пошел наверх. Не весь холст, только один угол. 

Юноша провернул ключ в скважине и открыл решетку, а за ней и старую, потрепанную деревянную дверь. Портрет был завешан плотной пурпурной тканью, с какой-то непонятной вышивкой, но это было не интересно Грею. Он взял лампу, на чердаке почти всегда темно из-за заколоченных окон, и поднес к картине. Приподнял один край, замечая шрам на руке портрета. Однако сейчас было не до мыслей о бедной Сибилле. Дориан всмотрелся в холст и таки нашел глазами подпись художника. Она была аккуратно выведена яркими красными буквами в самом углу, едва не перекрываясь рамой, которую сам Бэзил и заказал для этого портрета. Юноша коснулся её самыми кончиками пальцев. На секунду Грею показалось, что от неё идет тепло, такое приятное, все ещё человеческое.

Пианист поджал губы, всматриваясь в подпись. Очень интересно. Портрет меняется, кажется, скоро начнет гнить, однако именно это место, где находится подпись и немного пространства вокруг, совсем не изменилось. Краски все такие же яркие и чистые. Словно скверна не касается конкретно этого места. Дориан хотел рассмотреть все поближе, но услышал оклик Виктора снизу. Пришлось оторваться от картины и спуститься вниз. Ему предстоит встреча с лордом Уоттоном, что само по себе является сражением. Грей закрыл чердак и, для собственного спокойствия, несколько раз дернул за ручку. Бэзил… интересно, где же он?

***

Бэзил слышал, что Гарри приходил. Вся эта ситуация его очень сильно напугала. Заснул он у себя, а проснулся уже в этой белой комнате. Мужчина тяжело поднялся и пошатнулся. Он не ест то, что ему приносит Уоттон. Сначала ел, но после этого его голова очень сильно кружилась, тошнило, а ещё его очень сильно клонило в сон. 

«Он что, пытается меня отравить?» - возмущенно подумал Холлуорд в какой-то момент. Это слишком похоже на побочные эффекты от употребления опиума. 

Бэзил не был особо удивлен. Гарри сам грешил его употреблением. Правда, он его курил, но видимо художнику добавлял в еду. Наврятли Уоттон желал ему слишком сильно навредить. Просто усыплял его бдительность, чтобы подобраться поближе. Однако Бэзил просто перестал есть, несмотря на болящий от голода желудок. 

Кажется, Генри понял свою ошибку, но Холлуорд теперь боится притрагиваться к еде, приходится кормить через силу. На щеках скоро синяки останутся, настолько сильно Гарри сжимает ему челюсти, чтобы он открывал рот. Художник провел рукой по мягкой обивке. В такой обстановке недолго сойти с ума и взаправду. Мужчина сжимает в руке желтый шарф и, шатаясь, подходит к двери. Она значительно выделяется в "интерьере" комнаты. Темная, полностью металлическая, с решетками. Бэзил подходит к ней и кладет поверх горящие руки. У него определенно температура. В это время года он всегда болеет.

Стоит ли говорить об этом с Гарри? Может попросить лекарство? А если снова подсунет какой-нибудь наркотик? Ноги подрагивают от слабости. Он плохо спит, почти не ест, а сейчас ещё и заболел. В чем вообще причина действий Гарри?! Она же должна быть, верно? 

Бэзил прикладывается лбом к холодному металлу и медленно сползает вниз. Кольцо на ноге неприятно натирает лодыжку. Уже начинает болеть. Даже носок не спасает от этого. Гарри посадил его на цепь, как какого-то пса! Он не верит! Они конечно не раз покрывали друг друга трехэтажным матом, но никогда не ссорились настолько сильно, чтобы… а чтобы что? Чтобы Уоттон его похитил, держал на цепи и накачивал опиумом? Даже для лорда это казалось явным перебором! Он горазд разглагольствовать, но чтобы доходило до дела… в этом плане Генри был слишком труслив. Не верится, что он решился провернуть похищение человека, прямо из под носа блюстителей закона. Хотя, если быть уж откровенным, судя по их взглядам они сами были бы рады избавиться от него.

Пальцы касается ошейника. Холлуорд покрепче сжимает зубы, от обиды. Как скоро Уоттон вернется? Что обо всем этом будет думать Дориан?

Дориан Грей.

Как же теперь там Дориан без него? Он же окончательно попадет в цепкие лапы Генри. Хотя, наверное, Холлуорд уже давно не является для него хоть каким-то авторитетом. Однако юноша единственный, кто несмотря ни на что навещал его. Единственный, кто приехал к нему, после этого унизительного судебного процесса. Дориан был тем, кто улыбнулся ему так, словно совершенно ничего не изменилось. И Бэзил был благодарен ему за это. 

Холлуорд прикрывает глаза, поворачиваясь и прижимаясь спиной к холодной двери. Он откидывает голову, прислоняясь затылком к металлу и глубоко вдыхает.

— Дориан! – не сдержав чувств, вскрикнул Холлуорд. Он бы непременно обнял бы парня, однако констебль, внимательно наблюдавший за ними, заставил лишь сжать руку Грея в крепком рукопожатии. – Я так рад, что вы приехали, друг мой! 

— Бэзил, как я мог не приехать к вам? – улыбнувшись, сказал юноша. – Вам ведь сейчас, как никогда нужна поддержка! 

— Вы и так много для меня сделали… – несколько потерянно отвечает Бэзил, сжимая ладонь Дориана уже в двух своих. Грей не препятствовал, напротив сжал ладони Холлуорда в ответ.

И это было невероятно важно для художника. Это означало, что Дориану не противно. Что природа Бэзила вовсе не вызывает у него отвращения и, тем более, ненависти. Холлуорд может ненавидеть себя и за двоих. 

— Ваши родные ещё не приезжали? – мягко интересуется Дориан и идет к креслам. 

— Нет пока. Матушка писала мне встревоженные письма, но отец запретил им с сестрой показываться у меня. – грустно покачал головой Бэзил. 

Он проследовал за своим другом, скрываясь от взгляда офицера. Кажется, тот даже ушел, потому что художник услышал тяжелые шаги за дверью. Холлуорд глубоко вздыхает, не зная, о чем конкретно стоит говорить. Затрагивать тему суда совершенно не хочется. Это только лишний раз напомнит ему о его критичной неосмотрительности. Грей смотрит пристально, анализируя человека напротив. Бэзил сейчас пред ним словно открытая книга. И от этого непривычно трепетно. 

Дориан смотрит на Бэзила, который почти сразу хватается за свой альбом и карандаш. Мужчина делает быстрые, и даже размашистые, движения. Грей невольно улыбается, а темных глазах художника загорается тот самый огонек вдохновения. Холлуорд сейчас выглядит поистине очаровательно. Сейчас Дориан действительно не понимает, как ранее не обращал внимания на подобные мелочи. На этот огонек в глазах, на эти непослушные кудряшки, что художник периодически убирает с лица. Как он закусывает губу и периодически поглядывает на Дориана из-под длинных черных ресниц. Все эти мелочи ускользали от внимания Дориана ранее, однако сейчас были на самом виду. 

— Дориан? У меня что-то с лицом? – интересуется Бэзил, хлопая глазами. Он обеспокоенно сжимает челюсти из-за чего скулы видно сильнее. 

Возраст уже коснулся Холлуорда, однако отчего-то мужчина не выглядит хуже. Наоборот, Дориан видит эти улыбающиеся морщинки, в уголках глаз и находит их невероятно очаровательными.

— Нет, просто вы выглядите таким увлеченным и воодушевленным, что я не могу отвести взгляд. – с мягкой улыбкой отвечает Грей и Бэзил замирает, видя в ней отсвет того Дориана, которого он помнит. Того очаровательного мальчика, что однажды пришел в его мастерскую. И в его сердце тоже. Карандаш выпадает из пальцев, когда...

Бэзил распахивает глаза и прикрывает лицо руками. Оно пылает, то-ли от смущения, то-ли от температуры. Холлуорд предпочитает думать, что от второго.

***

Генри напряженно поправляет свой галстук. Его первая реакция была крайне неподходящей из-за того, что пропажу обнаружили так скоро. Да ещё и Дориан. Ему следует быть куда осторожнее, иначе парень может понять больше чем следует. Однако ему нужно доделать последние штрихи. Чтобы Холлуорд окончательно оказался в его руках, нужно чтобы он умер. 

Аж дух захватывает от того, на что он готов пойти, чтобы достигнуть своей цели. 

— Викки, ты точно не хочешь поехать со мной? – мягко спрашивает Гарри жену. Женщина отрицательно качает головой, не отвлекаясь от книги.

Уоттон хмыкает, подходит к ней и обнимает сзади, целуя в макушку. Виктория поднимает голову и смотрит на мужа с легкой улыбкой. В такие моменты она действительно рада, что вышла за Гарри. Естественно она знает обо всех изменах мужа и ей от этого очень больно, но конкретно в этот момент лорд целует именно её, а не каких-то шлюх, в очередном притоне. 

— Подлизываешься, Уоттон? – поднимает бровь женщина, с легкой улыбкой смотря на супруга. 

— Ну, могу и подлизать. – мурлычет ей в ответ Генри, заставляя жену звонко засмеяться. Мужчина кладет подбородок ей на плечо и целует в шею. Положение неудобное, но момент портить не хочется. Любят ли они друг друга? Возможно. Скорее всего. – Мы, с Дорианом, скорее всего выпьем, поэтому не жди и ложись без меня. 

— Утром я буду требовать компенсацию! – возмущенно вздыхает женщина, заставляя засмеяться теперь уже Уоттона. 

— Всем женщинам свойственна злопамятность? – ухмыляется Гарри.

— Всем мужчинам свойственна дурость? – хмыкает Виктория и снова смотрит в книгу.

Генри смеётся и направляется к выходу, где его уже ожидает экипаж. Жена даже не догадывается о том, что у них в подвале прямо сейчас находится, крайне очаровательный, художник, со своим желтым шарфом.

Ехать недолго. Они с Дорианом условились встретиться в парке и сначала прогуляться там. Осень только начинается и погода все ещё жаркая, поэтому не хочется упускать такие чудные мгновения. Нужно получать максимум удовольствия. 

Грей уже ждет его, сидя на лавочке. Он выглядел весьма нервно. По правде, лучше бы он остался дома и хорошенько бы все обдумал. Стоит ли ему пытаться найти Бэзила самостоятельно? Однозначно да, потому что их полиция врятли приложит должные усилия к поиску содомита. Но с чего начать? Поговорить с прислугой? А если они не захотят ему отвечать?

— Дориан! – окликнул его Гарри. Юноша сразу встал на ноги и пошел в сторону Уоттона. Последний заметил явную скованность в действиях Грея. Он осторожничает с ним. Чтож, как лорд и предполагал, поведение Генри ранее не укрылась от уже поднатасканного взгляда Дориана. Уоттон даже не понимал, гордится ли ему своим учеником или же печалится, что тот уже умеет так хорошо читать людей. 

— Гарри, ещё раз здравствуй. – говорит Грей, пожимая руку Уоттону. Они двинулись по парку, по направлению к озерам. – Леди Виктория не захотела составить нам компанию?

— Она была слишком занята. Читает. – улыбается Генри, доставая сигареты. – Будете? Так вот, к сожалению, женщины не способны обрабатывать столько различной информации за раз. Им либо одно, либо другое. 

Дориан подставляет сигарету к огню спички и затягивается. Глубоко, чтобы почувствовать весь вкус сигарет. У Гарри прекрасный вкус в этом плане. Грей оглянулся, выдыхая дым. Его все никак не отпустит тревожная новость о пропаже художника. Да и странная реакция Генри…

— Дориан, я… утром я был так шокирован известием о пропаже Бэзила… – начал Уоттон, аккуратно подбирая слова. – Что не смог воспринять это должным образом. Мне казалось, что покажи я при вас, мой друг, слабину и мы оба падем в пучину волнений. 

— Гарри…

— Не перебивайте меня, Дориан. Сейчас я понимаю, что это вовсе не то, что следовало. Мне потребовалось некоторое время, чтобы все обдумать и осознать. Честно, я очень сильно переживаю за нашего друга! Он ведь такой… правильный. Он точно не мог сбежать!

«Естественно не мог! Он и не хотел сбегать!» - заключил Грей. Теперь реакция Гарри казалась чуть более оправданной. Отрицание, как защитный механизм весьма распространено. Особенно, когда человек не хочет предполагать о худшем развитии событий. В принципе мысли о побеге смехотворна. 

Какое-то время они идут молча, каждый погруженный в свои мысли, однако у обоих они закономерно сводились к одной конкретной персоне. С черными кудрявыми волосами, натертыми от работы с бумагой пальцами и запахом красок и растворителя. А ещё льняного масла. Бэзил всегда был неотъемлемой частью жизни обоих. Не удивительно, что в конечном итоге, в критической ситуации они оба пытались быть рядом с художником. Пусть один и весьма специфичным способом.

— Однако, Дориан, если его похитили, то кто? И главное, зачем? – Уоттон покрутил в пальцах дымящуюся, в последних муках, сигарету, словно пытаясь найти в ней все ответы. Однако догоревший окурок пришлось выбросить. 

— Я пока не знаю, но… как на счет тех притонов, в которые мы с вами ходили, Гарри? Вдруг один из них решил заполучить содомита в качестве… спец услуги? – предполагает юноша, внимательно наблюдая за лордом. 

Тот задумчиво сводит брови к переносице. Эта теория имеет место быть. Главное сейчас увести Грея куда подальше от реальных следов. От его следов. А лучший способ это переключить его внимание на нечто иное. Например, на наслаждение. Раз уж Грей сам завел об этом речь, почему бы лорду ему немного не подыграть?

— Хм… тогда как на счет самим проверить? Если не все, то хотя бы часть. – предлагает Генри.

— Гарри! Я ведь серьезно! – недовольно вскрикивает Дориан. 

— Так ведь и я тоже, Дориан. Некоторые из хозяев этих заведений мои друзья. Я попрошу их найти хоть немного информации о Бэзиле. Он все же персона видная. – сразу парирует Уоттон, замечая сомнение в глазах юноши. – Нас к нему не пустят, мы же его друзья, но внутри сети заметить такую функцию раз плюнуть! Поехали, Дориан! 

Парень поджимает губы, раздумывая над словами друга. В них определенно есть смысл. Гарри намного опытнее и связей у него в разы больше. Если есть хоть какой-то шанс найти Холлуорда, то нужно им воспользоваться. А с красноречием лорда, вытянуть информацию без прямого упоминания пропажи художника будет проще простого. Да и это может помочь им обоим расслабиться и получить наслаждение.

— Черт с тобой, Генри. Поехали. – Уоттон победно улыбнулся на эти слова, и они повернули в обратную сторону, чтобы дождаться нового кэба.