Закат пламенеет спящей в вулкане лавой.

В ночи такие ни птиц, ни скота не слышно.

В ночи такие цыгане сжигают ладан,

Будто смеясь над Заветами и Всевышним.

Солнца лучи пляшут в клетке оконных стекол.

Вереск шумит на полях под ветрами с юга.

Где-то под небом летает свободный сокол.

Где-то цыганка, танцуя, идет по кругу.

Люди постятся неделями, чтут обеты,

Громко смеясь над табором и гоня его,

И табор уходит с песнями о рассветах,

В сумерках только прощально мигнув огнями.

Цыганка танцует под куполом синим неба,

Искру от костра укрывая в своих ладонях.

Где только табор с гадалкою старой не был...

В поле лишь пламя смеялось – не в теплом доме.

Люди судачат, болтая все в шутку вроде,

И все же иной раз молчат, про себя отметив:

«Цыгане, болтают, дружбу с чертями водят».

«Люди, бывает, иной раз чертей страшнее».