1
1307 оборот, конец 5 Прохождения
Вейр Плоскогорье
Фит’ внимательно всматривался в рассветную полосу горизонта, делая очередной круг над главным холдом. Боевое крыло сохраняло привычный строй. Слева протрубил синий дракон. Его могучий голос потонул в привычном шуме от взмахов больших крыльев. Утренний холод медленно подкрадывался вместе с поднимающимся бризом, атаковал незаметно, начинал остужать лица людей, забиваться за воротники толстых кожаных курток, плотно стянутых ремнями.
З’мир поймал взглядом задержавшегося посреди летающего легиона предводителя. Не ради него лидер отвлёкся. Секунду спустя к нему подлетели четверо командиров, принялись что-то горячо обсуждать. Ветер доносил обрывки разрозненных фраз, щедро сдабривая их воем в ушах.
«Они говорят, Нити больше не упадут на Перн», - передал бронзовый Фит’, с любопытством вертя головой по сторонам. Остальные драконы тоже заволновались.
Всадник не сразу нашёл, что ответить. Казалось невероятным. Нити больше не будут падать на Перн? Это значит, люди перестанут бояться открытых пространств? Не придётся прятаться в наглухо запертых холдах? Вейры получат передышку от постоянного напряжения и тяжёлых, а порой и смертельных ран?
Но чем же тогда заниматься всадникам? До старости тренировать молодых, чтобы они не забыли искусство боя и выживания, чтобы сумели обучить ему следующие поколения и защитить Перн от периодического нашествия.
Голова шла кругом от раскрывающихся просторов… и от внезапной свободы. З’мир намеревался превратиться в идеального защитника, добиться положения и стать командиром крыла, а потом и предводителем Вейра. Грусть, смешанная с облегчением. Он не знал, чего в нём больше. Никому не хочется лежать в горячке от ожогов, но в такой же степени каждый мечтает о славе. А теперь, когда смертельный враг Перна покинул небеса, добиться всеобщего признания гораздо труднее. Особенно от лордов-холдеров, вся забота коих направлена только на процветание своих земель.
«Лот’а вернулась, - снова информировал дракон, - она говорит, небо чистое, нет ни следа Нитей».
- А что говорит предводитель? - забегая вперёд, осведомился З’мир. - Ещё не решили, стоит ли давать отбой? - и тут же ответил на собственный вопрос. - Наверно, оставят патрули.
Внизу в ярких лучах медленно выкарабкивающегося из-за линии горизонта солнца мелькнуло золото. Это поднималась старшая королева Плоскогорья, самый уважаемый и почитаемый крылатой братией дракон в Вейре. Она изящно сманеврировала, пройдя всего в ладони от коричневого собрата, резво шарахнувшегося в сторону, освобождая дорогу, и вписалась в круг обсуждающих. Всадники с нарастающим интересом не отрывали взглядов от лидеров. Они уже догадывались об очередном шаге, но привычка соблюдать субординацию надёжно удерживала на своих местах.
Зелёная Лот’а, только что вернувшаяся с дальней границы и принёсшая весть об отсутствии врага, приветственно затрубила. Золотая не обратила на маленького вёрткого сородича внимания, держалась степенно, словно заявляла, что ей недосуг терять время на обычные развлечения.
Минута медленно ползла за минутой, сменялись цвета по бокам, драконы делали второй круг. Фит’ в нетерпении фыркнул, найдя отклик у коричневого дракона, летящего строго справа.
- Не суетись, - З’мир прикоснулся к шкуре возле гребня, между выступами которого сидел, надёжно пристегнувшись ремнями, надавил посильнее и повёл ладонь дальше. Ласка пришлась гиганту по вкусу. Он одобрительно загудел, покосился на всадника. Его глаза светились спокойно-зелёным. Драконы уже не сомневались в итоге сегодняшнего вылета.
- О чём они сейчас говорят? – попросил снова подслушать всадник. В голове прошуршал добродушный сильный голос верного друга:
«Они сомневаются».
- Сомневаются? - приподнял брови З’мир. - Мне казалось, ты твердил об обратном.
«Я не знаю, почему они сомневаются».
- А драконы?
«Драконы знают, что Нити сегодня не упадут», - уверенность, достойная уважения.
Только всадник хотел продолжить дискуссию, как верхушка пришла к ставшему очевидным решению. Предводитель отделился от группы. Остальные разделились и отодвинулись в разные стороны. Королева не вернулась в строй, оставалась на верхних ярусах. И это послужило очередным доказательством. Видимо, нетерпение одолевало не только З’мира, потому что со стороны раздался возбуждённый голос:
- Алая Звезда унесла Нити за собой в космос?
Предводитель строго повёл бровью в сторону говорившего, но не осудил и не нахмурился:
- Да. Мы считаем, Пятое Прохождение закончилось. Ещё пару месяцев мы будем патрулировать охраняемые территории по графику, а потом…
- Потом начнётся зима. И Нити, если и упадут, не смогут причинить никакого вреда, - рассудительная госпожа Вейра верхом на золотом драконе нахально перебила супруга и гордо вскинула взгляд, одаривая предводителя усмешкой. Игривое настроение передалось дальше. День обещал быть тёплым и спокойным, едва только улягутся волнения по поводу сегодняшнего главного события. А потом предводитель вскинул руку, призывая всадников к вниманию.
«Он велит всем возвращаться в Вейр», - деловито сообщил Фит’.
- Тогда полетели, - снова улыбнулся партнёру З’мир и приготовился ощутить уничтожающий мороз Промежутка.
Каждый из них находил свой собственный способ избавляться от подсознательного страха перед холодной чёрной пустотой. Один считал удары сердца, другой вспоминал важное событие, третий пытался предугадать, что увидит при возвращении в обыкновенный мир. З’мир старался предположить, что же делали самые известные люди в эти моменты, о коих арфисты слагали героические баллады.
Едва солнце Плоскогорья снова засияло над чашей Вейра, всадник смахнул с себя мечты. Так хотелось тоже увековечить своё имя, чтобы его помнил весь Перн, чтобы его ставили в пример молодым всадникам. А теперь шанса вовсе нет. На чём основывать подвиги? Какой выдающийся поступок можно совершить в Интервал? З’мир слишком поздно родился. Если бы хоть на десяток оборотов раньше…
«Зато у тебя не будет рубцов от ожогов, - справедливо вмешался Фит’, силясь приободрить партнёра, - и тебе не будет больно».
- Дело не в этом, Фит’. Шрам – это свидетельство мужественности. На ветеранов как взглянешь – сразу видно: они воевали, они защищали жизни людей, они не зря жили.
«Не понимаю, как шрам может быть свидетельством. Это всего лишь полоса на коже. Если ты упадёшь и рассечёшь себе щёку о камень, шрам тоже останется.»
- Не такой шрам, - покачал головой З’мир, стаскивая лётный шлем, - след от Нити всегда можно отличить от других.
Дракон задумчиво помолчал. Видимо, ему было не слишком понятно, отчего его всадник настолько опечален. Он же вместе со всеми желал поскорее разделаться с Нитями, спать вдоволь, летать на Встречи.
- Я просто посмотрел в будущее, - всадник ласково похлопал по бронзовой шкуре возле гребня, - мы с тобой могли бы стать героями… но не стали. Нам досталось только два года битв. И лишь одна – во главе крыла, - вздох. Ему только позволили попробовать, как и любому бронзовому, когда изучали способности молодых всадников. Пожалуй, это самое обидное. К концу Прохождения атаки становились реже, иногда не выдерживали и четырёх часов, иногда клочья серебристой смерти падали рваными рядами, давая возможность передохнуть.
«Разве будущее без Нитей – не хорошее будущее?» - спросил Фит’.
- Конечно, хорошее! Только… не знаю, как объяснить. Оно уже как будто не для нас.
«Почему?»
- Потому что время героев прошло.
Фит’ ничего не ответил, спланировал вниз и приземлился на дно котловины, где уже собирались обитатели Вейра. Спешили юноши и особо крепкие девчушки, протягивали руки за мешками с невостребованным огненным камнем. З’мир отказался передавать свой в руки слишком маленькой, на его взгляд, девчонки. Тощая, вытянутая, как тростинка. Взвалит мешок на спину – и переломится.
- Занималась бы на кухне, - проворчал себе под нос З’мир, спешиваясь по подставленной лапе дракона. Девочка услышала, упёрла руки в бока и вскинула острый носик:
- Это вы, мужчины, думаете, что место женщины у очага.
- Да я не хотел ничего такого сказать, - живо спохватился З’мир, - просто… щуплая ты.
- А сам-то! – она приняла его оправдание, но предпочла остаться на высоте, - юн ещё для серьёзных дел, - развернулась и пошла прочь, к более сговорчивому всаднику.
В итоге, мешок пришлось стаскивать самому. Потом его подхватили и поволокли прочь. Наверно, не будут распаковывать. Вдруг Нити ещё не оставили Перн в покое. Суматоха нервировала, захватывала в стремительный поток. Помимо воли каждый начинал суетиться, увлекаемый чем-то занятой толпой. Одно хорошо – ни одного необдуманного действия. Всё отлично организовано, как только может быть в идеале. Любые руки ценились, даже совсем маленькие: из пещер выбежал мальчик лет семи, таща в руках свёрток ткани, и исчез из вида прежде, чем З’мир сообразил зачем.
- Тебе не надо согнать пламя? – заботливо спросил он, поворачиваясь к дракону.
«Я ещё могу его удерживать, - с гордостью ответил тот, - пусть младшие торопятся».
Всадник улыбнулся, прижался к морде бронзового гиганта. Оба были счастливы от присутствия друг друга с того самого момента, как неуклюжий голодный птенец выбрался из яйца и целеустремлённо направился на поиски З’мира, отвергая всех попадавшихся по пути претендентов. Памятный день. Они часто вспоминали его вместе. Фит’ думал так отчётливо, что партнёр просто отдавался течению его мысли. Большая объёмная картина: он, раздираемый изнутри от голода, ещё более несчастный от одиночества, мечущийся по Площадке Рождений в поисках непонятной цели. Но он знал: если увидит её – узнает. На пути встречались двуногие, только мешались. Он огрызался на них, смотрел яростно от бушующих чувств. Из последних сил он продолжал вышагивать и озираться по сторонам. Расставленные вокруг пятнистые яйца мешали, приходилось их обходить, на стенах гудели драконы. Раньше их голоса казались добрыми и нужными, потом они начали раздражать. Они просто пели, не понимая, как необходимо успокоиться только что покинувшему скорлупу малышу. И вдруг, среди всего бедлама, появилась ниточка, по которой птенец безошибочно двинулся, как по нюху. На последнем шаге он споткнулся, не глядя под ноги. Он боялся ошибиться, так и не найти того непонятного, которое сразу избавит его от мучений и восполнит разрастающуюся тоску внутри. С песка он поднялся с помощью неуверенных человеческих рук, хотел огрызнуться, но увидел свою цель. Мальчик, что так бережно к нему прикасался, к которому сердце Фит’а преисполнилось нежностью. Уже не сомневаясь, Фит’ назвал своё имя, и оба, счастливые, ушли от разгорающейся суматохи.
- Да, это был самый чудесный миг в моей жизни, - З’мир улыбался, щедро делясь с партнёром любовью. Фит’ заурчал в ответ, прикрыл свои сапфировые глаза.
Вечером, когда солнце уже закатилось за горизонт, а вокруг горели масляные светильники, опустился наконец покой после бурных обсуждений утреннего события. Предводители встретились в Форт-Вейре, обговорили, пришли к общему решению пока не спускать глаз с отмеченных на картах точек. Они будут вылетать на все Падения вне зависимости, велика ли вероятность появления Нитей или ничтожна. Возможно, всего лишь произошёл сбой. Из архивов следовало, что это случалось, правда, не в конце Прохождения. Вейры будут патрулировать, пока не убедятся в безопасности небес.
Зарина, старшая госпожа, превратила суматоху в шутку. Она оставалась душой Плоскогорья. Кто ещё мог так легко высмеять всеобщее беспокойство, сводя его на нет?
Большой зал в нижних пещерах заполнялся ароматами горячего кла, печёного мяса, душистых трав, сгоревшего масла ламп, немного кожи и совсем чуть-чуть пережжённого огненного камня. Кажется, виновника, недобросовестно отмывшегося после мнимого вылета на отражение атаки, всё же вычислили: в сторонке посмеивались. Среди всего этого время от времени звучал громкий возмущённый голос, живо утихающий до обычного бормотания. Огонь в очагах согревал и освещал большую площадь вокруг. На расстеленных шкурах играли дети, ведя замысловатую войну в «небе», передвигая маленькие глиняные фигурки драконов. Периодически слышались споры о том, кто из них будет предводителем. Ребята хохотали над совсем крошкой-девочкой, которая заявила, что тоже будет летать на бронзовом драконе.
- А не послушать ли нам музыку? - в помещение из слабо освещённого коридора зашла Зарина в сопровождении супруга.
- Да! Музыку! Балладу! Песню! – тут же понеслось со всех сторон. В поле зрения уже появилась потрёпанная гитара, пережившая не только нашествие ползунов и сырой год, но и путешествие через поток Нитей. Совсем нелепая история, когда ученик, испытывая особое рвение доставить гитару по назначению, позабыл, что над холдом идёт Падение.
- Сыграй, всадник! – подмигнул З’миру предводитель.
- Это в небе он всадник, - снова Зарина прибрала ситуацию к рукам, - а в мирное время он – арфист! – словно подчеркнула гордое звание одного из наиболее уважаемых цехов.
- Музыку, арфист! – понеслось со всех сторон.
Подмастерье-арфист Долен, налёгший на вино, даже ухом не повёл, словно его всё это не касалось.
Наконец З’миир потянулся за гитарой, дошедшей таки до него через лес рук, ударил по струнам, слушая тревожно вырвавшийся аккорд и одновременно чувствуя необычную разливающуюся мягкость в голове. С каменного ложа в вейре откликнулся Фит’, вплетая неощутимый голос в общую какофонию звуков, настоящих и вымышленных.
Оставалось выбрать песню. Сегодня это будет не баллада. Что-нибудь лёгкое, под стать настроению собравшихся. З’мир огляделся, ожидая предложений. Как сигнал. Тут же его завалили предложениями. И вскоре выбор пал на мало известную танцевальную мелодию. Слова повествовали о девочке, прогуливающейся вдоль морского берега и внезапно натолкнувшейся на беспомощно лежащую на песке корабельную рыбу. Отважно и самоотверженно девочка взялась за работу. Тогда как остальные рыбы следили за ней и открывали рты, словно хотели подбодрить или поблагодарить, она подкапывала от воды коридор. А потом просто столкнула попавшую в беду рыбу в море. Завершающий куплет о том, как морские жители на прощанье принесли со дна обросшую ракушками шкатулку. Уплывая, они показали невероятное представление, прыгая высоко вверх и дугой ныряя обратно.
Громкие аплодисменты со всех сторон заставили З’мира подняться в полный рост и шутливо раскланяться. Как бы повернулась его судьба, если бы в цех арфистов случайно не прилетел с Поиском синий дракон? З’мир в восхищении во все глаза смотрел на зверя, а тот приветственно погудел и даже полностью повернулся в сторону мальчика. Всадник недолго размышлял, помчался к мастеру-арфисту и уже через полчаса увозил очередного претендента в Плоскогорье, где на песке зрела кладка одной из младших королев. Правда, обучение музыке пришлось продолжить. За усердие З’миру было присвоено звание подмастерья, в свободное время он предпочитал заниматься либо драконом, либо обучением детей в Вейре, чем и обязан заниматься арфист. Правда, в связи с Прохождением, прежнего арфиста из вейра так и не отозвали, опираясь на то, что З’мир всё-таки всадник. З’мир опять обвёл взглядом помещение. Долен по-прежнему в ус не дул, найдя себе приятного собеседника и время от времени ударяя своей чашей вина о его.
Находя в музыке отклик всем своим желаниям и эмоциям, всадник продолжал играть и петь, пока голос не охрип. Ему живо принесли чашу воды. А Зарина, присевшая рядом и слушавшая вдумчиво, распорядилась насчёт кла. На сей торжественной ноте вечер закончился.
Утром пришло сообщение из Исты. Нити снова не выпали. Дальше по расчетам должен быть перерыв почти в три дня. Если Бенден объявит об отсутствии врага, придётся собрать лордов и поведать о предположительных прогнозах на будущее. Двести оборотов без Нитей… Казалось невообразимо много.
«Ты уже проснулся?» - донёсся заспанный голос дракона.
Масляные светильники чадили. Давно надо бы поправить фитили и почистить колпаки от налипшей копоти. От неполноценного освещения работать приходилось в полумраке. Если бы увидела Нирга, принялась бы причитать. Вела себя не как хозяйка нижних пещер, а настоящая госпожа Вейра, озабоченная здоровьем каждого всадника.
- Ты можешь поспать подольше, - мягко произнёс в пустоту зала архивов З’мир, вытянулся на стуле, с наслаждением меняя положение. Легко забыться, когда увлечён. Большинство записей выглядело скучным, не несущим никакой важной информации, но порой встречались и стоящие, о коих забывать не желательно. К примеру, учёт жертв в последней эпидемии, способы лечения, режимы питания… Типичный пример неприятной, но не особо опасной вспышки болезни. Бывало и хуже: неизвестная хворь убивала семьи целиком. Благо, основная их масса приходилась на Интервалы. Как бы повели себя периниты, вспыхни болезнь посреди Прохождения? Подумать страшно, не то, что пережить. Статистика покрылась плесенью ещё десяток оборотов назад, основную массу текста по эпидемиям невозможно было прочесть. Значит, информация снова затеряется. З’мир всеми силами пытался восстановить знания, но тщетно. Тут сам мастер-арфист бессилен.
Другая категория интересных материалов касалась непосредственно драконов и всадников, чьи имена в своё время знал весь северный континент. Разумеется, они не могли затмить имени Фарант’ы, самой величайшей королевы в истории, или золотой всадницы Торен, обладающей даром разговаривать с любым драконом. Они жили примерно в одно время. Возможно, немного разные поколения.
Наряду с многократными упоминаниями о подвигах признанных героев порой проскальзывали данные о значительном поступке того или иного всадника, тщательно выведены имена, далее краткое описание – и никаких баллад. Хотя в некотором роде они являлись героями, оставаясь важными людьми, держащими в своих руках множество судеб.
Или важные расчёты атак, стратегии, обязательно пригодившиеся бы в напряжённые времена. Почему З’мир раньше не удосужился заглянуть в этот раздел? Возможно, при атаках предводитель использовал бы архивы как руководство. Любая помощь не лишняя, если от неё зависят жизни людей и драконов.
«Ты устал и голоден», - не одобрил рвения партнёра Фит’.
- Сперва закончу работу.
«Ещё слишком рано. Давно ты проснулся?»
Тревога в бестелесном голосе бронзового друга. Он-то отлично знал, в каких условиях сидит его всадник: слабо освещённое, пыльное, прохладное помещение. Да ещё сыростью тянет.
- Всё, уже ухожу, - спешно согласился с волнением дракона арфист. Нехорошо сжало в груди: теперь просто арфист. И уже никогда боевой всадник. Зарина слов на ветер не бросает. Возможно, она как лучше хотела, не заметила его стремления прославиться, или, наоборот, давала ему новую цель в жизни, показывала новый путь. Надо просто сочинить правильную песню, которая разнесётся по Перну в мгновение ока.
«Но ты ещё сидишь», - упрекнул Фит’.
- Только записи соберу…
Случайный взгляд на помятый пергамент, почерневший от плесени снизу. Имя королевы драконов – первое, что привлекло его внимание. Он взял в руки повреждённый лист, вчитался, с трудом разбирая каракули нерадивого ученика. Нашли кому доверять переписывание! И тут же осёк себя: возможно, рук не хватало.
Дата события – начало четвёртого Прохождения, пятьсот оборотов назад от настоящего времени. Нехарактерно долгий Интервал. Триста оборотов назад Алая Звезда не подошла близко к Перну и не сбросила в привычный срок Нити.
«У меня чешется правая лопатка», - сварливо пожаловался бронзовый.
- Потерпи немножко, - З’мир едва не швырнул листок на захламлённый стол, чтобы не ринуться к партнёру на помощь, но спохватился. Бережное обращение со старыми вещами вбивали в него со времени обучения в цеху арфистов.
«…гибель Нирит’ы во время Падения разбила строй. Часть Нитей упала на богатые земли Набола, уничтожив…»
Далее шло перечисление причинённого ущерба, начиная с посевов, заканчивая лесной полосой. З’мир ужаснулся. Слишком расточительно. Холд, должно быть, вынужден был перебиваться всю будущую зиму. Разумеется, богатство поселения не ограничивалось клочком земли, лорд, если он умён, найдёт способ распределить провизию между людьми.
«…Только к третьему часу удалось восстановить порядок в боевых крыльях. Атака была отбита, но Вейр понёс большие потери, пребывая под влиянием скорби. Смерть Нирит’ы чувствительно сказалась на всех Вейрах и холдах. Последующее уныние и страх повлияли на боевые сил Вейра Плоскогорье…».
Снова факты и примеры, повествующие о потерях среди драконов, приводимые описания Падений, выработанных тактик, их плюсы и минусы. Также мимолётом упоминалась некая молодая всадница, благодаря которой и удалось организовать боевые силы на месте, а потом сохранить боеготовность Вейра. З’мир отложил пергамент в сторону и на всякий случай запомнил дату. Затем, гонимый зудом крылатого друга, выметнулся из зала. Свет от ярких ламп на стене коридоров врезался в глаза. Первые секунды щурясь, всадник в том же темпе ворвался в нижние пещеры.
«Я подожду тебя у озера», - сообщил Фит’, не разделяющий с партнёром суматохи. В его голосе прозвучала вина. Из-за него З’мир мчался, как скакун, обеспокоенный бронзовым боком.
«Я могу потерпеть», - вина уже отчётливее.
- Знаю, Фит’, но не хочу, чтобы у тебя что-нибудь чесалось. Получу выговор от старшей госпожи и заработаю штрафные работы.
«Ты и так ими занимаешься, - напомнил дракон, - по собственной воле. Никто из учеников не любит возиться в архивах».
- Я арфист, и должен выполнять возложенные на меня обязанности.
Следом возникло неприятное предчувствие. Теперь, когда Алая Звезда уменьшилась на небосводе, а Нити ушли вместе с ней, не отзовёт ли мастер-арфист подмастерье Долена из Вейра? Вдруг он посчитает З’мира вполне готовым самостоятельно справляться. Пожалуй, это испытание потруднее, чем сражения.
«Но играя на гитаре, читая архивы и обучая детей, ты не рискуешь своей жизнью!» - напомнил Фит’ с чувством.
- Как я мог забыть! – выпалил в никуда всадник. Потом ступил под яркое солнце, на песок дна котловины, над которой туда-сюда сновали драконы всех расцветок. Другие разместились на кромке чаши или ближайших возвышенностях. Новый день начинался с новой цели: выяснить, при каких обстоятельствах погибла в сражении королева, как молодая всадница уладила дела посреди создавшегося хаоса. Нирит’а ведь была старшей королевой, иначе Вейр не отреагировал бы так бурно, и остальные не испытали бы настолько сильного давления угрозы.
Пробудилось уважение к труду тех, кто всю жизнь оставался в тени, отдавая себя целиком на благо Перна.
З’мир отложил гитару. Всего несколько дней прошло, а он уже практически не выпускал её из рук. Празднества затевались почти каждый день, но любой повод, даже самый великий, рано или поздно поблёкнет на фоне привычных бытовых забот. З’мир рассмотрел свежую ранку на пальце. Содрало кожу после пары часов непрерывной игры. С непривычки такое время от времени случается.
- Какой же из меня арфист, если я даже играть нормально не могу, - покачал он головой.
«Ты сражался с Нитями. Тебе некогда было упражняться в игре», - подбодрил его Фит’.
- Это, конечно, верно, но всё же арфист – моё призвание, особенно теперь, в мирные времена. И у меня больше возможностей нести знания и радость людям, потому что у меня есть дракон, а другие арфисты вынуждены просить о помощи всадников.
«Ты хочешь странствовать?» - закономерный вопрос.
- Пока не знаю. Но для начала стоит подлечить руку. Больно играть с содранной кожей.
«Ты можешь погреться со мной на солнышке. С кромки чаши очень хорошо всё вокруг видно».
- Спасибо за предложение, Фит’, но, боюсь, я не дракон и быстро оттуда свалюсь. Да и не усижу столько времени, сколько проводишь там ты. Займусь-ка я той трубой, которая дала течь в прошлом месяце.
Труба, по которой в купальню поступала чистая вода, даже не подтекала, а время от времени капала. Достаточно было подставить миску, но раз заняться больше нечем, З’мир собирался обратить на неё внимание. К тому же – он обвёл взглядом покои – стоит обновить обстановку. Может быть, раздобыть где-нибудь красочные ковры и повесить гобелены на стены. У него было не столь огромное жилище, как у золотых всадниц. У них с самого рождения дракона появлялись привилегии. Пока их королевы не могли поднять себя в воздух, их селили на нижних уровнях. А едва они становились на крыло, им сразу же отписывали отдельный королевский вейр, в котором они обычно жили до старости. Иногда всадницы переселялись в другие вейры. А порой они вообще меняли Вейр, что происходило крайне редко. Сейчас на Перне было в достатке драконов, хоть золотые и убавили продуктивность. А последние три оборота они и подниматься в брачный полёт стали реже. Как будто они знали, что их время проходит, и они должны лишь поддерживать свою популяцию более-менее постоянной. Так будет до конца Интервала. Но ещё задолго до шестого Прохождения королевы станут активнее. Драконов станет заметно больше, чтобы встретить нашествие Нитей во всеоружии. Таким образом циклы драконов были напрямую связаны с циклом Прохождения Алой Звезды.
З’мир опустился на корточки перед трубой, всмотрелся, как она крепится к стене. Замену он давно подобрал, но не думал, что всё-таки займётся этим сам.
«У тебя рука ранена. Она распухнет, если ты будешь возиться в грязи», - поучительно заметил дракон.
- Я буду возиться в воде, а не в грязи. И это не рана, а всего лишь крошечная царапинка на кончике пальца.
«Всё равно это больно».
- Что для всадника содранная кожа?
Фит’ замолчал, обдумывал услышанное. Он и сам понимал различие между обычной царапиной и прикосновением Нити. Он сам метался от боли и не давал целителям обмазать себя хотя бы холодилкой, когда вернулся в Вейр с той страшной раной на боку. З’мир тогда проявил всю свою настойчивость, всё своё терпение, все свои таланты уговоров, чтобы его крылатый друг наконец-то немного успокоился. Страшное время для него. Он ведь тогда уже поверил, что Фит’ никогда больше не взлетит.
З’мир ослабил хомут и повернул трубу, чтобы снять её. Он намеревался быстро поставить на её место новую, толком не подумав, как же он её закрепит. И когда поток воды хлынул прямо на него, поначалу отбрасывая назад, З’мир осознал свою основную ошибку. А он мог бы догадаться, что не все устройства простые и понятные.
- Фит’! – вскричал З’мир.
«З’мир! – заволновался дракон. - Я сейчас… Что мне делать?!»
Громадный бронзовый дракон никак не мог попасть по тесным коридорам в купальни, такие же тесные для него. Он волновался. Он начинал нервничать и издавать трубные звуки.
- Позови кого-нибудь на помощь, а то я тут утону.
«Я передам предводителю».
Говоря о предводителе, он имел в виду его дракона. А уж предводитель точно не упустит случая высказать нерадивому герою. З’мир рассмеялся над своей глупостью. Он смеялся и одновременно пытался заткнуть хлещущую воду. Но едва он накрывал трубу рукой, как она с тем же напором брызгала во все стороны. Он не только сам весь промок, но и со стен текло водопадом. Не осталось ни единого сухого кусочка. Он боролся и боролся со стихией, пока к нему не прибежали на помощь трое крепких мужчин. Они сразу его отпихнули и взялись за работу. И сразу, как показалось, поток остановился, а новая труба была торжественно закреплена. Завернув последний винт, старший из прибывших вытер лоб рукой. Тут скорее не пот был, а вода, благо, не кипяток, а то попробуй почини.
З’мир сидел в уголке, прямо на полу, и смеялся. С его пальца кровь капала – кажется, вода только обеспечила свободный её ток.
- З’мир! Ну как так можно?! – старший к нему подошёл и тут же нахмурился. – Ты поранился?
- Немножко, - слукавил З’мир, не открывая истинной причины появления ранки.
- Это не дело, - все трое переглянулись. – Нехорошо, если арфист останется без руки.
- Ну как же без руки? – вскинул брови З’мир и помахал кистью. – Вот она, смотрите, вся на месте. А это лишь царапина.
- Пускай целитель разбирается, царапина это или нет. Теперь тебе твои навыки арфиста нужнее, чем всадника.
Они говорили чистую правду, старались подбодрить его, а З’мир как удар хлыстом получил. Ему хотелось немедленно разубедить их в чём-то. Он сам не знал, что с ним не так. Он хотел чего-то большего. Он хотел той красоты, которая радует не глаз или услаждает слух, а украшает саму душу. Это было неопределённое желание, скорее ассоциативное, его нельзя было выразить словами.
Долен, едва увидел его, сразу же ухватился за его палец, и сразу же смекнул, в чём тут дело на самом деле. З’мир только улыбнулся и плечами пожал.
- Целителя позовите, а то арфист без руки останется, - Долен взглянул на трёх его сопровождающих и усадил З’мира за стол напротив себя. У него было самое обычное жилище, как у каждого обитателя Вейра. Кто-то жил группами, кто-то отдельно. Арфист заслуживал особого отношения, поэтому ему всегда и везде выделяли собственную комнату. К тому же Долен был подмастерьем, в скором будущем станет и мастером.
- И как это понимать? - спросил он совсем другим тоном, когда они остались одни.
- Я совсем разучился играть, сражаясь с Нитями, - признал свою вину З’мир. – Ты хоть не осуждай. И без того тошно.
- Тошно? Почему? Тебя кто-то пытался обидеть?
- Обидеть арфиста? – улыбнулся З’мир. – Я не настолько ранимый, чтобы обижаться. Да и мастер-арфист не похвалит за то, что я буду дуться на всех подряд. Нет, дело не в этом. Оно вообще не в Вейре и его обитателях.
- Тогда в чём?
- Сам не знаю. Наверное, я считал, что могу покорить весь Перн, пока сражался с Нитями.
- А в итоге не сумел справиться даже со струнами, - сыронизировал Долен. – Пропащий ты арфист, раз допускаешь подобное.
- Да, знаю. Поэтому я намерен хотя бы играть подольше, пока кожа немного не привыкнет выдерживать нагрузки на кончики пальцев, - З’мир потёр здоровые пальцы друг о друга. После долгой игры и впрямь почти каждый из них отзывался отголоском боли. Много времени прошло с тех пор, как он часами мог сидеть с гитарой в руке и наслаждаться обычной музыкой и пением.
- Я думал, у всадников не такие нежные руки, - прокомментировал Долен, завязывая бинт на его пальце.
- Не такие. Но упор идёт не на кончики пальцев, а на всю ладонь, - З’мир показал грубые участки кожи, где он когда-либо получал ранки от острых краёв огненного камня.
- Что ж, теперь тебе придётся потренировать свои мягкие подушечки, - Долен в самом деле ощупал их все одну за другой и остановился на безымянном пальце правой руки. – Они у тебя такие мягкие, что приятно трогать.
- Только для арфиста это не очень хорошо.
- Почему? Бывает, что арфист играет не на струнах, а на, скажем, духовых инструментах или барабанах.
- Но я играю на гитаре. Это, конечно, не значит, что я не могу играть на барабанах или свирели. Но будь это так, я держал бы при себе любой из этих инструментов, а у меня только гитара и есть.
- Хорошо хоть, ты не рассказал, от чего у тебя эта рана.
- Никто не догадается, кроме тебя, - заверил З’мир. – И разве так уж стыдно получать раны от дела, для которого ты предназначен? Всадники тоже все в шрамах – и никто их не упрекает за то, что они сглупили и подставились под Нити. Наоборот, каждый шрам служит для них украшением, ибо рассказывает всю их отважную историю.
- Всадники – это совсем другое. Всадники каждый раз подвергаются смертельной опасности, когда вылетают на очередное Падение.
- Больше не подвергаются.
- Что?
- Они больше не вылетают на Падения, Долен. Я… не вылетаю, - сделал своевременную паузу З’мир.
- Не понимаю, к чему ты клонишь.
- Тревожно мне что-то. Как будто отняли нечто очень важное – и оно может объявиться в любом уголке Перна, а я не успею это вернуть.
- Чувствуешь потерю, раз больше ты не так нужен как всадник? – сочувственно покивал собеседник. – Но разве это не хорошо? Разве Вейры стремились не к этому? Ты сполна выполнил свой долг всадника, не позволил Нитям сожрать всё живое на планете. Что ещё тебе нужно?
- Возможно, я не заслуживаю всех тех почестей, которые сейчас звучат по всему континенту. Я ведь всего два оборота сражался, - с сожалением изрёк З’мир.
- Ты глупый, как страж порога, - охарактеризовал его Долен. – Ты хотел, чтобы всадники и драконы и дальше гибли от ран? Чтобы они страдали от боли месяцами, не имея возможности как следует отдохнуть после выздоровления? Опомниться не успеешь – как предводитель сразу же снова гонит в бой! Помыслить страшно, как вы… все вы каждый раз заставляли себя идти навстречу смертельной угрозе! Ты хоть раз боялся?
- Одному бояться куда проще, чем целому боевому крылу, - рассмеялся З’мир. – Кому же охота показывать другим, что у тебя сердце от страха в пятки ушло.
- Но ты не кричал в ужасе и не бежал с фронта. Ты оставался там и бился. И бился со всеми наравне, - поддержал его Долен. – Побеждать страхи – разве это не первостепенная обязанность каждого человека? Разве не это делает нас человеком, а не тварью бессознательной?
- У Нитей нет сознания. И они ничего не боятся, - напомнил З’мир.
Долен поёжился:
- Нити не с нашей планеты. Они… чужие. То есть, совсем чужие, - он помолчал и более мрачно заметил. – Я никогда не видел Нити. И, думаю, что боюсь их до смерти. Боюсь так, как и любой другой обычный человек. А ты герой, раз осмелился бросить им вызов.
- Ну, не всё так плохо. У тебя ведь нет дракона, - подбодрил его З’мир. – Я бы тоже прятался, будь на твоём месте.
- Не знаю, - покачал головой Долен. – Порой мне кажется, что вы, всадники, и те, кто может стать всадником, сделаны совсем из другого теста. Кто-то до конца жизни визжит от страха, едва увидит каплю крови, а кто-то, такие как ты, встречает лицом к лицу даже Нить, то кошмарное создание, что держит в напряжении весь Перн. И золотые всадницы. Их драконы не изрыгают пламя, но они всё равно сражаются.
- У них есть огнемёты, - напомнил З’мир.
- У нас, наземных, тоже есть огнемёты. Что мешает нам стоять внизу и ждать, пока проскользнувшая мимо боевых крыльев Нить появится над нашими головами? Но нет, мы просто прячемся. Трусливо прячемся, как туннельные змеи.
- Драконы умеют уходить в Промежуток, - напомнил об одном из самых важных факторов З’мир. – Если Нить коснётся золотой всадницы, королева немедленно унесёт её в Промежуток и вернёт живой. А если Нить упадёт на огнемётчика внизу? Что с ним будет?
Довод неоспоримый. Даже Долен не нашёл что возразить. Он просто вздохнул и обнял рукой замотанный палец З’мира.
- Береги руки, З’мир, - уступил он в споре. – Ты теперь арфист. Не забывай об этом. И Зарина первой об этом вспомнила.
- Зарина – удивительная женщина. Она почти с середины Прохождения является старшей госпожой. И никто ни разу не догнал её золотую, кроме дракона её супруга.
- Зарина была бы хорошей хозяйкой, в каком бы цеху ни оказалась. Но то Зарина. А сейчас мы говорим о тебе.
- Что же мне делать? Я не могу начать тренироваться по пять часов в день прямо сейчас, - пожал плечами З’мир.
- Сразу и не надо. Достаточно и того, что ты будешь выдерживать целый вечер празднества. Пора, арфист. Пора вспомнить о своём предназначении, - Долен тут же исправился. – О своём втором предназначении. О настоящем.
- Разве всадник – не предназначение?
- Два оборота назад и до прошлой семидневки оно было твоим первым и наиважнейшим предназначением. Но теперь куда важнее, как ты распорядишься своими возможностями дальше. Каждый стремится достичь лучшего в своей жизни. Не всем удаётся, но все понимают, что если они ничего не будут делать, то так и проведут жизнь в застойной воде.
- Ты меня прямо пристыдил, - согласился с ним З’мир. – Хорошо, больше не стану чинить трубы, а займусь игрой на гитаре.
- Это верное решение, З’мир. Очень верное. И за то, что оно такое верное, предлагаю выпить старого доброго бенденского.
- А давай, - согласно махнул рукой З’мир. – Если нас не отлупят палками за несвоевременное требование.
- Арфистам всегда почёт и уважение, - Долен встал и первым направился к ходу в нижние пещеры. – А ты ещё и всадник. Думаешь, хозяйка нижних пещер так тебя и побьёт?
- Ну-у-у… не думаю, конечно. Всё-таки я уже не мальчик и смогу за себя постоять. Если понадобится, просто убегу и спрячусь в Промежутке, - отшутился З’мир, прикрывая свою необъяснимую горечь.
«Тебе плохо, - отметил расстроенный Фит’. – Я не понимаю, почему тебе плохо. Все ведь радуются».
«Я сам не понимаю, мой друг. Просто не понимаю».
- Перн должен знать своих героев, - пытался надавить З’мир, споря с Л’каном.
- Но если Перн забыл о них, значит, на то были причины, - бронзовый всадник стукнул дном чаши о стол, да так сильно, что женщины развернулись от жаровен.
- Сейчас мне тут всю посуду побьёте! – воззвала к их совести одна из кухарок. – Если заняться нечем, шли бы развлекаться в другое место.
- Прости Когита, - наигранно поклонился З’мир, смиренно сложив руки на груди крест-накрест, - не подумали, бестолковые.
- От вас, всадников, разве чего толкового вообще дождёшься? – заворчала она добродушно. – Нити с неба – вы сразу в детство впадаете.
- А что? Имеем право и расслабиться, - поддержал спор Л’кан. – Кто нам запретит? Предводитель велел праздновать.
- Он велел праздновать, но не бить посуду и не дебоширить, - указала Когита.
- Хорошо, - З’мир схватил собеседника за плечо и потормошил. – Женщин надо уважать и слушать их.
- Так она первая начала.
- Тебе что, трудно уступить?
Кагита только рукой махнула. Даже если они вообще тут всю посуду побьют, она не выйдет из себя. Такие люди, уверенные в себе и прожившие немало оборотов, особенно в суматохе, могли вынести что угодно. Когите просто не повезло запечатлить золотую. А может, она просто была не предрасположена. З’мир пытался вспомнить, выходила ли она вообще на Площадку Рождений, и угомонился, когда осознал, что его ещё и в живых, наверное, не было, когда ей мог быть предоставлен шанс.
- Так ты считаешь, что всадница золотой королевы просто не героиня? – продолжил беседу З’мир как ни в чём не бывало.
- Я этого не говорил, - Л’кан мгновенно забыл о несерьёзной размолвке с Кагитой. – Но если бы она была великой, неужели, ты думаешь, цех арфистов позволил бы нам забыть о ней? А прошло всего пятьсот оборотов. Почему, например, мы помним Фарант’у, которая жила больше тысячи оборотов назад? Или отважную Торен?
- Торен была великой, но вряд ли её можно назвать отважной, - возразил З’мир. – Она и её королева обозначили новую ступень в развитии драконов. Но она не совершала героических поступков.
- Целительница Лорана тоже их не совершала, - подхватил Л’кан.
- Исцелить всех драконов – это ли не подвиг? – яро ринулся защищать её З’мир.
- Чего ты так взбудоражился? Уж не жалеешь ли ты, что сам не стал знаменитым? - Л’кан допил кла и с сожалением заглянул на дно чаши. – Ты же арфист, у тебя все подвиги впереди. Это нам, обычным всадникам, больше нечего делать. А за поиски приключений предводитель так накажет, что пожалеешь о конце Прохождения.
- Мы же не маленькие, чтобы нас наказывать. Он же не заставит нас чистить котлы или набивать мешки огненным камнем.
- Слетал бы ты в свой цех, - посоветовал Л’кан. – Если здесь ты перевернул все записи и ничего толком не нашёл, значит их просто нет.
- Почему же не нашёл? Я обнаружил достаточно упоминаний о молодой всаднице, которая…
- Я прекрасно всё слышал и в первый раз, - закатил глаза Л’кан. – Она собрала все боевые силы в кулак и отразила атаку Нитей. Честное слово, ты превращаешься в брюзжащего старика, который только распаляется, если кто-то затевает с ним спор. Но ты ошибся. Я не собираюсь спорить с тобой, потому что мне просто неинтересно.
- Неинтересно услышать об истории нашего Вейра?
- Оборотов через тридцать, когда я сам стану стариком, может быть, и заинтересуюсь подробностями, - заверил Л’кан. – Но сейчас я хочу только отдыхать и развлекаться. Прохождение закончилось, З’мир! Оно действительно закончилось! Неужели тебя не радует одна мысль об этом чудесном времени?!
- Как же? Конечно, радует, - спохватился З’мир. - Но я чувствую, что мне постоянно чего-то не хватает.
- Кому ты это говоришь… - хохотнул собеседник. – Каждый всадник, который, например как ты, - кивок в его сторону, - сражался даже всего два оборота, испытывает это, как будто ему надо куда-то лететь и что-то делать. Это пройдёт. Семидневка-две. Месяц, ну полоборота – и все мы привыкнем к мысли, что нам больше не надо подвергать опасности жизни наших драконов.
- Возможно, ты прав, - вынужден был согласиться З’мир. – Возможно, именно это чувство меня и гложет.
- И поэтому надо от него поскорее избавляться, - Л’кан отодвинул в сторону и закуски, и пустую чашу из-под кла, и опёрся на поставленные локтями руки на стол, чуть приблизившись при этом. – Каждый холд считает своим долгом устроить щедрую Встречу. Я слышал, Форт уже готовится. Почему бы нам не начать с него?
- Встреча? – как будто пробуя на вкус это слово, задумался З’мир и сразу же приободрился.
- Бенденское! – они одновременно ткнули друг в друга пальцами, как будто помимо Встречи им ни разу не доводилось испить лучшего вина на Перне.
- И женщины, - подхватил Л’кан. – Они обожают всадников. А уж перед бронзовыми просто падать начнут.
- Не думай, будто все женщины настолько падки на заметных мужчин, - усмехнулся З’мир.
- Я и не думаю. Но они падки на бенденское, танцы, песни и бронзовых всадников в придачу, - загибая пальцы один за другим, подытожил Л’кан.
- Знали бы они, как ты о них говоришь.
- А кто расскажет?
- К тому же, ты не собираешься силой тащить ни одну женщину на сеновал? – вскинул брови З’мир.
- Конечно же, нет. Кто я, по-твоему? Так ты летишь со мной или нет?
З’мир опрокинул остатки кла в себя и ответил вопросом на вопрос:
- Когда там состоится эта Встреча?