Утро

Данте с приятным стуком опускает чашку кофе на стол, аккуратно стараясь ничего не расплескать, иначе всё ещё сонный Вергилий точно прибьёт его. Ведь он никогда не отличался особой доброжелательностью, тем более с утра, которое уже давно день, но ему об этом знать не обязательно.

Данте не может сдержать улыбки, видеть только проснувшегося, поэтому очень мягкого брата, сродни дару богов. Вергилий всегда встаёт "с рассветом", если вообще ложится, поэтому Данте в открытую наслаждается таким редким событием, как сонный брат.

Вергилий плавно переводит взгляд на чашку приторно-сладкого кофе и подтягивает её ближе к себе, грея руки о тёплую керамику. Растрёпанные после сна волосы непривычно падают ему на глаза, но он не смахивает их.

— Данте, прекрати лыбиться, — даже не взглянув на брата, чуть хриплым со сна голосом говорит Вергилий и делает маленький глоток обжигающе горячего, приторно-сладкого кофе. Только у Данте получалось делать такой "правильный" кофе.

— Не хочу. — игриво отвечает Данте, улыбаясь и ловит глазами предупреждающий взгляд Вергилия, буквально говорящий "не беси меня с утра пораньше". Повиноваться предупреждению не хочется ни капли.

Данте было очень сложно видеть сонного, и поэтому очень спокойного и терпеливого Вергилия и не воспользоваться, представившейся, возможностью. От радужных перспектив, развернувшихся перед Данте, где-то под рёбрами бабочки начали водить хороводы.

— Только попробуй что-нибудь сделать. — говорит Вергилий, мерно отпивая кофе, прекрасно понимая, что если Данте что-то вытворит, он его остановить не сможет, ведь захочет продолжения. — У тебя на лице всё написано. — больше для себя, чем для Данте добавляет он. Данте, скорее всего, и так это знает.

Вергилий медленно пьёт уже подостывший кофе, слушая как рядом шуршит брат, придвигаясь ближе. Настолько ближе, что теперь они касаются плечами друг друга. Стараясь не обращать внимания на нарушителя личного пространства, Вергилий допивает кофе и, опуская чашку на стол, мельком смотрит на ухмыляющегося брата.

Данте, ждавший когда Вергилий допьёт кофе и поставит чашку на стол, ведь разбитую посуду ему точно не простят, аккуратно забирается пальцами под широкий рукав футболки, невесомо поглаживая плечо. Вергилий не двигается, только поворачивает голову, чтобы взглянуть в счастливое лицо Данте, ожидая когда у последнего пройдёт приступ внезапной нежности.

Данте ложиться на стол, укладывая голову на предплечье, а другой рукой продолжая поглаживать Вергилия.

— Ты красивый. — улыбаясь говорит Данте, молясь чтобы брату не пришло в голову ответить, разрушающим всю атмосферу: "я знаю". Но Вергилий просто не отвечает, предпочитая игнорировать прилетевший комплимент.

Тёплые пальцы невесомо и до одури приятно скользят по руке, останавливаясь в районе запястья. Только сейчас приходит мысль, что это очень похоже на флирт и зная Данте, вероятно, так и есть или просто кое-кто нашёл новый способ побесить Вергилия.

Данте оставляет руку на запястье брата, чувствуя как под подушечками пальцев быстро бьётся пульс, внешне как всегда спокойного, Вергилия. Последний тихо выдыхает, явно зная о чём подумал, так хитро улыбающийся, Данте. Вергилий хмурится, прищуривая глаза, и предупреждающе смотрит на брата.

Данте быстрым движением разворачивается и, отводя, по прежнему, зажатое в его руке запястье Вергилия, прижимается к нему, чувствуя как бешено стучит пульс у брата, волнами прокатываясь по подушечкам пальцев Данте. Вергилий чуть отстраняется назад, уходя от прикосновения, и быстро взглянув на собственную руку, а после на брата, грозно сверкая глазами из под белоснежный чёлки.

— Ой, а кто тут у нас волнуется? — тянет Данте, улыбаясь приторно сладко, теперь не только на физическом уровне ощущая волнение Вергилия, демоническая часть которого стала чуть отзывчивый. — Не скажешь мне?

— Заткнись, Данте. — просит Вергилий, опуская взгляд прямо в пол. Демон внутри довольно урчит от избытка внимания, по свойски, прося ещё чуть-чуть. Вергилий морщится, Данте не идиот, он точно это почувствовал и всё понял.

Сладко, слишком сладко. Вергилий не вывезет так много.