Мой коварный вопрос ушастого умника не удивил и не смутил.      

– А как ты думаешь, что лучше: быть домашним питомцем принца или сидеть в клетке?      

М-да, ответ очевиден. Похоже, от благосклонности Неррина зависит не только мое благополучие, но и кримла.      

– Если ты домашний, то у тебя должно быть имя! – решил я. – Назову тебя Арбузик!      

– А что это значит? – подозрительно покосился кандидат в любимцы монаршей семьи.      

– У нас на Земле это самая большая ягода. Вкусная, сладкая и моя любимая. Зеленая в черную полоску, совсем как ты.      

– Хм, тогда я согласен, – величественно наклонил голову тигрозаяц. – Кримлов в природе немного, королевских и того меньше, а королевский кримл с именем королевской инопланетной ягоды – вообще один!      

И он задрал нос едва ли не до потолка. Я с трудом подавил смех. Вот зазнайка!      

– Ладно, тогда к тебе еще один вопрос: Эйкир тоже может отправить меня на Землю?      

– Нет, он сам не сможет, а вот его род – да.      

Понятно, вот еще одна причина, по которой покровительство Неррина предпочтительнее. Убедить одного влюбленного легче, чем… А кто там принимает решения за род? Как оказалось – Совет Рода, сборище из наиболее уважаемых его членов. Да, убедить шайку старых маразматиков в необходимости исполнить каприз жениха младшего сына правителя заштатной планетки… так, кажется, говорил Арбузик?... задача трудновыполнимая. То есть, ставить нужно на Неррина.      

– Тогда я знаю что делать!     

 Усатый-полосатый настороженно принял мое торжественное заявление.      

– У тебя есть план?      

– Да. Мне нужно поговорить с Неррином и объяснить, что звездочку я потерял случайно, в экстремальных обстоятельствах. И вообще, ему следует знать, что такой ценный экземпляр чуть не угробили утилизаторы. Пусть разберется!      

– Супер! – с явным сарказмом в голосе произнес кримл. – Только одна мелкая проблемка: ты пока не умеешь говорить по-дилийски.      

– А мы составим речь, ты ее переведешь на дилийский, я заучу на слух – вот и решение!      

Ушастый в очередной раз проникся ко мне уважением, и даже пробормотал что-то неразборчивое, но по тону явно восхищенное. И мы принялись за работу. Провозились довольно долго, причем большую часть времени ушло на ожидание, когда Арбузик перестанет смеяться после очередного моего «перла». А смеялся он настолько забавно, что я тоже невольно хохотал. Хвост у зеленого вставал дыбом и сотрясался от крупной дрожи, глаза превращались в щелочки, длинный язык свешивался из пасти. А еще он издавал звуки, похожие на кудахтанье. Ну, точь в точь курица, которая вот-вот снесет яйцо.      

Но все же мой музыкальный слух и отличная память сделали свое дело, и речь была выучена. Кримл удовлетворено наклонил голову и выдал вердикт: «Годно!».   Устал я после таких упражнений как собака и проголодался зверски, поэтому заказал через коммуникатор обед.      

– Может тебе тоже заказать пару горячих камушков? – спросил я у зеленого. – Или песочка свеженького?      

Очень уж интересно убедиться, что он действительно на песочно-каменой диете. Но Арбузик мои надежды не оправдал.      

– Благодарю, не голоден, – с царским достоинством отказался он. – Ты отдыхай, а я пойду в разведку. Неплохо бы узнать, что там на воле творится. Только тебе придется меня наружу выпустить, здесь стены экранированы, я не могу выйти в нуль-измерение.      

Ух ты! Вот, оказывается, как он исчезает – через нуль-измерение. Еще бы знать, что это такое.      

– А все кримлы могут использовать нуль-измерение? – полюбопытствовал я.      

– Все. Мы так на камни охотимся, – пояснил Арбузик.      

– Охотитесь на камни?! – все страньше и страньше. – Зачем на них охотиться? Лежат себе…      

– Камни очень чуткие. Как только почуют кримла, сразу в песок зарываются или сбегают.      

– Погоди. Камни – бегают?      

– Еще как! Попробуй, догони.      

– Нет, у нас на Земле есть такое место, где камни гуляют туда-сюда, но очень медленно. А на всей остальной планете они лежат и не шевелятся даже.      

– Так они мертвые. У вас на Земле для камней неблагоприятные условия, вот они и не живут.      

Я открыл наружную дверь ключом. Полосатый выскользнул в щель и через мгновение исчез. А я вернул дверь на место и несколько минут добросовестно пытался уложить в голове живые бегающие камни и кримлов, которые подкрадываются к ним через нуль-измерение. Укладывалось с трудом.      

Неожиданно из глубины тюремного блока раздалось «чириканье». Я завис как старый компьютер, а потом сообразил, что это в столовую прибыл мой заказанный обед. Арбузик меня предупреждал, что таким звуком у дилийцев отмечаются все «входящие». Вместо «тук-тук» или звонка.      

После обеда я отправил грязную посуду обратно тем же мини-лифтом, благо управлялся он всего одной кнопкой, затем вернулся в «одиночку», уселся на кровать и задумался.      

Это хорошо, что кримл мне помогает, но вот то, что я полностью от него завишу – плохо. Нужно как можно быстрее учить язык. Где моя «обучалка»?     

 Рядом с обучающим гаджетом лежала заколка. Я взял ее в руки – никаких попыток «укусить». Эйкир ее сломал? И зачем он вообще ее с меня стягивал? Хотел присвоить? Взять на память? Или просто распустить мои волосы?     

 Повертел я кусачее украшение в руках. Конструкция странная, но интуитивно понятно как срабатывает. Достаточно надавить сбоку на небольшой выступ. Кстати, без заколки мои несравненной красы локоны постоянно лезут в глаза. Я как смог собрал волосы на темени и защелкнул. И тут же получил разряд тока. Вот черт! Она работает в закрытом состоянии.      

Махнув рукой на вредную бижутерию, я взялся за ум, то есть за изучение инопланетной речи, и возился с «обучалкой» до тех пор, пока не проголодался. Тогда сделал перерыв и через коммуникатор снова заказал еду. Арбузик пока не появлялся.      

Я поел, поучился еще, устал и решил немного вздремнуть. Сколько проспал – не знаю, но когда проснулся, моего разведчика-кримла все еще не было. Я начал слегка волноваться. Вдруг архиполезная зверушка попала в руки врагов? Что я тогда делать буду?      

В таком тревожном настроении заказал завтрак, умылся и услышал из столовой заветный «чирик», оповещающий о прибытии еды. Ничего не подозревая, нажал кнопку, створки мини-лифта открылись, и я с изумлением увидел маленькое серое существо, которое обнимало ручонками коробку с завтраком.      

Больше всего оно было похоже на лемура: круглые желтые глаза, короткая, словно плюшевая, шерстка, четырехпалые конечности. Это еще что за чудо такое и откуда взялось? Мы удивленно таращились друг на друга, потом малыш жалобно пискнул. Я осторожно вынул его вместе с коробкой и поставил на стол. В кабинке мини-лифта больше ничего не было.      

Зверек выпустил из лапок коробку и теперь сидел на столе, не сводя с меня больших глаз.      

– Э-э… Ты кто такой? – спросил я у малыша.      

Он в ответ опять тоненько запищал. Стоило мне подтянуть ближе коробку и открыть крышку, как зверек заерзал, принюхиваясь.      

– Есть хочешь?     

 Снова жалобный писк.  Взял на палец немного оранжевой каши, которую про себя называл тыквенной, и протянул малявке. Зверек осторожно высунул черный язычок лопаточкой и слизал подношение. Судя по довольной мордочке, еда ему понравилась. Малыш пододвинулся ближе, я протянул ему новую порцию. Так потихоньку серый «лемурчик» приговорил почти половину моей каши. Животик у него заметно округлился.      

Существо сонно заморгало осоловевшими глазищами и протянуло ко мне маленькие лапки, словно просилось на ручки. Забыв об осторожности, я взял его, и малыш тут же прижался к моей груди, тихонько урча. Совсем как кот.      

Тут снова раздался «звонок». Я с удивлением посмотрел на лифт. Он стоял по-прежнему открытый, и трезвонить никак не мог. Неужели звук идет от входной двери? Кто это звонит в двери тюрьмы?      

С малышом на руках я выглянул в коридор тюремного блока и только там сообразил, что «чириканье» слышится из комнаты. Оказалось, что это трезвонил коммуникатор. Я с удивлением воззрился на устройство: на дисплее мигал значок в виде зеленого круга с черными полосками и длинными ушами. Что это значит?      

И вдруг меня осенило: Арбузик не сможет попасть внутрь блока, ему нужно открыть дверь! Зная, что я не умею толком пользоваться коммуникатором, мой зеленый друг пытается таким образом дать о себе знать. Кому еще могло прийти в голову присылать такое сообщение? Но как полосатый, не имея коммуникатора, мог его отправить?      

На цыпочках вышел в коридор и приблизился к входной двери. Но сколько не прикладывал ухо к ребристой металлической поверхности, ничего кроме легкого шороха не слышал. Наконец, я решил рискнуть и вставил ключ в паз.      

Лишь только между полом и нижней кромкой двери появилась щель больше ладони, в нее протиснулся сердитый кримл.      

– Ну, ты и долго соображаешь! – зашипел он. – Закрывай быстрее.     

 И тут Арбузик увидел серого звереныша у меня на руках. Он замер, пригнулся, прижал уши и оскалил зубы, сиреневые глаза засветились неожиданной злобой.      

– Откуда тут взялся гриец?!      

– Это – гриец?      

– Да, только маленький.      

Я поспешил объяснить разведчику появление «лемурчика» в тюремном блоке. Кримл торопливо прошмыгнул в столовую, осмотрел лифт и коробку с едой, сел и задумался.      

– Ясно, – наконец изрек полосатый. – Он забрался в лифт, когда грийцам подали еду, и уехал вместе с грязной посудой.      

– Как его теперь вернуть матери? – забеспокоился я. – Она, наверное, с ума сходит.     

 Кримл фыркнул.      

– Если кто и волнуется, то отец. У грийцев детей кормит и воспитывает папаша. А мать давно о нем забыла. Родила и на том ее работа окончена. Н-да, скорее всего так и вышло. Отец сидит в одном блоке, а мамашу с детенышем определили в другой. То ли забыли о такой особенности грийцев, то ли ошиблись. Голодный детеныш полез за объедками, его не заметили, нажали кнопку и лифт уехал. А на кухне его опять не заметили, забрали грязную посуду, поставили твой заказ и отправили сюда.      

– И что теперь с ним делать?      

– Посадить в лифт и пусть едет на кухню. Там разберутся.      

В голосе кримла сквозила явная неприязнь. Мне очень не понравилось, что Арбузик называл малыша «детенышем». Как-будто он был зверьком, а не ребенком разумной расы.      

– А если его там опять не заметят? Бедняжка так и будет скитаться в лифте?      

– Тебе его жаль? – удивился зеленый. – Это же гриец. Они тебя похитили и хотели продать богатенькому извращенцу или в бордель. А потом удушить газом. Ты остался жив только потому, что лазеры дилийцев повредили систему его подачи.      

– Он не виноват! Это же ребенок! – возмутился я и посмотрел на малыша.      

Маленький гриец крепко спал, положив головенку мне на плечо и умильно посапывая. Арбузик хихикнул.      

– Он тебя принял за отца. А что? Ты его покормил и на руках носишь.     

 Э-э… Как-то рано мне обзаводиться потомством.  Отнес «лемурчика» на кровать, а сам вернулся в столовую и доел завтрак. После чего вопросительно уставился на кримла.      

– Что может донести разведка? Нас ищут?      

– Еще как! Утилизатор едва не по винтику разобрали. Неррин обвинил в твоем исчезновении Эйкира, вернее его род. Он считает, что тебя где-то спрятали и удерживают силой, а ранение Эйкира подстроили, чтобы отвести подозрение. Принц потребовал обыскать личные апартаменты всех членов рода.      

– А их на корабле несколько?      

– Дилийцев в таком брачном путешествии всегда сопровождает кто-то из старейшин рода и свита. Чем знатнее жених или невеста, тем свита больше.      

– Ясно. И что дальше?      

– А дальше вышел дипломатический скандал, и Элия объявила Дилии войну.