Война? Из-за меня? Не-ет, лавры Елены Троянской меня совсем не прельщают. Нужно срочно найтись! Я метнулся в комнату, подхватил на руки спящего грийца, забрал коммуникатор и «обучалку», потом заметался по комнате в поисках ключа. Он как назло куда-то запропастился.      

– Ты чего снуешь взад-вперед? – спросил Арбузик, следя за моими поисками.

– У меня уже голова вертится.      

– Лучше помоги найти ключ, – бросил я, заглядывая под кровать. – Мы возвращаемся! Я не могу допустить, чтобы из-за меня начался военный конфликт.      

Маленький гриец проснулся и возмущенно запищал. Я попытался его успокоить, шипя и покачивая, как мама успокаивала маленькую Фроську. При этом я выронил коммуникатор. Пришлось за ним наклоняться. Малыш заорал уже в голос. Коммуникатор я поднял, но уронил «обучалку». Почему я не заказал штаны с карманами? Вот что лень с людьми делает!      

– Ключ в двери, – сообщил кримл. – Ты его забыл вытащить.      

Ну, голова – два уха! Все это время мы сидели с открытой дверью.      

– Ты что, собираешься тащить с собой этого серого?      

– Я не могу его бросить здесь! Он маленький и беззащитный.      

– Знаешь, Ерофей, мне кажется, что рядом с тобой – место не самое безопасное.      

Зеленый, конечно, прав. Я – магнит для неприятностей. Но оставить малыша в закрытом тюремном боксе, где его никто и через месяц не найдет…      

– Я отдам его кому-нибудь, кто сможет о нем позаботиться, или передаст отцу.      

Мне, наконец, удалось собрать в руках и гаджеты, и плачущего грийца. И я на всех парах рванул к двери. Но тут возникла еще одна заминка: руки у меня только две, поэтому забрать ключ не получится. А его следовало бы вернуть. Пришлось ухватить цепочку зубами и дернуть. Вышло, но не с первого раза.      

Тигрозаяц глядя на меня фыркнул. Смешно ему, видите ли. Я хотел сказать:      

– Лучше бы помог, – но из-за цепочки в зубах получилось. – Фуже бу фуму.      

Ключ выпал из паза и повис, дверь начала закрываться. Мы с Арбузиком спешно вывалились из тюремного блока. Он аккуратно ухватил зубами пластину-ключ, и я с облегчением выпустил цепочку изо рта. Все-таки люди не приспособлены к подобной переноске предметов.      

Кримл выплюнул пластину на пол.      

– Тебе лучше повесить ее на шею, – посоветовал он.      

Что я и сделал. Положил на пол гаджеты, просунул голову в цепочку, подхватил устройства и быстренько порулил на выход. «Лемурчик» заинтересовался блестящей пластинкой и притих. Я не мешал ему дергать ключ: чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало. Хотя обслюнявленный мной и кримлом электронный чип – не лучшая игрушка, но понадеемся на хороший иммунитет малыша.      

– Куда лучше явиться, чтобы все стороны конфликта как можно скорее узнали о моем возвращении? – спросил я у кримла на ходу.      

– В рубку управления, – ответил тигрозаяц.      

– Логично. Дорогу покажешь?      Арбузик энергично кивнул и добавил скорости. Пришлось и мне поднажать. В таком резвом темпе мы добрались до ворот.     

 – Как думаешь, военные действия уже начались? – обеспокоенно спросил я, нажимая кнопки на пульте, чтобы их открыть.      

– Не знаю. «Ветер счастья» – нейтральная территория. Здесь мы в безопасности. Воевать будет космический флот.     

 Я в ужасе представил себе громады кораблей, ощетинившиеся пушками и окруженные роем истребителей, разноцветные лучи лазеров и взрывы, от которых в разные стороны разлетаются обломки. И поднажал, хотя и так уже летел на третьей космической.      

Мы с Арбузиком неслись по коридорам как сумасшедшие, когда вдруг раздался резкий тревожный звук и громкий механический голос произнес несколько фраз. Я приостановился, переводя дух, и крикнул кримлу.      

– Что случилось? Что он говорит?      

– Объявлена тревога, – затормозил всеми лапами тигрозаец. – Членам экипажа велено занять свои места, пассажирам пристегнуться в каютах и приготовиться к резким маневрам, удвоить дежурную смену техников.      

– Опоздали!     

 – Нет, Ерофей, здесь представители разных планет со всего сектора. В конце концов, на борту Эйкир и его свита. Нас не могут атаковать.      

Едва он закончил фразу, корабль сильно тряхнуло, и мы кубарем покатились по полу. Гриец заверещал резаным поросенком. Наверное, я что-то ему придавил при падении. Свет мигнул и погас, но тут же вновь загорелся. И все тот же механический голос дважды что-то повторил.      

– Выходит, могут… – пробурчал я, поднимаясь с пола. – Что он говорит?      

– Приготовиться к резким маневрам.      

– Бежим скорее!      

По дороге к рубке нас качнуло еще раз, но не так сильно. Удалось устоять на ногах, хотя в стенку локтем я впечатался очень больно.      

Вот и заветная дверь. Кримл остановил меня в нескольких шагах.      

– Дальше – сам. Я буду поблизости. Надеюсь, ты помнишь, что мы с тобой выучили?      

Помнить то я помнил, но вот заготовленный текст теперь мало подходил к ситуации. В спешке как-то не подумал…      

– Как сказать: я во всем виноват?      

– Еще чего! – разозлился зеленый. – Ни в чем ты не виноват. Нечего подкрадываться к спящему и волосы выдергивать. Если бы меня во сне за хвост дернули, – и он выразительно махнул когтистой лапой, – по частям собирать бы пришлось.      

– Арбузик, ты прав, но сейчас главное – остановить бойню, понимаешь? Я готов быть десять раз виноватым, лишь бы это прекратилось.      

– Тогда скажи: стойте! Никто меня не похищал. Я сам испугался и спрятался.      

– Хорошо. И как это будет звучать?     

 Наверное, с перепуга я выучил три необходимые фразы за какие-нибудь две минуты. Благо они были короткие. Потом полосатый растворился в воздухе, а я, прижимая хнычущего грийца, подошел к двери в рубку и ударил справа от нее по стене как говорил Арбузик. Но дверь не открылась. Я заколотил что есть силы. Тот же результат. Может, я что-то перепутал? Постучал слева. Никакого эффекта.      

Меня накрыла паника. Там люди гибнут, а я тут не могу внутрь попасть. Стоп, Ерофей, спокойно. Логично, что в рулевую рубку лишь бы кого не пускают, тем более во время военных действий. Но у тебя есть ключ второго помощника капитана!      

Я бросил на пол оба гаджета – не до них сейчас. Схватил пластину и поискал паз. Напрасно. Никакой щели в двери не было.      

Лихорадочный осмотр и обшаривание также не дало результатов. На глаза начали наворачиваться слезы отчаянья. Неожиданно сильный толчок буквально подбросил меня в воздух и упрямая дверь резко распахнулась. В результате я влетел в рубку, где на меня вытаращилось не менее двух десятков дилийцев. Пытаясь сохранить равновесие и не зашибить бедного «лемурчика», мое тело несколько секунд изгибалось и перебирало ногами, выписывая пируэты достойные чемпиона мира по фигурному катанию. В итоге я зацепился ногой за кресло, изменил траекторию движения и врезался филейной частью в какую-то тумбу с кнопками.      

Завыла сирена, все вокруг заорали, завизжал гриец, я съехал по тумбе на пол, а сверху меня по голове припечатало что-то маленькое, но увесистое.      

Бамц! Ой!      

Картина получилась поистине эпическая. Я сидел на полу, раскинув ноги и прижимая к груди верещащего грийца. Передо мной круглое помещение с несколькими креслами, возле каждого полукруглая тумба-стол с наклонным экраном, на котором мелькают разные изображения. В некоторых креслах сидели дилийцы и дилийки в комбинезонах с нашивками, но пара рабочих мест оказалась пустой. То ли они не были заняты изначально, то ли их хозяева вскочили при моем появлении.      

Дверь уже захлопнулась. С одной стороны от нее стоял Эйкир со своей шайкой, с другой – Неррин с группой поддержки. И все, включая сидящих за пультами, таращились на меня в крайней степени обалдения. На полу валялось опрокинутое кресло и еще какие-то мелкие предметы. В довершение оглушительно орала сирена.      

Справа от меня располагалась странная конструкция, похожая на прозрачный, открытый с одной стороны цилиндр, приподнятый над полом. Внутри цилиндра мигали огоньки, и виднелось нечто вроде игрового джойстика. А еще там стоял жутко злой Итэле, на его голове был надет ажурный шлем. Радужный мальчик единственный на меня не смотрел. Хмуря тонкие бровки, он лихорадочно двигал джойстиком, сосредоточенно глядя перед собой.      

Тут Итэле что-то грозно мявкнул своим серебристым голоском, сирена смолкла, и сидящие за пультами оторвались от лицезрения меня прекрасного, деловито постукивая по экранам. В результате изображения на них менялись. Один за другим эти занятые люди (наверняка, команда) произносили какие-то фразы. Итэле отвечал коротко и отрывисто.     

 После одной из фраз лица всех вокруг вытянулись и побледнели. Или мне показалось? Нет, точно. Вон один оператор прикусил губу, у другого даже руки задрожали. Что случилось?     

 Раздался гул, стены слегка затряслись, а окружающие еще более побледнели. Наверняка какая-то бяка и я, как всегда, ее причина. Снова гул и дрожат стены. Нас атакуют? Почему они не свяжутся с противником, не напомнят, что «Ветер счастья» – нейтральная территория? Может, уже связывались?      

Нет, нужно это остановить! Только вот слова, которые учились последними, от волнения перепутались у меня в голове. Я лихорадочно пытался их вспомнить и одновременно успокоить по-прежнему пищащего грийца. Вот же ему досталось, бедному.     

 Наконец удалось восстановить в памяти звуки, которые вдалбливал мне по-быстрому кримл. И я, перекрикивая «лемурчика», изрек.      

– Тэхенче ируми! Айми прин делой умени. Диали ис ищум сол.      

Да, лиц настолько офигевших я еще не видел. Неррин покраснел и зло сверкал глазами. От гнева? Эйкир довольно улыбнулся, хотя и выглядел ошарашенным. Не, что это они все на меня так смотрят, будто я сказал невероятную глупость или, хуже того, пошлость? Даже Итэле отвлекся от своего джойстика и зашипел в мою сторону какое-то ругательство. Точно обозвал дебилом.      

И что я такое сморозил? Может, произношение неправильное?