Дым от жжёной полыни жёг горло, оседая в груди десятками маленьких иголок. Казалось, Сиере никогда не хотелось так сильно кашлять, как сейчас. Она задыхалась и давилась, зажимая себе рот рукой и сдерживаясь из последних сил. Казалось, что, если она поддастся этому порыву, их настигнет смерть, — страшная смерть. Чужие пальцы уже не сжимали ткань её рукава, а вцепились в плечо. В этом напряженном жесте было и что-то ободряющее. От ощущения, что она не одна, Сиере стало чуть легче. О приличиях никто не думал.

Но стоило ей свыкнуться с теплом чужой ладони на своём плече, как хватка, вдруг, ослабла и исчезла, сменившись судорожным вздохом. Юноша кое-как приподнялся из-под корней огромного дуба, в которых они скрывались и осторожно выглянул наружу. Сиера вцепилась в его руку.

— Стой! Куда ты? — напугано прошептала она, — Не уходи!

В отблесках пламени лицо юноши казалось похожим на восковую маску.

— Я не ухожу, — он успокаивающе сжал её пальцы, хотя было видно, что его самого била мелкая дрожь, — Только посмотрю.

— Не надо, не надо смотреть!

Пытаясь удержать юношу, Сиера невольно выглянула вместе с ним и, — ладонь тут же закрыла ей рот, удерживая от взвизга. У большого костра мужчина сжимал в руке пучок дымящихся трав, а вокруг него плясали, извиваясь, тени. Они не исчезали под отсветами огня, зато свет будто пропадал в них, как в желудке неведомого зверя. Ночной сумрак был похож на плотный чёрный туман, из которого на мужчину глядели множества пар горящих глаз.

Из темноты сделало шаг навстречу костлявое существо. Оно передвигалось на четвереньках, медленно, шаг за шагом, точно чрезмерно длинные и тощие, похожие на палки, конечности не позволяли ему ходить нормально. Остановившись перед мужчиной, существо склонило к нему голову. Издалека можно было различить, как редкие тусклые волосы опустились мужчине на лице, будто окутали его. Но он не дрогнул. Только сильнее сжал пучок тлеющих трав, будто это как-то могло его защитить.

Перед глазами мелькнула картина, как чудовища разрывают мужчину на куски, — всего на мгновение. Но этого было уже достаточно.

— Он говорит с ними, — растерянно пробормотал юноша, не сводя взгляда со странного существа, и, верно, забывшись, чуть ослабил хватку.

Сердце у Сиеры колотилось так сильно и так близко к горлу, что ей казалось, будто вот-вот придётся его выплюнуть. Не в силах противостоять накатившему приступу тошноты, она вывернулась из рук юноши.

Надо бежать.

Она уже позабыла, что он сказал им ни в коем случае не покидать укрытие. Бежать, бежать, бежать, спасаться, пока была возможность, — вот то единственное, что лихорадочно билось у неё в голове, точно угодившая в сети рыбёшка. Но Сиера только и могла, что ногами беспомощно по земле елозить, пытаясь подняться. Удушье когтистой лапой сомкнулось на горле.

Бежать некуда. Они были везде, — эти чудовища, странные создания с горящими глазами. Колыхались чёрными тенями, вились в дьявольской пляске вокруг неё, пасти разевали. Пасти огромные, бездонные. Попадёшь, и будешь падать, падать, падать, — пока не умрёшь, пока не исчезнешь.

Она умрёт. Она сейчас умрёт.

***

3 месяца до

Вэрсх, северная провинция

Крепость Кайслен, владения лорда Циглера

— В-ваша Светлость! Ваша Светлость, мне б… б-безмерно жаль прерывать Вашу т-трапезу, но… н-но там…

Шумный вдох пустил в лёгкие драгоценный воздух, облегчая ноющую боль под рёбрами. Сиера невольно прижала ладонь к груди. Тревожное сердце билось так сильно, что его можно было почувствовать рукой. Вдох-выдох, вдох-выдох, — пытаясь прийти в себя, она повторяла про себя наставление доктора, точно молитву.

— В чём дело? — строгим голосом отозвался дядя.

Сиера с усилием подняла кое-как фокусирующийся взгляд. Тусклый свет, еле пробивающийся из окон мрачной столовой, особенно подчёркивал синяки под глазами дяди. Он ещё не был стар. Но вечная усталость неизменно оставляла свой отпечаток на его лице, иной раз делая его похожим на настоящего старика.

Причиной его смятения оказался стоящий в дверях и заметно запыхавшийся мужчина в потрёпанной бригантине. Сиера узнала его не столько по смуглому лицу, испещрённому мелкими, точно от кошачьих когтей, шрамами, сколько по заикающемуся голосу. Это был Донха, он стоял на дозоре главных врат. Сколько она его помнила, он заикался, — сказывали, что ещё юнцом чуть не погиб под горящими обломками штурмовой башни. Выжил чудом, но с тех пор так и остался заикой.

— Т-там л-лорд Ахдэсский, — сообщил Донха, — С людьми с-своими, у в-ворот стоят. П-пускать их… али к-как?

Тень пробежала по лицу дяди. Прежде лорд Ахдэсский из дружеских побуждений нередко наведывался к ним в Кайслен, привозил гостинцы и в целом был очень мил, а иногда даже помогал с восстановлением крепости. Поначалу дядя пусть и со скрипом, но принимал помощь господина богатых южных земель. Но пару лет назад они разругались в пух и прах. Причину их ссоры Сиера разузнать так и не смогла. Однако с тех пор и до этого самого момента лорд Ахдэсский не появлялся боле у их ворот.

— Открывайте ворота, — наконец, глухо произнёс дядя, — Я выхожу.

С мрачным видом он отодвинулся от стола, но тут взгляд его упал на посеревшую Сиеру.

— Снова приступ? — спросил он строго, и всё же во взгляде стальных глаз едва различимо мелькнуло беспокойство.

— Всё в порядке, уже почти прошло, — попыталась успокоить дядю Сиера.

Меньше всего ей сейчас хотелось, чтобы вместо того, чтобы разбираться с неожиданным визитом, он волновался о своей убогой племяннице. Однако дядя и не собирался выслушивать её лепет.

— Шенга, Ида! Сопроводите миледи в её покои, — а сам, тем временем, потянулся за костылями, чтобы встать из-за стола.

Сиера не перечила, когда служанки осторожно коснулись её плеч, помогая подняться. Спорить было бесполезно. Несмотря на то, что возраст, когда девушка должна была спрятать косы и стать взрослой, уже почти подошёл, дядя старался не допускать гостей до Сиеры и иной раз вообще не подавал виду, что в крепости живёт маленькая леди. О том, чтобы представить её как единственную наследницу Кайслена, — свою наследницу, — не шло и речи. Девушка понимала, что дело было в обыкновенном беспокойстве о её слабом здоровье и других немаловажных вещах, но… всё-таки она ведь тоже была хозяйкой крепости, хоть на самую малость.

Подавленная тем, что в очередной раз оказалась не у дел, Сиера мучительно долго сопровождала взглядом дядю и Донху, пока те не скрылись в дверном проёме. На костылях милорд передвигался в разы медленнее, чем тот же слуга, что каждое утро помогал ему заматывать пустую штанину, — правой ноги дядя давно лишился.

Тёмный серый коридор отзывался мерным стуком деревянных подошв. По полу тянуло холодом, — привычно, но Сиера всё равно невольно поёжилась. Середина осени была не самым приятным временем года. Грубое шерстяное платье уже не так сильно защищало от сквозняков, что по-хозяйски разгуливали по крепости. Однако начинать топить камины было пока рано, — в противном случае им не хватит дров, чтобы пережить зиму.

Ида и Шенга шли рядом, осторожно придерживая Сиеру под локти, — так, прижимаясь боками друг к другу, было теплее. Шенга тихонько щебетала себе под нос, пытаясь успокоить леди обещаниями о том, что обязательно разузнает подробности о гостях. А кто, если не Шенга? Она была одной из главных сплетниц в Кайслене и всегда старалась быть в курсе всех немногочисленных событий, чтобы потом пересказать их юной госпоже, пока та целыми днями томилась в своих покоях по настоянию заботливого дяди. Ида же, казалось, была полной противоположностью Шенги. Она всегда была молчалива. Те, кто видел её впервые, легко могли бы подумать, что эта худенькая служанка с извечно поджатыми губами, немая или юродивая. Но Сиера знала, что это не так. Ида просто не любила говорить, когда в этом не было толку. И очень часто ей действительно было нечего сказать. Какими бы разными не были Шенга и Ида, они были единственной компанией для Сиеры вот уже несколько лет. Девушка по-своему их любила.

Сиера ненароком скосила взгляд в сторону узкого окна, из которого кое-как пробивался свет, и остановилась.

— Я хочу посмотреть, — отозвалась она, и девушки втроём подошли к окну.

Красный вздыбленный лев на жёлтых стягах извещал о прибытии южного лорда. Нагруженная повозка в сопровождении вооруженного отряда лениво заползала через главные ворота. Впереди, на белом коне и в золочёных доспехах, отчаянно бликующих на солнце, шествовал, вероятно, и сам лорд. По левую и правую его сторону следовали ещё два всадника: один в доспехах попроще, а другой, на удивление, в простом дорожном плаще.

— Не похож на воина, — пробормотала Сиера, кивнув на третьего всадника.

— И для купца простоват, — заметила Шенга и слегка сморщила веснушчатый нос, — Хотя к нам купцы почти и не заглядывают... а жаль, я бы хотела себе шёлковые туфельки.

— Такие разве бывают?

— Бывают-бывают! — заверила служанка, — В них все столичные девицы ходят!

Сиера тихонько хмыкнула себе под нос: сама она и не мечтала о подобных изысках. Ида же пожала плечами. Она, очевидно, тоже никогда не видела таких загадочных туфель.

— Ладно, в любом случае... — вздохнула Сиера, — это не должно меня касаться.

Правильная Ида кивнула в знак согласия, хотя та и не нуждалась в подтверждении своих слов. Было бы иначе, дядя не отправлял бы её в покои всякий раз, когда в крепости появлялись чужаки. Иногда начинало казаться, что её приступы для него не более, чем удачно подвернувшийся повод, и, будь его воля, дядя держал бы её за тяжелой дверью до самых седин. С сожалением отступив от окна, Сиера обхватила себя за плечи и нетвердым шагом направилась к себе. Не иначе, как опасаясь, что у той вновь закружится голова, девушки засеменили за ней.

***

Бывший лорд Вэрсха без особого воодушевления смотрел на то, как спешивался его старый знакомый. В своих начищенных доспехах, с золочёной резьбой и росписью он выглядел так, словно стремился затмить собой и без того тусклое осеннее солнце. Нелепость. Ахдэсские всегда были падки на золото, — это было уже что-то вроде их семейного недуга.

— Нортвин, как я рад тебя видеть! — богато украшенное забрало обнажило смугловатое лицо, — Как поживает милая Сиера?

Упоминание племянницы из его уст вызвало чувство сродни изжоге. Этикет требовал улыбнуться гостю, но улыбаться — последнее, что сейчас Нортвину хотелось. Когда они расставались в последний раз, он искренне надеялся на то, что этот сосунок, тогда только-только получивший бразды правления от почившего отца, больше никогда не явится к этим стенам со своими безумными затеями. Но судьба, видимо, решила пошутить над ним ещё раз.

— Зачем ты здесь? — без лишних вступлений спросил Нортвин, хмуря белёсые брови.

— Прямо в лоб, как и всегда, — прожурил незваный гость, — Столько лет не виделись, а ты всё такой же сухарь. А как же этикет? Ты же лорд, всё-таки, не мясник с деревенского рынка. Не позабыл ещё?

— Не заставляй меня жалеть о том, что я открыл тебе ворота, Риваль.

Несколько мгновений они молча сверлили друг друга глазами, не иначе, как пытаясь понять, что за мысли роились в голове оппонента. Риваль красноречиво, почти сочувственно скользнул взглядом по изношенному дублету Нортвина, по простому, лишённому положенных излишеств костылю, как бы отмечая его ещё более незавидное, чем прежде, положение, однако ничего по этому поводу не сказал.

— Мы с братом возвращались с Ментейра, — примирительно отозвался он, — Но из-за дождей Восточный тракт размыло, и там нам не пройти. Поэтому я принял решение сделать крюк через Вэрсх. Ты ведь не откажешь нам в приюте?

Нортвин едва заметно скривил губы. Восточный тракт действительно нередко размывало после дождей, но было ещё несколько других дорог из Ментейра, более коротких и безопасных, чем через болотистый Вэрсх. Чтобы принять решение пойти этим путём, нужно было быть беспросветным дураком. Риваль хоть и был безрассуден, но… не настолько. Он определенно юлил и что-то недоговаривал, хоть и улыбался доброжелательно, и бесстыже смотрел ему прямо в глаза.

—Мы не станем вам помехой. Просто переждём ночь и отправимся дальше, — неумолимо продолжал он, — К тому же, по пути мы встретили важного человека.

С затаённой тревогой Нортвин глянул ему за спину. Чуть в отдалении, рядом с лошадьми терпеливо стоял худощавый человек в простом дорожном плаще. Он как бы невзначай поглядывал в их сторону, но встревать в разговор двух господ явно не решался. С его ушей свисали жемчужные нити, которые на фоне весьма скромного облика незнакомца выглядели странно и даже чуждо, однако безошибочно являли каждому встречному истинную суть их хозяина.

— Мы же не вышвырнем его за ворота, правда? — повел плечами Риваль, явно довольный произведённым впечатлением.

«Мы»?

Нортвин знал Риваля ещё с юности, — этого заносчивого мальчишку, — и не тешил себя иллюзиями о том, что тот мог измениться. Быть может, Нортвин действительно был слишком подозрителен, но… слишком уж складно обстоятельства складывались именно в пользу Риваля. Внутреннее чутьё не позволяло поверить в то, что всё это было простой случайностью. Этому поганцу определённо было что-то нужно, раз он не поленился притащить к его стенам церковника, прекрасно зная, что проклят будет всякий, кто закроет перед ним ворота. Нортвин удрученно вздохнул и повернулся к безмолвно стоящему за своей спиной ключнику:

— Покажите господам, как пройти в конюшни, чтобы они смогли оставить лошадей.