— Какая Вам выгода от брака со мной?

Сиера сжимала пальцы так сильно, что ногти впивались в кожу, — однако со странным упрямством продолжала это делать. Боль в руках отвлекала от предательски колотящегося сердца и помогала хоть немного оттянуть наступление нового приступа. Она не могла позволить себе упасть в кабинете дяди на глазах у всех.

Держа паузу, лорд Ахдэсский смерил её внимательным, будто пронзающим взглядом. Он раздумывал над тем, стоило ли отвечать на этот вопрос? Или, может быть, прямо сейчас придумывал ответ, и всё, что он скажет, окажется ложью? Сиере пришлось приложить усилие, чтобы не опустить глаза в пол. Хотя именно это ей и хотелось сделать: опустить взгляд и сжаться, спрятать голову в плечи.

— Личико простодушное, а вопросы задаёте умные, — лорд повёл плечами, будто от холода, — Даже, пожалуй, слишком.

Он как бы невзначай обвёл присутствующих взглядом, и Сиера невольно тоже стала вглядываться в чужие глаза, будто действительно надеясь найти там ответ. Дядя всё ещё избегал смотреть на неё. Младший брат лорда, Абель, безмолвно стоял у стены, не вмешиваясь, но чутко ловя малейшие перемены в лице старшего, словно ему самому было интересно, что последует дальше. Благовестник же, хмуря брови, перебирал жемчужинки, свисающие ему на плечо. Некие думы определённо вились в его голове, однако по его лицу Сиера так и не смогла уловить и намёка на их содержание. Мгновения ожидания ответа тянулись бесконечно долго.

— Что ж, Вы правы, юная леди. Выгода есть, и она определённо не в ваших, Богом позабытых, болотах, — лорд Ахдэсский опустился обратно на резной стул и, откинувшись на спинку, глядя на девушку с едва уловимой усмешкой, — Ваш отец.

— Мой отец? — переспросила Сиера растерянно.

В какой-то момент её действительно посетила такая мысль, но...

Не выдержав, дядя с раздосадованным шипением приподнялся, руками упираясь в стол. Однако Благовестник, тут же оказавшийся рядом, мягко опустил ему ладонь на плечо, призывая успокоиться.

— Не бурчи, Нортвин, — хмыкнул лорд Ахдэсский, — Тебе дай волю, так ты до седин её продержишь за дубовой дверью.

— Да, продержу! — взвился дядя, — И это будет лучше, чем пускать её в эту грязь! Думаешь, ты один такой умный, кто лапы к ней тянет? Ладно, иные лезут из жадности, но ты... просто сумасшедший! Уже позабыл, чем всё закончилось в прошлый раз?

Лицо у него стало таким красным и лихорадочным, что было сложно поверить, что буквально несколько минут назад дядя был бледен и сер, как ноябрьское небо. Ещё никогда Сиере не доводилось видеть такой резкой перемены в его настроении.

— О, “прошлый раз”, это когда свинья, именуемая ныне “Его Величеством”, приказала отрубить тебе ногу, после того как отымела твою дорогую сестрицу? — язвительно протянул лорд Ахдэсский, угрожающе поднимаясь со своего места.

— Брат, не нужно... — попытался остановить его доселе молчавший Абель.

Однако это было бесполезно. Мужчина только отмахнулся от юноши, словно заразился этим жаром, вспыхнув, точно щепка. Прежняя его маска любезности рухнула, и хлёсткие речи продолжили срываться с его языка.

— В какой комнате это было, м? В её, да? Какого тебе туда заходить спустя столько времени? Вспоминаешь о том, какой ты жалкий червяк?

— Немедленно прекратите!

Гневное шипение Благовестника, вставшего между ними, заставило всех разом притихнуть. Возможно оттого, что просто никто не ожидал подобного он отстранённого и слишком уставшего на вид жреца.

— Что вы себе позволяете? Благородные господа, а сцепились хлеще пьяниц в глухом трактире! — укоризненно процедил Благовестник, не повышая тона, — Совсем позабыли, в чьём присутствии говорите?

Три пары глаз почти одновременно повернулись в сторону Сиеры. А Сиера сжимала ладони в кулаки так сильно, что пальцы онемели, — ни разжать, ни пошевелить. Но лицом спокойна, разве что чуть бледна, и гомона собственного сердца в ушах уже почти не слышала.

Сказанное лордом Ахдэсским, пусть и в пылу, не было для неё новостью. Даже если сам дядя старался избегать этой темы, Сиера не была глуха и прекрасно слышала, о чём переговаривались старшие слуги и пожилые кухарки. С детства слышала. Посему знала, что для дяди была этаким живым наказанием. Плодом его позора, от которого у него почему-то рука не поднималась избавиться.

Однако, как бы сильно Сиера не свыкалась с этой мыслью, слышать подобные речи от благородного господина, который, к тому же, всего пару минут назад преподнёс ей свадебный подарок, было неожиданно и... довольно унизительно.

— Я боюсь, что... мне нужно подумать — слова давались ей трудно, будто никак не могли пробиться через ком в горле, — над Вашим предложением. Прошу прощения.

— Сиера! — окрикнул её дядя как-то неуверенно, надломлено и потянулся за костылём.

Но Сиера, опустив голову в знак почтения, с усилием толкнула скрипучую дверь и выскользнула в коридор, точно мышь. Может это и было трусостью или просто неудачным, непозволительным для неё решением. Однако в тот момент Сиере казалось, что это было единственное, что она могла сделать.

Воздух навалился тяжестью, от которой едва не подкосились колени. Сиера чувствовала, что вот-вот упадёт прямо здесь, однако заставила себя пройти — проползти, опираясь на стену, — почти через всё крыло. Она толком и не знала, куда идёт. Да и это было неважно, главное — уйти подальше от дядиного кабинета. Но сколько Сиера не шла, в ушах всё равно отдавалось: “свинья, именуемая “Его Величеством”...”.

От одного из множества узких окон тянуло прохладой, и девушка, наконец, остановилась. Сползла перед подоконником, кое-как опираясь на него рукой, и пыталась дышать. Только сейчас Сиера поняла, что всё это время продолжала сжимать руки в кулак. Немеющие пальцы нехотя разогнулись, и вся та боль, которую прежде не чувствовала девушка, точно пробудилась вместе с ними. Красные росчерки на ладонях, оставшиеся от ногтей, отдавались жжением.

Боль пронизывала всё существо, даже дыхание — и то жгло, резало грудь, точно разрывало её изнутри. И как бы не старалась Сиера собрать мысли воедино, ей никак не удавалось этого сделать. В голове был туман, почти как тот, что опускался на холодный Вэрсх с приходом осени.

— Миледи! Миледи, Вам плохо?

Тоненький голосок заглушил суматошный стук сердца. Шенга. Сиера даже не нужно было поднимать голову, чтобы понять, что это именно она. Заботливые руки тут же принялись гладить её по спине.

— Принести лекарство? — в голосе Шенги сквозил испуг, — Давайте я доведу Вас до Ваших покоев! О, Отец Милостивый, что с Вашими руками?!

— Нет... не надо в покои, — глухо отозвалась Сиера, старательно смаргивая пелену, — На воздух. Я хочу выйти.

Как бы Шенга не была против подобного решения, оспорить его она не могла.

Шенга вывела девушку на крепостную стену и теперь крепко держала под руку, пока та дышала воздухом и словно никак не могла надышаться. Осенний воздух отдавался в груди обжигающим холодом, но спустя несколько мучительно долгих минут Сиере действительно стало легче. Ощутив в себе силу, она мягко высвободилась из хватки Шенги и подошла к краю стены. Меж высоких зубцов крепости проглядывался тёмный хвойный лес, скрывающий Кайслен от всего остального мира. Или весь остальной мир — от Кайслена, от пытливого робкого взгляда белокурой девчушки, что когда-то сидела здесь часами, мечтая о том, чтобы хоть одним глазком поглядеть, что же за там, за лесом. Кажется, скоро Сиере удастся это узнать. Но почему-то она не чувствовала ни радости, ни облегчения.

— Миледи, так... что сказал милорд? Он представил Вас гостям?

Долго же мялась Шенга, но наконец решилась удовлетворить собственное любопытство.

— Да... представил, — отозвалась Сиера, не поворачивая головы.

— И что же?

— Лорд сделал мне предложение.

На секунду Шенга замолчала, словно глубоко задумалась, но затем будто расцвела:

— Какое счастье, миледи! Это же прекрасно!

— Ты правда так думаешь? — растерянно спросила Сиера.

— Конечно же! Ахдэ — благословенный край. Я слышала, что там тепло и очень солнечно, а это полезно. К тому же лорд очень богат, наверняка он сможет отыскать хорошего лекаря для Вас! Будете ходить в дорогих шелках и хорошо кушать. А если родите сына, так вообще о горестях забудете! Вы уже дали согласие?

— Нет, я...

— Вот и правильно, миледи! Негоже сразу согласие давать. Надо сперва сделать вид, что Вы думаете.

На радостях Шенга и слова не дала сказать Сиере. С другой стороны, Сиера даже не представляла, как смогла бы сказать ей правду. О том, что она нужна лорду явно не для сыновей, а для... для чего? Для того, чтобы подобраться к её отцу? Его Величеству? Он хочет с ним породниться, чтобы получить место под солнцем, или... устроить переворот? Желудок Сиеры неприятно сжался. “Позабыл, чем всё закончилось в прошлый раз?” — так сказал дядя.

Прошлый раз.

Дядя почти не рассказывал ей об этом. По обрывкам разговоров Сиера знала лишь то, что, когда 15 лет назад скончался предыдущий король, не был объявлен наследник. Но у него было двое сыновей, каждый из которых считал себя достойным трона. Принцы пытались склонить на свою сторону лордов и другие провинции, и на несколько месяцев всё королевство утонуло в смуте. В конце концов победу одержал старший сын. В бою он убил брата и после пошёл карательным ходом против его союзников. Тогда-то дядя и лишился ноги. А матушка вскоре родила Сиеру.

Неужели лорд Ахдэсский действительно хотел довершить то, что не получилось тогда? Но кого тогда он собирался посадить на трон? И как в этом ему могла помочь Сиера? Ей нужно было добиться внятных разъяснений от лорда, прежде чем давать свой ответ. Хотя, что-то подсказывало, что... ответ был уже известен и без неё.

— Миледи, Вам нехорошо? — обеспокоенно спросила Шенга, пробуждая её от дум, — Холодает... давайте вернёмся, я заварю Вам трав.

— Ты иди, Шенга, — отозвалась Сиера, вымученно улыбнувшись, — Я хочу ещё немного постоять. Не беспокойся, я смогу дойти сама.

— Ну уж нет, миледи, — служанка надула щёки, — Я не могу оставить Вас одну! Вдруг, Вам снова станет плохо, и Вы упадёте?

Иногда казалось, что вся жизнь Сиеры давно превратилась в сплошное “вдруг”. Вдруг станет плохо, вдруг упадёт, вдруг сломает ногу, вдруг кто-то захочет её отравить или перерезать горло во сне. Опека дяди словно передалась и слугам: те тоже носились с ней, как с хрустальной чарочкой или слабым деревцем, что переломится от малейшего порыва ветра.

— А если оставить миледи со мной?

Сиера, совсем не ожидая присутствия кого-либо другого, растерянно обернулась. К ним размеренным шагом, заложив руки за спину, вышагивал никто иной, как младший брат лорда. Как он нашёл их здесь? Слабо верилось, что он забрёл сюда случайно. Скорее всего его отправили за тем, чтобы вернуть её обратно. Немудрено, учитывая, как трусливо она сбежала оттуда...

— Господин Абель? — припомнила его имя Сиера и, нервно поджимая пальцы, заставила себя выпрямиться, — Чем могу быть обязана?

— О, ничем таким! Вышел подышать свежим воздухом, — заверил юноша, однако тут же повернулся к служанке, — Не оставите нас?

Шенга, только-только поднявшая голову после поклона, растерянно моргнула, переводя взгляд то на Сиеру, то обратно на молодого господина. По её глазам было заметно, как активно заметались мысли в её голове. В конце концов, пролепетав что-то невразумительное о том, что будет ждать миледи у её покоев, Шенга спешно юркнула прочь. Сиера даже почувствовала укол странной ревности: всё-таки это была её служанка. Однако гостю почему-то подчинялась гораздо охотнее, чем ей самой.

Некоторое время Абель молчал. Сиера с напряжением ожидала того, что он мог бы сказать, но тот лишь неспешным шагом прохаживался вдоль края стены, пока не остановился совсем рядом с девушкой. Пытаясь сохранить расстояние между ними, Сиера сделала небольшой шаг в сторону. Однако Абель словно и не был ею заинтересован и задумчиво глядел в сторону темнеющего леса.

— Местный пейзаж — произнес он, вдруг, — угнетает. Не представляю, как вы здесь живёте.

— Здешний лес очень красив, — тихо возразила девушка, — Просто совсем не похож на Ваши угодья.

Юноша усмехнулся себе под нос и мотнул головой, стряхивая вьющиеся волосы с лица. Когда он усмехался, то ненароком опускал уголки рта, отчего усмешка его производила странное впечатление.

— А Вы видели их? Наши угодья.

— Н-нет, но...

Абель махнул рукой, и Сиера замолчала, опуская взгляд и нервно поджимая губы.

— На самом деле я — юноша вновь убрал руки за спину, словно так чувствовал себя увереннее и устойчивее, — пришёл извиниться за своего брата. Он немного вспыльчив и иногда в порыве гнева не следит за тем, что говорит... но на самом деле он не злой человек. И, смею заверить, совсем не тиран. Надеюсь, Вы не будете держать на него зла и всё же подумаете над его предложением.

— О, что Вы, я вовсе не держу зла, — Сиера ненароком погладила ещё ноющую ладонь.

Тем не менее, она не могла не отметить, что извиняться за грубость лорда пришёл его брат, а не он сам. Стало бы Сиере легче, если бы у неё попросил прощения сам Риваль? Наверное, да. Так, по крайней мере, было во тех сказках, что давным-давно рассказывала ей стареющая нянька. Она всегда говорила ей, что человека нужно прощать, если он раскаивается.

И вновь пауза, вновь тишина. В тёмных глазах Абеля можно было разглядеть собственные: немного растерянные и ничуть не скрывающие той тревоги, что плескалась внутри, как бы Сиера не пыталась её унять. В последнее время она и сама стала всё чаще задумываться о замужестве. И хотя брачного возраста Сиера достигла совсем недавно, вокруг уже витало безмолвное понимание того, что продолжать удерживать её в Кайслене вряд ли не получится, — да и не было в том никакого смысла. Поэтому девушка сама стала мысленно готовить себя к тому, что в скором времени придётся покинуть дядю и выйти за какого-то господина, чтобы впоследствии родить ему детей. И Сиере казалось, что уже давно приняла и свыклась с этой мыслью. Однако предложение лорда Ахдэсского оказалось слишком неожиданным и всё равно выбило её из колеи.

Хотелось прибежать к дяде, ворваться к нему в кабинет да носом в грудь уткнуться. Спросить, что ей делать теперь, а лучше — спрятаться. Но после слов, небрежно брошенных лордом Ахдэсским, прежде дремлющий в ней стыд пробудился с разрушительной силой. Как бы ей не хотелось вновь оказаться под защитой, в глубине души Сиера чувствовала себя слишком виноватой перед дядей. Комом в горле вставал невесть откуда взявшийся вопрос: а заслуживала ли она хоть толику этой его защиты?

— Господин Абе...

— Позво...

Оба умолкли, точно запнулись о слова друг друга, сказанные невпопад. Лицо опалило таким жаром, словно Сиера оказалась совсем близко к камину или печи, а вовсе не стояла на открытой стене, обдуваемая холодным осенним ветром. Она успела различить тень замешательства на лице юноши, — всего на какое-то мгновение. Но в этот миг он показался ей гораздо более живым, чем когда вернул себе самообладание и вновь напустил на себя невозмутимый вид. Коротким жестом Абель уступил мнущейся девушке, позволив ей сказать.

— Господин Абель, я хотела спросить... — подрагивающим от волнения голоса начала Сиера, — Если я соглашусь... что будет?

Юноша изогнул бровь, вероятно сочтя этот вопрос слишком глупым, а ответ на него — очевидным.

— Станете женой моего дорого брата, господина южных земель.

— Это понятно, но... — Сиера сцепила пальцы в замок, нервно переминаясь с ноги на ногу, — Я не об этом.

Проницательный взгляд, отчего-то острый и колкий, как иголка, вот-вот, казалось, оставит ей дырку посреди лба.

— Вы боитесь за жизнь своего отца? — прямо спросил Абель.

— Нет, — мгновенно ответила Сиера и лишь потом задумалась, опустив голову и нахмурив брови, — Не знаю. Я никогда не видела Его Величество.

— Он никогда не приезжал на Вас посмотреть? — в голосе юноши скользнуло неподдельное удивление.

— Нет. Я даже не уверена, знает ли Его Величество о моём существовании.

Сиера смущенно пожала плечами. Она испытывала смешанные чувства, говоря о своём отце. Дядя ненавидел его, — и это было совершенно понятно. Нынешний король лишил его всего — богатых угодий, любимой сестры, даже собственной ноги, — но сохранил жизнь, точно в насмешку. Всякий раз, когда Сиера думала об этом, её горло сжимал приступ тошноты. То, что совершил её отец, казалось ей отвратительным и несправедливым. Возможно, в глубине души ей бы хотелось ненавидеть его, — так же, как это делал дядя. Но можно ли было ненавидеть собственного отца, даже если никогда его не видела? Даже если он причинил им столько вреда? Что должно было быть сильнее: положенная ей по праву жизни почтительность к отцу или же к дяде, что вырастил её, дитя собственного позора, — в глубине души Сиера всё ещё слишком колебалась, чтобы самой себе ответить на этот вопрос.

— Кровь есть кровь. Некогда Ваш отец нанёс и Ахдэ непоправимое оскорбление. А мы — Абель выпрямил спину, с статью убрав руки за спину, — оскорблений не прощаем. Мой брат уже попросил о поддержке королеву Ментейра. Это прекрасный шанс для всех нас, — шанс восстановить справедливость. Если присоединитесь к нам, Сиера, то станете нашей путеводной звездой в столицу. И к трону, который положен Вам по крови.

Шанс восстановить справедливость?