Горло болело ужасно. Кимимару не предполагал, что будет настолько гадко, когда анестезия отойдёт. Такое переживала чуть ли не половина населения государства. Может быть, ещё где-нибудь, в каком-нибудь глухом уголке сохранились нетронутые деревни, где люди не спешили себя калечить.
Кимимару понимал, что к объявленному официально времени соберётся море фанатов – и операцию вряд ли удастся провести спокойно, если вообще удастся. Но даже если и получится, ему вовсе не хотелось, чтобы врачи нервничали и ненароком вообще его угробили. Поэтому помимо официальной даты был оговорена основная. Потом, после всеобщего ажиотажа, могло и не найтись свободного часа. Больницу ещё долго будут осаждать.
Дата была назначена на раннее утро того же дня, что и официально объявленная. К тому времени, как первая волна фанатов оцепила больницу в надежде задержать кумира, Кимимару уже отходил от наркоза, очнувшись в очень скверном самочувствии. Возле него сразу две постоянные медсестры дежурили и постоянно спрашивали, нужно ли ему что-нибудь. Ему хотелось только пить, но его так и не напоили вдоволь, ограничив жалким одним стаканом, ссылались на действие наркоза. Он долгое время пошевелиться не мог, только чувствовал, как ему становится всё хуже и хуже. Тогда он телефон включил и написал Рою, чтобы он приехал. Он не знал, почему именно его выбрал из всей группы. Наверное, Рой выглядел более степенным изо всех них, и он легче остальных примет весть, что Амо всё-таки спёкся.
Роя долго не было. Снаружи раздавался нехарактерный шум, медики все окна закупорили наглухо, а грохот всё равно было слышно. Кимимару то дремал, то вырывался из тревожного сна. И когда он в очередной раз пришёл в себя, уже в силах двигаться и даже сесть в постели, хотя и с трудом, он обнаружил закрытые шторами окна и полную пустоту. Он позвал медсестру, но ни одна не явилась на зов. Снаружи было тихо. И только сейчас Кимимару осознал, что грохот не рождается из ничего. Неужели фанаты что-то натворили?
Кимимару скинул с себя одеяло. Говорить он не пытался, ибо получил распоряжение не «трогать» горло. Он и не стремился этого делать, потому как любой чуть более быстрый вдох вызывал дискомфорт. Он попытался вызвать сестру кнопкой, но всё равно никого не дождался. Тогда он понял: что-то случилось. И виноват в этом он сам, хоть и косвенно. Не надо было озвучивать сегодняшнюю дату. Следовало объявить об операции через неделю. Тогда Кимимару объявился бы к тому сроку уже после операции – и необходимость подстерегать его сама собой отпала бы.
Кимимару не испытывал угрызений совести. На него ностальгия накатила сперва из-за Виджа, а потом из-за голоса. Только сейчас, почувствовав, что он сделал, он ощутил потерю во всей своей красе и долго просто сидел и жалел себя, готовый вообще разрыдаться. Он любил «играть» голосом, наслаждался, пробуя всяческие переходы с октавы на октаву, быстро чередуя интервалы и не задерживаясь ни на одном звуке. Порой это звучало необычно, ново, а порой как вопль испуганного животного. Тем не менее, удавшиеся комбинации он использовал на выступлениях, а с неудачными смеха ради пытался попасть на озвучку фильма ужасов, где события происходили в заброшенных домах посреди леса или в джунглях. Разумеется, никто не воспринял его попыток всерьёз. Он и сам не воспринимал.
А теперь всего этого просто не будет.
Кимимару не стал настаивать на внимании к своей персоне. Если фанаты что-нибудь сотворили, значит он всё должен сделать, чтобы смягчить их вину. Это же он на них так влиял все последние годы. Кимимару больше тревожился из-за того, что больницу парализовало. Значит на самом деле есть жертвы и, судя по всему, не один и не два несчастных случая. На подобных массовых мероприятиях всегда случались казусы. Всегда кто-то оказывался в больнице. Сегодня количество происшествий всего лишь увеличилось.
- Всего лишь, - произнёс он и не услышал ни звука, а горло засаднило. Кимимару подавил желание раскашляться.
Он расслабился, лежал, уже полностью контролируя свои руки и ноги. Наконец-то наркоз отпустил его и, наверное, можно попросить воды. Ему всё ещё ужасно хотелось пить, хотя каждый глоток давался с трудом.
Спустя какое-то время дверь наконец открылась – и он увидел не медсестру, а доктора с опущенной на подбородок хирургической маской. Вид у него был усталый. У него перчатки из кармана торчали. Видимо, он только что после операции, даже забыл выбросить маску и перчатки. Если врач забывает о таких элементарных деталях, случилось в самом деле что-то серьёзное.
Кимимару хотел спросить и вовремя вспомнил, что не сможет. Он никогда больше не сможет ничего спросить вслух. О этого опять в груди сдавило и осталось там, душа его изнутри. Кимимару зашарил по сторонам в поисках хоть какого-нибудь прибора, чтобы задать свой вопрос, и увидел мобильник. Он тут же начал набирать сообщение, которое никому не пошлёт, потому что вопрос предназначался доктору.
Доктор только руку на запястье Кимимару опустил, прерывая его действие, и кивнул спустя несколько секунд. Старомодный способ измерить пульс. Просто элементарных приборов под рукой не оказалось, а им обоим не хотелось лишней суеты.
- Вы наверняка хотите спросить, что происходит, - вместо него озвучил медик.
Кимимару кивнул, смотрел ему прямо в глаза. Даже взгляд его выражал усталость.
- Теракт в центре. Четыре взрыва и обстрел правительственной машины, - тут же поведал доктор. – Лейвиская группировка не считается с человеческими жизнями. Сегодня весь персонал просто сбивается с ног. Простите, что не можем позаботиться о вас должным образом.
Кимимару был шокирован, но у него хватило рассудительности не восклицать и не переспрашивать «как же так?». Он вернулся к телефону и написал:
«Мне не нужны особые привилегии. Я больше не звезда».
Доктор покивал головой и присел на табурет перед койкой. Только сейчас Кимимару разглядел его подавленность.
- Как же так? – ещё раз покачал головой доктор. – Зачем вы это сделали? Амо – это второе имя нации.
Операцию по удалению голосовых связок проводил не он – Кимимару это мгновенно понял. Наверное, персоналу пришлось долго совещаться, кто сделает это. Возможно, по этой причине и пришлось ждать несколько дней, ибо операции проводились быстро, порой в тот же день, если лист записи был свободен. Кимимару на мгновенье подумал, что ему лишь временно заблокировали голосовые связки, но он тут же отмахнулся от этой идеи, потому что это было невозможно. По крайней мере, пока не придумали способа временно лишать человека голоса.
Кимимару и сам чувствовал нечто схожее, голову опустил, мобильник на одеяло уронил, а доктор дружески прикоснулся к его плечу. И лишь потом, спустя несколько долгих секунд он поинтересовался:
- Вас что-то ещё беспокоит, кроме боли в горле?
Кимимару как будто очнулся, показал на пустой стакан на тумбочке.
- Думаю, пить вам уже можно. Но есть, увы, пока не рекомендуется.
Кимимару есть не хотел. Он подтвердил это, покачав головой. Вместо этого он написал:
«Я позвал Роя. Пропустите его, пожалуйста».
Кимимару опасался встречи с товарищами. С Наруто было куда легче. Наверное, Наруто сможет и на этот раз прогнать все мрачные мысли Кимимару. Узумаки Наруто мог бы легко вписаться в компанию близких друзей и вместе с ними играть на сцене. Но Кимимару узнал его совсем недавно. Однако это не уменьшало его роли в жизни Кимимару. Узумаки Наруто – именно тот человек, которому хотелось довериться и расслабиться под его крылышком. Как давно Кимимару не испытывал этого чувства, словно он в родном доме, когда знаешь, что всё сделают за тебя.
- Хорошо. Ещё будут пожелания? – осведомился доктор.
«Когда меня выпишут?»
- По всем правилам, пациенты после операции остаются в стационаре на двое ближайших суток для наблюдения и предотвращения осложнений. В число осложнений входит…
Кимимару знал, что не останется, если есть хоть шанс на возможность поскорее уехать отсюда. Он вернулся к сообщениям и снова написал:
«Я занимаю целую палату, а сейчас каждая койка востребована. Я справлюсь дома».
- За вами нужен присмотр.
«У меня есть такой человек».
Наверняка доктор подумал на Роя, которого Кимимару позвал. А Кимимару думал только о Наруто. Как будто Наруто ввёл его в этот мир без голоса. Как будто он был виноват. Это было не так – и Кимимару ни на миг этого не забывал.
«Много людей пострадало?» - задал Кимимару вопрос, который должен был задать сразу. Но его заторможенность реакции вполне объяснялась его состоянием. Сейчас он больше думал о себе, а не о эфемерных пострадавших людях.
- Увы, - снова покачал головой доктор. – Но вам не стоит беспокоиться. Клянусь, лучше бы ваши фанаты устроили массовую драку.
Нападение левийцев наверняка принесло больше смертей, чем оставило раненых. Стало страшно. Кимимару ведь и сам мог оказаться в этой мясорубке, если бы приехал к официально объявленному времени. Он долго молчал, даже телефон оставил в покое и сжал голову обеими руками. Он думал, и думать становилось больно. Видимо, это какой-то побочный эффект всей той дряни, что ввели в его тело, и доктор об этом прекрасно знал, потому что сам добавил, взяв из ящика уже приготовленный шприц. Кимимрау мог выпить и таблетку, но понимал, что доктора намеренно уменьшали нагрузку на горло пациентов, запретив им есть. Вероятно, этот запрет был обусловлен не только действием наркоза.
Столько вещей становились очевидными, а Кимимару чувствовал себя загнанным в ловушку.
- Вам необходимо поспать, - доктор наконец поднялся и забрал телефон Кимимару, положил его на тумбочку. В этом мире никому не придёт в голову красть вещи Амо. Сейчас Кимимару был этому несказанно рад. Он просто отдался подступающей сонливости. Кажется, доктор вколол ему не обезболивающее, а снотворное. Как будто наркоза было мало – только и успел подумать Кимимару перед тем, как провалиться в спокойный сон.
Наруто ещё потряхивало. Сам не знал, почему оставался сравнительно спокойным, «сражаясь» с террористами. У него как будто второе сознание проснулось. Или это всего лишь инстинкт выживания был. Он не знал и не задумывался, только ощутил весь ужас происходящего лишь на другой день, когда вернулся на работу и наслушался разговоров коллег. Благо, в офисе сохранялась сравнительная тишина, а то голова разболелась бы от постоянных разговоров. Но те, кто мог говорить, говорили, раз за разом повторяя уже обмусоленное до основания. Наруто подключился к внутреннему чату между сотрудниками, где тоже все только и говорили о нападении террористов, гадали, как ответит правительство на этот теракт, как успокоит население. Эти беседы не были совсем уж праздными, сотрудники опирались на работу Кодакоса и рассматривали случившееся с «внутренней» стороны, а точнее, последствия. Наруто не выходил из чата только потому, что ему было интересно, куда зайдут эти обсуждения. И он очень беспокоился за Амо, как и все остальные, надеясь, что он откажется о операции, увидев, к чему это может привести. Амо не имел права сам решать за себя. Он принадлежал нации и должен был хотя бы устроить опрос, прежде чем принимать такое серьёзное решение.
Амо выглядел несчастным, пока жил у Наруто, оплакивая Виджа. Вернее, «отпивая» его саке. Наруто, наверное, тоже захотел бы сотворить что-то этакое, если бы его друг погиб при паршивых обстоятельствах. Это были только предположения, но Наруто был склонен считать, что не оставил бы всё так как есть. Только его метания вряд ли бы кто-то заметил, а на Амо были направлены все взгляды.
- Узумаки Наруто! – громко объявил замдиректора отдела.
Наруто встал, приковывая к себе все взгляды.
- Вас желает видеть старший менеджер.
Наруто оставил все документы и сразу же пошёл. Он кивнул, когда мимо начальника проходил, а тот его как будто не увидел. И уже в менеджерском офисе его встретили внимательными взглядами, все сразу. Это было не очень хорошо. Общее внимание означало, что он совершил что-то неординарное и вызывал только любопытство. Наруто не поёжился, хотя и ощутил такую потребность. Он мысленно отругал себя: выжил при нападении террористов, а уж среди мирных людей как-нибудь выстоит. Вчерашнее происшествие как будто внесло в его жизнь новую струю. Случись оно чуть раньше, возможно, Наруто отказался бы делать операцию. Вся его жизнь прежде была в застое, а сейчас он как будто чувствовал свежий глоток воздуха. Он был способен на большее, чем днями торчать в офисе и заполнять одинаковые документы раз за разом. Наверное, он попробовал бы пробиться на работу более активную, вроде полиции.
- Мы стали часто видеться, - встретила его главменеджер, женщина вдвое старше него, и даже улыбнулась.
Не напортачил. Он выдохнул с облегчением.
Наруто быстро нащёлкал вопрос и увеличил шрифт на экране, чтобы не тыкать прямо в нос собеседнице. По всей видимости, с ней ему и предстояло общаться.
«Могу я узнать причину вызова?»
- Конечно, можете. Из Министерства поступило распоряжение выдать вам премиальные.
«За что?» - Наруто удивился. Индивидуальные премиальные и, судя по всему, нехилые. В подтверждение менеджер озвучила внушительную сумму и закончила торжественную речь заявлением:
- …а также вы можете требовать три внеплановых выходных. Это не совсем премия. Скорее это вознаграждение за особые заслуги перед государством.
Наруто застопорился. Именно застопорился, хотя этот термин физически не подходил к живому существу. Стопорит обычно механизм, когда в него попадает предмет извне. Но Наруто именно это сейчас и чувствовал. Он даже о приборе забыл и одними губами спросил:
- Я?
Он обеими руками себя в грудь ткнул и глаза выпучил, прежде чем до него начало доходить.
- Ходатайство пришло лично от министра внутренних дел по поводу спасения его родного брата. А так как его брат является важным политическим деятелем, то правительство поддержал его запрос. Вы также можете попросить о повышении. Начальство готово пойти навстречу, хотя обычно сотруднику требуется отработать не менее пяти лет в Кодакосе, прежде чем он получает такую возможность.
Наруто всё ещё стопорило. Начало отпускать только тогда, когда он до конца осознал, за что именно ему так щедро прилетело. Он нахмурился. Он не почувствовал ни толики радости от такого щедрого вознаграждения, он лишь злился. Из-за мерзкого ублюдка все главари готовы осыпать Наруто золотом. Только не этого Наруто хотел. И дело даже не в том, что он кого-то спас, а спас именно Учиху Саске. За такое спасение ему стыдно будет в глаза товарищам посмотреть, особенно после той скандальной передачи. Наруто в единый миг возненавидел этого гада ещё сильнее и тут же настрочил:
«Я отказываюсь от вознаграждения. Могу я ходатайствовать о том, чтобы поскорее подготовили все документы для отказа?»
За такое стыдно деньги принимать. Он начнёт себя чувствовать обязанным и, чего доброго, проникнется к этому ублюдку. А Наруто его всей душой ненавидел. За то, что Наруто примет эти грязные деньги, его сам Неджи по стенке раскатает и выдвинет ультиматум. Благо, их мнения на сей раз сходились.
- Почему?! – менеджер явно удивилась. К её изумлённому возгласу присоединились остальные коллеги, напрочь позабыв о своих обязанностях. Все они окружили Наруто, столбом стоящего перед столом главменеджера.
«Да за эти деньги я бы сам его убил», - подумалось Наруто, но написал он совершенно другое:
«Это произошло случайно. Я считаю некорректным выдавать случайное стечение обстоятельств за свои заслуги. А так как, взяв вознаграждение, я постоянно буду испытывать это чувство, то вынужден отказать, чтобы сохранить собственное спокойствие».
- Это всё? – удивился младший менеджер, буквально подскочив к столу старшей коллеги.
«Всё», - отрезал Наруто.
- Это несерьёзно, - вновь вступила старший менеджер.
«Так как это вознаграждение – лично моя заслуга, я считаю нужным сам им и распоряжаться. И я желаю дать полный отказ».
Он хмурился, сверля собеседницу взглядом и вызывая удивлённые шепотки остальных. Наконец его заявление приняли всерьёз. Старший менеджер окончательно отложила все бумаги – наверняка те, которые должен был подписать Наруто – и сложила руки перед собой на столе, сама вперёд чуть подалась:
- У вас есть неделя подумать и принять заслуженную награду.
Только бы не представили к какому-нибудь ордену.
- А также вам полагается медаль. Документы о ходатайстве уже на рассмотрении.
Наруто ещё яростнее защёлкал по клавишам и выдал короткое и очень резкое:
«Отказываюсь!!!»
Его охватило негодование. Менеджеры переговаривались, явно увидевшие такое впервые. Все стремились заполучить какие-нибудь привилегии, а Наруто от них яростно отмахивался. Ему и правда могли дать такие привилегии, что даже Саске вынужден был бы отнестись к нему с уважением. Наруто ничего этого не хотел. Только не за настолько постыдный поступок. Пока вокруг него разгоралась дискуссия, он даже успел пожалеть, что Саске выжил в тот день.
«Могу я быть свободен?» - настойчиво сунул он в нос главменеджеру прибор.
- Я не могу тут же составить новые документы, так как это правительственная награда, - объяснила она. – Поэтому прошу вас подумать ещё раз. Вам будет объявлено, когда следует явиться снова.
Наруто полагал, что его попытаются уговорить или даже усовестить, но менеджерский отдел оказался в таком замешательстве, что его просто отпустили. Наверняка ещё не раз пригласят на беседу, но уже с замом или с директором, а то и вообще с кем повыше. Наруто на Итачи подумал и не знал, как объяснит ему свой отказ. Итачи был умным человеком и мог сразу понять причину такого решения. И тогда он изменит своё отношение к Наруто, так как разумеется не одобрит агрессивной неприязни к своему брату.
Наруто кольнуло, когда он подумал, как могут испортиться их отношения. Он даже приостановился. Он много думал об Итачи в последнее время и как будто не находил в нём изъянов. Даже с учётом его высокого положения среди стаи кровожадных гиен, он казался другим, более обычным, сочувствующим. Хотя это могло являться всего лишь игрой, чтобы понравиться Наруто. С другой стороны, зачем ему добиваться расположения какого-то безъязычного?
Наруто опомнился и поспешно оторвался от стены, за которую держался перед поворотом – так задумался обо всём этом не слишком приятном и одновременно интригующем. Он вернулся на своё рабочее место и дружески отмахнулся от всех вопросов коллег:
«Всё никак не успокоятся из-за компенсаций».
Лучше бы телефон вернули. Наруто вздрогнул. Только сейчас вспомнил о телефоне. Надо было сказать, что случайно его телефон оказался у Саске. Передали бы дальше – и вернули бы чужую собственность. Что Саске просто не зажулит чужой телефон, Наруто был почти уверен – не того полёта птица, чтобы красть по мелочи. Наруто снова поднялся и зашагал в офис замдиректора. Напишет заявление с объяснением, как телефон попал к Учихе Саске. Если его так хотят вознаградить, то пусть вернут украденное.
Он злился ровно столько, сколько ему понадобилось, чтобы дойти до замдиректора. А тот на него сразу же обрушился:
- Узумаки-сан, вы понимаете, что делаете?
Наруто плечами пожал. Не думал, что отказаться от вознаграждения – такая трагедия. Замдиректора его не собирался слушать и посчитал, что Наруто пришёл исключительно для выговора.
- В каких законах прописано, что простой служащий должен диктовать свои условия начальству? Более того – Министерству! Что это за ребяческие выходки! Если вы немедленно не образумитесь, я вынужден буду наложить на вас штраф.
«За что?!» - тут же вклинил слово Наруто. Он же ничего не нарушал.
- Ну хорошо: штраф – это преувеличение. Подумайте, сколько народу будет вынуждено оторваться от своих обязанностей ради вас. Это не детский сад, где каждого ребёнка слушают и стараются угодить. Будьте добры следовать общепринятым правилам.
«Но отказаться от премии – моё право!» - не уступал Наруто.
- Ваше право дома, - отрезал замдиректора. – А здесь будьте добры быть как все и не плевать в лицо тем, кто желает вас вознаградить. Это настоящее пренебрежение вышестоящими чиновниками! Как вы объясните Министерству, что плевать хотели на их старания? Поэтому будьте добры спрятать своё самовыражение куда подальше и принять все, что вам причитается.
«Это не самовыражение. Я имею право отказаться от того, что мне не нужно!» - упрямо твердил Наруто.
- Я уже сказал, где вы имеете это своё право. Пока вы работаете в Кодакосе, вы будете выполнять все требования.
Самое смешное, что Наруто сейчас даже уволить не могли – и это злило замдиректора ещё больше.
- Ни о какой передаче запроса в Министерство и речи не может идти. Вы примете вознаграждение – и точка!
Наруто и сам завёлся, так вспыхнул, что необдуманно швырнул угрозу:
«В таком случае мне стоит обратиться напрямую к министру внутренних дел, инициатору ходатайства».
Написал и тут же пожалел, но отступать было поздно, потому что замдиректора уже начал читать. Его лицо побагровело. Он не стал бить кулаком в стол, как Наруто думал, а просто вдохнул и выдохнул, прежде чем продолжить выволочку:
- Я даю вам время образумиться. И чтобы я больше не слышал нелепых требований. Почему я выслушиваю жалобы менеджерского отдела относительно моих сотрудников?
Наруто подумал, что неплохо было бы уволиться, но не прямо сейчас, а когда страсти улягутся. С таким отношением и вниманием властей он точно долго не протянет. А у Наруто отличный путь к отступлению был – Неджи. Наверное, Неджи весь извёлся, когда увидел новости о теракте посреди города. Он всегда внимательно следил за развитием событий в родной стране. Вообще все государства следили, потому как считали происходящее экспериментом и решали, примут они подобные законы или нет. Добрая половина уже склонялась к принятию. Неджи ужасало, насколько люди озверели. Да и Наруто было не по себе от стремительного возвращения к хаосу. Хотя справедливости ради стоило вспомнить утверждения Итачи, что общее количество преступлений сократилось. Зато террористы успешно нагоняли показатели одной своей вылазкой. Когда уже их накроют? Столько людей погибло уже.
- Всё, что исходит из отдела Министерства, должно быть принято, как того требуют порядки. А вы ломаете мне все показатели! Наш отдел ни разу не был замечен в пренебрежении к законам. Никого ещё не увели под стражей и не оштрафовали, пока я занимаю кресло замдиректора. А вы своим поведением портите репутацию целого отдела.
«Вы всего лишь хотите гордиться, что в вашем отделе такой выдающийся…» - Наруто поспешно стёр написанное. Кажется, замдиректора не собирался его слушать, потому что даже не заметил, как Наруто что-то писал.
- Сейчас и без вашего гонора полно проблем. Не хватало загружать Министерство разборками из-за отказа простого клерка.
Наруто понял одно – замдиректора до чёртиков боялся перечить Министерству, как и менеджерский отдел. Как только Наруто осознал это, таращился уже не со злостью, а с удивлением. И ему ничего не оставалось, как согласиться сейчас, но попозже обдумать, как отказаться от вознаграждения повежливее.
- Я передаю в менеджерский отдел, что вы согласны. Вам нужно будет только расписаться в ведомостях. Вы поняли?
Наруто нахмурился. Его принуждали, чего он спокойно стерпеть никак не мог.
- Вы меня поняли?! - повысил голос замдиректора. - Я вас не слышу!
«Я вас понял, - ответил Наруто. – Но всё ещё не согласен».
- Мне плевать, согласны вы или нет. Пока работаете здесь, вы будете вести себя подобающе. Свободны!
Наруто задержался, хотел сам высказаться, потому что едва он выйдет из этого кабинета, документы снова лягут на стол менеджера, и Наруто таки заставят их подписать.
Наруто просто развернулся и ушёл, злясь всё сильнее. Он собирался заикнуться о телефоне, только сейчас замдиректора не мог его услышать. Он вообще мог не поверить, что, якобы, Учиха Саске способен что-то украсть. Но ведь Наруто и не собирался упоминать о краже. Он просто скажет, что телефон случайно оказался у Саске.
Наруто не спешил возвращаться в офис, завернул в курилку и кулаками отлупил стену возле окошка. Больно. Если долго не практиковаться, кожа на костяшках становится нежнее и быстро сдирается. Он стоял и рассматривал окровавленные костяшки.
- Ну ты зверюга, - услышал он характеристику, развернулся. В уголке сидел незнакомец. Наруто ничуть не удивился: в отделе много сотрудников работало, и не только в его офисе. Тут и заходящие могли курить. Озадачивало одно – этот типчик не резал себе горло, а значит он либо такой правильный и уверенный в себе, что слова лишнего никогда не скажет, либо из шишек поважнее простого клерка.
Наруто плюхнулся рядом с ним и откинул голову на стену, гулко стукнувшись затылком.
- Будешь? – предложил сигарету типчик.
Наруто взял одну из пачки, а потом они в полном молчании сидели и курили.
Поистине, современный человек без телефона как без рук. Наруто порывался то Неджи написать, то Итачи и попросить вернуть телефон. Да и любопытно было Наруто с ним встретиться, хотя такой человек как Учиха Итачи наверняка пришлёт телефон с курьером. В конечном итоге Наруто остановил выбор на Гааре, но не заехал к нему по пути. Да и не по пути ему было, просто домой очень хотелось. Наруто себя чувствовал очень уставшим. Если после теракта в городе он кое-как пришёл в себя, то вознаграждение никак не отпускало. Мерзко получать награду за спасение рабовладельца. Саске вообще воспринимался не как человек, а некое существо, соседствующее с людьми на этой планете, насекомое-паразит, комар-кровосос. Они с Саске примерно одинаковое чувство лелеяли друг к другу. Из такого чувства никогда дружбы не вырастет, если не случится чудесного преображения одного из них. Наруто меняться не собирался, а в перемены Саске он попросту не верил.
Наруто посидел в машине, едва вклинив её на стоянку. Сегодня народу полно было, все съехались. Может, праздник какой? Наруто было всё равно. У него настроение катилось в выгребную яму. Наруто сердился изо всего сразу: и из-за случившегося на работе, и из-за себя, потому что не отстаивал как следует выбранную позицию. Не возьмёт эти проклятые деньги – и всё.
Он оставил салон машины, хлопнул дверцей, пикнул сигнализацией и заметил краешком глаза человеческую фигуру, выбирающуюся из машины в противоположном конце стоянки. Следил, что ли? Наруто к незнакомцу голову повернул и замер с приоткрытым ртом. Это не незнакомец вовсе был. Он хлопнул по крыше машины пару раз и не оглядываясь пошёл на сближение. Наруто сразу узнал эту фигуру и эти светлые волосы, чуть-чуть развевающиеся от поднявшегося бриза. Наруто просто стоял и ждал, просто посторонился, когда машина, из которой Амо только что выбрался, мимо проехала и свернула за угол, не стала дожидаться, примут пассажира или нет.
Наруто не мог его не принять. Амо напротив остановился, ничего не сказав, ждал, не торопил. Если бы Наруто сказал «нет», он развернулся бы и пошёл прочь. Но они оба стояли в полном молчании и таращились друг на друга. А потом до Наруто доходить начало, что кажется ему неправильным. Амо – молчал! Не потому ли он не проронил ни слова, что сделал эту фатальную операцию?
Амо, едва увидел перемену на лице Наруто, руку к нему протянул и поманил пальцами. Наруто понятия не имел, что ему надо, а как взгляд опустил, увидел в одной своей руке ключи, а в другой – прибор для общения, в котором не успел размер шрифта уменьшить. Его догадка подтвердилась, когда Амо забрал у него прибор и написал:
«Осуждаешь?»
«Конечно», - немедленно ответил Наруто, возвращая прибор ему. Как будто ничего вообще не произошло. Как будто они расстались час назад: один в магазин за хлебом поехал, а другой остался готовить. Они как старые знакомые себя чувствовали, по крайней мере Наруто. И он не счёт следующий жест Амо за нечто неординарное. Амо к нему весь потянулся, а Наруто не шевельнулся даже. Он не двинулся с места, когда Амо его обнял и прижался ухом к уху Наруто. Он подрагивал, но вряд ли от холода. И этот его жест ничуть не походил на романтический. Ему погано было. Он хотел хоть какой-нибудь поддержки. Наруто понимал, что он переживает. Голос для Амо – вся его жизнь. И теперь он просто не знал, как переживёт потерю. Наруто не шевельнулся и тогда, когда мимо люди прошли. Благо, никто не всматривался в лица, никому не хотелось наблюдать за чужими отношениями. У всех было проблем по горло со своими. На отношения хорошо смотреть в кино, а подсматривать за соседями – неблагодарное и скучное дело.
Их спешили обойти, намеренно отводя взгляды. Только когда Наруто сам руку поднял и дотронулся до волос Амо, тот ожил и отодвинулся.
«Можно к тебе?» - взглядом спросил он. Чтобы это понять, и писать не надо. Наруто кивнул, первым зашагал вдоль выстроившихся машин к подъезду. Он шёл и голову в плечи втягивал. А вдруг Амо узнают? Что будет, если хоть один человек усмотрит в нём знакомые черты? Наруто торопился. Амо вырос с правой стороны, когда с левой появились прохожие. Наруто старался шаг более размашистым делать. Ему казалось, что так он внимание на себя отвлекает от незаметного Амо. Лишь когда они до квартиры дошли, Наруто выдохнул с облегчением, к стене привалился, тогда как Амо принялся разуваться, аккуратно поставил ботинки мысами к двери. А Наруто продолжал там стоять, где вошёл, ключи крепко сжимал в руке и думал о том, как так всё повернулось. Меньше всего он желал, чтобы Амо совершил такую чудовищную ошибку.
Наруто оттолкнулся от двери, когда Амо уже свойски протопал в комнату, бросил немногочисленные вещи на кровать. Из всех вещей у него был только паспорт, водительские права, бумажник, связка ключей да мобильник. Наруто прямиком к мобильнику направился и пальцем на него указал, прежде чем взять. Не дождался разрешения, сразу набрал:
«Это Наруто. Мой телефон у Учихи Саске. Можешь забрать?»
Написал и отправил Гааре, потому что номер его наизусть выучил. Гаара, пожалуй, единственный, кто быстро мог вернуть ему телефон. Наруто чуть подумал и стёр контакт из памяти телефона. Амо ушёл на кухню, загремел посудой. Как у себя дома. Более того, Наруто разделял с ним это чувство. Будто они давно вместе жили, как два брата. Правда, обнимашки – уже слишком, но то были обнимашки от отчаяния.
«Узумаки, это ты, что ли?» - пришёл ответ от Гаары.
«Неужели непонятно? Он у меня телефон ещё тогда спёр, когда центр взрывали».
Наруто отправил сообщение и задумался: а правильно ли было употреблять слово «спёр» в отношении к правительственному деятелю? Потом он отмахнулся от предосторожностей. Гаара неоднократно давал понять, что плевать хотел на все эти законы. Едва Наруто стёр полученное и отправленное сообщения, как пришло очередное:
«Чего сразу не сказал?»
«Не подумал. А ты с Учихой Итачи хорошо знаком?»
На этот раз ждать пришлось дольше, потому что Гаара явно заподозрил подвох в вопросе. А потом он такое выдал, что Наруто чуть не расхохотался:
«Что, хочешь повыситься и стать одним из нас?»
«Дурак, что ли? – без промедления обозвал Наруто. – Мне вознаграждение за спасение Саске впаривают, а меня это не устраивает».
«А, понимаю, - быстро пришёл ответ. – Принципы».
«Всё, Гаара, - Наруто завершил разговор. – Телефон не мой. Заеду как-нибудь».
«Когда я твой телефон заберу, мне на этот номер писать?»
Наруто подумал немного и решил спросить у Амо. Вдруг он завтра с утра свалит. Амо его не заметил или сделал вид, что не замечает. Наруто по дверному косяку постучал, привлекая к себе внимание, мобильником в воздухе помахал. Амо подошёл и прочёл последнее сообщение, потому что Наруто ему его под нос сунул. Потом он кивнул. Наруто быстро нащёлкал:
«Да, посылай на этот».
Разговор закончился. Наруто предусмотрительно стёр переписку с Гаарой – и его прибор для общения очутился в руках Амо.
Наруто засмотрелся на него. Даже такой, искалеченный, он выглядел величественно. Как на сцене. Никакой тусклый свет обычных ламп не мог затмить его образа. Наруто буквально любовался им, пока вместо Амо не узрел перед глазами прибор с надписью:
«Купишь мне такой же?»
Сказал и пошёл в комнату. Наруто озадачился: кто же так разговоры прерывает, особенно после вопроса. Амо быстро развеял недоумение Наруто, когда принёс бумажник, изобилующий картами, и Наруто протянул, а Наруто взял, в руках покрутил, зная, что не возьмёт. Купит и на свои деньги. Для Амо ему было ничего сейчас не жалко, а приборы не такие дорогие, потому как вошли в привычный обиход.
Бумажник Амо перекочевал на край стола, а Наруто написал:
«Когда ты успел? Весь город же за тобой следил?»
«Чуть раньше, чем было назначено».
«Это что, уловка?»
Амо кивнул. Наруто помолчал, хмурился. Разговор никак не клеился, осталось только новостями обменяться. Наруто точно было что сказать. Он был уверен, что и у Амо тоже. После операции вообще выговориться хотелось, только нельзя – повредить горлу можно – тогда лечение затянется.
Наруто беспокоило, что дома внезапно стало слишком уютно. Чересчур. Так не должно быть, когда приходят практически чужие люди. Возможно, Наруто просто соскучился по гостям в доме. Он взял прибор и больше не колеблясь кратко описал, что в тот день тоже поехал и чуть не попал под самый взрыв. Глупый поступок – взахлёб рассказывать, но начинать всё равно с чего-то надо. Амо тоже неловко себя чувствовал из-за молчания. Оно давило и пугало, но ему придётся привыкнуть.
Амо читал излияния Наруто и помалкивал, пока не прочёл весь краткий рассказ. Слишком краткий, без единой подробности. И уж, конечно, такая постыдная подробность как спасение Учихи Саске была упущена намеренно. Та проклятая передача наверняка вызвала ненависти больше, чем уважения. Гаара тоже относился с настороженностью, только сухо отозвался, что не катит.
Рассказать до конца всё равно надо было, если Наруто хотел избежать напряжения между ними, если Амо здесь на какое-то время останется. Наруто чувствовал, что обязан взять его под крылышко, потому что сам косвенно помог ему решиться на такой шаг. Амо явно заметил его метания и накрыл его руку своей, кивнул. Тогда Наруто рассказал. И рассказал, что его хотят вознаградить. И тут же, чтобы Амо не подумал чего, заверил, что откажется о такой награды. Гордиться Наруто нечем.
Он с нетерпением ждал вердикта Амо. Для интервью Амо, конечно же, сочинил бы что-нибудь возвышенное и, вероятно, уклончивое. Он не шлёпал что попало и где попало. Он вообще человек, который умеет себя неплохо контролировать, иначе ещё после трагедии с Виджем поднял бы волну возмущения, рассчитывая на фанатов, которые его несомненно поддержали бы. Амо мог такую волну поднять, что правительство войска ввело бы в город. Жуть.
«Жизнь – это всегда жизнь, кому бы она ни принадлежала», - вместо возмущения заверил Амо пафосно. Он не мог оставаться спокойным, потому что сам ненавидел эти законы. Но у него получалось так, что Наруто не замечал наигранности. Может, потому, что весь это пафос постоянно преследовал Амо. И теперь этим пафосом Наруто просто упивался. Он опомнился, когда прочёл окончание реплики:
«Возьми награду. Медаль будешь использовать в собственных целях, а деньги пожертвуй какому-нибудь фонду», - Амо явно не шутил, успел войти в положение Наруто, обруганного заместителем директора.
«Открыто пожертвую, чтобы все видели», - заявил Наруто.
Амо улыбался. Наруто смотрел на него и засматривался. Такой же выделяющийся, как на сцене. Наруто не слишком увлекался музыкой, но Амо он знал. Его все знали. И концерты доводилось видеть, только не живые, а запись по ТВ. Там Амо не выглядел чем-то необычным, потому что оставался чужим и недосягаемым. А сейчас он сидел напротив, и весь его антураж доставался Наруто.
Амо сглотнул. Болезненное, наверно, ощущение. Наруто спохватился. Два дня всего прошло, а он уже выписался. Ему и твёрдое пока глотать нельзя. Горло придётся обрабатывать ещё около недели. Наруто резко встал, упираясь руками в стол. Амо и взглядом ухитрялся спрашивать крайне выразительно, буквально остановил и потребовал, брови чуточку свёл для убедительности.
«В чём дело?» - говорил его взгляд.
Наруто выбрался из-за стола, полез в аптечку, где ещё оставался раствор, сроки годности проверил – разумеется, просрочено. Амо не додумался купить по дороге. Он вообще, хоть раз заботился о бытовых мелочах, или за него всё менеджеры делали? На Наруто наваливалась ещё одна проблема, а скинуть заботу об Амо на самого Амо он не решался. Вдруг Амо вообще ничего делать не станет. Надо было выйти в аптеку, пока не поздно. Он двинулся в прихожую, а Амо его сопровождал, остановился в дверях, так же красноречиво спрашивая, куда он собрался. Амо доверял ему, откуда-то знал, что Наруто его не выдаст. Но кто-то в этом городе тоже знал, где его искать, потому что привёз сюда и подождал, пока Наруто вернётся с работы. Кто-то из его группы, которая распалась в мгновение ока.
Наруто выпрямился, как только закончил с ботинками, и в качестве запоздалого объяснения потыкал себе в горло. Нехорошо уходить, не сказав куда. Молчком ничего не делается, только рыба ловится и шпионится хорошо. А если тебя окружают люди, ввести их в курс – хороший тон. Наруто ждал, что Амо за ним последует, а он понимал, когда мелькать на улицах лишний раз не стоило. Он остался, так и не сводя глаз с двери, пока она не закрылась.
Наруто только в подъезде, когда остался один, очнулся. Всё происходящее – какой-то дурной сон. Может, ему надо всего лишь проснуться, чтобы не было ни теракта, ни спасения, ни порезанного Амо?
Не помогло. Наруто снова стоял привалившись к стене, прямо возле своей двери. Видимо, прочитать его действия очень легко, потому что Амо высунулся и протянул прибор.
- Спасибо, - шевельнул губами Наруто, а Амо на надпись указал.
«Кимимару», - прочитал Наруто и в замешательстве поднял глаза. Понимая, что это настоящее имя Амо, он всё равно продолжал глупо таращиться на него. Мало кто вообще вспоминал, что Амо зовут Кимимару. Ещё слух прошёл, что, дескать, Амо разрешает так себя называть только близким друзьям. Правда, за правдивость слуха никто не мог поручиться. В итоге имя Кимимару превратилось чуть ли не в фэйк.
Наруто кивнул, потом забрал прибор и ответил с запозданием:
«Амо – короче».
«Кимимару – ближе», - обезоружил его Амо.
«Ладно, победил», - сдался Наруто и занёс ногу для первого шага.
Он никак не ожидал наткнуться на невидимую преграду. Амо снова отколол один из своих звёздных трюков: за шиворот ухватил, чуть не уронив на спину. Наруто уже вперёд прошёл и висел буквально на его руке, в удивлении голову запрокинул, чтобы видеть его лицо, а потом догадался ногами назад отступить, выпрямился и от хватки освободился.
Амо сунул ему в руки карту и, предотвращая возражения, свёл брови на переносице. Игра мимики на этом лице выглядела до того необычно, что Наруто не думая кивнул. Уже на улице его одолели размышления. В принципе, ничего необычного не было в том, что Амо сам хочет себя обеспечивать. Просто в прошлый раз он не в себе был и хлебал саке за чужой счёт. Как оказалось, он не стремился исчезать бесследно, помнил Наруто и на самом деле однажды собирался вернуться, временно или надолго – Наруто не знал.
«Хочешь, чтобы я твои деньги тратил? Да пожалуйста», - фыркнул Наруто, засунув карту в карман и сжимая её там в кулаке, чтобы не потерять. Не так страшно, что кто-то найдёт – заблокировать онлайн что угодно можно – а что люди узнают, в какой части города искать Амо. Хотя если власти отслеживают все карты Амо, то они могли быстро вычислить район, где он сейчас скрывается. Придя к такому выводу, Наруто понял, что поедет в центр и там купит всё необходимое.
Любой на месте Наруто призадумался бы, как тихонько урвать себе хоть немножко, владея такой картой. Амо мог даже никогда не узнать, что с его счёта ушло ещё немного в неизвестном направлении. Наруто тоже думал, больше мстительно за то, что Амо вынудил его пользоваться своими деньгами. Логично, конечно, но в последние дни логика уже не работала.
Кроме мороженого Наруто ничего не придумал и уже собирался прихватить на обратном пути, но вспомнил о больном горле Амо. Придётся подыскать для него чего-нибудь пожиже, к примеру, натуральный сок с мякотью или йогурт. Йогурт даже лучше, в нём питательных веществ больше.
«Не выдавай меня, Рой», - в очередной раз написал Кимимару. Все они держались друг за друга, и сейчас Рой мог решить, что Кимимару потихоньку с ума сходит, а помочь товарищу – святое. Куда святее, чем этот долбаный свод законов. Кимимару представить не мог, чтобы человек всерьёз взвывал к ужесточению режима, чтобы думал о возвращении к тем этапам истории, которые до сих пор считаются неприемлемыми. Мир менялся так быстро, что Кимимару просто не успевал за ним. Он вообще потерялся, пока ждал этой операции.
Горло всё ещё болело, но не так сильно, как в первый день. Он даже привык к мысли о разрухе в центре города и ко всем жертвам, принесённым ради перемен. С одной стороны, это были благородные жертвы, так как то, что сулило правительство, могло только ужасать. Кимимару куда острее начал воспринимать всё это, лишившись Виджа. Он начал задумываться, что за человек – глава левийской группировки, так отчаянно желающей избавиться от монстров с верхушки.
«Не выдам, если ты пообещаешь мне каждый день писать, - ответил Рой и тут же прислал следующее сообщение, только немного времени на набор потратил. – И не запрещай мне заезжать. Я должен видеть тебя своими глазами. И я совсем не знаю того типа, который тебя приютил. Надеюсь, он не домогается тебя сексуально?»
Кимимару даже не развеселился.
«Хорошо», - ответил он.
Он отложил телефон и вернулся в комнату, плюхнулся поверх покрывала, глаза прикрыл. Наконец-то он чувствовал себя как дома. Смешно же: в чужом доме, с чужим человеком. Они с Наруто даже не сговаривались, сразу определили для себя правила поведения. Кимимару соскучился по песням. Он еле сдерживался до операции, чтобы не запеть. А сейчас ему просто нельзя было этого делать, чтобы не повредить горлу. Он шевельнул губами, молча повторяя слова последней песни. Просто шевелил губами, не пытаясь выдыхать воздух в неслышной мелодии. Получалось немного отвлечься. Получалось не думать о будущем, переставшим ярко сиять. Получалось забыть о прогнившем мире, убившем Виджа.
Пиликнул телефон. Кимимару шевельнулся, поднёс его к глазам. Телефон предстал перед ним в мутной пелене. Кимимару не помнил, как глаза слезами наполнились, он даже не хотел плакать. Он вытер оба глаза поочерёдно, поднимаясь и свешивая ноги на пол. Сообщение пришло с незнакомого номера. Наверное, это тот знакомый или знакомая Наруто, с которым он переписывался. Кимимару прочёл сообщение:
«У него брат телефон забрал. Пытаюсь вызвонить Итачи, а он трубку не берёт».
Итачи…
Учиха Итачи – брат того самого Учихи Саске, знакомство с которым Наруто отвергал. Когда Кимимару услышал, что именно Наруто думает об этом павшем человеке, проникся ещё сильнее. Наруто не боялся признать, что его не устраивает какой-то деятель. Он посмотрел ту передачу и его тоже, вероятно, душила бессильная ярость.
Больше сообщений не последовало. Кимимару ждал и слушал тишину вокруг себя. Теперь ему часто придётся слушать её. Сейчас ему казалось, что его протеста никто не заметит, что его попытка лишена всякого смысла. Но пока о проведённой операции не знали фанаты.
А потом он осознал, что друг Наруто говорил о звонках таким важным людям как Учиха Саске и его брат. Значит, друг Наруто – человек из верхушки. От этого снова стало не по себе, однако злости на Наруто Кимимару не испытывал. Он вообще сейчас не злился. Он слишком устал. Ему хотелось попросить этого неизвестного друга удалить его номер из списка, но Наруто всё ещё ждал вестей.
Видимо, Итачи так и не ответил, потому что телефон молчал. Кимимару даже в какой-то момент задремал, когда услышал звонок в дверь. Он подхватился, подумал, что Наруто ключ дома забыл, и остановился уже в прихожей. Наруто не мог забыть ключ, потому что жил один и приучился всегда первым делом класть его в карман. Тем более, он на машине поехал, а её без ключа никак не завести. Наруто не утруждался разделять ключи по отдельным брелкам – всё висело на одном. Надо будет подобрать ему в подарок брелок посимпатичнее.
Кимимару стоял и размышлял, стоит открывать или нет. Может быть, за дверью друзья Наруто. Но тогда они увидят Кимимару. Слишком сложный выбор. Он увидел незнакомца в глазок на двери, типичная курьерская внешность, даже кепочка с логотипом.
Кимимару вздохнул свободнее, взялся было за ручку и снова помедлил. Любой человек мог его узнать, не только друзья Наруто. Он думал недолго, быстро вернулся на кухню и намочил обычную бумажную салфетку, потом быстро её на лицо пришлёпнул, проделав дырочки для глаз и рта, и наконец открыл.
- Узумаки Наруто? – спросил курьер, ничуть не смутившись необычного вида собеседника.
- Узумаки Наруто сейчас нет. Я могу принять за него.
Вряд ли это доставщик еды, потому что сумка у него была маленькая. Какие-нибудь документы? Всё-таки Наруто в Кодакосе работает.
Курьер кивнул и протянул документ на подпись. Расписаться своей подписью Кимимару не мог. Его автограф вообще дорого ценился. Фанаты часы в очередях простаивали, лишь бы получить эту почеркушку. Кимимару написал фамилию Узумаки и забрал пакет. Очень тонкий пакет. Там явно не документы, а письмо.
Кимимару запер дверь за курьером, уже стаскивая импровизированную маску, и вернулся в комнату, сразу конверт вскрыл. Вместо письма там лежала короткая записка:
«Мне надо встретиться с тобой. Не хотелось бы делать этого в официальной обстановке, а визит без предупреждения я посчитал невежливым. Пожалуйста, напиши, когда тебе будет удобно. Мой номер телефона, если ты его забыл ***. Учиха Итачи».
Кимимару не рассердился, не посчитал Наруто предателем. Он просто расслабился. Как будто только искал подтверждение его связям. Странные у Наруто связи. Одного еле выносит, другого считает другом, с третьим держит дистанцию, но обращается на «ты». Учиха Итачи вполне мог заинтересоваться Наруто, поэтому пожелал лично вручить телефон. Никакой другой причины у него не было. Только как он, такой влиятельный и известный, поедет через весь город в какую-то халупу? Сейчас все важные шишки боятся лишний раз на улицу высунуться. Хорошо хоть этот Итачи не пригласил Наруто к себе домой. И ещё позаботился написать номер телефона – так хотел этой встречи. Наверное, Кимимару тоже хотел бы, если бы Наруто спас кого-нибудь из его товарищей.
Если бы Наруто спас Виджа…
Щёлкнул дверной замок. Сколько Кимимару просидел без единого движения, одолеваемый раздумьями, он не знал, только на улице темнеть начало. Наруто, едва ботинки стащил, вместе с покупками ввалился в комнату и плюхнулся на кровать рядом, сумку положил на свободное место, а Кимимару ему записку протянул, потом телефон, где Гаара сообщал о приключениях его мобильника.
Наруто прочитал и то, и другое, потом просто сидел, разделяя эту спокойную атмосферу с Кимимару. Кимимару первым зашевелился, руку протянул и получил свой собственный прибор для общений в новенькой упаковке, с товарным чеком. Заряд аккумулятора должен быть полным или хотя бы половина. Обычно приборы не продавали «пустыми». Он не стал читать инструкций, сразу подключил и набрал:
«Что ты намерен делать?»
«Если ты считаешь, что я к кому-то подлизываюсь, то ошибаешься», - ответил Наруто.
«Я так не считаю. Я могу помочь?»
Наруто задумался. Наверняка он собирался сам всё сделать, а отказывать знаменитости не хотел. Однако он ошибся, Наруто думал о другом и изложил свои затруднения:
«Я не знаю, как относиться к Итачи. Во время беседы он показался мне нормальным челом. Но всё равно проскальзывает в нём что-то», - он остановился, не мог подобрать определения.
Кимимару забрал его недописку и прочитал. Он понял всё, что осталось за этим «что-то». Люди придерживаются собственного круга и не спешат познавать другой, особенно круг, стоящий ниже их по социальному статусу.
Кимимару так и объяснил:
«Вряд ли он настроен против программы брата, но он может иметь собственные взгляды».
«То-то и оно, - быстро ответил Наруто и сразу же дописал. – Что он сделает, если программу его брата одобрят? Он же не будет протестовать. И он говорил, что сегодняшние законы благотворно влияют на развитие государства».
«Он политик. Он обязан так говорить, - согласился Кимимару и тут же пояснил. – Но это не значит, что он терзается происходящим. Вряд ли он вообще вспоминает о категории безъязычных, хотя сталкивается с ними каждый день».
Наруто дёрнулся и не спешил с ответом. Кимимару пихнул его плечом, напоминая о беседе.
«Ты ведь теперь тоже безъязычный», - заметил Наруто и уставился на него.
Эта фраза не требовала ответа, но Кимимару прочувствовал её и всё-таки ответил:
«Да».
«Что ты собираешься дальше делать?» - поинтересовался Наруто.
«Давай сначала разберёмся с тобой. Ты же попросил помощи».
Наруто не стал отрицать. Значит, ему и правда нужна была помощь во всей этой ситуации. Вместо возражений он написал:
«Я не знаю, что чувствую по отношению к Учихе Итачи. Как человек он мне нравится».
«Не забывай, что к человеку причитается всё, чем он владеет, как он мыслит, что планирует. Всё это – человек. И ты не можешь утверждать, что он тебе нравится, исходя только из первого впечатления».
«Я не из первого, - ответил Наруто и принялся поспешно печатать новое сообщение. – Он мне не понравился тогда, но я много думал после нашей встречи. Я не знаю почему. Как будто в нём есть что-то… ну не знаю… наше?»
Кимимару тоже не спешил с репликой. Политики очень даже могли облачить свои слова в нужную форму. Он не знал Учиху Итачи и не мог судить о нём со слов Наруто, однако факт того, что он являлся братом Учихи Саске заранее развеивал всё расположение к нему.
«Они как две стороны одной медали. Они даже по характеру отличаются. Саске – ублюдок, а Итачи – спокойный и приятный», - сообщил Наруто.
«Спокойные и приятный – это больше похоже на отрепетированный образ», - намекнул Кимимару и руки в стороны развёл, приводя в пример себя. Он был уверен, что Наруто поймёт.
Наруто понял, но не согласился:
«Но ведь ты такой, каким выглядишь. Ты хороший человек, а не возгордившаяся звезда.»
«Но раньше ты думал обо мне как о возгордившейся звезде?»
Ответа он не получил. Именно так Наруто и думал, зато он выход нашёл с чёрного хода:
«Но ведь я тебя тогда не знал. А познакомившись, увидел, что ты за человек. Итачи тоже представлялся мне злобным мерзавцем, а на деле он вон какой».
«Я тоже могу оказаться не таким, как при первом знакомстве», - не согласился Кимимару.
«То есть, ты предлагаешь мне не верить ему?»
Почему их разговор зашёл об Учихе Итачи? Даже не о Саске, из-за которого вся эта кутерьма началась. Дело в любопытстве или в симпатии?
«Ты хочешь встретиться с ним?» - прямо поинтересовался Кимимару.
Наруто долго думал перед тем как ответить:
«Да, - долгая пауза и дополнение. – Наверное».
Кимимару не хотел отговаривать его. Если начинать давить на человека, он только уверится в своём решении. И это жизнь Наруто, а не его. Если Наруто посчитал достойным одного человека из окружения Итачи, то почему бы не найтись ещё кому-нибудь.
Кимимару протянул ему свой телефон и упал на спину. Кровать была в меру мягкой и упругой. Приятно.
«Его брат – на самом деле сволочь», - попытался задобрить его Наруто.
«Я не злюсь».
«Но я опасаюсь Итачи за то, что он – его брат».
«Очень осмотрительное опасение», - одобрил Кимимару, протянул руку и в жесте поддержки тронул Наруто. Получилось не очень удачно, его ладонь остановилась на ягодицах, именно они оказались в наибольшей доступности. Кимимару исправил положение, проведя руку выше и погладив поясницу Наруто.
Кажется, Наруто ничего в жесте Кимимару не усмотрел. А усмотрел бы сам Кимимару, если бы незнакомец, который однажды накинулся со страстными поцелуями, вдруг начал лапать его задницу?
Наруто ничего не написал больше, только руку за спину завёл и шлёпнул по руке гостя.