Кимимару долго колебался перед тем, как нажать кнопку «опубликовать». Он понимал, что объявление о продаже машины Амо снова взбаламутит общественность, и не хотел новых беспорядков. Люди, считай, не из-за чего пострадали. Хотя нападение террористов здорово пощекотало нервишки верхам. Кимимару отчасти мстительно рассматривал этот акт в последние пару дней, не знал, что с ним такое творится. После того, как последний раз видел могилу Виджа, у него как будто третий глаз открылся. И после каждой вылазки он всегда возвращался к Наруто, тогда как его собственный дом осаждали репортёры и фанаты. Он ни к кому из своей группы поехать не мог по той же причине. Ему просто несказанно повезло, что он встретил Наруто в тот раз на кладбище. Если бы не Наруто, возможно, ситуация повернулась бы другим боком. А Наруто стал для Кимимару якорем.
Наконец Кимимару нажал эту кнопку, зная, что от отклика отбоя не будет. Он намеревался продать свою машину как можно дороже, так как ещё предстояло расплатиться с агентством, покрыть все неустойки, а потом подсчитывать остатки капитала. Он всё равно был уверен, что останется не так мало, как в его худших подсчётах. Однако без машины никак нельзя, и пользоваться машиной Роя тоже так себе идейка. Пока ещё фанаты вели себя мирно, а как Кимимару объявит о проделанной операции, они каждого из группы осаждать будут.
Номера телефона Кимимару не оставлял, просил писать. Пока ещё ни одного ответа не было. Наверное, сайт опубликует объявление после проверки. Тем лучше. Кимимару откинулся на спинку стула. Потом надо будет купить другую машину на имя Наруто, который точно не откажет и себе не попытается присвоить. Наруто был до того идеальным в человеческом смысле слова, что Кимимару порой стыдился, что начинает допускать некоторые жертвы, оправдывающие его мстительное настроение. Он сам не понимал, что с ним такое, только долго сидеть без дела не привык. Пора было что-то предпринимать. А это значило, что совсем скоро, может, даже завтра, он свяжется с менеджером и попросит организовать приватную встречу с президентом агентства, чтобы никто не пронюхал о ней.
Входная дверь открылась совершенно бесшумно, а Кимимару услышал. Даже скорее уловил этот намёк на звук. И вошёл Наруто бесшумно, только чуть-чуть пошуршал, видимо, когда стаскивал ботинки, придерживаясь рукой за стену.
Кимимару оказался прав. Когда он выглянул, Наруто снимал уже второй ботинок. Не наклоняясь, так и оставил их стоять возле двери в беспорядке, хотя Кимимару свои всегда сразу ставил мысами к двери, думал, Наруто последует его примеру, но Наруто было всё равно. Наруто к нему шагнул, сразу доставая прибор и набирая фразу. Кимимару подумал на приветствие, но прочёл действительно информативное сообщение:
«Учиха Саске сегодня на работу вышел».
Долго же он прятался, трясясь от страха. Его брат буквально через день появился в Министерстве. Кимимару усмехнулся.
«Я рис сварил и подливку. Будешь?» - написал он в ответ.
«Буду. Я ужасно голодный».
Они вместе уселись за кухонный стол с одной стороны – так проще было разговаривать. Они так сблизились, что Кимимару неосознанно начал ставить Наруто в один ряд со старыми товарищами. Приборы обоих лежали между ними, и писать получалось не поднимая их. Всё равно ни один из них не собирался ничего скрывать. Они даже успели обсудить некоторые интимные подробности, когда у Наруто живот крутило и он без стеснения обругал свою пятую точку.
«Одиночные нападения на законников участились, - продолжил информировать его Наруто. – Сейчас в Кодакосе все об этом только и говорят».
«И что они говорят? Виноваты левийцы?»
«Это вероятнее всего. Во-первых, никак не получается никого задержать – всё слишком быстро происходит. Во-вторых, нападающих всегда достаточное количество, чтобы одолеть один или два полицейских патруля. В-третьих, больно уж момент подобран удачно, сразу после теракта в центре города. Министерство сидит как на иголках».
«Может, тогда стоит пожелать левийцам удачи? Если у них что-то получится, может, государство пойдёт на уступки своим гражданам?» - осторожно намекнул Кимимару, а ждал с трепетом. Ему было крайне важно сохранить с Наруто дружеские отношения, даже если они кардинально расходились во мнениях.
«Но не ценой жертв!» - возмутился Наруто ожидаемо.
«Нет, ты не совсем понял, - попытался убедить его Кимимару. – Сейчас идёт, как бы, война. И мы оба прекрасно знаем, кто против кого. Жертвы – постоянный спутник войн. Причём жертвами становится очень много мирных людей».
Наруто опешил, есть перестал, уставился на Кимимару.
Не пойдёт на крайности.
В доказательство Наруто принялся быстро печатать:
«Ты думай, о чём говоришь! Ты предлагаешь перестрелять на фиг всех людей, чтобы правительству стало плохо!»
«Правительству плохо от этого не станет. Наоборот, они там вздохнут свободнее, потому что люди будут бояться на улицу выйти и вообще перестанут протестовать против режима, - Кимимару старался оставаться рассудительным. – Лично я считаю, что некоторые жертвы всё-таки оправданы, если бороться на правильной стороне. Если всем этим жертвам в своё время объяснить, кто против чего и зачем, то, я уверен, они не были бы против».
«Против того, чтобы их убили?»
Да, не очень прозвучало. Наруто хмурился, сопел с шумом, намереваясь накинуться уже на Кимимару, если он хоть попытается продолжить отстаивать позицию левийцев. Наруто был совершенно другим. Он не думал о положительных сторонах терактов. Он видел только те самые жертвы, считая их неоправданными, а сам теракт лишь жестокой бойней. Но даже террористы не стали бы просто так бомбить центр города. У всех были свои причины. Оставалось понять, какая из причин выглядит благороднее. Кимимару сам ещё совсем недавно ужасался тем, что думает о действиях левийцев спокойно. Наверное, он не такой хороший человек, раз настолько ослеплён своим горем от потери и желанием покарать виновных.
Кимимару глубоко вдохнул и медленно выдохнул, отложил палочки, поставил локоть на стол и опустил на руку лоб. Он не станет спорить с Наруто, хотя бы потому, что Наруто ни за что не изменит своей точки зрения, даже если в целом он одобряет борьбу против нынешнего законодательства.
«Прости, я слишком много думаю, когда сижу дома один», - пошёл на попятный Кимимару.
«Но ты ведь не думаешь так на самом деле? – Наруто взволновался. – Ты не собираешься оправдывать все эти жертвы? Должен быть другой способ, официальный».
«Официальную оппозицию давно упразднили, - напомнил Кимимару. – Поэтому она ушла в тень. Кто был оппонентом последний раз?»
«Откуда я знаю? Я тогда ещё не работал на Кодакос. А фракцию распустили задолго до меня. К тому же, не факт, что главарём террористов стал глава той фракции. Он сейчас дедулей должен быть».
Кимимару не хотел поддерживать этот разговор, способный их только поссорить. Он пошёл на попятный:
«Вкусно? Я давно не готовил. Только у тебя начал после перерыва в несколько лет».
Наруто показал одобрительный знак. Даже не одобрительный, а восхищённый. От этой мелочи Кимимару как будто растаял. Ему действительно было важно, что о нём подумает Наруто. И он точно не тот человек, которого можно склонить к слепой мести. Путь Наруто где-то не гений, но он хорошо понимал, чем может обернуться сомнительное действие.
«Можно я твою машину возьму и прокачусь? Затух уже дома», - попросил Кимимару. Тем более, было не слишком поздно, а постоянно заимствовать транспорт Роя он не мог.
«А с твоей машиной что? Ты уже её выставил?» - поинтересовался Наруто, доставая ключи.
«Выставил. Если не сложно, последи. Я с твоего компа вышел и не закрыл страницу. Как объявление пройдёт модерацию, начнутся отклики».
«Ты так уверен, что на твою машину все слетятся?»
«А ты разве так не думаешь?» - Кимимару брови приподнял. Любую вещь, которую Кимимару жертвовал на аукцион, отрывали буквально с руками. Таким образом однажды ушла самая обычная кепка. Сумма получилась баснословной – двадцать тысяч. Фанатам деньги девать некуда. Зато потом в сети всплыли фотографии девушки в этой кепке и её эмоциональные рассказы в сопровождении настоящих фотосессий. И даже под постом всплывали просьбы продать кепку. Кимимару тогда всего лишь развлекался, наблюдая за этим, а сейчас действительно хотел подзаработать и сразу об этом сказал:
«Мне надо машину выгодно продать. Ты не спеши соглашаться с первым предложением, хорошо?»
«Если у людей есть деньги покупать распиаренную фигню, то пусть потратятся на благо кого-то ещё. Тебе ведь сейчас будут очень нужны деньги», - понятливо успокоил его Наруто.
«Очень приятно узнать, что моя машина – распиаренная фигня», - иронично и ничуть не обижаясь ответил Кимимару.
«Я не конкретно твои вещи имею в виду. Но если брать в учёт ту твою кепку…»
Наруто перестал писать, когда Кимимару хмыкнул. Они мыслили почти одинаково. В итоге Наруто вообще не закончил фразы – тоже почувствовал согласие. Зато он написал другое:
«В какие сроки ты рассчитываешь её продать?»
«Пару дней, не больше. Потом с агентством могут начаться проблемы. А я хочу сделать всё до того, как оно примет участие».
«Ладно, продадим завтра к вечеру».
Кимимару встал из-за стола и на опустевшую тарелку кивнул, прося помыть её за него. Наруто только кивнул в ответ и даже не поднялся проводить.
Кимимару некуда было ехать. Просто заглянуть в кафе или пройтись по площади он не мог из-за фанатов. Маскироваться поздно – ничего с собой не прихватил, кроме тёмных очков. Опрометчиво. Но вырываясь в город «подышать», он не рассчитывал гулять по улицам. Его беспокоило нечто, что самому никак уловить не получалось. Он не желал бездействовать, но и не получалось определиться, что же теперь делать. Надо было искать достойную цель. Об армии он не думал. У него всегда была личная армия, и стоило только пальчиком поманить, как толпы фанатов сойдутся под его знамёна. Наверное, это ненадолго – любой интерес со временем остывает. Только сейчас ситуация выглядела необычно. Фанаты, движимые жаждой мести из-за потери Амо, могли пойти на крайности. Было жутковато и одновременно льстило.
Кимимару завернул в единственный уголок, где мог побыть наедине – к Виджу. Благо, фанаты ещё не оккупировали кладбище. На похоронах протолкнуться нельзя было, а потом как будто Видж исчез из этого мира вместе с воспоминаниями о нём. Вряд ли фанатов останавливал страх или благоговение перед мёртвыми. На могиле Виджа всегда стояли охапки свежих цветов и сладких подношений. Может быть, Кимимару просто удачно разминулся с фанатами и на этот раз?
Кимимару снова стоял и напевал, только не во весь голос, не напрягая чуть побаливающее горло, только губами шевелил. Он пел и успокаивался. Стоило бы Наруто рассказать, что его сюда буквально тянет. Может быть, Наруто приехал бы с ним. Наверное, вдвоём было бы не так паршиво.
Когда Кимимару закончил беззвучную песню, осознал, что уже не один. Он резко развернулся, зашарил взглядом по могилам, по редким фигуркам людей на достаточном расстоянии, чтобы получалось остаться неузнанным. И его взгляд зацепился на стоящем чуть в стороне незнакомце. Это был человек куда старше Кимимару. Это человек, который уже прожил большую часть своей жизни. Однако выглядел он так представительно, что внутри что-то сжалось в предчувствии. Он был идеально одет, хоть и не броско. У него были длинные чёрные волосы, собирающие блики от солнечных лучей, аккуратно зачёсанные за спину. Может быть, где-то там, внизу, они скреплялись – Кимимару этого не видел. Он не мог взгляда отвести от этого лица с глазами цвета, похожего на янтарный – неестественный цвет, слишком светлый для карего. Незнакомец улыбался так незаметно, что выражение на его лице выглядело естественным. И едва Кимимару посмотрел на него, он пошёл навстречу. Дал насладиться горем и сдвинулся с места только тогда, когда пришла его очередь.
Кимимару отвернулся от могилы, сам шагнул к нему и остановился в двух шагах.
- Здравствуй, Амо, - произнёс незнакомец голосом с хрипотцой, который буквально заворожил его.
Фанат? Не может быть, чтобы человек такого почтенного возраста визжал от восторга на концертах Амо.
Кимимару достал прибор и спросил:
«Кто вы?»
- Моё имя Орочимару. Я представляю фракцию оппозиции.
Кимимару замер без единого движения. Его тело как будто парализовало. Только что они с Наруто говорили об оппозиции – и тут на тебе. Жизнь поистине способна преподносить сюрпризы, заранее предупредив о них. Только мало кто способен увидеть это предупреждение, а запоздалое его осознание – всё равно что шок.
Кимимару мгновенно поверил в существование эфемерной судьбы, согласно которой ничто не случается просто так. К этому располагал момент. Через минуту или час Кимимару, конечно, избавится от предрассудков, но прямо сейчас стоящий перед ним господин представлялся неким мистическим вкладом в ситуацию.
- Я знаю, что с тобой происходит, Амо, - Орочимару старался выглядеть сочувствующим, только это было больше напускное – и он не скрывал этого. – И скажу честно, я отчасти этому рад. Ты обладаешь силой, о которой, возможно, не подозреваешь.
Силой управлять фанатами? Кимимару отлично осознавал эту силу и не спешил её использовать. Может быть, поэтому он медлил с объявлением.
«Вам нужна эта сила?» - спросил Кимимару.
- Я совру, если скажу, что нет. Но я не стану прибегать к шантажу. Я рассчитываю, что ты поделишься ею со мной добровольно.
«И вы решили, что я готов поддерживать беспорядки в городе?»
- Если бы ты были против, разве ты уже не призвал бы своих фанатов к порядку? Почему ты медлишь?
Орочимару знал ответ. Зато не знал Кимимару. Он и правда медлил, ждал чуда, не знал, как лучше использовать свои возможности. А в этот миг он почувствовал, что скоро что-то изменится.
Орочимару сделал ещё шаг и протянул визитку:
- Не торопись с решением, Амо. Я хочу, чтобы ты всё хорошенько обдумал и увидел перспективы нашего союза. Я хочу, чтобы ты не считал оппозицию лишь отрядом террористов. Всё, что мы делаем, направлено не на уничтожение населения. Вероятно, ты это знаешь. В таком случае, ты должен был заметить, что момент каждой вылазки хорошо просчитан. Именно в эти моменты правительство получает самый чувствительный пинок.
Кимимару не сердился. Он не понимал, почему бездействует или хотя бы не пытается урезонить Орочимару за напрасные смерти. По словам Орочимару, они не являлись напрасными. Но по словам Наруто – это худший способ борьбы, неприемлемый.
«Я не одобряю убийства», - попытался Кимимару.
- Я тоже.
«Однако вы убиваете не моргнув глазом».
- А ты не злишься из-за этого, - нашёл его слабое место Орочимару. – Ты страдаешь, так как ничего не можешь сделать. Ты знаешь, почему погиб твой друг, - он сам шагнул мимо Кимимару к могиле и остановился перед памятником, выглядывающим из моря цветов, смиренно склонил голову словно в молитве. – Почему им можно убивать, а нам нет? Вопрос даже не в том, кто убивает больше. Мы делаем это разом, а они – единично, постоянно, что, несомненно, сравнивает счёт. Всё дело в антураже. Массовость выглядит страшнее, а потому её отвергают. Зато легко скрыть две-три смерти в день или, быть может… в час? Как ты думаешь: лучше кусать исподтишка, как крыса; или открыто, как благородный хищник?
«Все эти сравнения призваны только для того, чтобы убедить меня… в чём?» - Кимимару не поддался на красивые слова. Он стремительно думал. Он перебирал в пальцах визитку, рискуя уронить прибор для общения, и снова не находил согласия с самим собой.
- Тогда скажем так: я могу помочь наказать виновных в гибели твоего друга.
Кимимару не ответил. Он стоял перед могилой и бездумно смотрел на почти скрытую цветами дату на памятнике. Он не замечал цифр, просто смотрел в никуда. И он чувствовал, что сейчас поставлен перед выбором. Его хотели завербовать. Жуткое слово, а он продолжал мыслить спокойно. Наверное, он просто устал варить всё это в себе.
- Я решил обратиться к тебе, как только понял, что ты не станешь рассказывать о нас. Ты ведь очень обижен на правительство, Амо.
Продолжал теребить его сценическое имя.
- Я знаю, со временем это пройдёт. Тебе станет легче, - и не врал, - но если ты хочешь что-то сделать, то лучше сделать, чтобы потом не сожалеть.
«Может быть, я буду сожалеть, если сделаю?»
- Может быть. Никто не знает будущего, - Орочимару покачал головой. – Но я знаю одно: если ничего не делать, человек теряет свою личность, перестаёт бороться, признаёт все свои поражения и превращается в раба добровольно.
Кимимару вздрогнул, вспоминая то чудовищное интервью Учихи Саске. Действительно человек, не признающий человеческой свободы. Большинство опасалось говорить такие вещи вслух, а этот решил блеснуть своей отвагой.
- В любом случае, я не стану на тебя давить слишком сильно. Ты в праве смириться и потерять всё. Или ты можешь поступиться некоторыми принципами и сделать государство чуточку лучше. Не сейчас – невозможно сотворить чудо в короткий срок. Может быть, его увидит только следующее поколение или оно случится через сотню лет – я не знаю. Но пока остаётся хоть одна фракция, которая что-то пытается изменить, это чудо неизбежно.
«И вы хотите сделать меня своим последователем? – бесстрашно предположил Кимимару. – А что если я, обладая столь чудовищной силой, отберу у вас место лидера?»
- Это рискованно, я признаю. Но посмотри на меня, я старик. И сейчас я обеспокоен тем, что оставляю недостаточно последователей. Мне нужен сильный лидер, который сможет взять под контроль организацию, если со мной что-нибудь случится. Ты, насколько я вижу, очень подходишь на эту роль.
«Из-за моего влияния, которым я обладаю уже сейчас?»
- Я бы соврал, если бы стал отрицать. Да, именно твоё влияние делает тебя ценным в моих глазах. Не образ Амо, а твоя власть над людьми.
«Но власть даёт мне только образ Амо. Что от меня останется, если я лишусь поддержки фанатов, которые вам так нужны?»
- От тебя останется твоя готовность бороться с режимом, который угнетает население нашего государства.
«В качестве рядового бойца?» - с усмешкой уточнил Кимимару.
- Но сейчас у тебя есть армия, - напомнил Орочимару своевременно. – Достаточно знать, как её использовать.
«Выдать им оружие и выпустить на улицы?»
- Людям не обязательно знать, что они управляемы, когда идут на митинг. В любом случае, так всегда было. Они считали, что следуют собственному решению, тогда как их успешно направляли.
«Чем же ваша позиция отличается от позиции правительства, если вы хотите только управлять людьми?»
- Чем? Наверное, влиятельные люди и не стремятся отличаться от своих предшественников. Каждый хочет заполучить власть в свои руки, чтобы пользоваться ею и обеспечивать себе все условия, какие только захочется. Вопрос больше состоит в том, на какие уступки готова пойти власть, чтобы поддерживать свой статус. Раньше законы обеспечивали достойную жизнь не только для верхушки правительства и обеспеченных бизнесменов. Раньше люди считали себя людьми. А что творится сейчас? Люди добровольно лишают себя права голоса. И всех всё устраивает?
Кимимару осознавал, что прямо сейчас Орочимару заявляет о намерении использовать и его, не скрывая, не выдумывая оправдания для себя. Он использовал всех и всё, что попадало в его руки.
«Если я сейчас попаду к вам, потом вы будете удерживать меня шантажом», - так и сказал Кимимару.
- Как я и говорил, любая борьба требует жертв. Но ты ведь не хочешь сидеть сложа руки. Так позволь мне использовать твою силу в своих целях. Взамен я обеспечу тебе любые условия и дам всё, что ты захочешь, - Орочимару немного помедлил и назвал настоящее имя Амо, - Кимимару.
Кимимару как ножом резануло. Он тотчас набрал:
«Амо. Для вас я Амо».
Не доверял. Отвергал. Кимимару почувствовал резкую антипатию к этому чудовищу, которое даже не скрывало своих намерений. Но первое впечатление часто менялось. И этот человек решил произвести именно это впечатление, однако он говорил правду. Наверное, для каждого он использовал свой метод.
- Амо, - послушно повторил Орочимару.
«Откуда вы меня так хорошо знаете?»
- О тебе много информации в сети. Стоило немного подумать и понаблюдать за тобой.
«Но вы не могли наблюдать за мной, поэтому поджидали здесь».
- И рисковал не дождаться. Однако я сделал некоторые выводы и понял, что ты за последующий месяц ещё несколько раз посетишь могилу своего друга. Потом ты сократишь количество визитов и, может быть, в итоге остановишься на одном-двух в году. Именно растерянность заставляет тебя цепляться за прошлое. Но прошлого уже нет. Отсюда вопрос: на какое будущее ты рассчитываешь?
Кимимару не ответил. Он не знал. Этот человек вытаскивал все его сокровенные мысли. Он раскрыл все страхи Кимимару и обрисовал будущие возможности. Без голоса Кимимару не сможет вечно располагать силой. Однажды фанаты остынут к нему. Жизнь обычного незаметного человека внезапно напугала его.
Он стоял и смотрел на памятник Виджа, и размышлял о перспективах, и одновременно опасался их. Он просто не думал о будущем всерьёз. Он пребывал в мире грёз под защитой Узумаки Наруто.
- Ты не плохой человек, и мысли о возмездии тебя, возможно, пугают, - продолжал его моральное уничтожение Орочимару. – Ты можешь клясть меня за то, что я пытаюсь использовать тот самый переломный момент. Наверное, ты уже ненавидишь меня. Только спроси себя, кого ты ненавидишь больше. Почему правительство не пресекло слухи о рабовладельческой программе одной из своих фракций? Выходит, оно поддерживает её?
Кимимару вздрогнул. Они хотели устранить Учиху Саске практически сразу после интервью. Если бы им это удалось, они устрашили бы тех, кого рассчитывали напугать. Но план сорвался из-за Наруто.
- Ты поможешь нам избавить страну от перспективы превратиться в рабовладельческое государство? – Орочимару выждал внушительную паузу, прежде чем дал контрольный выстрел. – Ты поможешь нам убить Учиху Саске?
На миг показалось, что Орочимару в курсе всех знакомств Кимимару, в том числе Наруто и его связей. Но это было невозможно. Как бы хорошо ни были организованы разведывательные отряды левийцев, для расследования им понадобилось бы время.
«Я подумаю», - написал Кимимару и первым пошёл прочь, напоследок поднимая зажатую между двумя пальцами визитку. Он ни разу не обернулся, не попрощался, а Орочимару не пытался остановить его. Он сказал достаточно и знал это. Наверняка он получил то, чего хотел. Наверняка Орочимару уже вносил поправки в будущие действия своей организации с учётом Амо.
Кимимару сел за руль, кинул вещи на соседнее сиденье и с недоумением обнаружил, что руки у него трясутся. Он огляделся, рассчитывая увидеть знакомую фигуру, тихонько наблюдающую за ним. Но Орочимару остался там, у могилы Виджа, рассчитывая беспрепятственно выпустить Кимимару из своих рук, чтобы позволить ему прийти добровольно. Кимимару не знал, сделает это или нет, и его пугало то, что он находил отклик в словах Орочимару, в предложенных перспективах, полных смертей.
Кимимару не видел в этом ничего ужасного!
Это значило, что он так устал и огорчён, что способен воспринимать любую информацию без особых эмоций.
Кимимару взял телефон и написал Наруто:
«Можешь купить выпить?»
«Опять? – немедленно отозвался Наруто и дописал следующим сообщением. – Что-то случилось?»
«Просто паршиво. К Виджу ездил».
Сказал правду, хоть и не всю. Наруто не должен узнать об этой встрече. Наруто вообще нельзя втягивать. И у Наруто очень много нежелательных знакомств. Он, кажется, даже проникся к брату Учихи Саске. Это беспокоило Кимимару больше всего. Даже тот таинственный Гаара не пугал его так сильно.
«Куплю, только немного», - наконец ответил Наруто.
«Одну на двоих, - согласился Кимимару. - И ты не против, если я буду весь вечер ныть и рассказывать, как плохо у меня всё складывается?»
«Заодно куплю носовых платков», - иронично отозвался Наруто. С ним было удивительно легко общаться. Даже, наверное, проще, чем с Роем. И Кимимару действительно подумал, что в перспективе неплохо бы иметь именно такого спутника жизни, подходящего ему по духу, чем женщину. Подумал и усмехнулся. Думает не сердцем, а разумом. Таким образом он насовсем мог бы удержать себе место в квартире Наруто. Но это было бы подло по отношению к Наруто.
Итачи сильно беспокоила сложившаяся ситуация в городе с учётом частых нападений. Главное, ни одного задержания так и не состоялось. После бойни в центре всё это показывало работу правительства не в самом лучшем свете. В итоге на совещании из-за этих нападений пришлось проторчать битых два часа, где каждый вносил собственное предложение. В итоге сошлись на том, что кое-какие меры надо ужесточить. Наверное, Итачи был одним из тех, кто не одобрил давления. Он так и сказал:
- Народ на грани. Мы же не хотим, чтобы он увидел крайность?
Опирался на знакомство с Наруто, который стыдился того, что спас Саске. Как вообще можно жалеть о спасении жизни человека? Итачи это очень тревожило, ибо не один Наруто так думал.
Ему было очень нелегко, когда Саске после совещания догнал его и развернул к себе:
- Ты что там устроил? Ты хочешь, чтобы вот это всё продолжалось? Чтобы полиция обесценилась в глазах ско… людей?
- Если люди для тебя скот, чего ты встревожился? – парировал Итачи.
- Кто знает, когда их бомбанёт!
- Бомбанёт, если и дальше давить. Ты хоть понимаешь, что происходит?
- Понимаю, - не унимался Саске, не отпуская руки брата.
- Ничего ты не понимаешь, - покачал головой Итачи. – Если бы понимал, попытался бы изучить проблему. Я встречался с людьми. А ты?
- С Узумаки! – Саске глаза закатил. – Достал уже. Всё время его вспоминаешь, потому что он, если тебе верить, представитель общественности. Прижать их надо – и всё. А чтобы не тяфкали, повысить цены, например, на продукты первой необходимости. Тогда они будут между собой ругаться и забудут о какой-то там агрессии.
Итачи не ответил, высвободил руку и зашёл в свой кабинет, но только для того, чтобы забрать документы. Не хотел слушать глупости от брата, который хорошо себя показал в общем. Но он и дальше продолжал гнуть свою линию, что люди – бесчувственный скот. Хуже, что к нему прислушивались. Мнения разделились, как только Итачи выступил с позиции всех тех, кто сомневался в радикальных мерах. Нельзя давить на загнанного в угол человека. В таких случаях обычно отключается разум. А в массах и без того напряжение росло из-за пропавшего Амо и его легкомысленного заявления об удалении голосовых связок. Обидели мальчика. Если бы он обладал рассудительностью, сам давно бы понял, что повлечёт за собой его операция. Итачи надеялся, что Наруто отговорит его. Наруто сможет, если это вообще возможно.
- Итачи! – Саске шагнул за ним. – Ты меня в грязь втаптываешь, понимаешь?
- А зачем ты так яростно вцепился в свою позицию? Многие рассматривают ужесточение, но никто из них не пытался давить на совет.
- Ладно, у них свои взгляды, свои фракции – чёрт с ними. Но ты-то мой брат. Мог бы и помягче. Ну хоть рассмотреть мою позицию и попытаться выделить из неё лучшее.
- Саске, ты всю жизнь собираешься ждать от меня помощи? – Итачи к нему развернулся с папкой в руке и ключами в другой.
- Ты куда-то едешь?
- Еду. В один из отделов Кодакоса.
- И для этого тебе нужна машина?
Итачи взглянул на ключи. Саске прав. Никто не катался по стоянке из конца в конец только для того, чтобы доехать до соседнего корпуса. Итачи убрал ключи в карман, а Саске продолжил, следуя за ним и призывая в сообщники:
- Я не прошу тебя помогать мне. Но это не по-дружески. Ты мог хотя бы меня предупредить, что выступишь против.
- Но ты не предупредил меня заранее, о чём будешь говорить, - указал Итачи на его оплошность. – Если бы я при всех взялся объяснять тебе, почему ты не прав, что бы ты почувствовал?
На него взглянула бы с укоризной часть коллег, потому что Итачи умел говорить очень убедительно. Саске это не устраивало. Он считал, что старший брат обязан всегда принимать его сторону. Но Итачи на этот раз не собирался этого делать. Саске слишком привык рассчитывать на поддержку старшего брата и очень болезненно отвыкал.
- Ну ладно, - Саске закончил с упрёками. – И всё равно я придерживаюсь мнения, что нельзя давать слабину. Если сейчас мы ничего не сделаем, то что вообще о нас подумают?
- Здесь ты прав, - кивнул Итачи. – Делать что-то надо, но не трогать все категории граждан. Следует начать с исполнительных организаций, выяснить, почему службы не могут задержать преступников, проверить документы, может быть, назначить дополнительных людей или выделить из бюджета деньги на приобретение техники. И если кого-то наказывать, то начальство отделений, которые не справляются.
- Тебя послушать, так надо начальство всех служб снимать.
- Если они не справляются, то да.
- И кто тут отвергал ужесточение мер? – подковырнул Саске.
- Ты предлагал ужесточить меры для всех. Я считаю, что ужесточение должно быть локализовано.
- А если общим ужесточением напугать всех, то твои такие обожаемые люди сами начнут баллоны катить на преступников. Может, кто-то даже что-нибудь предпримет.
- Линчевание, - Итачи чуть не фыркнул. – Ты хоть понимаешь, что предлагаешь? Суд Линча давно запрещён всеми конституциями во всём мире.
- Ну и что. Зато у нападающих будет повод задуматься.
- А по сути невиновных посадить в тюрьму? – Итачи уже до вестибюля дошёл, до парадной двери, а Саске всё за ним следовал.
- Если человек идёт на преступление, значит он виновен. Где тут «без вины»?
- Если сажать его, то следует посадить и тебя, попадающего под статью «подстрекательство». Ведь именно это ты своим ужесточением и предпринимаешь – толкаешь людей на преступление. Причём не одного человека, своего сообщника, в множество людей.
- Ты всё делаешь, чтобы выставить меня придурком! – Саске резко остановился, не желая покидать здания.
- В таком случае, закончим на этом, а ты хорошенько подумай над тем, что было сказано на собрании.
Саске ничего не сказал, только тихонько выругался себе под нос, развернулся и пошёл прочь, а Итачи двинулся дальше. Он знал, что этого не стоит делать, но всё равно решил вручить Наруто медаль лично. С учётом того, что ходатайствовал сам министр внутренних дел, с оформлением всех документов поторопились. Смешные сроки, но Итачи это только устраивало. Хотя его не устраивало кое-что другое – как отреагирует Наруто. Итачи как будто видел его будущую реакцию, которая, разумеется, не могла оказаться положительной. О визите он предупредил заранее, поэтому сразу по прибытии в отдел встретил директора, готового расшаркиваться перед ним. Не слишком приятное зрелище, когда вроде зрелый человек пытается подлизаться. Но Итачи понимал, что штат Кодакоса в основном из таких людей и состоит. Куда проще взять лояльного человека на руководящую должность, который будет из кожи вон лезть за лишнюю плюшку.
Слова брата не давали Итачи покоя. Саске в последнее время очень часто расстраивал Итачи. Как будто Наруто влез в их идеальные семейные отношения и что-то в них испортил. Но дело было не в Наруто, потому что рано или поздно им всё равно пришлось бы разойтись во мнениях. А теперь Саске винил именно Наруто.
- Прошу, - директор заискивал до последнего момента. Он заполнил оставшиеся бумаги и лично проводил Итачи в офис. Это был большой зал, классически разделённый перегородками со сквозными проходами. Если встать в полный рост, то голова оказывалась над перегородкой. Куда удобнее было бы вообще их убрать. Итачи окинул взглядом весь офис и разумеется не разглядел за перегородками Наруто. Зато любопытные сотрудники один за другим высовывались, пока не застыли в таких позах. Наконец пришла очередь и Наруто, как раз в тот момент, когда директор озвучил его имя:
- Узумаки Наруто!
Наруто опередил директора лишь на секунду и сейчас просто таращился, явно подозревая, зачем прибыл Итачи, да ещё и лично. Когда сам министр выдаёт награду, даже не пытаясь вызвать работника к себе, а сам приходит – это событие из ряда вон выходящее. Наруто и так наделал шороха, когда бунтовал против денежной премии. Итачи уже распорядился перечислить всю сумму в фонд защиты детей, как Наруто и просил. Итачи ещё попытался выставить его поступок как благородный. Якобы, Наруто только выполнял свой долг, спасая политического деятеля. Всё это натянуто, конечно, так как ни один человек в здравом уме не откажется от денег, если они не идут вразрез с его принципами. Наруто, как оказалось, был очень принципиальным.
Наруто как будто неуверенно вышел из-за своей перегородки, оглянулся на кого-то из коллег и подошёл. На его лице было написано, как он недоволен. Негодование буквально летело впереди него. Итачи опасался, что Наруто начнёт с упрёка, потому как они успели немного притереться друг к другу, хоть и всего за две встречи. Во время второй встречи Наруто не выглядел таким «диким», как будто действительно симпатизировал Итачи и всё, что он тогда сказал, являлось правдой, будто он боится довериться. С другой стороны, почему это действительно не может оказаться правдой?
- Вот, Учиха-сан, - директор изобразил поклон, а Наруто как остановился перед Итачи так и застыл с чуть приоткрытым ртом. Он не начал возмущаться. Вместо демонстрации своего недовольства он вежливо спросил:
«Чем могу быть полезен, Учиха-сан?» - Наруто выставил перед собой прибор, чтобы и директор видел.
Официальное обращение – продуманный шаг. Итачи успел подумать, как отреагируют коллеги Наруто и сам директор, если Наруто обратится к Итачи фамильярно. Наруто не сплоховал. Хотя интересно было бы понаблюдать, как в таком случае развивались бы события.
С учётом характера Наруто, насколько Итачи успел его изучить, он опустил большую часть торжественного вступления и сразу вкратце изложил суть:
- Узумаки Наруто, от имени государства позвольте вручить вам награду, - он достал коробочку и открыл её. Его немного смутило происходящее, как будто он делал предложение женщине, а в коробочке лежала не медаль, а обручальное колечко. Однако на подушечке лежала всё-таки медаль, и Итачи позаботился продемонстрировать её высыпавшим из-за перегородок коллегам Наруто. Они все как один разразились бурными аплодисментами. А сам Наруто медлил, не знал, что сказать. Итачи понимал, что сам же загоняет его в угол, и всё-таки не спешил помогать.
- А также к медали прилагаются подтверждающие документы, подтверждающие её федеральное значение, - Итачи извлёк из папки файл со скрепкой листов и вручил Наруто. Наруто взял, но не спешил тянуть руки к самой медали.
- Ну же, - шутливо поддразнил Итачи, - она не кусается. А вы её заслужили.
Наконец Наруто кивнул, приходя к решению всё-таки не выделяться и смиренно принять вознаграждение. Наруто явно много думал об этой медали и пришёл к некоторым выводам.
- И в довершение хочу предложить обещанное повышение, - Итачи знал и о том, что Наруто думает о повышении, но решил использовать всё сразу, хотя бы проверить, насколько хватит терпения Наруто. Потом, может быть, Наруто и выскажется, но вряд ли при посторонних. И Итачи закончил. – Боюсь, что мой личный секретарь взял расчёт и отрабатывает последнюю неделю. Если Узумаки-сан не против, я бы хотел предложить эту должность ему.
Наруто принялся было быстро писать, но потом стёр написанное, явно необдуманное, и выдал уклончивое:
«Боюсь, я не справлюсь. Простите».
- Почему же? Стажировка входит в договор.
Наруто зыркнул с явным неодобрением. Итачи понял, что сам делает то, в чём винит брата – давил на человека, не оставляя ему выбора. Он вздохнул и уже собирался отступить, как директор отдела его опередил:
- Узумаки-сан, конечно, понимает, какая ему выпадает честь. И он, разумеется…
- Давайте не будем заставлять человека принимать решение под давлением, - перебил его Итачи. – В конечном итоге, он сам знает, с чем справится, а с чем нет. Вам положено повышение, Узумаки-сан, поэтому просто подумайте, хорошо?
Наруто кивнул и ещё раз написал:
«Спасибо, - а потом добавил явно для директора. – Что даёте мне шанс. Но я правда не уверен, что справлюсь с обязанностями помощника министра внутренних дел, пока не пройду полный курс обучения. К сожалению, я не слишком усидчивый, - он ещё немного подумал и повторил. – Простите».
- Ничего, если вы на самом деле так считаете, - принял его сторону Итачи, демонстрируя это директору, чтобы предотвратить последующий выговор. – Неумелые люди и правда могут натворить таких дел, что расхлёбывать придётся всем отделом.
Только что произошло целое событие, включавшее в себя яростный спор и примирение, но никто этого попросту не заметил. Итачи протянул руку для пожатия, и Наруто, как примерный сотрудник, пожал её, выражая уважение лёгким поклоном.
- Вы не будете против хотя бы отобедать со мной? – Итачи понятия не имел, что заставило его это сказать, но он сказал и уверился, что хотел побеседовать с Наруто наедине и сгладить все острые углы, которые их общими стараниями сейчас явно выпирали со всех сторон.
«С удовольствием, если вы зачтёте это как альтернативу для повышения», - быстро напечатал Наруто, ухватившись за руку помощи. Теперь Итачи тянул его за собой, не давая захлебнуться, хотя ему было интересно посмотреть, как Наруто выкрутится из безвыходной ситуации.
- Можно похитить его на обеденный перерыв? – обратился Итачи к директору.
- Разумеется, - немедленный и ожидаемый ответ.
- Но Узумаки-сан может опоздать, - предупредил Итачи сразу. – Мне очень интересно пообщаться с человеком, который спас моего брата от смерти.
Итачи знал, что лишнее упоминание о спасении Саске, особенно публичное, лишь рассердит Наруто, но Наруто держался очень хорошо, только губы поджал и тут же их расслабил.
- Узумаки-сан не будет оштрафован за опоздание, и с него не потребуют объяснительную, - заверил директор. – Если это необходимо, можете забрать его до конца рабочего дня.
Да хоть насовсем. Итачи и правда было бы приятно получше его узнать, работая бок о бок, но пока приходилось считаться с мнением Наруто.
«Я постараюсь вернуться вовремя», - заверил Наруто директора.
- Всё в порядке, Узумаки-сан, вы можете идти, - директор изобразил улыбку. Только это была неискренняя, «офисная» улыбка, для Итачи. Своевременное упоминание о личности, которую спас Наруто, сделало своё дело и мгновенно оправдало повышенный интерес министра к обычному клерку.
Наруто ещё колебался, а потом кивнул и вернулся к столу собрать вещи, которые он не хотел оставлять без присмотра. Итачи едва удержался от напоминания, что будет его ждать, просто кивнул директору, потом всем окружающим, развернулся и вышел. Подождёт Наруто там, в коридоре.
Итачи пропустил Наруто вперёд, а Наруто его предложением не воспользовался. Итачи и выглядел не так уверенно. Было в его лице что-то другое, за что взгляд постоянно цеплялся, а расшифровать этого выражения Наруто не мог. Он остановился посреди стоянки и начал поспешно печатать, хотел сказать, что на самом деле чувствует по поводу выступления в офисе, но Итачи его перебил, накрыл руку своей и опустил её вниз вместе с прибором, и только тогда выпустил.
- Я не должен был всего этого говорить и даже делать, но я сделал и сказал. Можешь не ругаться на меня?
«Я и не собирался», - хотел напечатать Наруто, но Итачи снова остановил его жест. Наруто только и оставалось смотреть на него и гадать, что у него на уме. От этого становилось тревожно, потому что Наруто не умел так отчётливо читать людей. Для чего-то люди придумали речь, и Наруто ей успешно пользовался.
- Я действительно хотел предложить тебе место моего секретаря. И мой нынешний секретарь правда собирается рассчитаться. Возможно, он испугался нападения на моего брата. А где один член семьи, там все остальные. Как будто семья Учиха заражена – и только дело времени – когда нас всех устранят.
«Это неправда», - Наруто снова попытался ответить и снова безуспешно, тогда он открыл рот и шевельнул губами, не произнося ни слова:
- Это неправда!
- Дай мне договорить, хорошо? – не прислушался к нему Итачи. – Я отлично осознаю, как тяжело тебе было бы на месте моего секретаря не только из-за усиленного давления, но и из-за моего брата. Не знаю уж, что послужило причиной, но он тебя то превозносит, то терпеть не может.
Наруто удивился и все слова проглотил, только красноречиво ткнул себя в грудь, спрашивая «меня?». Разумеется, он не спрашивал, за что Саске его ненавидит, но чтобы этот ублюдок превозносил Наруто, да и вообще думал о нём хорошо, в принципе невозможно.
- Он видел твою переписку с упоминанием Амо, поэтому долго не мог успокоиться, всё думал, что я помчусь к тебе упрашивать переубедить его кумира. Но ты ведь и без меня прекрасно всё понимаешь, да? И ты наверняка уже сделал всё от себя зависящее.
Наруто губы поджал. Тогда не сказал Итачи об операции Амо и сейчас смолчал. Надо бы и в самом деле поднять дома этот вопрос. Кимимару вряд ли хотел взрыва, поэтому до сих пор скрывал правду. Он, как и Наруто, желал уладить всё миром.
Итачи вздохнул и опять ринулся защищать брата:
- Саске рассудительный человек, но сейчас у него чёрная полоса. Надеюсь, ты простишь его. Но я даже не об этом хотел поговорить с тобой, хотя предложение насчёт должности секретаря в силе, - Итачи опять остановил руку Наруто с прибором, но на этот раз Наруто взбунтовался, вывернулся из его хватки и отскочил назад, чтобы поспешно напечатать и сунуть прямо Итачи под нос:
«Дай мне хоть слово вставить!»
- Ты думаешь, я не понимаю, что сейчас творится у тебя в мыслях?
«Ни хрена ты не понимаешь!!!!!!!! - подчеркнул Наруто и не поскупился на восклицательные. Такими темпами скоро кнопка вообще провалится, особенно учитывая, с какой силой он на неё давил. – Я вообще-то считаю тебя очень привлекательным чуваком».
Сказал прямо, потому что на самом деле так думал. Итачи привлекал не только определённую категорию людей, иначе с чего бы дослужился до поста министра. Да и Наруто он привлекал. Особенно это стало понятно, когда внутри ничего не взбунтовалось от его искренней награды за спасение ублюдка. Зато сейчас кольнуло. Это что же получается: Наруто на него какие-то виды имеет? Некстати и мысли всякие полезли. Он же думал прежде об этом. Почему только сейчас опомнился?
Наруто заставил себя успокоиться, веки опустил и продолжал хмуриться, молча сопеть. Итачи ждал там, снаружи, не подавая признаков жизни. Кажется, до него начало доходить, что творится в голове Наруто на самом деле.
- Прости. Кажется, и я правда не понимаю, - наконец сознался Итачи, заставляя Наруто посмотреть на себя.
Чертовски спокойный. Наруто на его месте запутался бы окончательно и раскричался, выдирая правду силой. Итачи этого не сделал. Он вообще собирался собеседнику позволить самому объяснить, что с ним происходит. А с Наруто много чего происходило. У него вся жизнь превратилась в кавардак. Может, поэтому он и чувствовал сейчас всё это. Как чувствует себя собака, попавшая в окружение мучителей, и лишь один из них проявил к ней доброту, за что она и выделила его из толпы.
Наруто собакой не был. Он медленно дышал, старался прийти в себя, а потом кивнул в сторону своей машины. На служебном транспорте министра только внимание привлекать, а могут даже напасть. Кто знает, если террористы не могут добраться до Саске, почему бы им не поймать кого-нибудь другого из семьи и не потребовать обмена.
Итачи последовал за ним. Однако Наруто знал, что дело не в доверчивости, а в доверии или любопытстве. Может быть, Итачи двигало и то и другое, и он просто шёл, а Наруто не оглядывался. Чем дальше он заводил его за собой в чащобу, тем беспокойнее становилось самому. Вокруг люди сновали, то и дело садясь в машины и отъезжая. Другие возвращались и бежали к офисам. Сколько офисов – столько людей – практически бесконечное количество. У Наруто голова шла кругом от этого мельтешения. Он и пальцем не сразу по кнопке попал, тыкал и тыкал, пока Итачи не подоспел на помощь и вдавил палец Наруто в кнопку на брелке. Пикнула сигнализация. Наруто как ошпарило. Только что признался, что запал на Итачи, а тот даже в ус не дует. Ну и нервы у него – жуть. Надо было обойти машину и хоть дверь для него открыть, а Итачи быстрее сориентировался, открыл дверь для Наруто, за рулём, и дождался, пока Наруто на сиденье плюхнется, а потом в обход пошёл. Пока он шагал вокруг капота, Наруто ухватился обеими руками за верхнюю часть руля и с силой стукнулся лбом о костяшки, потом ещё раз и наконец голову поднял, повернулся к Итачи, уже садящемуся рядом. Наруто не стал медлить. Если уж идти, то до конца. И плевать, что у него там ублюдочный брат. Итачи же не разделяет его мнение на самом деле.
Наруто к нему буквально метнулся, пока Итачи не опомнился, пока его руки были заняты ремнём безопасности, а потому все его движения оказались парализованными, когда Наруто его поцеловал, да так неистово, что чуть башню не снесло. Долго же он не имел ни с кем интимной связи. Только на Кимимару у него ничего не поднималось. Да и на Гаару тоже. Про давних товарищей и говорить нечего. С этими переменами в жизни вообще извращенцем станешь раньше времени. А к старости Наруто начнёт похищать хрупких мальчишек и ласково принуждать их к сексу.
Жуть!
Наруто сам прервал поцелуй и резко отвернулся к ветровому стеклу. Только тогда Итачи продолжил возню с ремнём безопасности. Хоть бы слово сказал.
- Это я тебе отомстил за прошлый раз, - сказал Наруто – только воздух колыхнул.
Итачи не оставил его фразу без ответа. Нашёл на что отвечать! Да он точно добить хочет!
- Повтори, пожалуйста. Я немного растерян и у меня не получается предугадать твои мысли, а по губам читать, увы, не умею.
Наруто поспешно схватился за прибор и повторил:
«Я отомстил за прошлый раз»… - он хотел тут же стереть и привести другие объяснения, хотя понятия не имел какие именно, но Итачи уже прочитал.
- О, вон оно что. Прости, я не знал, что на тебя это так сильно повлияет. Но и ты меня пойми. Как ещё я должен был показать тебе свою искренность?
Наруто сердился, мял в пальцах прибор и мысленно вопил:
«Да плевать мне на твои извинения! Все бы так искренность показывали. А я дурак».
Обычно Наруто сразу кидался на обидчика, если его дураком обзывали, именно это и имея в виду, а теперь сам себя так называл. И правда ведь дурак. Что только что натворил? И ведь не объяснишь – со стыда сдохнешь.
Итачи всё понял правильно, хоть и пытался сгладить ситуацию, притворяясь слепым.
- Ты не держишь на меня обиды – это я понял. Спасибо за доверие. Для меня это правда важно.
«Я чувствую себя идиотом», - наконец признался Наруто и кинул прибор для общения на приборную панель, а потом повернул ключ в замке зажигания. Хорошо если за ними никто не последует. Наруто и без свидетелей-то места себе не находил. Ему хотелось поделиться с Итачи всем, что с ним происходит в последнее время, особенно касательно Кимимару. Наруто просто не справлялся. Он не умел решать настолько глобальные проблемы. Может быть, он смог бы, если бы его семья обладала хоть какой-нибудь властью. Правительство ведь и состояло из потомственных политиков. А у Наруто никого не было, кроме Гаары, который мог поднять его статус только одним способом.
- Ты можешь мне не верить, но я чувствую замешательство. Ты ведь не думал о мести, - наконец Итачи бросил играть на публику – всё равно Наруто не обманулся – и затронул щекотливую тему. Наруто не мог сразу же ответить. За рулём общаться с помощью сообщений запрещено. Помимо того, что это действительно здорово отвлекает внимание, он мог заработать внушительный штраф. А вторая поимка – стопроцентное лишение прав на определённый период. Итачи знал об этом и продолжал блистать своим таким замечательным пониманием. Ну и манеры у человека!
Наруто не выдержал, свернул к обочине, еле вписался между стоящими машинами, и полез за прибором.
«Мне и так паршиво. Перестань, а?»
- Перестать наслаждаться своей маленькой победой? – Итачи перехватил его взгляд.
Наруто, хоть и продолжал злиться, всё равно не кинулся с обвинениями:
«Было бы куда проще, если бы Саске не был твоим братом».
- Не можешь смириться?
«Не могу».
- А ты пытался?
«Не получается».
Если Итачи думает, что Наруто забудет обо всяких отвлекающих факторах, то он жестоко ошибается.
Итачи не говорил, о чём думает. И по лицу его ничего нельзя было прочесть, хотя Наруто старался. Итачи и действовал не так, как Наруто рассчитывал. По всем правилам, сейчас Итачи должен объяснять, почему Саске не такой плохой человек, да хоть на упомянутую чёрную полосу давить, а он снова целоваться полез. Только Наруто уже успел прийти в себя и раскусил его коварный план, отвернулся и снова бухнул лоб на сложенные на руле руки, в такой позе и остался. Если поведётся за шармом этого надушенного принца, то точно вляпается по самое не могу. Нельзя Наруто думать о нём. Он даже не Гаара, с которым всё просто и понятно. Гаара не считался со своими родственниками, а Итачи своего ублюдка всеми силами защищает.
Наруто повозил лбом по рукам и не поднял головы. Зато Итачи, поняв, что его атака захлебнулась, положил ладонь на спину Наруто и принялся его поглаживать. Подкупающий приём. А главное, Наруто не чувствовал отторжения. Как будто так и должно быть.
Наруто возился и возился, тем активнее, чем сильнее нервничал, пока Итачи не прервал его метания:
- Наруто, посмотри на меня, пожалуйста.
Наруто головой помахал.
- Я думал, что поступаю некрасиво, поднимая тему в офисе, но теперь я подозреваю, что идея оказалась не такой плохой. Ты просто обязан попробовать обучиться на личного секретаря, - он сделал паузу и многозначительно подчеркнул. – Моего секретаря. Ты не думай, я не собираюсь давать тебе поблажек из-за расположения. Секретарь, прежде всего, должен выполнять свои обязанности, поэтому…
Наруто резко вскинул голову и уставился на собеседника сердитыми глазами. Ни за что не согласится.
Итачи замолчал, зато предпринял новую попытку сблизиться, потянулся к Наруто с трудом, ибо ремни мешали. Он точно знал толк в подкупе. Только Наруто по-другому не соглашался подкупаться – и Итачи пришлось воспользоваться новой тактикой.
Наруто усмехнулся: не на того напал. Итачи его ухмылка насторожила, он остановился на полпути. Вот и славно: будет знать, как кичиться своими глубокими познаниями в человеческой психологии. Если человек и втюрился, это не значит, что он позволит помыкать собой. Наруто точно не позволит. Да и не влюбился он. Просто запал немножко – с кем не бывает.
Он схватился за прибор и быстро напечатал:
«Мне срочно надо поговорить кое с кем».
- С Амо? – догадался Итачи.
«Нет!»
Разумеется, с Кимимару. Наруто покоя не давало молчание. Пора было уже что-то решать с его объявлением, а лучше Итачи никто не справится, потому что Итачи – человек заинтересованный, и Наруто, как оказалось, хоть немножко, но влияния на него имеет. А если это так, то влиянием стоило пользоваться, потому что Итачи точно попользуется, если Наруто позволит. Но Наруто был не так легковерен. Жизнь всему научит. Особенно жизнь в этой стране.
- Может быть, сначала договорим?
«Нет, мне надо очень срочно».
- Могу я встретиться с Амо?
«Сказал же, что нет!!!» - «заорал» Наруто. Итачи примолк, осознал, что давлением ничего не добьётся, и Наруто демонстрировал своё упрямство. Если Итачи хотел повлиять на него, то пусть ищет другой способ.
- Что же ты скрываешь? – Итачи откинулся на спинку своего сиденья. Сдался. Наконец-то. Наруто выдохнул с облегчением. – Когда мне кажется, что я раскусил тебя, ты демонстрируешь прямо противоположные стороны. Мне правда надо обсудить с тобой всё, что касается Амо, если по-другому никак нельзя с ним связаться. К сожалению, я не вижу другого способа, кроме как давить на тебя.
«А ты всё время работаешь? Вот прямо сейчас, да?»
А Наруто уж было поверил, что у Итачи тоже что-то откликнулось на его беспечное признание. Как же стыдно. Наруто глаза яростно тёр ладонями, прикрывая неловкость.
- Подумай, пожалуйста, над моей просьбой. Я не хочу беспорядков, Наруто. Ты тоже их не хочешь – я же вижу. Так давай вместе что-нибудь сделаем.
«Ты просишь за своего брата. Он ведь так обожает Амо. Но я вот что скажу: Амо»… - Наруто дёрнулся. Нельзя говорить, как Кимимару отнёсся к интервью Саске. Пусть это давно известно, но подтверждать ничего Наруто не станет. Сперва надо заручиться согласием самого Кимимару. А для этого стоило выпроводить Итачи из машины, потому что он нагло заглядывал в недописанное сообщение и наверняка подсмотрит все будущие, как бы Наруто ни пытался их скрыть.
Наруто сложил руки на груди в знак протеста, едва прибор не выронил. Губы выпятил и брови свёл. Итачи ничего не оставалось как сдаться. Если он не козёл, то уступит, потому что сейчас Наруто сказал окончательное «нет».
Итачи вздохнул и взялся за рычаг на двери, потом про ремни вспомнил и отпустил рычаг. Не отрываясь от действия, он с сожалением произнёс:
- А я правда рассчитывал на компанию во время обеда.
Наруто усовестился. Плюнул человеку в душу. Он быстро изменил позу, изменил выражение лица и написал:
«Прости. Если я сейчас соглашусь на совместный обед, никакого удовольствия не получу ни я, ни ты. Давай в другой раз».
- А вдруг всё случится наоборот?
«Ты просишь меня обсуждать дела, которые меня не касаются».
- Почему не касаются? Проблема голоса Амо касается всех нас.
«Тогда с чего ты взял, что я приму сторону правительства, а не оппозиции?»
Сказал и сам встрепенулся. Наруто так не думал. Он хотел заверить Итачи, что на самом деле против убийства людей на улицах, но промолчал и устремил взгляд на собеседника. Итачи отпустил ремень, так и не отстегнув крепления. Он понял всё, что Наруто пытался сказать. Удалось обойтись без оправданий. Страшно иметь дело с человеком, который умеет читать чужие мысли. Итачи это делать умел. Не в прямом смысле, конечно, но он был очень хорошо подкован в воздействии на окружающих его людей.
«Давай просто вернёмся в Кодакос», - наконец предложил Наруто.
- Я могу рассчитывать на очередную встречу?
В которой Итачи замучает Наруто своими требованиями. Это пока он такой деликатный. А как только люди узнают друг друга получше, они резко смелеют.
- Надеюсь, к следующей встрече ты подготовишься.
Теперь озадачился Наруто. С чего бы ему готовиться? А потом до него дошло, что Итачи таким образом обозначает тему, которую им предстояло обсудить.
«Тогда время выбираю я», - выдвинул ультиматум Наруто.
- Хорошо. Прошу об одном: не тяни слишком долго. Сейчас медлить никак нельзя.
Наруто бросил на приборную панель средство для общения и тронул ключи в зажигании. Больше им говорить не о чем. Правда ведь не о чем. Итачи волновало только это чёртово положение в городе. Думал ли он о Наруто как о потенциальном друге хоть раз? Но Наруто не стал спрашивать.