- Мам, спасибо, что приехала, - выдохнула Имми, обнимая родную мать.

Небо было хмурое, как будто вот-вот задождит. Атмосфера этого дня была гнетущая, но никто не понимал, почему. Сегодня у всей войны почему-то произошёл перерыв - обе стороны решили устроить день памяти погибшим. Мама Григорьевой была из России, но в этот день ей удалось прилететь к дочери в гости. Буквально днём ранее у Имми произошёл первый толчок, а ещё днём ранее умер Грат, но ни дочь, ни мать об этом не знали. 

- Чего вызывала-то? - сходу спросила мать, также обнимая дочь. 

- В общем… За всё то время, которое мы с тобой не списывались… В общем, мама… Я беременна.

Мать Григорьевой, Линн, остолбенела - то ли от шока, то от от радости… Нет, у неё было дурное предчувствие, и она была рада, что у неё будет потомство, но… От кого? 

- А… Имми, я, конечно, рада… Но от кого ребёнок-то? 

- Ребёнок… Помнишь Грата, который мне нравился в 9 классе? так вот… Он теперь мой муж… И от него у меня сын, - улыбнулась Григорьева. - Проходи, - пригласила она, двигаясь в зал, в сторону дивана. Мама покорно прошла и уселась. Вдруг в дверь постучались. Стук прервал семейную атмосферу. Обе женщины в доме заметно напряглись. - Я открою, - выдавила Имми. Что-то внутри сжалось, будто твердило, что не надо открывать, что там, за дверью, что-то плохое. Но медсестра открыла. - А… Это Вы!

За дверью оказался почтальон. Судя по лицу, были плохие вести. Он молча протянул треугольное письмо и ушёл. Григорьева закрыла дверь и вернулась на диван, попутно разворачивая письмо. 

«ИЗВЕЩЕНИЕ

Ваш муж

Григорьев Гратос 

Уроженец города Москвы, России

В бою за великую страну, давшую ему право проживать в ней, верный военной присяге, проявивший геройство и мужество, был убит

Похоронен на братской могиле на Аляске

Настоящее извещение является документом для возбуждения ходатайства о пенсии» 

Стоило только Имми прочитать письмо до третьей строчки, как она осела на диван. Даже не дочитав письмо до конца, она поняла: её наилюбимейшего мужа, нет, того самого парня из университета, нет, даже не его, а того самого мальчика из 9 класса, в которого она влюбилась, больше нет. Всё. Больше не будет того человека, с которым она делила любовь, квартиру, постель. Не будет того, к кому обратить чувства, всё! Имми больше никогда не увидит того, кем восхищалась, кто ей нравится, делал её настроение, наталкивал на новые мысли! Это ощущалось, как будто удар под дых… Весь воздух мигом выбило. Мир закружился. Тот сон… Гратос её отталкивал… И улетал куда-то… Это была… Это была их последняя встреча!… Нет… Он не мог так просто умереть! Он жил, чтобы отомстить за товарищей, он… Не имел права, Грат сам рвался на поле боя!.. Слёзы потекли из глаз Григорьевой - она сама этого не поняла, а потом… Потом как расплакалась!.. Всё внутри болело, даже ребёнок будто бы сам плакал в утробе матери. А сама мама Григорьевой почти сразу поняла, почему дочь плакала. 

- Мама… - Имми свалилась на её плечо. - Я не хочу жить без него. Я… Просто не смогу. 

Девушка лежала и рыдала, пока мама поглаживала её по голове. 

- Я должна отомстить за него… Но я не знаю, как… Меня ведь тоже там убьют!.. 

- Тебе б мужа сначала похоронить, - выдохнула мать. За окном пошёл дождь. В конце концов дочь уснула на плече русской женщины. 

Проснулась она уже одна, в спальне. Той самой, где спала с Гратосом, но теперь это лишь пустая комната, что причиняет боль. Запах его парфюма всё ещё как будто легонько висит в комнате… Или это просто воспоминания пытаются воссоздать то, чего больше нет. Имми неохотно встала с кровати и заперла комнату на замок - точно так же она делала, когда ложилась спать с мужем, чтобы никто их не убил во сне. После того, как Григорьева закрыла дверь, она села на кровать, взяла толстовку мужа, которую он любил больше всех, и зарылась в неё носом, закрыв глаза и вдыхая её запах. Его запах. 

А в сером небе летали птицы. Одна из них присела на окно квартиры, в которой плакала девушка. Окно было прямо напротив кровати… 

«Птицы летают по небесам. Но если лишить их буквально маленьких пёрышек, то они всю жизнь не смогут летать… А смогу ли я нормально функционировать после того, как… Он ушёл?.. Я не верю, что это его убили… Нет, этого не может быть…»

Следующая неделя прошла в истерике. Утро начиналось не с кофе, а с слёз. Каждый день нос Имми был забит, глаза - краснели, а её мама так и не уехала. Что-то в голове постоянно винило Григорьеву: не уберегла мужа, недостаточно скорбишь… Но почти каждый день этот факт доводил её до нервного срыва! Уже третий день, как она не ест… Ребёнок толкается всё чаще. Скорбь по любимому, отсутствие его касаний превращались не только в моральную, но и в физическую боль. Но сама Имми ничего в себе поменять не могла. Каждую ночь, когда она пыталась заснуть, какое-то жуткое оцепенение охватывало её, так что будущая мать не могла заснуть, бывало даже такое, что она не спала по несколько дней, но при этом сама хотела спать, но что-то не давало… И каждый раз, когда её касалась мама, это вызывало на глазах Имми слёзы. Каждое касание напоминало ей о муже… О том, кого больше нет, и даже гаджеты никак не спасали - наоборот, только ухудшали самочувствие. Вид Григорьевой с каждым днём ухудшался, а время - словно замедлялось. Каждый день тянулся, как вечность, и вытягивал всё больше и больше энергии с каждой секундой. В конце концов, мама медсестры всего этого не выдержала. 

- Я понимаю, ты лишилась мужа, но всё-таки, возьми себя в руки! У тебя работа, сотни больных! 

- Я хочу… Отомстить за него… Чтобы все эти поганые мрази сдохли от моих рук! 

Наконец скорбь Имми стала переходить в гнев против врагов. 

- Ненавижу их… Ненавижу этих тварей! Чтобы их молнией переебало! 

- Так если ты их так ненавидишь, иди на фронт, мсти им! - прокричала мать Имми. Именно это стало спусковым крючком, чтобы она бросила свою работу медика. И в ещё один угрюмый день, когда чёрные птицы снова летели на сером небе, Имми шла в военкомат. Шла, чтобы её записали на передовую. Шла, чтобы отомстить за свою любовь.

- Здравствуйте. Мне нужно попасть на передовую, - твёрдо выдавила она, убийственным взглядом пронзая человека, сидевшего напротив. Тот сразу всё понял… И записал женщину на фронт на Аляске. Противники, берегитесь.