Словно пламя по ветхому мосту, по школе распространилась новость: Анжи Ричман, всеобщая любимица, перевелась в другой класс. Казалось бы, обычное дело, но для учеников это оказалось отличным поводом для обсуждений. Расспросы самой Анжи ни к чему не привели, что только подлило масла в огонь. Все гадали, что же могло послужить причиной для этого резкого перевода. Слова учителей пролетали мимо ушей, на переменах все сбивались в группы и шептались, а про то, что творилось во время обеденного перерыва, даже упоминать страшно. Сцена словно вырванная из страниц какого-нибудь второсортного подросткового романа.

На то были свои причины. Как-никак, школа находилась на самом отшибе Двады, пестрая жизнь района обходила ее стороной, словно незримый художник случайно забыл раскрасить маленький уголок своей картины. Ученики Восточной школы Двады всегда набрасывались на такие события с небывалым остервенением, они были их единственной усладой в этой размеренной, скучной и ни капли не интересной школьной жизни.

Расползлись всякого рода слухи, от вполне безобидных ("Может, она в кого-то влюбилась?") до поистине абсурдных ("Её шантажировали!"). Однако, как бы бурно не велись обсуждения, к истине они не приближали.

Пока внезапно не выяснилось, что причиной перевода была некая девушка по имени Рорри Баттерфлай.

Одним весенним днём на школьном сайте появилась заметка от местного клуба журналистики с интригующим названием "Горячие факты о переводе Анжи Ричман". Она сопровождалась чуть отредактированной фотографией девушки, явно взятой из социальных сетей. В самой заметке перечислялись несколько наиболее популярных слухов и теорий, уже известных тем, кто следил за развитием событий. Всё бы ничего, но ближе к концу, когда читатель почти убеждался, что нового он не узнает и уже собирался закрыть вкладку, всплыло новое имя.

Источник, пожелавший остаться неизвестным, признался, что на выходных увидел Анжи и Рорри, прогуливающихся близ центра Двады. На глазах у свидетеля между ними завязалась ссора, дело чуть было не перешло до драки. Кончилось всё тем, что Анжи, еле сдерживая плач, убежала прочь.

Сколько правды было в этой заметке, никто не знал, да и не хотел. Главным было то, что появился более-менее определенный "враг народа", и ученики, ещё вчера яростно спорившие в коридорах, сплотились против него. Они не прибегли к физическому насилию, но в стенах школы есть куда более хитрые и эффективные способы издевательств. Рорри толкали в коридорах, крали вещи из шкафчика, прогоняли из столовой, ежеминутно распускали дурные слухи о ней.

"Одиночка."

"Двуличная тварь."

"Циклоп."

Продолжалось всё две недели, и под конец девушка в слезах выбежала из класса. Школьники почувствовали облегчение - враг сломлен, хорошие победили, звучат фанфары и летят конфетти.

***

Крыша школы была обезопасена на случай, если какому-нибудь нерадивому ученику пришло бы в голову покончить с собой. Двойной ряд сетчатого ограждения по краям за несколько лет показал себя отличным физическим и психологическим барьером. Но словно желая усилить результат, по всей крыше были расставлены стенды с мотивационными плакатами, которые давно стали внутренней шуткой среди учеников. Дело в том, что одному из учителей (чьё имя тщательно умалчивается всем педагогическим составом) пришла в голову идея: не просто купить плакаты, не распечатать их на школьном принтере, а сказать ученикам сделать их. Ничего особенного не случилось бы: отобрали бы с десяток-второй приемлемых работ да дело с концом. Но этот учитель был редкостным лентяем и, к тому же, неплохо соображал. Он освободил себя от участи проверять плакаты и вместо этого решил позволить самим школьникам выбрать понравившиемя посредством голосования. Как оказалось, он недооценил креативность учеников и переоценил их чувство ответственности.

Рорри сидела на скамье и, медленно откусывая от яблока, рассматривала один из этих "чудо-плакатов". Конкретно на этом были надпись "Суицид – не выход" и фотография школы с обведёнными красным фломастером воротами, "истинным выходом". Плоский и вызывающий юмор, и таким было содержимое всех стендов. Учитель, говорят, понял свою ошибку и хотел всё отменить, но директор прямо запретил ему это делать. Директор любил проявления творчества в любом виде (явно отзывалась натура жителя Двады) и определенно хотел проучить горе-лентяя в манере "Что посеял, то и пожнёшь". Как бы то ни было, плакаты остались.

Хруст яблока отчетливо прозвучал в тишине.

Рорри была на крыше, так как это оказалось единственным местом, где она могла нормально посидеть в обеденный перерыв и не нарваться при этом на неприятности. Хоть давление и спало с тех пор, как она выбежала из класса, но трёх дней явно было недостаточно, чтобы вся школа угомонилась. Так что сейчас было лучше просто не показываться лишний раз на глаза.

— Можно мне присоединиться?

Рорри медленно повернулась к владельцу голоса. Она не была удивлена, ей просто было интересно, кто обратился к ней так дружелюбно. В последнее время то на неё лился поток желчи, то с ней вообще не разговаривали.

Голос принадлежал парню её возраста. В его взгляде мелькал слабый огонёк, но его затмевали явственные тёмные круги под глазами. По лицу можно было подумать, что он не спал несколько дней, по лбу уже пошли морщинки. Коричневые волосы были странно уложены, о них явно не заботились. В общем, парень производил впечатление скорее типичного студента из анекдотов, чем ученика. Рорри чуть сдвинула брови – он был на голову выше неё. 

Его голос показался девушке знакомым.

— Мы встречались раньше?

— Сестрёнка, ты меня обижаешь. — Плечи парня опустились, но жест был настолько фальшивым, что даже не нуждался в объяснении. — Мы же виделись недавно, не могла же ты забыть?

Его внешность не была запоминающейся, но это Рорри решила опустить.

— …Не узнаешь? Ладно, никаких проблем, представлюсь снова. Меня зовут Джо, я из клуба журналистики. А теперь, могу я сесть рядом? 

Взгляд Рорри чуть оживился. Да, она вспомнила его. Именно к нему она пошла… сдаваться.

Приняв это за согласие, Джо бухнулся на скамью и начал рыться у себя в сумке. Через мгновение он достал оттуда контейнер с едой.

— Не доверяю столовой, — объяснил Джо, — слишком подозрительная на вид.

Рорри растеряно кивнула. Зачем этот парень вообще сюда пришёл и что ему нужно? 

— Вот скажи мне, — спросил Джо, открывая контейнер, — зачем была нужна вся эта мишура с Анжи? Ну, с унижением и превосходством… О, сэндвичи, мои любимые. Спасибо, мама!

Яблоко выскользнуло из рук Рорри и куда-то покатилось.

— Что? — недоуменно спросил Джо. — Погоди, ты же не думала, что никто не заметит это притворство? Хотя должен признать, актриса ты отличная. Не думала вступить в театральный клуб?

Быстрая смена тем выбила Рорри из колеи. Внешне, однако, она выразила это лишь чуть приоткрывшимся ртом.

— Я тут насобирал информации о тебе. По минимуму, конечно – в никаких соц. сетях я тебя не нашёл, и что-то незаметно, что ты активно участвовуешь в жизни школы. Но полученного хватает, чтобы сказать: ты можешь дать отпор. Вопрос в том, почему не дала?

Девушка даже не знала, как на это реагировать. Вся её жизнь была словно по шаблону. Дом, школа, дом, школа… Этот цикл изредка прерывался, но в основном всё оставалось неизменным. Даже издевательства Анжи шли по шаблону и успели стать частью её жизни. И поэтому Рорри было сложно сейчас что-либо предпринять. Джо был по-своему непредсказуемый, сам ход его мыслей был непривычен ей.

— Земля Баттерфлай, Земля Баттерфлай, приём! — Джо начал шелкать пальцами перед лицом Рорри, пытаясь привлечь внимание. — Хей, предупреждай, когда так застываешь. Я уже начал было думать, что ты с открытым глазом заснула. Так, о чём это я? А, точно. Баттерфлай, к чему был весь этот спектакль?

"Если я скажу ему, ничего страшного не произойдёт. И он не останет, пока не добьётся своего…"

— Анжи, — Рорри наконец заговорила. — С первого дня я заметила, как она кого-то высматривает.

Джо продолжил невозмутимо есть, но его взгляд напрягся.

— Жертва. Ей была нужна жертва. Тот, чью волю можно подавить. Игрушка.

— Ей что, кукол в детстве не хватило? — попытался пошутить Джо. Ему не нравилось, куда это идёт. Рорри его проигнорировала:

— Первое – не оставлять следов. Второе – не доводить до отчаяния. Это основные правила унижений и издевательств. Но Анжи на этом не остановилась бы. Она довела бы дело до конца. И пожалела. Поэтому я вмешалась.

Джо осмысливал высказанное около пяти секунд, и его лицо медленно сменилось удивлённым.

— Погоди, так ты…

— Да. Я стала той жертвой, которую так хотела Анжи. Я притворилась, подыграла, чтобы она не нашла истинно слабого человека. И в этот раз я также созналась в случившемся, чтобы не нашелся крайний.

Джо просто не мог этого понять. Эта логика была для него необъяснимой. Получается, весь этот образ плаксивой тихони был ложью от начала до конца? Он подозревал о таком повороте, но узнать об этом в действительности было иначе. И главное, почему? Почему она практически пожертвовала собой целых два раза? Откуда у неё такое желание защищать? Для Джо это казалось странным. В мире, где каждый день бушуют войны, где природа умирает, где население планеты живёт в страхе от ядерного оружия, нужно ли так печься об учениках какой-то старшей школы?

— Ты… — выдавил из себя Джо, — ты дура или у человечества ещё есть шанс на искупление?

— Выбирай сам, — ответила Рорри. Она ощутило нечто странное. Словно… словно с её спины убрали огромный валун, который она таскала.

— Нет, серьезно, ты дура! О себе думала?

— Мне всё равно, что будет со мной...

— Если это из-за глаза, то это совсем не повод...

— Я не договорила, — Рорри прервала его тираду. — Мне всё равно, что будет со мной. Потому что я выкарбкаюсь. — Глаз девушки сверкнул, в нём впервые за диалог мелькнул огонёк жизни.

Джо замолчал. Рорри также не видела особых причин продолжать разговор. Так они и сидели. Перерыв продолжался, ветер сорвал листовку с одного из проектов, ворона пыталась утащить уроненное яблоко. 

— Странная же ты.

Наконец Джо встал и положил уже пустой контейнер. Не похоже, что этот разговор сбил его аппетит, и что его вообще можно сбить. 

В его руке что-то блеснуло.

— Хм? — Рорри наклонила голову набок, рассматривая кусочек картона, который Джо только что протянул ей.

— Визитка. Я всё ещё не могу понять, что тобой движет, но по какой-то причине я это уважаю. Бери, Рорри, спишемся. 

Он уже собирался уходить.

— О, и раз уж так совпало. Театральный клуб недавно жаловался на то, что у них украли глазные капли. Это ведь была ты? Я понимаю, имитация слёз, всё дела… Но больше так не делай.

Так у Рорри появился новый друг, третий за всю ее жизнь. Девушка ощутила приятное покалывание в груди.