Слабый шорох шин по ровному асфальту. Небольшой треск разрушенных под весом машины камешков.

Плавный поворот руля и синхронное с ним движение шин на более ровную дорогу, что местами была покрыта мелкими трещинами, создающими небольшие углубление в относительно ровной асфальтированной дороге.

Непродолжительное движение по ней, при этом за окнами легковушки проносились пейзажи домов.

Вскоре водитель повернул, и машина направилась в соответствующую сторону, заехав во двор с большой многоэтажной серой постройкой.

Мужчина умело припарковался на площадке неподалёку от остальных транспортных средств. Грубо поставил машину на ручник и умело достал из кармана телефон. Несколькими движениями пальцев он разблокировал его. Экран ожил, залив лицо владельца небольшим светом и создав на нем совершенно другие, искусственные тени.

Ширяев нашёл в телефонной книге нужный номер, плавно пролистнув ленту вызовов на один пролёт вниз. Он нажал на вызываемого вчера абонента, что так и остался без ответа.

Юрий приложил аппарат к уху. Он начал прислушиваться к шороху, что после небольшого сигнала приобрел характер протяжных гудков. Один за другим они сменяли друг друга, как мерное тиканье стрелки наручных часов.

— Всё ещё дуется? — заключил мужчина, когда гудки перешли в раздражающее пиликание.

Юрий завёл руку и положил аппарат связи обратно в карман пиджака. Он потянул на себя ручку и открыл дверь машины. Прежде, чем покинуть салон, захватил с собой черную папку на молнии, закрытой посередине двумя собачками.

Ширяев слегка стукнул дверью и клацнул небольшую кнопку, из-за чего на транспортном средстве послышался небольшой писк.

Мужчина направился к большому трехэтажному зданию. Быстро прошёл по сыпким камушкам, которые занесли во двор прохожие и припаркованные позади машины.

Он не спеша, зажав под одной подмышкой папку, поднялся по холодным, уложенным поверх кафелем, ступенькам.

Потупив взгляд в пол, он прошёл к двери и на автомате поздоровался с работником, которого часто видел в отделении, но почти никогда не общался. Примитивная мера приличия, которую соблюдали все сотрудники этого полицейского участка.

— Здоров, — поприветствовал его уже знакомый человек и протянул ладонь.

Все ещё находясь в прострации, мужчина ответил на эту фразу и пожал влажную мозолистую ладонь.

— Что-то произошло? — уже обеспокоенно пролепетал молодой сотрудник, пока что находившийся в отделении на должности стажёра.

— Семейные проблемы, — пояснил высокий мужчина, не вдаваясь в подробности своей личной жизни.

Вскоре Юрий обратил внимание на неопытного сотрудника: худощавый парнишка, на котором даже с трудом подобранная одежда немного висела в природных складках. Длинная и тонкая шея немного добавляла ему роста, что так же, как и телосложение, не соответствовали общепринятым мерам. Худощавый образ дополняли тёмные смолянистые волосы, коротко подстриженные и слегка опущенные впереди в виде одиночных прядей, зачесанных на правую сторону.

— Может, я могу вам помочь? — продолжал говорить молодой сотрудник, желая вернуть наставника из мира грез.

Мужчина снова, теперь внимательно, глянул на неопытного мальчишку и отмахнулся от него рукой.

Как Юрий ни пытался, но расспросы, пусть и недолгие, прогнали достающие его все утро мысли.

Мужчина направился дальше по коридору, при этом он прислушивался к быстрым энергичным шагам за спиной, чтобы быть уверенным, что стажёр идёт следом за ним.

— А вот и корень всех проблем, — позади послышался знакомый голос, и, не оборачиваясь, как подопечный, Юрий безошибочно определил, кому он принадлежал.

— Я думал, преступники не очень любят это место, — со скрытой злобой произнёс Ширяев и медленно обернулся, смотря через плечо на наглого мальчишку за своей спиной.

— Кто преступник, ещё предстоит выяснить, — Станислав прошёл ближе к злейшему врагу, специально шаркая подошвами ботинок по ровному кафельному полу. Он остановился неподалёку от сотрудников и внимательно принялся их осматривать.

Юрий, заметив подобный знакомый ему оценивающий взгляд, схватил стажёра в охапку и подтолкнул за свою спину.

Наблюдая за подобной осторожностью, Коновалов слегка ухмыльнулся и склонил голову вниз.

— Не того защищаешь, — ехидно произнёс Стас. Вопреки сказанным словам вид беззащитного человека под опекой его злейшего врага заинтересовал Станислава. Чтобы удовлетворить свое любопытство, парень постарался незаметно заглянуть за спину, чтобы лучше осмотреть молодого человека. — Или ты делаешь это лишь на публику?

Вскоре закончил свою речь Станислав, что бросил попытки осмотреть человека за широкой спиной его защитника.

— Что ты здесь делаешь? — грубо спросил старший Ширяев, все ещё крепко удерживая стажёра за своей спиной.

— Пришёл в гости, — вмиг ответил молодой человек, — у меня знаешь ли много друзей, в отличие…

— Всё отъятые наркоманы, как и ты? — Юрий перебил собеседника, резко вставив свой комментарий, что невольно крутился в голове после первой сказанной фразы.

Станислав не привык к подобному обращению, так что от этой выходки злость понемногу начала застилать глаза, а костяшки на пальцах приобретали бледноватый оттенок от силы, с которой сжимался кулак, а небольшие ноготки впивались в мозолистую поверхность ладони.

— Что? — после небольшой паузы, произнёс Стас. Её он использовал, чтобы вернуть себе самообладание, убеждая собственное сознание, что на чужой территории он создаст проблемы не только этому ушлепку, но и его другу. — Нет! С чего ты это взял?

Юрий сильнее сжал ладонь, которой удерживал стажёра позади, из-за чего мальчишка невольно поморщился, и это не утаилось от взгляда свирепого хищника.

— Я же сказал «ты, не того защищаешь», — чётко произнёс каждое слово Станислав, акцентируя на этой фразе внимание оппонента. — Если не прекратишь совать нос в мои дела, то пострадает очень дорогой тебе человек.

Парень не хотел выдавать свой козырь так рано, из-за чего решил говорить загадками и позволить оппоненту самому догадаться, о ком именно идёт речь.

— И кто? — почти безразлично произнёс мужчина.

Юрий не спешил верить каждому слову подозрительной личности, но узнать что у неё на уме хотелось, хотя бы для безопасности окружающих.

— Не знал, что у тебя так много близких, — с вызовом произнёс Станислав. Он демонстративно скрестил руки на груди и снова мельком посмотрел на человека позади злейшего врага. — Ты ведь даже не подозреваешь, кому может быть дорога твоя гнилая душа?

— Не знаю, о чем ты говоришь, — также безэмоционально произнёс мужчина, — если пытаешься меня запугать, у тебя ничего не выйдет. Пошли, — Юрий подтолкнул стажёра и обернулся спиной к злейшему врагу.

— Не пожалей об этих словах, — вдогонку бросил ему Станислав. — Я непременно отплачу тебе за разрушенное наследие моего отца.

— Твой отец, — Ширяев, услышав эти слова, остановился, однако не стал оборачиваться лицом к собеседнику. — Он был влиятельным и сильным человеком, что без труда мог удержать свою территорию. А ты… — мужчина запнулся и оглянулся через плечо, встретившись взглядом с тёмными, подобно саже, глазам. — Лишь жалкая пародия на него, бесцеремонно захватившая власть…

Юрий потерял интерес к мальчишке и обратил внимание на человека позади него, которого выдала не очень стойкая походка с прихрамыванием на одну ногу.

— И его людей, — завершил свою речь Ширяев, так как без труда определил в старом знакомом своего бывшего однокурсника, что впоследствии стал соперником.

Юрий подтолкнул стажёра. Он не стал смотреть за спину, прекрасно зная, что Клиффорд не позволит этому бандиту беспредельничать в здании, в котором находятся сотрудники, готовые повязать его лишь за один неверный шаг.

— Стас, — низкий и строгий тембр голоса вывел парня из прострации, нарушив концентрацию, сосредоточенную на одном единственном человеке, которого он в данный момент готов был убить на месте. — Как ты себя чувствуешь?

Давлат резко обернул молодого человека к себе лицом. Он захватил его голову в ладони и слегка приподнял, чтобы посмотреть в неизменные чёрные глаза с небольшой яркой искрой.

— Так себе, — резко отказал парень, стараясь скрыть свое беспокойство. — Ты закончил свои дела?

Станислав постарался сменить тему разговора, так как подобную ситуацию можно было предположить.

— Ещё не все, — обеспокоенно произнёс Давлат. Он осмотрелся по сторонам в надежде, что шумная толпа зевак, собравшаяся за время небольшой словесной перепалки, рассосалась, — я могу отвезти тебя домой.

Молодой человек от подобных слов сразу отстранился от охранника и покачал головой со стороны в сторону.

— Нет, — вскоре произнёс Стас, — сначала в магазин, а потом на объект.

Эти слова дались парнишке с трудом, ведь он старался параллельно скрыть тревогу, что посеял своими словами в его душе раздражающий человек.

***

В кромешной темноте время от времени звонко гремели цепи от малейшего их сдвига. Бенджамину сложно было найти удобную позу для сна. Вчера, когда Клиффорд расслабил цепь и дал заложнику на время чуть больше свободы, он постарался максимально удобно устроиться и дать уставшим рукам и телу немного отдыха. Однако вместо этого мальчишка часто менял положение, ведь холодный и, к тому же сырой, пол, сделанный из утрамбованной земли никак не грел. Сквозь тёмные, сейчас грязные, штаны холод быстро пробрался к слегка занемевшей холодной коже, так как пусть цепь и ослабили, но много свободы подросток от этого не получил.

Снаружи послышался небольшой треск, или же это снова было дуновение ветра, с огромной силой срывающего осенние пожелтевшие листья.

Подобная идея отпала, когда Бен услышал знакомый скрип старых половиц. Этот звук приближался к небольшой тёмной каморке, и его временами разбавлял звук осыпавшегося с верхнего этажа песка вперемешку с сухой землей.

Скрип достиг старой деревянной двери, и его небольшие светлые проёмы, в определённых местах очерчивающие силуэт человека, стали тёмными.

Человек по ту сторону проскользил по старым половицам, повернув ступни ботинок по направлению к закрытой двери.

Прекрасно различая контуры в темноте, Бен увидел, как круглая дверная ручка повернулась, и его взору предстала небольшая светлая выемка. Видимо, из выковырянного оттуда недавно фрагмента, что пока ещё не был покрыт временным слоем пыли и пота, осевшего на человеческих ладонях.

Гость открыл дверь, и тёмное, до этого однотонное, пространство заполнил яркий свет.

— Привет, — произнёс вошедший знакомым беззаботным наигранным голосом. — Скучал без меня?

Ступив на первую ступеньку, произнёс Стас, при этом половица жалобно заскрипела. А следом за ней и остальные по мере того, как парень ступал на них, чтобы спуститься вниз.

— Перекусишь? — вскоре предложил Стас, уложив на стул, расположенный неподалёку от заложника, небольшой пакет.

Парень прошёл дальше и вмиг нащупал старую лампу, предусмотрительно потушенную вчера его охранником.

— Видел твоего отца, — продолжил свою речь Стас, когда зажёг небольшой фитиль, — и он — козёл.

Станислав потерял интерес к разгоравшейся позади лампе, что постепенно прогоняла темноту, заполняя сырой подвал ярким свечением.

— Знал, что этот урод защищал какого-то малознакомого молокососа от меня? — восторженно произнёс похититель, будто это известие действительно вызвало у него интерес и непонимание. — А когда я ему намекнул на тебя, он и усом не повёл.

Теперь расстроенно пролепетал Стас. Он присел на корточки и протянул руку к небольшому целлофановому пакету. Раскрыл его и достал небольшой круглый свёрток бумаги, слегка пропитавшийся жиром на боковых поверхностях.

— Видно, ты, Бенни, ему не очень-то и важен, — довольно произнёс Стас.

Молодой человек замолчал, с любопытством наблюдая за реакцией собеседника. При этом его лицо озарили небольшая кривая ухмылка и прямой взгляд чёрных, подобно кромешной тьме, глаз.

— Держи, — все также не разрывая зрительный контакт, произнёс Стас, он протянул собеседнику небольшой свёрток, на что последний сразу посмотрел. — Ты ведь больше суток ничего не ел.

По слабому аромату Бенджамин без труда определил, что в бумагу завернут продукт, по-видимому, из ближайшего магазина фастфуда. Вопреки своим предпочтениям и убеждениям в правильном питании, желудок предательски издал пронзительный вой, а рот постепенно начал заполняться слюной.

— Другого нет, — не выдержав молчаливой паузы, продолжил диалог молодой человек.

— Зачем?

Бенджамин уже хотел принять угощение, но в последний момент отпрянул руку назад, из-за чего цепь ритмично зазвенела, волочась по сырой земле следом за браслетом, защелкнутом на тонком запястье.

— Я сказал, что хочу проучить своего врага, — разочарованно произнёс Станислав и внезапно закатил глаза вверх, из-за чего заложнику впервые за все время удалось разглядеть в небольших глазах белок, обычно окружающий непроглядный зрачок и радужку, — для этого ты мне, пока, нужен живой.

Парень настойчивей протянул небольшую булку заложнику, прижав её к молодому, пострадавшему за последние дни, телу.

Бенджамин ощутил слабое тепло, исходившее из недавно приготовленного продукта. Он невольно поднял руку и перехватил его, слегка коснувшись ледяными пальцами тёплой ладони собеседника. При этом тяжёлая цепь поднялась вверх, следуя плавным движением руки, и звенела при каждом соприкосновении колец, сцепленных между собой.

Похититель, не желая ещё сильнее пугать мальчишку, отпустил теплую булку, хотя холод чужих ледяных пальцев ещё какое-то время ощущался на ладони.

— Всё нормально? — поинтересовался Станислав. Парня заинтересовал тот холод, что он ощутил от живого организма. И прежняя осторожность, что он сохранял на протяжении всей беседы.

В ответ Бенджамин лишь исподлобья глянул на похитителя и одобрительно кивнул, при этом крепко сцепив зубы, о чем говорили чётко выделяющиеся скулы и слегка впалые щёки.

Подросток осторожно, все ещё пристально наблюдая за похитителем, на ощупь начал раскрывать непрочную упаковку. Как только внизу послышался шелест рвущейся бумаги, в помещении появился приятный аромат, от которого рот заложника вмиг заполнила слюна.

Бену показалось, что надсмотрщик выжидает удобного случая или просто изучает его поведение, пока не вмешиваясь.

Мальчишка на миг оторвал пристальный взгляд от немого собеседника и посмотрел вниз, чтобы убедиться, что он раскрыл упаковку, в которую ранее запаковали пока ещё тёплый бургер.

Человек напротив все также смотрел с интересом и не предпринимал совершенно никаких действий.

Бен нехотя снова потупил глаза, слегка склонив голову к земле. Он поднёс ко рту теплую булку, удерживая её с обеих сторон ладонями. Слегка наклонил голову и с лёгкостью откусил небольшой кусочек хлеба и захватил при этом тёплую начинку, расположенную посредине.

Впервые за долгое время ощутив вкус свежей пищи, Бен невольно понял, что раньше для него этот процесс был обыденным, просто для поддержания жизненных сил. Хочешь или нет, ты знал, что так надо, ведь в противном случае, голод может настигнуть тебя внезапно. Однако сейчас, когда тело и сознание сильно измотались, подобная повседневная мелочь вызвала у подростка прилив энергии и положительных эмоций.

За подобными размышлениями подросток не заметил, как кусочек за кусочком, укус за укусом понемногу доел предложенное угощение.

— Интересно, — произнёс Станислав, а Бен сразу поднял голову на собеседника, что подал голос. — Быть может, мне тоже стоит посидеть день-второй на диете?

Парень довольно ухмыльнулся, а потом поднял руку, которой начал шариться по целлофановому пакету. После недолгих поисков достал из него несколько запакованных в аналогичные, что и первая булка, упаковки. Однако они были намного меньше с совершенно другим содержимым.

— Это тебе до завтрашнего утра, — вскоре известил Станислав, что, подхватив две тонкие ручки целлофанового пакета, положил его неподалёку от заложника, чтобы тот имел возможность, в случае чего, к нему дотянуться. — Теперь можно и поговорить.

Стас, опираясь на одну ладонь, поднялся с неудобного положения. Развернул старый деревянный стул спинкой назад и сел на него.

— Что-то ты сегодня тихий, — Станислав сам не поверил своим словам. Вспоминая вчерашнюю грубую беседу, ему казалось, что сейчас не хватает одного, очень важного, элемента. — Где же твой неудержимый поток слов, а?

Бенджамин зажмурился на миг, а потом постарался избавиться от першения в горле, из-за чего тихо прохрипел, желая его унять.

— Мне действительно нечего сказать, — с трудом произнёс подросток, все ещё не избавившись от настырной щекотки в горле.

— А вот мне — напротив, — Станислав оживился, когда получил от собеседника внятный вразумительный ответ. Он ближе пододвинул стул и удобно на него сел. — Вижу, Давлат ослабил цепь.

Парень обратил внимание на свободные опущенные руки, скованные браслетами, но ограниченные в действиях, что и обеспечивала не совсем длинная цепь, обвитая вокруг каменной прочной колоны.

Внимательно осмотрев заложника, Стас медленно завел руку неподалёку от шеи, из-за чего подросток сильнее вжался в колону позади и напрягся всем телом.

— Не надо меня бояться, я просто посмотрю, — молодой человек получил одобрение во взгляде мальчика, а только потом отодвинул воротник грязной, слегка порванной, рубашки в сторону. — Уже появились, — заключил похититель, ведь на шее неровными синяками просвечивались отпечатки ладоней.

Внимательно осмотрев эти синяки, Стас протянул другую руку, пальцы которой легли на маленькие пуговицы грязной рубашки.

— Что ты… — Бенджамин напрягся, ощутив на своей одежде и коже чужие прикосновения, — делаешь.

Мальчишка резко перехватил тёплые ладони в крепкую хватку и поднял испуганные глаза на собеседника.

— Ледяные, — заключил надсмотрщик. Он вмиг потерял интерес к состоянию тела заложника, а перевел все свое внимание на холодные руки, крепко держащие его запястья. — Пусти.

Строго приказал он, когда не смог с лёгкостью раскрыть молодую ладонь.

— Зачем… тебе… все это? — все тем же хриплым голосом произнёс заложник. — Это что… система кнута и пряника? Или… ты думаешь, что я переметнусь на твою сторону?

Станислав напрягся от подобных предположений его неожиданного гостя. Приложив ещё больше силы, он разжал мальчишескую ладонь.

— Забавно, — парень отступил от напуганного ребенка и даже невольно опрокинул стул, резко поднявшись с него. — Бенни, неужели от скуки ты начал думать для чего это все?

Молодой человек присел рядом с заложником и поравнялся с ним. Стас завёл руку за голову обездвиженного противника и медленно сжал мозолистыми пальцами влажные, слипшиеся между собой, грязные, сейчас тёмные, пряди волос.

— В отличие от тебя и твоего папаши, — со злобой сквозь сцепленные зубы прошипел похититель, — я обычный человек. У меня нет хитрого замудренного плана, в котором я шаг за шагом ломаю твое сознание, Бенни.

Ласкательную форму имени, Стас произнёс со всем презрением, что только можно было вложить в них, при этом со рта временами вылетали мелкие капли слюны. Они-то и вынуждали заложника смотреть на надсмотрщика зажмуренными глазами.

— И полное поражение противника меня тоже не интересует, — продолжал свою речь молодой человек, не придавая большого значения неудобствам, что испытывал от подобной беседы мальчишка. — Бенни, в мире существует множество обычных личностей со стандартным мышлением. Для них важно то, что происходит сейчас, а не то, что будет их ожидать через несколько долгих лет. Понял?

Мальчишка дёрнулся всем телом, крепко опираясь при этом ладонями на сырую землю в попытке вырваться из крепкой хватки.

— Я не мой отец, — резко заявил подросток, не скрывая своего раздражения.

— Началось, — Стас сильнее сжал волосы и вынудил заложника выше запрокинуть голову. — Срать я хотел на ваши семейные разногласия.

— Правда? — Бенджамин не сбавлял напор, хотя в его голосе все ещё отчётливо ощущался хрип, что при разговоре создавал немалый дискомфорт. — Если Ширяев узнает о моей пропаже и никак не отреагирует, что ты будешь чувствовать? Разочарование? Грусть? Злость? Или, быть может, простое безразличие? Хотя… Это маловероятно…

— К чему ты клонишь? — Станислав понял, что разговорил собеседника, затронув больную ему тему. В прошлый раз было также, и тогда-то закрывать рот малолетке пришлось очень долго и несколько раз.

Бенджамин сильно сжал глаза, чтобы немного их размять. Он поднял с земли холодные ладони, которыми ухватился за оголенную руку похитителя, что держала в сильной охапке грязные волосы.

— Черт, какой же ты идиот, — со злобой произнёс Бен, голос которого вмиг прорезался, и в нем лишь слегка ощущался хрип. — Как ты сам сказал — старик мою жизнь ни во что не ставит.

Мальчишка снова дёрнулся, подавшись вперёд всем телом, желая хоть немного ослабить ладонь, крепко сжимающую влажные грязные волосы.

— Он даже не принимал участие в моем воспитании, пока не понял, на что я способен, — нехотя признал Бен почти крича, насколько ему позволял голос и больное горло. — А после, что это можно использовать в своих целях. Юрий Ширяев видит в людях лишь выгоду и стремится использовать её по максимуму. А когда человек становится бесполезным, он его выбрасывает.

Станислав, услышав подобные слова, незаметно для себя фыркнул и поморщил лицо.

— Такие грубые слова… — ехидно произнёс он. — А ведь у вас…

— Это правда, — теперь крича по-настоящему, заявил заложник.

Бенджамин бросил попытки ослабить хватку, что доставляла ему немалый дискомфорт. Он переложил грязные руки на тёмную футболку с короткими рукавами. И теперь сам, пусть и слегка, но мешал похитителю свободно дышать.

— Ладно, — Стас заметил эти действия, и он прекрасно понимал, что человек, доведенный до предела, подобно зверю в ловушке — опасен и непредсказуем. А мальчишка с первого дня заключения проявлял несвойственную заложнику активность и дерзость. — Пусть будет так. Тогда как насчёт небольшого пари: мы проверим, правдивы ли твои слова и чувства папки, которых, по твоему мнению, нет?

***

— Бен! Ты дома? — спросила женщина, едва войдя в помещение. — Спишь что ли?

Елена прошла в квартиру и с трудом затащила за собой среднего размера дорожную сумку.

— Бенни? — вновь спросила она, громко разговаривая в пустом помещении.

Елена оставила сумку у порога, тяжело вздохнув, опустила её ручку. Женщина начала расстёгивать большие пуговицы, одну за другой, медленно спускаясь вниз, где подол тёплой одежды был шире.

— Бен? — в очередной раз позвала своего сына Елена, но как и прежде ответом ей была лишь тишина. — Ладно.

Женщина быстро повесила верхнюю одежду на вешалку и спрятала её в шкаф, на законное место, чтобы она не маячила постоянно перед глазами.

— Вот черт, Бен! — с досадой произнесла Елена, что заметила возле раковины стопку грязной посуды, что стала немного больше после её отъезда. — Я же просила.

Лена сняла обувь. Она прошла в помещение в тонких капроновых носках, конец которых ознаменовала черта, что временами появлялась под широкими штанинами делового костюма.

Женщина прошла ближе к раковине и убедилась в своей правоте. Посуду после её ухода никто не трогал, и на небольших остатках уже густо сидела мелкая настырная мошкара с большими, почти на всю голову, красными глазами и коричневым брюшком сзади.

— Бен, — теперь более строго и намного громче произнесла женщина, она по привычке подняла вверх голову, желая услышать на втором этаже хоть какой-то шорох или топот.

Елена резко подняла руку, на тыльной стороне которой красовались темно-бордовые, под цвет костюма, наручные часы, с обыденным на них круглым циферблатом, на которых стрелки близились к вечеру.

— Ты ведь не мог надеть свои наушники, — уже раздражённо говорила женщина.

Лена направилась на второй этаж. Вопреки усталости в ногах, что явственно отмечалась на них в виде отёков и небольших полос, надавленных тонкими носочками.

— Бенни, — женщина продолжала звать подростка и надеяться, что он отзовётся. Однако, чем выше она поднималась по ступенькам, и чем ближе становилась личная комната молодого человека, к сознанию матери все больше подступала паника, а в голову закрадывались неприятные мысли.

Елена поднялась на второй этаж и прошла в интересующую её комнату. Открыв её, женщина обнаружила лишь привычный относительный беспорядок. Вещи были расположены именно так, как и должны лежать при сборе подростка в соответствующее учебное заведение.

— Пошёл гулять, — Елена внимательно осмотрела комнату, особенно те места, где паршивец мог спрятаться ради шутки.

Женщина достала из кармана телефон. Она провела пальцем по экрану и сняла нехитрую блокировку.

— Давай, — приказывала себе Елена, стараясь использовать собственный голос, чтобы контролировать психическое состояние.

Она вмиг набрала знакомый ей номер, подписанный ласковым именем, что раздражало её сына, и он, пользуясь отсутствием пароля на аппарате, менял его на менее смущающее.

Женщина слегка дрожащими руками приложила аппарат к уху и начала прислушиваться к ритмичный гудкам в нем. Они шли размеренно, через равные промежутки, пока не сменились протяжным писком и ласковым женским голосом автоответчика.

— Бенни, где же ты.

Когда вызов завершился, женщина снова пролистала телефонную книгу, теперь намного ниже. Нашла нужный ей номер и снова нажала изображённый на экране зелёный телефон.

В трубке снова пошли длинные продолжительные гудки.

— Хотя бы ты возьми, — шептала себе под нос обеспокоенная женщина, и, будто прислушавшись к её молитве на другом конце провода, послышался шорох и короткое приветствие «да». — Юра? Привет, слушай, ты Бену не звонил?

— У него автоответчик, — ровно, почти без эмоций заявил мужчина. — Что-то произошло? — спросил Юрий, прислушавшись к дрожащему, немного обеспокоенному, голосу на том конце провода.

— Не знаю, я только что вернулась домой с командировки. — Всё тем же обеспокоенный голосом говорила она. — Его нет дома, и он трубку не берет.

— Лена, стоп, — Грубый мужской голос стал громче, так что его было отчётливо слышно через динамик. — Не паникуй, позвони его друзьям…

Женщина нервно перебирала пальцы, гладила их и скребла поверхность ровного, немного отросшего, ногтя. При этом выслушивала наставления, что и сама прекрасно знала. Обычный, примитивный протокол, что выполняют, когда пропадает человек.

Продолжительную беседу прервал звонок в дверь, и на него женщина сразу отреагировала, прекратив прислушиваться к голосу на том конце провода, что продолжал давать ей «дельные» советы.

— Юра, подожди, — Елена отвела на миг телефон от уха и снова прислушалась. Так оно и есть, искусственный птичий щебет доносился с первого этажа, — в дверь звонят, скорее всего это он.

— Вот и ладно, — по голосу на том конце сложно сказать, но женщине показалось, что её бывший муж ощутил облегчение, когда узнал о звонке во входную дверь, — будь с ним построже. А-то, что это за дела…

— Юра, — Елена перебила мужчину на полуслове в надежде избежать его нравоучения, — я знаю, как воспитывать «своего» ребёнка.

—  «Нашего…»

— Пока, — женщина быстрым шагом спустилась вниз, вовсе позабыв об усталости ног. Она не стала слушать бывшего мужа и лишь безразлично положила трубку.

Елена сама не заметила, как оказалась у входной двери. Она, не смотря в глазок, наклонила дверную ручку и открыла её, впуская в закрытое помещение свежий воздух.

— Бенни, ты почему… — Елена, ещё не посмотрев на пришедшего и полностью не открыв двери, начала отчитывать молодого человека, при этом её голос вовсе не казался тем самым строгим, которым родители обычно наказывают своих детей.

Взглянув на пришедшего, Лена замолчала и застыла, то ли от разочарования, что на пороге оказался другой человек, то ли от шока, что на пороге стоит именно этот человек.

— Привет, — только и смог произнести Клифф привычным и знакомым женщине нежным тихим голосом. — Прости, что так внезапно.

Елена не верила собственным глазам: высокий, как и прежде; с хорошо знакомыми ей миндальными глазами и причудливым узором на этой самой цветной радужке. Изменилась разве что прическа и её цвет. А также отросшая, темноватая щетина.

— Я здесь был неподалёку и вспомнил… — Клиффу не позволили закончить речь, Елена все ещё металась с угла в угол в надежде принять правильное решение, что настойчиво ускользало от неё. Бросив тщетные попытки поступить по логике, как обычно делал её сын, она вышла за порог и приобняла старого знакомого, медленно заведя обе руки за его спину.

— Давно от тебя не было вестей, — прошептала она в тёмную кожаную куртку, из-за чего половину звука поглотила эта не очень плотная ткань. — Проходи.

Елена разорвала крепкие объятия и, ухватив гостя нежно за ладонь, повела в дом.

— Ты чем-то расстроена? — поинтересовался мужчина. Клиффорд переступил через порог, он, не оборачиваясь назад, плотно закрыл дверь за собой.

— Да, — согласилась она, вытирая с накрашенных глаз выступившие против её воли тёплые слезы. — Вернулась с командировки минут пятнадцать назад.

— Устала? — постарался предугадать причину Клиффорд. — Может мне…

— Да, ерунда. Просто… Бенни… — женщине слова давались с большим трудом, так как ей было неприятно признавать и без того известный факт, — его все ещё нет дома, а уже время. — Елена постоянно прятала взгляд от своего собеседника и пыталась скрыть этот факт, постучав пальцем по наручным часам. — Ты помнишь Бена?

Женщина закрыла половину лица ладонью вместе со ртом. Теперь она смотрела прямо на собеседника слегка покрасневшими глазами.

— Разумеется, — Давлат на время задумался, вспоминая кадры из такой далёкой молодости, — как я могу забыть этого неугомонного шумного парнишку. Сколько ему уже?

Мужчина говорил воодушевленно, стараясь скрыть свою причастность к отсутствию в доме этого самого подростка.

— Несколько месяцев назад исполнилось семнадцать, — произнесла Елена, и её глаза ещё больше покраснели от подступившей волны тревоги.

— Так у тебя уже считай, что взрослый мужчина, — гость предпринял попытку успокоить расстроенную мать и подошёл ближе, неуверенно приобняв её, — может с друзьями гуляет где-то?

— Даже если так, — Елена немного успокоилась, найдя в этих словах здравый смысл, хотя непонятная жгучая тревога по-прежнему не давала ей покоя, — почему он не берет трубку?

Давлат прикладывал немало усилий, чтобы не выдать своей причастности, и сражался с внутренним желанием помочь женщине вернуть её дитя в целости и сохранности. Однако это желание сразу глушили разумные, логичные доводы, которыми Клифф и должен руководствоваться на задании.

— Лена, — Клифф разрушил непрочные объятия, он отодвинул расстроенную женщину от себя и нежно приподнял её голову, встретился со светлыми глазами, — без паники, хочешь я подожду его с тобой?

Женщина с раскрасневшимся лицом плотно сжала губы в тонкую линию и кивнула головой в знак согласия.

— Вот и хорошо, — Клиффорд, получив согласие, сразу заключил расстроенную мать в крепкие объятия и уложил её светлую голову на свою широкую грудь. — Мы вместе подождём Бена, а после я ему устрою за то, что заставил тебя нервничать.

— Клифф, тебя так долго не было, и вот сегодня ты внезапно появляешься на пороге моего дома, — с ранних лет Елена отличалась удивительной проницательностью. — Что-то случилось?

Давлат на время задумался, вновь сражаясь с разумными, личными доводами, что должны быть намного важнее неистовых желаний.

— Нет, совсем нет, — безэмоционально произнёс мужчина. — Я просто слышал, ты подала на развод?

Женщина на миг улыбнулась от мысли, что новости быстро расходятся. Неважно, какие они — хорошие или плохие.

— Да, — подтвердила эти слова Елена, и, казалось, о подобном решении она ни капли не жалела.

— Почему? — Клиффорд знал, что задаёт примитивные вопросы, но именно такие простые и обыденные слова могли отвести от него подозрения.

— Твой друг оказался не таким хорошим, как казался с виду, — теперь с досадой произнесла женщина, что ощущала неловкость за принятое когда-то неверное решение, — лишь яркая обложка, а содержимое…

— А если быть конкретнее? — казалось, безразлично произнёс гость, не собираясь выпускать Елену со своих крепких объятий.

— Такое чувство, что для Юры мы, подобно высокому статусу, — неуверенно произнесла Лена, не зная поймёт ли её неумелое сравнение собеседник. — Казалось, его волнует лишь наше наличие, как драгоценного антиквариата, сувенира.

— Да, — протяжно произнёс Клифф, — это в его духе.

Мужчина запрокинул голову вверх, скрывая разочарованное лицо и глаза от своей собеседницы.

— Прости, — женщина, заметив подобный жест, сама вмиг разорвала крепкие объятия, — я ведь тебе даже кофе не предложила, будешь?

Клифф улыбнулся, услышав подобную причину. Обыденная и совершенно приземленная, несвойственна его нынешней сложной и опасной жизни. Хотя «нынешней» назвать ее было сложно, она всегда была такой. Так как человек привык притворяться другими людьми, часто не существующими в реальности. Идеально играть чужую роль, не придавая большого значения своей собственной.

— Не откажусь, — после недолгого молчания известил гость.

Женщина легко выскользнула из ослабевших объятий и ушла, а сам мужчина убрал с лица лёгкую беззаботную улыбку, что возникала при виде этого нежного хрупкого создания.

Давлат недолго отходил от этого разговора. Слегка встряхнув головой, он принялся осматривать небольшое скромное жилище.

Узкая прихожая, расположенная в коридоре. Она плавно переходила в гостиную по совместительству с кухней, мнимой границей которой служила небольшая перегородка из разного цвета кафельных пластин.

В гостиной тканевый диван, небольшой телевизор, половину экрана которого закрывает узорчатая белая салфетка. Книжный шкаф, из четырёх полок которого лишь две нижние были заполнены книгами. На третьей были в основном небольшие сувениры, местами в оправу стекла с обратной стороны вставили поздравительные открытки и просто пожелания от людей, инициалы которых указывались внизу, под рифмованным поздравлением. На самой верхней полке почти ничего не было, кроме хрупкого сервиза, стоявшего впритык к задней бледноватой стенке шкафа. Возле дивана и до самой тумбочки, на которой и располагался телевизор, был постелен мягкий плетёный ковёр.

Кухня ничем не отличалась от стандартного помещения, предназначенного для готовки еды, с присущей ей утварью. Единственное, что было достойно внимания, это нежно-лиловый цвет кафеля на стенах, немного темнее на полу. Шкафы с выдвижными полками располагались только внизу, у самой стены. На самих них также находилась мелкая кухонная техника.

— Прости за бардак, — неожиданно подала голос женщина, что заметила интерес гостя к здешней обстановке, — я сказала Бену убраться перед отъездом, но он, видно, забыл об этом.

— Ничего, — мужчина вмиг оторвался от осмотра небольшого скромного жилища и на короткий миг растерялся, — я не привередлив.

Клиффорд поспешил успокоить собеседницу не только потому, что здешняя немного загромождённая обстановка его напрягала. Он знал ситуацию с обеих сторон и просто не мог жаловаться на бардак, что по большей степени был его виной.

— Жаль, ты решился нас навестить, — Елена озадаченно подняла руки вверх, а спустя пару секунд опустила их вниз, ударив ладонями по швам штанов делового костюма, — когда Бен…

— Он не виноват, — Давлат сам не понял, как начал защищать, по легенде, мало знакомого подростка.

Заметив подобную промашку, мужчина виновато потупил взгляд вниз, в пол, чтобы не смотреть в искренние глаза собеседницы, что верила ему, как никому. Несмотря на длительную разлуку и слишком натянутые отношения на протяжении длительного периода времени.

— Разве? — с лёгкой улыбкой произнесла Елена, — дети в его возрасте делают много странных и необдуманных вещей, а здесь на него еще повлиял развод.

— Лен, ты прекрасная мать, и Бенни это знает, — Клифф говорил медленно, выделяя интонацией отдельные фразы, чтобы собеседница правильно поняла его, — как и я, — более тихо, но не менее уверенно произнёс человек. — Не волнуйся, пока я в городе, постараюсь уделять вам двоим больше времени.

На миг мужчина запнулся. Он вспомнил, что говорил о защите людей, которым помочь может и не сможет. Ведь Давлат не мог предсказать реакцию работодателя, что сильно его напрягало.

— Спасибо, — Елена понимала, что эти слова должны были её подбодрить. Их озвучивание от близкого человека лучше, чем самой сходить с ума от безысходности и гадать в полном одиночестве.

Позади послышался щелчок чайника, услышав который, женщина сразу обернулась.

— Закипел, — виновато произнесла Елена, всматриваясь в карие глаза собеседника.

— Так пошли, заодно подождём твоего непоседу, — мужчина нежно приобнял собеседницу и подтолкнул её вперед.

Давлат сказал, что дождется Бенджамина. Однако в сознании он понимал, что этого не произойдёт, и ему придётся снова лгать дорогому его сердцу человеку.