Обычные школьные дни, середина учебного года и новость, с которой обычно начинаются все неприятности.

Марья Васильевна, учительница по математике, не сказать что я её сильно любил и прям так рвался на уроки. Ведь она, как и большинство преподавателей, не стремилась опрашивать студента, что по воле случая не мог поговорить с окружающими, при этом обладая уровнем среднестатистического школьника. Не отличник, но и назвать меня жителем задних парт нельзя. Серая мышь, идеальная жертва, как оказалось.

В общем моя математичка ушла в декрет, и ей на замену прислали молодого преподавателя-стажёра, о котором сложно было сказать, что он — стажёр.

Высокий статный человек в тёмном жакете без рукавов в светлую полоску, под которым закрытая насыщенно-алой рубашкой выделялась мускулистая грудь. А точеные черты лица и слегка впалые щёки подчеркивали небольшую темную щетину, как и сами волосы, умело уложенные назад. Они совершенно не сочетались с прозрачными, казалось, бездонными серыми глазами.

Думаю, девочки сразу проявят интерес к математике, при виде этого идеала мужской красоты, которого со мной ставить даже не надо, ведь разница будет видна и так. И это вовсе не шутка. Сутулый подросток с растрепанными кудрями, которые просто не хотят ложиться правильно, так как я хочу. Да и дефект, что не позволит мне завязать отношения с девчонкой. Если конечно найдётся одна умалишенная, что согласится со мной общаться при помощи ручки и блокнота.

Из глубоких размышлений меня выдёрнул настойчивый громкий стук о твёрдую деревянную поверхность стола.

— Внимание, класс, — громко заявил все тот же новый учитель, что не добился от большой малолетней аудитории должного внимания после очередного звонка, который говорил о начале урока и самого учебного процесса. — Я буду у вас вести занятия, пока на место вашей учительницы не найдут замену. Зовут меня Кирилл Владимирович.

Мужчина обернулся к доске и начал вырисовывать на ней свое имя, с небольшим уклоном всех букв вправо, что мне показалось довольно странным.

«Глупо и заезженно, — подумал я про себя, — чувак, ты что не можешь нормально общаться со школотой?»

— Так как мы почти не знакомы, я проведу небольшую самостоятельную, по результатам которой определю уровень каждого ученика.

Мужчина осмотрел мычащую и теперь возмущенную аудиторию прозрачными глазами, в середине которых чётко угадывался тёмный зрачок.

Несмотря на все претензии, что выражали мои одноклассники, все послушно достали листочки и стали записывать задания нового преподавателя. Вопросы были мне более-менее знакомы, не сказать, что я сильно шарю в матеше, но мои знания при Марии Васильевной держались на уровне стабильной девятки. И это не потому, что большую часть времени я отвлекался на разговоры других учеников и из-за этого делал глупые ошибки в вычислениях.

К большому удивлению, мало знакомый преподаватель помогал при решении заданий другим и не скупился объяснить тот или иной вопрос. В общем, он не давал другим возможности переговариваться между собой, а мне на них смотреть.

Однако я случайно взглянул на этого подозрительного типа через плечо, что подошёл к очередной девушке, что сидела позади меня. Он склонился над её рабочим столом и с большим удовольствием рассказывал, как решить очередной пример, который я уже прошёл.

Когда незнакомец отошёл от её стола, у меня возникло желание ссутулиться ещё ниже, закрывая своей спиной и головой оторванный наспех листочек в клеточку с прорешанными заданиями.

— Помощь нужна? — неожиданно обратился ко мне новый преподаватель, и от его грубого басистого голоса я вздрогнул. А после, поняв, что Кирилл Владимирович обращался ко мне, неуверенно поднял на него тёмные, в противовес его светлым, глаза.

Я неуверенно покачал головой, только для того, чтобы незнакомец отошёл от моей парты.

— Покажешь, что уже сделал? — с прежней настойчивостью говорил новый преподаватель, теперь оперевшись ладонью о мою парту.

Мне, желавшему от него избавиться, оставалось только раскрыть плотно сложенные на столе руки и отдать оторванный ранее листочек незнакомцу.

— Всё решил? — с неподдельным удивлением и восторгом спросил учитель.

Он склонился над моим столом и, достав из кармана красную ручку, принялся проверять прорешанные мной задания. Его светлые глаза быстро пробегали по слегка замаранным строчкам и порой ставили плюсы за отведённой красной чертой, отделяющей поля от рабочей части листа.

— Неплохо, — неожиданно заявил новый учитель, закрывая свою ручку колпачком, из-за чего она довольно громко щелкнула. — Как тебя зовут?

Этого вопроса я боялся с того самого момента, как чужак приблизился к моему столу.

Первой мыслью, что пришла мне в голову, было взять этот самый листочек с самостоятельной работой и под вычислениями написать свою фамилию и имя, что я не сделал в начале.

— Не хочешь говорить? — более настойчиво спросил он.

— Кирилл Владимирович, — неуверенно, с неким опасением обратилась к новому преподавателю ученица, что сидела позади меня. — Он не может.

Подобное замечание удивило нового учителя, из-за чего он сначала с подозрением глянул на неожиданного доносчика, а после на меня, безвольно склонившего голову на деревянную парту.

— Понятно, — вскоре произнёс Кирилл Владимирович. Он снова взял в руки проверенный лист с самостоятельной работой и нарисовал на нем мою заслуженную оценку. Однако помимо неё, на обратной чистой стороне этот учитель написал что-то ещё, по многочисленным поворотам ручки мне показалось, что этот наглец пишет там поэму.

— Хорошая работа, — вскоре известил он, прежде чем пододвинуть ко мне исписанный теперь двумя разными пастами листочек.

Урок закончился, и мои мучения в определённой степени тоже. Захватив листочек со своей самостоятельной работой, я быстро спрятал его в рабочую тетрадь.

Как обычно принялся собирать вещи в увесистый рюкзак и все это время ощущал на себе чей-то пристальный взгляд. Тогда как со стороны стола преподавателя не смолкали женские визги и крики в попытке привлечь внимание нового обаятельного учителя.

Пользуясь подобной шумихой, я легко выскользнул из тесной аудитории и, пока не собралась шумная толпа, просочился к выходу из учебного заведения.

Прилежным учеником меня нельзя назвать. Были прогулы и выговор за плохое поведение, но все это редко было по моей вине. Нет, прогулы, то ладно. Если весь класс собирается свалить с занятия, я не стану отбиваться от коллектива. А вот плохого поведения у меня не было. Это лишь задиры постарше и крепче чем я. Им лишь бы насолить мальчишке, что не сможет на них пожаловаться.

Немного отойдя от школы, я неожиданно вспомнил о своём блокноте, который из-за встречи с новым преподавателем забыл под партой на полке.

К большому сожалению, пришлось возвращаться за ним, если я не хотел общаться с окружающими жестами, уроки которых удачно прогулял.

Снова заходить в теперь пустое здание и подниматься по ненавистным ступенькам было неприятно. Но больше меня раздражало то, что я хотел первым сбежать из этого заведения и добраться домой.

Мой класс. Недавно покинутая мной парта. Разумеется, блокнот остался на полке, но слегка помятый. Не придавая этому большого значения, я бросил записную книжицу с прилегающей к ней ручкой в большой карман тряпичной горчичного цвета кофты.

Спускаться по ступенькам было проще и намного свободнее, нежели когда по ней бежит толпа обезумевших учеников, что стремятся поскорее попасть домой.

Мне даже понравилась эта относительная свобода, которую редко можно ощутить в учебное время.

Снова двор и узкая аллея, вдоль высокого школьного забора.

«Черт, я сильно задержался».

Пронеслось у меня в голове, когда над головой начал мигать недавно включенный фонарь, ещё плохо освещающий местность. В это время года ночь наступала быстро, и у школьников было лишь полчаса, чтобы добраться домой при дневном освещении.

Неожиданный шум скользящих по дороге шин вырвал меня из раздумий и заставил обратить внимание на машину, что остановилась возле меня.

Дверь открылась, и за рулем не самой крутой машины я увидел нашего преподавателя, что поверх тёмного жакета накинул длинное тёмное пальто.

— Уже темнеет, — вскоре произнёс он. — Садись, я подвезу.

Более настойчиво потребовал новый учитель, что, не желая принимать отказ, потянул меня за подол тряпичной куртки в салон на пассажирское сидение.

Слегка скривившись, я снова посмотрел на длинный путь домой, по уже тёмной улице и мигающим вдали фонарям. В порыве вмиг залез в чужую машину, зная опасность, что за ней может последовать.

— Думал, ты не согласишься, — теперь расстроенно говорил Кирилл Владимирович.

Мужчина не спросил дороги и просто завёл машину. Медленно ехал по ровному асфальту вдоль знакомых мне частных домов.

— Твоя работа меня поразила, — неожиданно выдал преподаватель, не в силах скрыть восторг. — А ведь среди заданий было одно с академическим уровнем.

Мужчина с восторгом говорил столь обыденные для меня вещи. Его задания были слишком простыми, и над ними не стоило даже задумываться.

— Я поставил тебе самый высокий балл, — признал мужчина, — ты не смотрел? — теперь с интересом спросил он. — Посмотри.

Кирилл Владимирович резко подтолкнул ко мне рюкзак, в котором и лежала рабочая тетрадь по математике. Медленно расстегнув молнию, я достал из тетради торчащий листок. На нем действительно стоял высший балл за проделанную работу, но тут я вспомнил о записи преподавателя на обратной стороне листа.

За окном все также проносились жилые дома, только теперь намного быстрее.

Я перевернул лист, и там немного коряво, с тем самым странным наклоном букв вправо, была написана короткая фраза: «ты мне понравился, мы скоро встретимся».

Прислушавшись к интуиции, я взглянул на водителя, что резко завернул в малознакомый мне недостроенный комплекс из красного кирпича и притормозил в этом небольшом углублении, полностью ограниченном стенами.

— Не бойся, — вскоре произнёс новый учитель, что, желая меня удержать, положил руку на плечо, а другой полез в карман моей куртки и достал из неё записной блокнот. — Если хочешь что-то сказать, просто напиши…

Я сглотнул собравшуюся во рту слюну и перехватил из рук странной личности свой блокнот. Немного дрожащими руками начал листать в нем исписанные мелким шрифтом ранее листы. Как только открыл чистый, как мне показалось, разворот, на нем большими буквами было написано два слова: «ты следующий».

Сердце начало биться сильнее, а к сознанию подступала паника. Я хотел поднять глаза на нового учителя, но боялся. Рукой начал искать дверную ручку, чтобы иметь возможность сбежать. Однако остановился, когда Кирилл Владимирович запустил руку под кофту и грубо захватил ладонью голову, сильно приподняв её вверх, не давая мне возможности нормально дышать.

— Интересно, ты вообще не издаешь звуки или просто не можешь говорить? — с этими словами мужчина достал другой рукой из своего пальто небольшой шприц и грубо снял с него полупрозрачный компачок. — Я хочу это проверить.

Кирилл Владимирович медленно поднес тонкую иглу к моему лицу, демонстрируя странное прозрачное вещество, что больше напоминало воду. Неожиданно опустил шприц вниз, и я ощутил небольшой укол в бедро, после которого жгучим теплом под кожей разошлось содержимое шприца.