Тишина и полное спокойствие. Знакомые потоки холодного ветра отсутствуют, как и наигранные им мелодии. Нет настырного, пробиравшего до костей холода и хорошо знакомой мне жёсткой поверхности.

«Сон закончился?» — подумал я, все ещё находясь в полусне.

Тело казалось тяжёлым, неподъёмным.

«Не успел проснуться, как уже устал», — снова принялся меня осуждать внутренний голос.

Он озвучивал мои мысли, всегда сопровождал на сложном пути. Этот собеседник был рядом в самые сложные моменты.

Лень отступила, но открывать глаза по-прежнему не хотелось.

Снаружи послышалось ровное пиликание, далёкие незнакомые мне разговоры. Предметом их спора у моей кровати было тяжкое состояние.

«Народ, вы не могли бы ссориться в другом месте? Я ведь пытаюсь поспать».

Поняв, что моим мечтам не дано сбыться, я постарался открыть глаза. Поднимать тяжелые веки было нелегко, плюс снаружи было довольно светло, что раздражало мои глаза.

— Что значит, вы не можете дать гарантий? — громко произнёс мужской голос, чуть ли не крича на своего собеседника.

«Кто настолько сильно переживал?» — Любопытство взяло верх, и теперь я слегка приоткрыл глаза, чтобы взглянуть на бунтовщика возле себя.

Снаружи действительно было светло, но не из-за солнечного света. В чистой комнате с белыми стенами вверху горела довольно яркая лампочка.

В помещении было три человека: один в белом, что спорил со вспыльчивым посетителем, неподалёку от них, на больничном стуле возле кровати, сидела девушка.

Она была ближе всего ко мне, поэтому, чтобы привлечь к себе внимание я постарался к ней достать.

Из-за маски на лице, я не мог отчётливо её видеть. Протянул руку, однако за ней потянулось что-то ещё, ограничивающие мои движения.

— Мальчик не в лучшем состоянии, — заявил мужчина в белом халате, — но у ребёнка, если он выживет, будет психическая травма.

«Что они несут?» — подумал я, что приложил ещё больше усилий в попытке дотянуться к девушке, которая на меня совершенно не обращала внимания.

— О чем вы? — поинтересовался вспыльчивый человек.

Теперь я достал до тёплой женской ладони, но, прикоснувшись к её коже, моя рука бессильно спустилась вниз.

Девушка дернулась и резко отскочила от моей кровати.

Я чувствовал, как дыхание участилось, а перед глазами всплывали странные тёмные пятна.

— Валя, — обратилась незнакомка к своему спутнику и этим привлекла к себе его внимание.

Доктор позабыл о споре и тоже заметил мою неумелую попытку напомнить людям о себе.

Моя неожиданная активность вызвала много вопросов. Человек в белом быстро подбежал к кровати и, недолго раздумывая, достал из кармана на груди длинный фонарик, который включил одним нажатием пальца и посветил им мне в глаза, поочередно оценивая мою реакцию на свет.

Те яркие лучи мне не понравились, они заставили зажмуриться после того, как доктор их специально расширил.

— Ну что? — взволнованно спросила пара, а я же перевёл на них все свое внимание.

— Требуется время на восстановление и поиск семьи. — Признал доктор. — И желательно подключить психиатра.

Люди, с одной стороны, казались мне знакомыми. И они сильно волновались, судя по внешнему виду.

— Вам придётся поговорить с полицией, — напомнил врач, что поманил мужчину следом за собой.

Человек в красной куртке поспешил выйти из палаты следом за доктором.

Я проводил взглядом незнакомых мне людей, что старались уделять мне как можно больше внимания, даже не понимая, кто я.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась девушка, что осталась с палате и продолжила за мной наблюдать.

Сейчас меня волновало, каким образом и как давно я оказался в этом месте.

Постарался повернуть голову в сторону, в поисках недостающего элемента, но так его и не нашёл. От этого осознания начал паниковать и постарался, вопреки всему, подняться с тёплой койки.

— Тихо, — шёпотом проговорила девушка, что резко склонилась надо мной, когда заметила мои попытки вырваться. — Тебе здесь нечего бояться.

Вероятно, эта незнакомка была в горах и видела мой внешний вид тогда.

Было стыдно, и жар на лице только подтверждал мои догадки. Спрятать глаза, не видеть ласкового человека, что заботится обо мне, сейчас хотелось больше всего.

После неприятной истории, в которую я вляпался, тепло, ласки и забота мне были чуждыми.

«Стоит поговорить», — подумал я.

Начал осматривать палату в поисках своего блокнота. Хотя ограниченное зрение не давало мне её полностью осмотреть.

Дыхание сбилось, а в голове снова стоял туман.

— Доктор, — громко произнесла девушка, продолжая удерживать меня прикованным к больничной койке.

Любые попытки сменить положение провалились, а говорить я даже не пытался.

Немного притих, чтобы суровая надсмотрщица тоже расслабилась. Это сработало, ведь девушка приподнялась и сразу закинула длинные пряди назад, что спустились вперёд, когда она меня удерживала.

— Может, расскажешь, что с тобой произошло? — более ласково предложила она, удобней сев на стул.

Чтобы больше не нервировать надзирательницу, я кивнул в знак согласия и теперь медленно приподнял ладонь. Сжал её в подобии, что держу ручку и слегка поводил ею на белой простыни.

— Ясненько, — сразу произнесла она, хлопнув в ладоши.

Девушка поднялась со своего места. Она быстро направилась в другую часть палаты, где на стуле лежало несколько дорожных чемоданов.

Незнакомка достала из одного кармана большую тетрадь на спирали вверху. В ней была засунута ручка. Она быстро раскрыла тетрадь и преподнесла её мне, подложив под неё чистый лист.

Жаль, я не видел этой тетради и не мог вслепую контролировать свой почерк.

«Где малыш?» — первое, что я написал на предложенном листе. По крайней мере, постарался, ведь не видел бумаги и слов, что на нем получались.

— Какой малыш? — Сразу спросила девушка, — мы нашли тебя в горах совершенно одного.

Эти слова меня напрягали, ведь я все ещё слышал пронзительный детский крик и то тепло, что исходило от маленького тельца.

— Ты потерялся? Или отбился от своей группы?

На все эти вопросы я снова покачал головой, отрицая этот факт.

«Нужна помощь», — следующая фраза, что я захотел написать на листе. — «Я не могу…»

Девушка внимательно всматривалась в мои закорючки, а я отвлёкся, когда в палату вошёл уже знакомый мне мужчина.

— Валя, он пишет… — неуверенно, с запинками говорила девушка, — думаю, мальчик что-то видел.

— Так и есть, — согласился с ней мужчина, но он больше не выглядел беззаботным. Человек подошёл к койке и казался слишком напряжённым.

— Валя? — теперь девушка почувствовала неладное и тоже насторожилась.

Мне довелось быть посредине между ними без возможности что-то сделать.

Мужчина поманил спутницу к себе. Он отошёл с ней от моей койки, оставив без внимания.

Не знаю, о чем они говорили, но страх и некое отвращение на лице молодой девушки сами все сказали.

Дыхание снова участилось, в глазах по-прежнему стоял туман. Рука непроизвольно дернулась, и я продолжил ею писать на предложенной бумаге.

— Как так? — потрясённо спросила она, когда спутник завершил свою разговор. — Валя, но кто мог с ним это сделать?

Мужчина в ответ лишь покачал головой.

Таинственность незнакомцев напрягала меня и слишком задевала. Если у них есть вопросы, я не против их обсудить.

С трудом осмотрел людей, ведь темнота сильно застрелила глаза, оставив мне небольшой просвет в центре.

Я с силой бросил ручку, что скатилась вниз на пол и создала шум.

Незнакомые люди обернулась ко мне, а девушка, что дала возможность высказаться побежала к блокноту.

Она вытащила из-под моей руки заметник и прочитала последнюю фразу.

— Валюш, — обратился к незнакомке её спутник. — Думаешь, этой информации полиции будет достаточно?

Уточнила она у спутника, однако мне сейчас было все равно. Хотелось уснуть, чтобы я больше не видел перед глазами частичную темноту и не ощущал звенящую боль в затылке.

— Оставим его, — предложил мужчина, что вывел спутницу из палаты.

На листке я написал школу и класс, в которую недавно перевёлся новый учитель. Хотелось поведать что-то большее, но слабость в руке этому не позволила.

После ухода добрых людей тишина снова вступила в законные права, а мне стало немного легче. Вероятно, одиночество после стольких дней заключения стало для меня родным.

Столь желанная тишина длилась недолго, ведь в палату снова зашли. Но я не видел кто, слышал лишь медленные шаги.

Неизвестный остановился возле койки и просто смотрел. Я мало что видел, но прекрасно ощущал на себе чей-то взгляд.

— Анна тоже любила жизнь, — неожиданно начал знакомый мне голос.

Услышав его, я сразу понял, кто был неожиданным посетителем. Глаза специально не открывал, зная что посетитель не достоин этого внимания, чтобы на него тратить дорогое время.

— Я ведь ввёл тебе смертельную дозу, — откровенно признал Кирилл Владимирович.

Теперь мужчина обошел кровать и стал с другой стороны, где была капельница.

— Обезвоживание? — с досадой произнёс мужчина, — ожидаемо. А знаешь что, Барашек, почему мой план не сработал? Я ввёл препарат в мышцу, и, следовательно, он не сразу попал в кровоток, а если быть точнее, его половину нейтрализовала печень. К твоему большому сожалению, второй раз этот фокус не пройдёт.

Я по-прежнему не хотел открывать глаза, но теперь ощущал знакомые прикосновения на коже. Тёплые, обжигающие пальцы. Они медленно поднимались от ладоней, недолго задержались на сгибе и пошли к шее.

— Я скучал, — признал мужчина.

Кирилл Владимирович склонился к кровати. Он убрал с лица кислородную маску, оттянув её на мой подбородок.

— Очень сильно, — после недолгой паузы добавил он, что начал водить пальцами по коже лица. — Стоит попрощаться, теперь окончательно.

Эти слова дались человеку с большим трудом, ведь его голос сильно дрожал.

Я ощутил лёгкий неуверенный поцелуй. Мужчина лишь коснулся своими губами моих и быстро отпрянул.

Теперь я посмотрел на него, на быстро удаляющийся тёмный силуэт. Знаю, в помещении было очень светло, но глаза уже не видели.

Мельком заметил отточенные движения его рук, они тянулись к небольшому тонкому полупрозрачному проводу, через который в вену заливали лекарство.

Сейчас этот человек не казался злодеем, а в моих руках неожиданно оказалась столь недостающая сила.

Второй рукой, что была скрыта под одеялом я нащупал странный прибор с кнопками и тогда, вложив в руку возникшую силу, нажал сразу на все.

Писк, очень знакомый. И темнота, теперь полная и кромешная.

— Денис, спи спокойно, — пожелал мужчина, чьи пальцы нежно легли на веки и плотно их закрыли.

Свет исчезал, а в ушах по-прежнему звучал звонкий детский смех. Малыш радовался, чему? Может, насмехался надо мной, ведь я не смог закричать. Ни тогда при рождении, ни сейчас…