Прошло уже полторы недели, а новостей о свадьбе госпожи Томико как не было, так и нет. Все обсудили еще в первый день, когда стало известно, что ее мать купила кимоно. Многие девушки очень хотели узнать, что происходит, но им никто ничего не рассказывал, поэтому приходилось лишь сидеть в комнате и делать стежки. Следующий месяц должен был наступить через неделю, но дел пока еще было много: всем приходилось заниматься шитьем до самой последней минуты. Видимо, рабочих рук не хватало, так как пригласили и других женщин.

— Здравствуйте, мои дорогие черепашки, — поприветствовала госпожа Акияма работниц, среди которых была и Тихиро. Рядом с женщиной стояла новенькая, по виду их ровесница. Она была довольно худенькой и взволнованно переминалась с ноги на ногу. — Это Киёко, она присоединится к нам на последней неделе. Киёко, садись между госпожой Кокоро и госпожой Тихиро.

Девушки подвинулись, чтобы новенькая смогла сесть. Она устроилась на стуле, и ей начали объяснять, как работать.

Как только госпожа Акияма отошла исправить чью-то ошибку, Киёко тут же нетерпеливо обернулась к Тихиро и обхватила ее руку своими костлявыми пальцами.

— Ты та самая Тихиро, которую в детстве унесли духи?

Девушка высвободила руку из хватки Киёко, и у нее на лице мелькнуло презрительное выражение. Ни слова не говоря, она вернулась к работе.

— Во всяком случае так мне говорили, — наконец сказала Тихиро после продолжительной тишины.

— Ты что, не знаешь, как было на самом деле?

Она вздохнула и начала все объяснять.

— Я гостила у бабушки, которая жила на склоне горы, — сказала Тихиро, кивком указывая куда-то в сторону. Киёко нетерпеливо кивнула. Новенькая так до сих пор и не принялась за вышивку, в отличие от других девушек, которые уже старательно работали. Правда, несмотря на это, тишина угнетала. Видимо, всем хотелось услышать, как расскажет эту историю Тихиро. — Я играла в лесу и, когда заметила, что уже становится поздно, отправилась домой ужинать. Тут же поднялась суматоха. Мне сказали, что меня не было три дня, но я знаю только, что ушла утром, а потом вернулась. Все расстроились, думая, что я исчезла.

Тихиро пожала плечами. Сложно было переживать из-за того, чего толком не помнишь. Хотелось бы ей, чтобы и остальные об этом забыли.

— И больше ничего?

— Все так разволновались, что папа тем же вечером забрал меня домой. Когда мы вернулись, я увидела маленького Харуки, который только-только родился. Он был таким милым и хорошеньким… пока не проснулся.

Девушка тихонько рассмеялась: эти слова подходили ее брату даже сейчас.

Киёко, кажется, расстроилась, когда история закончилась. Подобрав нить и иглу, она спросила:

— Так ты и правда не помнишь, как тебя унесли духи?

— Нет, — ответила Тихиро, но так решительно, что все разговоры на эту тему прекратились.

— Жаль, что бабушка Тихиро умерла несколько месяцев назад: она рассказывала эту историю гораздо лучше, — прошептала одна из девушек. Это могло бы остаться незамеченным, если бы не оглушительная тишина, стоявшая вокруг.

Ханае откашлялась, привлекая к себе всеобщее внимание.

— Как думаете, мы успеем закончить кимоно к первому числу?

Тихиро благодарно посмотрела на нее, радуясь тому, что они сменили тему.

— Возможно, тем более что сюда привели и других помощниц, — сказала другая девушка, и по ее лицу расплылась широкая улыбка. — Впрочем, если появится кто-то еще, боюсь, здесь просто не хватит места для нас всех!

По группе пронеслись смешки.

— Моя двоюродная сестра сказала мне вчера кое-что интересное, — вмешался кто-то, когда все остальные замолчали. — Она утверждает, что кимоно предназначено не для госпожи Томико.

Все изумленно ахнули при этих словах. Тихиро вспомнила, что девушку, которая заговорила, зовут Масами.

— Так для кого же? Кому еще будет госпожа Татибана делать свадебное кимоно?

— Невесте богов, — ответила госпожа Масами жутким голосом. Кто-то изумленно выдохнул, а кто-то начал возражать против такого варварского обычая. — Так сказала Мэй, а она обычно работает вон там, вместе с бабушками. — Девушка указала на группу, которая расположилась в другой стороне: там в основном сидели маленькие старушки с седыми волосами и женщины средних лет. — Понимаете, если кто-то и знает, что происходит, так это они.

Девушки зашептались между собой: конечно, бабушкам должны были все рассказать. А даже если их и не посвящали в эти дела, они все равно откуда-то узнавали новости.

— Откуда ты знаешь, что госпожа Томико не будет невестой? — вдруг спросил кто-то. — Даже если женихом станет не странствующий монах, а бог, невесту менять совсем не обязательно.

Кажется, госпожу Масами эти слова поставили в тупик; остальные замолчали, размышляя над новой мыслью.

Тихиро не хотелось верить в то, что она услышала: не могло все стать настолько плохо. Она была уверена, что это просто слухи, и даже не потрудилась рассказать о них своей семье за ужином тем вечером. Тихиро упомянула новеньких, которые пришли помочь, и сплетни, которые распускали о хозяйстве господина. Но ни разу она не заговорила тем вечером о старухах и богах.

Впрочем, слухи распространились и без ее помощи, и к следующему утру, кажется, все поверили в эту сплетню. Когда Тихиро прибыла в поместье, там уже вовсю строили предположения.

Проходя по коридорам, она услышала чей-то голос:

— В самом деле? Девочка из семьи Огино?

Тихиро остановилась, услышав свою фамилию.

— Вы попросили меня выбрать ту, которая, по моему мнению, больше всего подходит для этой цели, — ответил кто-то другой.

— Нет, — возразили ему. — Я предлагал выбрать самую красивую девушку. Да, она хорошенькая, но красавицей я бы ее не назвал.

— На самом деле вы хотели, чтобы я выбрал ту, кто действительно может сыграть эту роль. Если вспомнить ее историю, нам нужна именно она. Ребенок не смог бы выплыть из той реки: что-то должно было вынести ее на берег.

Дверь открылась, и оба мужчины изумленно уставились на Тихиро, тут же замолчав. Сначала она стояла на месте как вкопанная, будто ее околдовали, но теперь заклятие наконец рассеялось, и девушка промчалась мимо. Она не хотела и дальше слушать этот бред.

Оказавшись в рабочей комнате, Тихиро облегченно вздохнула. Большинство других девушек были уже здесь, сгрудившись вокруг рулона ткани. Идя к своим друзьям, Тихиро услышала пронзительные голоса, которые перекрывали шум в комнате.

— Говорю вам, только девушка благородных кровей может стать невестой для бога.

— А я говорю, что на девочке из семьи Огино их знак. Боги хотят ее вернуть, и, если мы не подчинимся, эта мука продолжится.

Тут они, должно быть, заметили, что та, о которой говорили, снова замерла на месте, на полпути к друзьям. Кто-то громко шикнул, а потом в комнате наступила тягостная тишина.

Тихиро быстро нашла себе свободное местечко, обернулась к соседке и жизнерадостно спросила:

— Как дела с приданым Эцуко? Ее родители добавили туда что-нибудь не слишком серьезное?

Девушки недолго поговорили об этом, и большинство из них согласились, что ничего нового не произошло с тех пор, как они обсуждали эту тему в последний раз.

— А что у тебя, Тихиро? Ты уже достаточно взрослая и можешь теперь выйти замуж. Родители еще не подобрали тебе жениха?

Тихиро покраснела и замерла на мгновение, не ожидая, что разговор примет такой оборот.

— Понимаете… дело в том… они мне еще ничего не говорили. Но отец недавно начал писать много писем своей матери и другим родственникам. Возможно, с их помощью он пытается найти подходящую партию…

— Правда? А какая у тебя бабушка? Думаешь, она найдет тебе приятного и красивого молодого человека?

— Я еще не встречала бабушку с папиной стороны, но уверена: она не позволит своей внучке выйти замуж за какого-нибудь ужасного пьяницу или еще кого-то в этом духе. А что у тебя, Шицзука?

Хихикая и посмеиваясь, девушки рассказывали о своих любимых и о том, собирались ли родители искать им подходящую партию. Все зависело от того, насколько знатной была семья.

К счастью для Тихиро, перед первым числом следующего месяца стало жарче, и говорить о невестах и браках перестали. Вместо этого начали рассказывать всякие страшилки. Тихиро вместе с остальными наслаждалась этими кровавыми историями, и у нее по телу пробежала приятная дрожь, когда кто-то вспомнил рассказ о горной ведьме: согласно легенде, она приняла облик симпатичной маленькой старушки, а потом, одурачив жертву, поглотила ее плоть. Одна из девушек также рассказала о друге своего двоюродного брата, сыне купца: мол, он увидел как-то посреди ночи призрачную руку, которая высунулась из стены и поманила его за собой. Тихиро, слушая эти истории, вместе с остальными вскрикивала от предвкушения и смеялась. Ах, как бы ей хотелось, чтобы они говорили только на такие темы, которые никого не затрагивали. Тогда она бы с радостью закончила вышивать кимоно и осталась бы первого числа наконец дома.

В последний день месяца около половины женщин, которые занимались вышивкой вместе с ними, ушли. В конце концов, рабочих рук хватало, и оставались лишь последние стежки. Им просто не нужно было столько работниц. Тихиро, правда, пришлось задержаться: по словам госпожи Акиямы, ее попросили об этом специально, так как она была очень старательной и действительно хорошо работала.

Тем утром Харуки вел себя действительно кошмарно: у него поднялась температура, и он капризничал все больше и больше. Госпожа Огино боялась, что мальчик заболел из-за жары.

— Идем, Тихиро, — позвал отец.

Тихиро как раз помогала матери убираться после завтрака.

— Отец, может, мне лучше помочь по дому? С тех пор как госпожа Татибана купила кимоно, мама оставалась одна и работала слишком много. К тому же Харуки себя явно плохо чувствует. Сегодня последний день: уверена, они могут справиться и без маленькой «черепашки», которая всех только замедлит.

Отец задумался.

— Господин Татибана просил о помощи именно тебя. К тому же мне сказали, что тебя хвалили за хорошую работу.

— Да… — слегка неохотно произнесла Тихиро.

— Твои мать и брат справятся еще один день и без тебя, так что идем.

Тихиро вздохнула.

— Да, отец.

— Нет, в этом ты не пойдешь, — вмешалась госпожа Огино, взяв дочь за плечи и уводя ее в глубь дома. — Иди вперед, дорогой. Тихиро скоро подойдет: уверена, она доберется и сама.

Господин Огино согласился с женой и ушел, в то время как она сама настаивала, что нужно надеть еще один слой одежды, который защитит Тихиро от пыли. Харуки резво бегал по дому, врезаясь то в мать, то в сестру, и постоянно шумел, причиняя всем неудобства. К тому времени как мать ухитрилась привести Тихиро в приличный вид, она уже вспотела от жары, но все же натянула на лицо улыбку, наконец прощаясь с семьей.

— Тебе обязательно уходить? — заскулил Харуки, цепляясь за руку сестры.

— Да, ты же слышал отца. Но сегодня последний день; завтра я буду с тобой все время.

— Обещаешь?

— Ну конечно. Веди себя хорошо и не расстраивай маму, ладно?

Харуки кивнул. Тихиро поцеловала его на прощание и поморщилась, когда оставила дом позади. Выйдя за ворота, она пошла быстрым шагом в направлении поместья, но это ее не спасло от жары. К тому же мама опять заставила Тихиро надеть кучу лишней одежды. Когда девушка вошла в поместье, сняла шарф и тонкое пальто, ей стало намного легче, и она надеялась, что ее не станут ругать за опоздание.

Войдя в рабочую комнату, Тихиро увидела, что все остальные плотно сгрудились вокруг одной из старух, которая наклонилась, всматриваясь в лица слушательниц. Тихиро уже хотела было радостно всех поприветствовать, как вдруг до нее донеслись следующие слова:

— …три дня все население деревни обыскивало склон горы в поисках малышки Тихиро. Три дня не могли найти и следа ее: казалось, что она просто растворилась в воздухе. А потом, на третий день…

— Вот ты где, Тихиро! Ты сегодня немного припозднилась. Надеюсь, у тебя дома все в порядке.

Девушка обернулась, услышав голос госпожи Акиямы, и нацепила на лицо широкую приветственную улыбку.

— Доброе утро, госпожа Акияма! Дома все хорошо, просто иногда утро бывает нелегким. Я сейчас же примусь за работу.

Когда Тихиро повернулась, все девушки уже склонились над вышивкой и смущенно умолкли, начиная протягивать иголки сквозь ткань. Тихиро прошла к ним широким шагом, и у нее по спине пробежал холодок, который, впрочем, никак не помог спастись от жары. Она села как можно дальше от старух, так же кротко склонившись над тканью, где им предстояло сегодня протянуть последние стежки.

Ее соседка, Киёко, протянула руку и слегка сжала ладонь Тихиро.

— Не обращай на них внимания, — прошептала Киёко. — Это всего лишь глупые сплетни. Страшная история, которую рассказывают, чтобы отвлечься от жары.

Тихиро не ответила. Ей хотелось побыстрее закончить работу и уйти домой.

День уже клонился к вечеру, когда к ним зашел один из слуг и позвал за собой Тихиро. Он провел ее по длинным коридорам и остановился перед гостиной, открывая дверь для девушки, а сам остался снаружи. Тихиро зашла в комнату и обнаружила, что в одном конце зала стояли хозяева поместья. Старый монах, который служил их семье, расположился рядом с госпожой Татибаной. Выражение лица у него было серьезным. Рядом с господином устроился чужестранец, тоже одетый как монах, но смотрел он очень решительно. Перед хозяевами стоял тот, чьего лица Тихиро не видела. Она подумала, что это, возможно, ее отец — этот человек точно носил его оружие и доспехи, — но Тихиро никогда не видела, чтобы у ее гордого отца был такой опустошенный вид.

Когда девушка вошла, господин Татибана поднял голову.

— А, вот и госпожа Тихиро. Входи, дитя, нам нужно многое обсудить.

Услышав слова господина, мужчина, стоявший перед хозяевами поместья, обернулся и посмотрел на нее. Да, это и правда оказался отец Тихиро, но у него было очень грустное и мрачное выражение лица, которого она не видела с того момента, как умерла бабушка. Раз он теперь выглядит так, должно быть, происходит что-то действительно ужасное.

Тихиро встала рядом с отцом и только тогда услышала, что незнакомый ей монах что-то говорит. Что-то очень страшное. И она почувствовала, как пол уплывает у нее из-под ног.