Примечание
Ох, единственное, что я могу сказать по этому поводу, что у меня вышел какой-то монстр Франкенштейна! Три раза переписывала, меняла замысел, и из обрывков последних двух сваяла это! Единственное, за что могу себя похвалить, так это за упорство и за то, что я все-таки смогла закончить движ! Больше, собственно, гордиться мне нечем.
Ты еще совсем дите, несмышленыш. Так что рассказ за тебя поведу я.
Ты родился осенью, когда первые заморозки бьют коркой льда по лужам и легким инеем по утрам. Ты родился, хотя тебя никто не ждал. Родился на зло, под ругань и недовольство хозяев, родился ну просто потому, что недоглядели – так уж вышло.
И как любого, кого не ждали, встретили тебя не приветливо. Тебе дали понять, ты – чужой в этом доме, и тебе в нем не жить. А потому тебя вместе с братьями и сестрами собрали в охапку и посадили в коробку, постелили на дно старое махровое полотенце, сверху тоже чем-то прикрыли и вынесли во двор, к помойке.
Они не изверги, чтобы вас топить. Но достаточно жестоки, чтобы снять с себя обязанности и предоставить случай госпоже Удаче. Теперь она ваша мать.
Ты ворочаешься, ищешь пропитание, переползаешь через тельца своих братьев и сестер, а они переползают через тебя. По началу вы более-менее согреты теплом собственных тел, но чем дальше уходит Солнце, тем становится холоднее. Вы прижимаетесь друг другу, сами того не осознавая, в поисках крупиц заветного тепла.
Так проходит первая ночь, а затем вторая и третья. Возни под боком становится все меньше, твой жалобный писк растворяется в дворовой тиши. Ты ничего не осознаешь, слишком мал, чтобы понять всю горечь своего положения. Ты просто голоден, тебе больно, и ты замерз. Тебе просто хочется еды, тепла, и спокойствия – такие простые желания, свойственные для всех живых существ.
На четвертый день ты сам не понял, что произошло. Тебя долго трясло, но ты был слаб, чтобы дергаться и противиться. А потом ты почувствовал то, что чувствовал только в тот момент, когда только родился.
Оно обжигало мерзлые лапки, было непривычно их снова ощущать. Ты слышишь звуки, но не понимаешь их, и тем не менее, ощущаешь:
Сейчас все будет хорошо.
***
С его уходом, дом ощущается совсем по-другому.
Устало возвращаешься в белые стены. Все еще не поклеены обои. Надо бы заняться этим на выходных.
Его вещи сложены в уголке: лоток, игрушки, корытце с покрывальцем. Корм и шампуни лежат в сторонке, надо бы в центр отнести.
Больше они тебе не понадобятся.
Ты помнишь тот день, когда по приходу тебя никто не встретил. Когда было тихо-тихо, и только старый кран на кухне кап. Кап. Кап.
И сейчас так же: кап. Кап. Кап.
Напрягает. Этим бы тоже не помешало бы заняться на выходных.
Смерть приходит в дом незаметно, сначала постоит у порожка, поскромничает, постучится несколько раз, вытрет ноги об коврик как положено и только после этого зайдет за порог.
И он так же: сначала начал кушать меньше, спать больше, вид из окна интересовать перестал. Придет, прильнет, хотя всю жизнь недотрогой был.
Кап. Кап. Кап.
Он был у окна. Наверно, пытался уйти, чтобы никто его таким не увидел.
После переезда тебя уже ничего не связывало с домом, кроме него. А как он ушел, так и эта ниточка порвалась.
Мотаешь клубок. Звонишь родным. Вздохи, ахи, «не переживай, скоро будем».
Когда его везли, тебе до последнего не хотелось прощаться. Едешь, едешь, до леса далеко, а чем дальше, тем больше кажется, что он вот-вот встанет, очнется. Что запрыгнет на спинку сиденья, а затем на твои колени, сядет деловито и так посмотрит недовольным, строгим взглядом, мол, куда это ты меня везешь, а ну поворачивай.
И ты бы тогда засмеялся. Обнимать бы не стал – знаешь, он этого не любит.
В тот дннь никто не смеялся. Только скрежет, а затем: бум. Скрежет, а затем: бум.
Губишь вечер запойным просмотром телевизора. Засел на одном канале, какое-то шоу, какие-то влюбленные, ругающиеся, беременные. Ничего интересного.
Тянешь руку по правую сторону от себя. Там холодно. Чужеродно.
Забыл, снова, что больше там не тепло.
Не можешь лечь спать. Без привычной тяжести в ногах дискомфортно. Чтобы забить голову смотришь в телефон.
Вибрация резко отдает в руках.
«Вам пришло сообщение».
Игнорируешь.
«Вам пришло сообщение».
Игнорируешь.
«Вам пришло сообщение».
Ставишь «не беспокоить». Все равно ничего хорошего не придет. Продолжаешь листать ленту.
Красные буквы на белом фоне смотрятся неестественно ярко, привлекая внимание
«ПОМОГИЕТЕ!
НАЙДЕНА КОРОБКА С КОТЯТАМИ. САМА ЗАБРАТЬ НЕ МОГУ. ПОМОГИТЕ ИМ, ПОЖАЛУЙСТА»
К тексту приложены фото и адрес.
Времени час ночи.
Ты срываешься и бежишь.
***
Вы – котенок и человек. Найденыш и потеряшка.
Эти несколько месяцев были тяжелые для вас обоих.
Но вы справились, и сейчас все хорошо. У одного есть тот, кто готов отдать тепло и ласку, и другого есть тот, кто готов ее принять.
Примечание
Спасибо всем, кто был со мной на продолжение всего пути, всем, кто уделил время на прочтение моей работы и кто потратил время на ее комментирование! Мне очень приятно. Надеюсь, я не заброшу писать (снова), и мы встретимся в следующих работах! Еще раз спасибо!
Плачу от глубокого сюжета, что пробирается под кожу.
Знаете, такие истории всегда берут за душу: ты переживаешь за персонажей и следишь за тем, что с ними происходит. Так и здесь. Ты ждёшь: кто же заберёт этот маленький комочек счастья; найдёт ли он вновь того, ради кого он отдаст многое. Котёнку очень повезло, что парень именно в этот мом...