Поздний вечер. Февраль. Ранняя оттепель стучит по железному козырьку. В квартире темно, лишь тускло светится прикроватная лампа. Они лежат на одном диване рядом, но в то же время далеко друг от друга. Зеницу смотрит в потолок, Тенген — в стену.

— Тенген, — пауза, — сходим в парк?

— Не хочу, извини, давай в другой раз.

— Ладно.

Всё так же продолжают лежать. Зеницу слушает стук капель, Тенген слушает его. Атмосфера отчего-то гнетущая, но почему и откуда взялась — непонятно. Будто так всё и началось. Ситуация без чёткого начала и какого-либо конца — сама как-нибудь рассосётся.

Через полчаса снова вопрос:

— Тенген, хочешь чаю?

— Не хочу.

— Хорошо.

На этот раз Зеницу уходит с дивана на кухню. Сделать чай самому себе. Странно. Тенген всегда с охотой соглашается на вечерний чай. Не заболел ли?

Свет с кухни едва виден в комнате. Тенген ловит его краем глаза. Кажется, что это неправильно. Так не должно быть. Они должны вместе сейчас сидеть там, дожидаться, пока закипит вода, заварится чай, а не расходиться по отдельности в тихой, полутемной квартире.

Пусто.

Одиноко.

Страшно.

Пробегает мысль пойти туда, к Зеницу, сесть рядом с ним, может быть так же ничего не сказав, но ожидая, что станет лучше. Светлее. Теплее. Но страх цепляет, и Тенген не идёт.

Скоро Зеницу возвращается. Тенген лежит всё так же: на боку, отвернувшись, смотрит в стену. И отчего-то сжимается, точно прячется. Зеницу вновь ложится рядом, но не на спину, а настолько близко, насколько это уместно. Не прижимаясь всём телом, не ограничивая, а лишь касаясь ладонями плеч и пальцами ног щиколоток. Головой мягко прижимается к спине и не двигается. Ждёт. Десять. Двадцать. Тридцать секунд. Минуту. Две. Пять. Семь. Ждёт какого-то ответа, жеста, движения, пусть и небольшого.

Тенген чувствует, что Зеницу рядом; что Зеницу с ним. Но ему по-прежнему страшно. И совершенно не ясно почему. Что-то тёмно-серое, тяжёлое, удушающее не дает пошевелиться, вдавливает в диван. Кажется, что так продлится ещё очень долго. Но с каждой проходящей минутой, присутствие Зеницу становится всё более успокаивающим, а тревога внутри перестаёт нарастать.

Тенген делает попытку позвать Зеницу по имени, но мысли не сразу собираются в звуки. ничего страшного. Ещё раз.

— Зе-ницу.

— Да? — он всё ещё ждёт его. Ждёт, когда Тенгену станет лучше и он позовёт. Сейчас.

— Сходим в парк?

— Конечно.