Высокий худощавый мужчина стоял посреди темного зала. Иней мягко оплел каменные стены до самого потолка.
«Большой зал?» — мелькнула догадка в глазах мужчины.
— Северус? — мягкий женский голос разнесся по всему помещению. От до боли знакомого голоса у мужчины похолодели руки и стаи мурашек прошлись по спине.
— Лили? Лили?! — Северус кричал, срывая голос, но прекрасная госпожа его сна не отозвалась. Как всегда. Так всегда в его ужасных снах.
Северус проснулся с тяжелым предчувствием, что камнем лежало на его давно зачерствевшем сердце. Утренняя рутина давно перестала доставлять неудобства как и неуместное возбуждение. Физиология была изучена и подчинена разуму, что надежно удерживал этого молодого мужчину от множества глупостей, что были свойственны всем юнцам.
Бреющее заклинание лишило худые желтые щеки мужественной колкой щетины, обнажив малоприятные черты лица. Холодная вода, зубная паста, мыло с запахом лаванды и розмарина.
«Омерзительный запах. Нужно сказать эльфам, чтобы больше никогда не приносили мне это безобразие». — Северус вышел из душа и хмуро посмотрел в зеркало.
— Отвратно выглядишь, милый. Сделай же что-нибудь со своими волосами! — болтливое зеркало не боялось ни злобного взгляда, ни опасно приподнятой брови.
— Я когда-нибудь точно лишу тебя голоса. — и эта перебранка с артефактом в серебряной оправе такая же часть рутины, к которой так привык Северус за последние десять лет.
Профессор покинул свои покои, предварительно выбрав из ряда черных одинаковых мантий менее заношенную и зачаровав дверь всеми известными ему охранными чарами, отправился на завтрак в Большой зал. День обещал быть еще более омерзительным, чем обычно. Первое сентября всегда было неприятным. Кучка восторженных идиотов, что клялись себе в первый же год обогнать Мерлина в мастерстве колдовства. И что в итоге? Столкнувшись с первыми же трудностями, они опускают руки и становятся серой массой как и все люди. Мерзость. О том, что и сам когда-то был мелким желторотым птенцом, Северус предпочитал не вспоминать. Слишком безрадостные и горькие были годы.
Открыв маленькую учительскую дверь, Северус проследовал к своему стулу. Обычно его место было в центре стола, по левую руку от директора, однако сегодня к его вящему удивлению это место было занято вечно трясущимся заикой, который вдруг возомнил себя великим борцом с темной магией. Квиррел, совсем молодой парень, три года подряд вел маггловедение. Плохо ли хорошо — судить не Северусу. Уж слишком разные стили преподавания. Во всяком случае, с лекций Квирелла никто еще не убегал в слезах. Однако, за последние три месяца Квиринус вдруг воспылал дикой любовью к авантюрным экспедициям в темномагические леса и дикие степи. Дамблдор искренне переживал за…то, что вместо ежегодного поиска преподавателя по защите от темных искусств придется еще и искать учителя маггловедения. Ведь такому растяпе ничего не стоило расшибить голову на ровном месте. Что уж говорить о чащобах.
— Профессор Квирелл, когда у вас День Рождения? — Северус вплотную подошел к столу и слегка наклонился вперед, заглядывая в глаза намеченной жертве.
— В декабре.- Квирелл поднял непонимающий взгляд на профессора зельеварения.
— Жаль. — Северус скрестил руки на груди, а его спина закаменела от напряжения, что появилось во всей фигуре.
— Почему жаль? — простодушно откликнулся Квиринус. Он ждал подвоха и отчаянно схватился нервными пальцами за столовое серебро. Вилка застыла в подрагивающих пальцах.
— У меня есть отличный компас. Хотел подарить его вам, да повода нет.
— Северус, иногда ты так мило невыносим. — Дамблдор всепонимающе улыбнулся и прижал своей рукой ладонь уже собирающегося встать Квирелла. — останься, мальчик мой. Мы еще не закончили разговор о новом учебнике по ЗОТИ. Северус, будь добр, садись справа. С тобой я тоже хотел бы поговорить. Думаю, тебе будет интересна наша беседа, ведь ты так хорошо разбираешься в ядах. Профессору Квиреллу нужна помощь с ними. Он хотел бы научить своих учеников распознавать яд в еде.
Северус не двинулся с места, выразительно подняв бровь.
— К сожалению, Минервы сегодня не будет и она не будет обижена на то, что ты займешь ее место.
— Чем таким важным занята Минерва? — Северус сел и придирчиво осмотрел стол. Овсянка с фруктами. Вот же мерзость. Подтянув к себе кувшин с тыквенным соком, по привычке и чисто механически принюхался. Все чисто и никаких посторонних примесей, налил себе в кубок.
— Я попросил ее разобраться с министерской почтой. Все эти бумаги меня так утомляют. А я ведь уже не молод. — Альбус лукаво улыбнулся и прикрыл глаза.
— Я тебя умоляю и она на это купилась? — Северус с раздражением закатил глаза.
— Как и всегда, мальчик мой. Как и всегда. Гриффиндорское самопожертвование ... оно такое… мм… всеобъемлющее.
— Как ты красиво назвал всех гриффиндорцев тупыми. Даже я бы так не смог. — Северус удовлетворенно откинулся на спинку мягкого стула. Вот так всегда. Стоит Альбусу его рассмешить и все раздражение уходит, словно влага выварилась из желеподобного противоожогового зелья.
— Итак, профессор Квирелл о чем-то хотел попросить тебя, Северус. Кажется, что-то о ядах и противоядиях? — Дамблдор взял ложку и с удовольствием зачерпнул кашу из тарелки. Северус поморщился.
— Дда, идея... то есть, у меня. Да, у меня есть идея!
— Поздравляю. Повод для подарка все-таки нашелся. — Северус мысленно потирал руки от удачной колкости.
— Какого по-подарка? — Квирелл бесхитростно посмотрел на Снейпа.
— Компас, говорю, у меня есть хороший. В лесу пригодится, да и вообще. Всегда будете знать, где ваше место. — при последних словах Квиринус покраснел до самых корней волос, которые так надежно укрывал странный фиолетовый тюрбан.
— ГРЯЗЬ!!! ВСЮДУ ЭТА ЧЕРТОВА ГРЯЗЬ!!! — три преподавателя в удивлении повернули головы в сторону парадного выхода из Большого Зала.
— Аргус, ну же, успокойтесь. Это всего лишь удобрения из моих теплиц. — простодушно отмахнулась мадам Спраут от причитаний завхоза.
— Так это еще и навоз! — это было выше его сил. Даже боги бы не сдержались. И Северус тоже не железный. Тихий и отрывистый смех вырвался из груди, туго обтянутой черной жесткой тканью.
— Доброе утро! — профессор Спраут энергично прошла к столу и заняла свое место. — Флитвик еще не спустился со своей башни? А где Синистра и Вектор? А Трелони, я так понимаю, спустится только ради распределения?
— Доброе утро, Помона. — Дамблдор ласково улыбнулся. — Еще очень рано. Скоро все остальные придут. А что насчет Распределения.Это всегда так волнительно.
В тишине повис главный вопрос, который никто из присутствующих не хотел озвучивать, но напряжение становилось все гуще с каждой секундой. Первым не выдержал самый юный член преподавательского состава.
— Так, что.- Квиринус плавно провел ложкой по вязкой каше в тарелке. — В этом году поступает тот самый Гарри Поттер?
Северус почувствовал как что-то неприятное и темное заворочалось в груди. Воспоминания раннего утра и неприятного сна снова накрыли с головой.
— Северус, что с тобой? — Помона окинула его тревожным взглядом.
— Зуб разболелся. — Снейп окинул взглядом пустой зал, который вечером уже не будет таким безмятежным.
— Интересно, на какой факультет он попадет.
«А Квирелл продолжает испытывать мое терпение.» — Взгляд незамутненной ненависти и отвращения был послан в сторону нарушителя спокойствия.
— Я думаю, что у мальчика есть задатки для всех четырех факультетов. — Дамблдор поднял свои яркие глаза к небесному потолку. — я слышал от Хагрида, что мальчик умен, добр и находчив. И чего уж греха таить, иногда хитрит и огрызается со своими опекунами.
«Мерлин, если он попадет на Слизерин, я сгною его, я тебе клянусь. Хотя, будь честен с собой, Снейп. Ты сгноишь его в любом случае.»
— Он попадет на Гриффиндор, это же очевидно! — Спраут принялась с удовольствием размешивать овсянку и вылавливать оттуда изюм и кусочки кураги. — Как и его родители. Как Джеймс и …
— Благодарю за завтрак. — Северус резко поднялся из-за стола и, взмахнув полами мантии, удалился в свои подземелья.
— Кажется, я лишнего сказала. — Помона сокрушенно покачала головой. Дамблдор опять всепонимающе вздохнул, а Квирелл почувствовал такое облегчение, словно, вампир, преследовавший его, вдруг сам по себе отступился.
***
Процедура Распределения всегда была любопытна с точки зрения психологии. Сразу же можно было увидеть кто на что способен. Хитрецы и трусишки ступали в Зал в последнюю очередь, поглядывая на первых храбрецов и проныр и следя за их реакцией. Так и получалось, что первая половина вошедших отправлялась на Гриффиндор и Равенкло, а вторая на Хаффлпафф и Слизерин. Система почти никогда не давала сбоя, а исключения лишь подчеркивали правила.
Перед Распределением Северус обещал себе, что не будет выделять мальчишку из толпы. Не будет. Не.
Двери Большого Зала распахнулись и первые храбрецы и любознайки высунули свои маленькие носы на встречу новой жизни. Северус мгновенно узнал младшего Поттера и волна жгучей неприязни прокатилась от пяток до макушки. Отродье Джеймса Поттера шагало в середине колонны, озираясь вокруг со скрытым страхом и любопытством. Огромные зеленые глазищи карикатурно выделялись за очками. Да, такого вороненка сам Джеймс и заклевал бы в первый же день.
Распределение началось. Северус особенно и не следил за именами выходивших студентов, он запомнит их позже, когда начнет нагонять на них страх на первом же занятии. Макгонагалл зачитывала список, изредка незаметно потирая висок. Видимо, утренняя работа с документами и обязанности заместителя директора сегодня по-настоящему ее вымотали.
— Гарри Поттер! — по Залу пролетели шепотки.
«Клянусь Бородой Мерлина, если будет Слизерин, то я отчислю мальчишку в первую же неделю!» — Северус судорожно сжал кулаки.
Шляпа думала очень долго. Кажется, Альбус не соврал, когда говорил о нескольких ярких гранях характера мальчишки.
«Мерлин Всемогущий, если ты меня слышишь, отправь его куда угодно, только не на Слизерин!»
— ГРИФФИНДОР! — мальчишка снял Шляпу с головы и, счастливо улыбнувшись, убежал к своему столу.
«Ну великолепно. Просто великолепно». — Северус пригляделся повнимательнее: маленький, худой, черные волосы растрепаны так, словно никогда ранее не были знакомы с расческой. Очки перемотаны скотчем. На еду смотрит голодными глазами. Да, видимо, опекун из Петуньи Эванс вышел средней паршивости. Где-то на краю сознания кольнуло чувство дежавю.
«Эй, Северус, давно ли ты был таким же заморенным?» — невольно отмахнувшись от этого, Снейп продолжил свой придирчивый анализ и вдруг паршивец усиленно потер шрам и с опаской в упор посмотрел на профессора зельеварения.
«Правильно, опасайся меня. Ведь жизнь вообще жестокая штука». — не выдержав профессорского взгляда, Гарри вернул свое внимание еде. Поняв, что здесь больше не на что смотреть, Снейп поднялся из-за стола, скупо попрощался с коллегами и ушел в свои покои. К своим тяжелым снам и простыням, пропахнувшим травами, зельями и мужским мускусом.