Арсу в объятиях Шаста так кайфово, что не хочется даже шевелиться. Да и лень, если честно. У Арса нет сил на какие-либо действия. Он не устал, просто у него состояние какой-то абсолютной расслабленности, удовлетворенности и приятной опустошенности.

И еще он безумно счастлив и ему совершенно не хочется разрывать физический контакт с Шастом. Вот так чувствовать его тело своим очень хорошо. И единственное, что делает Арс, это специально приподнимает бедра, и член Шаста выскальзывает из него.

- Арс? – реагирует Шаст на это его действие.

- А?

- Ты как? - спрашивает обеспокоенно.

- Прекрасно, - Арсений улыбается. – На самом деле великолепно, - он прижимается губами к шее Антона.

Его беспокойство делает Арса еще более счастливым.

- Ты просто так не встаешь?

- Я не хочу вставать, - Арс приподнимает голову и целует Шаста в губы. – Тебе тяжело?

- Нет, - Шаст посильнее прижимает его к себе. – Мне классно. Только вся сперма из презика вытекла. Дай я его сниму, - он, так и продолжая одной рукой прижимать Арса к себе, второй стягивает с члена презерватив.

- Положи на кровать. Все равно менять белье.

Шаст кидает презерватив на постель и снова прижимает Арса к себе двумя руками.

- Арс, я тебя никуда не отпущу, - шепчет ему на ухо.

- Я никуда и не собираюсь, - тот обвивает его шею руками.

- Я не только о сейчас.

Арс поднимает голову и встречается с Шастом взглядом.

- Я тебя никуда и никогда не отпущу, - повторяет Антон.

- Не отпускай, - произносит Арс тихо, впивается в губы Шаста поцелуем и еще сильнее прижимается к нему.

Он сейчас без каких-либо слов говорит, что целиком и полностью принадлежит Антону. Его не нужно держать, его не нужно не отпускать. Он сам уже никуда не уйдет, если Антон будет с ним. Ему уже давно никто не нужен, кроме него. И с ним он сейчас безмерно счастлив.

Арсу уже даже все равно на существование Иры. Их отношения – это их отношения, отношения Арса с Шастом – это абсолютно другие отношения. И Арс прекрасно знает, что уж он-то точно не имеет права на какие-либо претензии. Да и нет у него претензий, на самом деле. Потому что он уже знает, что небезразличен Шасту. И для него, наверное, именно это главное. Он ведь ни на что не рассчитывал, а получил уже гораздо больше, чем мог себе когда-либо представить и позволить мечтать.

Шаст отвечает на поцелуй с не меньшей страстью, словно заявляя свои права на Арса. Он однозначно понимает, что такого в его жизни еще никогда и ни с кем не было. Ни вот такой страсти, ни таких чувств, ни такого желания, чтобы именно этот человек принадлежал только тебе, ни такого счастья от понимания, что он тоже этого хочет.

Даже если ты отключаешь все средства связи, это совсем не означает, что тебе никто и ничто не помешает. Резко наступившая кромешная темнота и тишина заставляет их оторваться друг от друга.

- Что это? Я один нихрена не вижу? – спрашивает Шаст, оторвавшись от поцелуя, но не оторвавшись от Арса и все так же прижимая его к себе.

- Я тоже, - Арс касается губами его подбородка. – Это свет вырубили.

- Где?

- Везде. Точнее, в пяти домах и на улице. Здесь такое бывает.

- И что делать? – Шаст запускает одну руку в волосы Арса и мягко массирует его макушку.

- Ничего. Ждать. Часа через полтора-два сделают, - тот делает глубокий вдох и слегка наклоняет голову. – Шаст?

- А? – Антон спускается к шее и начинает легонько массировать ее пальцами.

- Давай останемся здесь на два дня? И приедем в Москву двадцать третьего? - Арс кладет голову ему на плечо. – Я хочу побыть только с тобой вдвоем хоть немного подольше.

- Я с тобой тоже, - Шаст целует его куда-то в район лба. – Но не получится.

- Почему?

- Потому что мы с тобой завтра должны быть на Авторадио.

- Кто это сказал? – спрашивает Арс возмущенно.

- Я, - смеется Шаст. – Я сказал, что пойду туда с тобой.

- Кому сказал?

- Им. Ну, Мурзилкам. Они созванивались со Стасом и со мной. Им нужно было, чтобы пришли двое, ну, я сказал, что придем мы с тобой.

- Ну, спасибо, - Арс несильно прихватывает зубами кожу в ложбинке между плечом и шеей. – Очень вовремя.

- Ну, пожалуйста, - Антон проводит пальцами по его боку, щекоча его, Арс дергается и отпускает его. – Поедем утром на Сапсане. У нас есть немного времени на сон. Но сначала нужно в душ.

- Угу, - вздыхает Арс. – И перестелить постель. Шаст, вот зачем ты согласился?

- Потому что это был повод провести время с тобой, - честно признается Антон.

- Господи, - Арс целует его в губы, - Шаст…

- Что?

- Ничего. Если кто-то из нас и невероятный, то это ты. И знай, тебе не нужны поводы, чтобы провести время со мной. Я весь твой, когда ты захочешь.

- Я сейчас хочу, - Шаст гладит его по плечам ладонью. – Пойдем в душ? И я хочу, чтобы потом ты был весь мой.

- Все, что захочешь.

- Нет, - Шаст проходится поцелуями от виска через щеку к шее. – Я просто хочу делать то, что будет доставлять тебе удовольствие. И мне.

- Ты же не про секс?

- Нет. То есть, секс не обязателен. Только если будет желание.

- Шаст, ты охуенный, - Арс целует его коротким поцелуем и сползает сначала с него на кровать, а потом с кровати на пол. – Пошли в душ, - он тянет его за руку, помогая подняться.

- Пошли, - Шаст берет телефон, включает его, а затем фонарик в нем.

- Подожди, - Арс идет на кухню и начинает рыться в одном из ящиков. – У меня есть свечи. Посвети.

Шаст подходит к нему и светит в ящик. Не удерживается и целует в плечо.

- Арс, у тебя охренительное тело. Нахрена тебя рядят в шмотки, которые его уродуют?

- Чтобы я не затмевал вас красотой, - шутит Арсений, наконец-то выуживая из ящика пару свечей. – Так, нашел, выключай фонарик. А то телефон разрядится. Все-таки неизвестно, сколько эта авария продлится. Нет, подожди. У тебя ж есть зажигалка?

- Есть, - Антон идет искать свои джинсы.

Он увидел сообщение о пропущенных звонках, но не стал при Арсе смотреть, кто до него не дозвонился. Кто бы там ни был, Арс важнее всех этих людей. Мама звонит на другой телефон, который предназначен исключительно для связи с родственниками, если не дозванивается на этот. А туда она не звонила.

Антон зажигает свечи в руках Арса и выключает фонарик.

- Романтика, - он чмокает его в губы. – По-моему, так даже лучше.

- Ну… - Арс улыбается. – В целом, возможно и да. Но в ванной так не очень.

- Пошли, - Шаст идет первым. – Я подержу их, пока ты вымоешься, а потом ты подержишь, пока я.

- Угу. Я все время забываю купить фонарь на аккумуляторах.

- Да ну нафик. Так интереснее, - Шаст пропускает Арса вперед и забирает у него свечи. – И знаешь что еще?

- Что?

- А как насчет романтического ужина? – Антон видит несколько удивленный взгляд Арса и поясняет: - В смысле, я жрать хочу. Ну, ужин же будет, если он, конечно, будет, при свечах. Ну, типа романтический.

- Да я не против и романтического, - Арс залезает в ванну. – Просто у меня еды почти нет. Я заказал, но там рис. Тебе его нельзя.

- И что, даже дежурных пельменей нет в холодильнике?

- Вареники с творогом подойдут?

- Подойдут, - Шаст закрывает ванну шторкой. – Быстро мойся. Я все-таки хочу успеть еще лечь с тобой в кровать и хоть немного отдохнуть.

Они быстро принимают душ и идут на кухню. Из романтического в этом позднем ужине только свечи. Арс ест рис с половинкой жареного куриного филе, которое ему все еще нельзя, но очень хочется, а вторую половинку отдает Шасту, и тот варит себе вареники.

У Арса есть алкоголь, но Арсу пить еще категорически запрещено, а Шаст решает не пить из солидарности. И после столь условно романтического ужина они на пару минут заглядывают в ванную, чтобы умыться и почистить зубы, перестилают белье и наконец-то укладываются в постель.

- Арс, - Шаст ложится на бок и притягивает его к себе, - ты ведь меня поначалу ненавидел, да?

- Ну, ненавидел – это слишком громко сказано, - Арсений послушно пристраивается у него под боком. – Но раздражал ты меня очень сильно.

- Чем?

- Наверное, тем, что ты самый молодой, - Арс чувствует дыхание Шаста на своих плечах и закрывает глаза.

Это очень приятно, тем более, что тут же он ощущает прикосновения теплых губ к коже.

- Тебя раздражал мой возраст? – удивляется Шаст, впрочем, не отрываясь от своего занятия и продолжая скользить губами по плечам и шее Арса.

- Не возраст. А то, что мы там все почти были ровесники, а с какого-то хрена оставили именно тебя. У нас у всех какой-то опыт и багаж за плечами, а ты пришел такой зеленый, и у тебя все то же самое, что и у нас, - Арс полностью расслабляется. – Вообще, глупость это. Скорее всего, просто нервы.

- Да тогда у нас у всех были практически одни проблемы, - Шаст продолжает исследовать спину Арса губами. – Я имел их вместе с вами.

- Да, - соглашается Арс. – Но у тебя было время на эксперименты, пробы и ошибки, а у нас нет. Отсюда и раздражение. С чего ты вообще об этом заговорил?

- Просто интересно, почему я тебя раздражал, и что потом вдруг поменялось, - тихо поясняет Антон, вырисовывая пальцем какие-то узоры на спине Арса и повторяя их поцелуями.

- Не вдруг, Шаст, - Арс ощущает себя растекшейся лужицей. – Я менял свое мнение, видя, какой ты на самом деле. Меня поразило то, что все, что ты делал, ты делал искренне. Любая твоя помощь или же наоборот, злость, раздражение, нежелание чего-то – это искренне. Ты никого не играл со мной, не старался показать себя лучше, чем ты есть. Но ты всегда вовремя оказывался рядом, когда было необходимо.

Действия Шаста, его нежность, забота, желание доставлять удовольствие – это ведь все о чувствах. Арс продолжает искать им подтверждение и находит. И от этого и без того невероятно приятных действий Шаста Арс испытывает еще большее наслаждение.

- Это значит, что я же хороший? – улыбается Антон и продолжает свои художества пальцем и тут же повторяет их губами.

- Ты лучший! – отвечает Арс. – Для меня точно. Ты ведь даже сейчас не вел себя как мудак, хотя, мог бы, ища во мне крайнего. И, если честно, мне так, наверное, было бы легче. Я хотел, чтобы ты сделал что-то, за что можно было бы тебя ненавидеть. Или хотя бы испытывать раздражение. А ты наоборот, был тем собой, которого я всегда знал. И переживал ты за меня абсолютно искренне, и твоя помощь была искренней. 

- Это правда, - Шаст прижимается губами к его плечу. – Но это не отменяет того, что я все-таки идиот. Прости, - он перемещается поцелуями к шее, а затем к щеке и разворачивает Арса к себе лицом. – Прости, Арс.

- И прощения ты всегда просил и просишь искреннее, - выдыхает ему в губы Арс и приникает к ним поцелуем. – Господи, да если бы я мог на тебя по-настоящему обидеться, поверь, я бы это сделал. Я очень хотел, но не получалось.

Шаст молчит. А что можно сказать на это признание? Очередное признание Арса, открывающее глаза на его чувства и все, что он пережил за это время. Извиняться за устроенный пиздец можно бесконечно, но это только слова. Лучше что-то делать, что если и не сотрет из памяти плохое, то хотя бы не даст постоянно об этом помнить и сейчас будет доставлять удовольствие.

Они долго целуются, а потом Шаст снова укладывает Арса на постель и продолжает свои ласки, погружая его в бесконечность нежности, мягкости, теплоты и заботы.

Это только ласки и ничего более. Это не прелюдия к сексу. Это желание, чтобы Арсу было просто хорошо. Без какой-либо компенсации с его стороны. Это удовлетворение его потребностей и желаний в том, чего он был лишен из-за Шаста.

И Арс, который отдается этим ласкам и не скрывает получаемого удовольствия, вызывает у Шаста неимоверный восторг.

Арс полностью расслаблен и даже не пытается хоть что-то делать в ответ. Он уже понял, что этого и не требуется. Да даже не то что не требуется, а скорее будет лишним. Шаст хочет, чтобы все инициативы принадлежали только ему. И у Арса по этому поводу нет ни малейших возражений. Он чувствует себя настолько охренительно, и именно Шаст доводит его до этого состояния своими действиями, что возражать этому просто глупо.

Арс принимает абсолютно все, что Шаст дает ему. А дает он сейчас всего себя.

Звонок телефона Шаста пугает обоих. Он слишком неожиданен, ведь они отключили телефоны. Но, черт, Шаст забыл выключить свой после того, как использовал его как фонарик.

- Блядь, пошли все нахуй! – он нажимает на кнопку выключения, но успевает заметить, что звонит Ира.

- Кто там? – Арс немного отодвигается от него и делает глубокий вдох.

Он только сейчас понимает, что все это время дышал рвано и периодически задерживал дыхание.

- Не знаю и знать не хочу, - Шаст снова притягивает его к себе. – Прости. Я забыл его выключить, - мягко целует в губы.

Шасту противно от того, что он врет, но и правду Арсу он точно не скажет. Он и без того прекрасно знает, что у Антона есть Ира, с которой у него отношения. И хоть он ничего не говорит и не хочет об этом знать, но это совсем не значит, что вот сейчас, полностью отдаваясь Шасту как физически, так и морально, ему будет абсолютно плевать на напоминание о ней.

- А если это важно? Вряд ли кто-то будет звонить без повода ночью?

- Среди ночи для меня важны только звонки от родственников, но у них есть другой телефон. Все остальные потерпят до утра. Сейчас для меня важен только ты, - Шаст возобновляет свои ласки и больше не дает сказать ни слова.

У них не так много времени, поэтому Антон хочет дать Арсу максимум своего внимания и делать то, что ему нравится.

В очередной раз их отрывает друг от друга включившийся свет. Не в квартире, а на улице и вообще в доме. Сразу начинают работать все приборы, и после оглушительной тишины кажется, что наступил апокалипсис.

- Блин, - Шаст прижимается губами к затылку Арса, - пиздец, в каком шуме мы постоянно живем.

- В большем, - Арс смеется и слегка крутит головой. – Сейчас ночь, а прикинь, что происходит днем?

- Хочу с тобой в глушь, чтобы никто и ничто не мешало, - Антон обнимает его двумя руками и скрещивает их у него на груди. - Чтобы ты был только мой.

- Я и так твой, - Арс накрывает его руку ладонью и сплетает их пальцы. – Только твой, Шаст. Я сам этого хочу. Чтобы только ты. Чтобы… - он замолкает и переводит дыхание.

- Что?

- Ничего, - тихо говорит Арс. – Просто, чтобы ты был со мной.

Арс не говорит «только со мной», потому что знает, к чему это в итоге приведет. Он не может и не должен ставить Шасту таких условий. И Шаст не должен выбирать, если он будет выбирать, под давлением признаний Арса. Это не приведет ни к чему хорошему. Если Шаст когда-нибудь сделает выбор, он должен сделать его сам. Сейчас же все и так хорошо и совершенно ни к чему нагнетать обстановку. Это только начало их отношений, и начинать рушить их уже сейчас – просто преступление. Преступление в первую очередь против себя. Потому что это Арсу Шаст необходим как воздух.

Ко всему прочему, он вспоминает время, проведенное в Италии, и все, что там происходило. И это кардинально отличается от того, что происходит здесь. И Арс не врет, когда говорит, что хочет, чтобы это был только Шаст. Потому что сейчас Арс как минимум не ощущает себя шлюхой, которая предлагает себя хоть и не первому встречному, но точно в нем не нуждающемуся. А как максимум, и на самом деле важно только это, он наконец-то ложится в постель с любимым человеком, которому и он сам небезразличен.

- Я с тобой, - прерывает его мысли Шаст, разворачивает его снова к себе и вовлекает в нежный и долгий поцелуй.