Арс знает, что виноват. Точнее, на самом деле, за ним нет той вины, которую ему предъявляет Шаст. А еще точнее, его вина в том, что он решил соврать, так сказать, во благо. Но, как известно, благими намерениями вымощена дорога в ад. И именно в нем Арс сейчас себя и чувствует. Ему очень больно и очень хреново.

Шаст просто взял и заклеймил его. Он не хочет ничего слушать. Даже преступникам, приговоренным к смертной казни, дают сказать последнее слово, которое выслушивают. Выслушать Арса Шаст не захотел, несмотря на то, что прекрасно знает его отношение к себе. Вот из-за этого особенно тошно.

Шаст знает, прекрасно знает, что значит для Арса. И при этом он всерьез считает, что Арс вот так легко пойдет на измену? Кем он считает Арса? И неужели и в самом деле думает, что ему все равно, с кем трахаться, хотя сам Арс уже не раз говорил ему, что хочет быть только с ним? Да он даже думать не хочет о том, что кто-то другой будет просто прикасаться к нему, не говоря уже о сексе с кем-то еще, кроме Шаста. Ему на самом деле никто не нужен. Сейчас уже точно. Потому что он нужен Шасту, и Арс это чувствует… Чувствовал… И был нужен… Сейчас уже нет.

Шаст не верит. И понимание этого разрывает душу в клочья. Он не раз просил Арса поверить, и тот все-таки верил ему. Но сам даже не допускает мысли о вере. Он уверен, что Арс виновен. У него нет доказательств, но они ему и не нужны. Он просто решил, что это так, потому что в его понимании по-другому и быть не может. Но почему, черт возьми?! У него ведь не было ни единого повода сомневаться ни в чувствах Арса, ни в его верности. Хотя бы на основании этого можно было дать ему последнее слово, а потом выносить свой приговор? Но Шаст предпочел отгородиться от него глухой стеной, достучаться до которой просто невозможно.

Куда сейчас идти, Арс не представляет. Ему не хочется никуда. Ему не до разговоров с Матвиенко и ему не хочется сидеть в четырех стенах гостиницы наедине со своими мыслями. И уж если совсем честно, то очень хочется вернуться. Но его возвращения Шаст точно не ждет и не обрадуется ему. Он спокойно позволил Арсу уйти, дав понять, что так действительно будет лучше. Ему, наверное, лучше. А вот Арсу точно нет. Но кто его сейчас спрашивает?

Арс опускает руку в карман и достает визитку Игоря. Он сейчас тоже должен быть в Москве. Наверняка где-то тусит. Арс невесело усмехается. Этот человек уже не в первый раз портит ему жизнь. Но почему-то именно с ним его постоянно сводит судьба. Может, потому что они и в самом деле достойны друг друга?

Конечно, можно обвинять Игоря во всех смертных грехах, но именно сейчас виноват все-таки Арс. Не Игорь заставлял его врать Шасту. И не Игорь насильно притащил его в этот клуб. Можно же было и отказаться. Но почему-то не отказался. Почему? Хотел встретиться? Арс может с уверенностью сказать, что нет. Да, Игорь бы его все-таки достал, если бы он был ему реально нужен. Но это произошло бы потом. Так что свои отношения с Шастом он испортил сам, хоть и не сделал ничего, за что Шаст безоговорочно предал его анафеме.

Арсу настолько херово, и ему нужен хоть кто-то рядом, кто не станет читать ему морали и учить жизни, что он решает позвонить на указанный в визитке номер. Терять ему абсолютно нечего. Он и так потерял уже все. Арс не хочет трахаться, ему просто нужно оказаться в какой-нибудь шумной компании и пробыть там до утра. И Игорь эту компанию ему точно обеспечит.

Арс достает телефон, разблокирует его и загружает приложение с последними звонками. Видит написанное «Шаст» и убирает телефон обратно в карман, понимая, что никакая компания не заменит ему Антона и не сделает так, что ему станет легче. Не станет! Он сколько угодно может искать способы отвлечься, но у него это не получится. Потому что любое воспоминание и напоминание о Шасте причиняет неимоверную боль. Арс не представляет, что делать дальше и где искать силы на то, чтобы в очередной раз изображать человека, у которого все нормально.

Шаст несильно долбит по спинке дивана кулаком и вслух матерится. Сказать, что ему хуево, это не сказать ничего. Ему пиздец как хуево! В своей жизни он уже не раз расставался, но никогда ему не было так плохо, как сейчас. Он не остановил Арса, хоть и очень хотел. Но раз уж делать больно, то делать до конца! Он прекрасно слышал его последние слова, но никак не среагировал на них. Раз уж ему хуево, Арсу нужно сделать еще хуевее. Ведь это он врет и держит Шаста за идиота. Говорить он может все что угодно, только глаза не обманешь и вранье не забудешь.

Он хотел поговорить? А о чем? Оправдать свое вранье? Как? Зачем вообще врал, если на самом деле скрывать было нечего? Деловое предложение от бывшего – звучит вообще как какое-то издевательство. Даже странно, что Арс не удосужился придумать что-то креативное и оригинальное. Или он считает, что для Шаста и так сойдет? Что он просто возьмет и поверит?

На этой мысли Шаст спотыкается. А ведь Арс именно так и делал. Просто брал и верил. Шаст ведь не один раз просил его поверить ему. И Арс верил и доверял. Правда, Арс и никогда не ловил Шаста на лжи, потому что тот действительно никогда его не обманывал. Но ведь и Арс никогда не обманывал Шаста до вчерашнего вечера.

У Шаста за какие-то секунды проносится перед глазами все, что было между ними. И начало их отношений, и их ссоры, и примирения, и все признания Арса, и его сегодняшнее отчаяние, когда он просил Шаста повернуться к нему и поговорить с ним.

Шаст осознает, что сейчас теряет человека, которому он по-настоящему небезразличен. Он злится, но сейчас и на себя, и на Арса. На Арса за его вранье, на себя за то, что даже не пытался его услышать.

Шаст вскакивает и мчится вслед за Арсом. Он перепрыгивает через три ступеньки, надеясь, что успеет оказаться внизу раньше, чем туда приедет лифт. И он буквально налетает на Арса, тихо спускающегося по лестнице.

- Блядь! – Шаст врезается в него и практически сбивает с ног. Он успевает уцепиться за его майку и не дать упасть. – Блядь! Никуда ты не пойдешь! – с силой хватает его за руку и тащит за собой. – Хотел поговорить?! Давай, блядь, поговорим! – спотыкается сам, грохается коленями на ступеньки, но не отпускает его руку, встает и продолжает тащить его за собой наверх.

Арс не сопротивляется, хоть и мог бы. Он мог бы сейчас освободить свою руку, оттолкнуть Шаста и уйти. Ему хватит на это сил. Вот только делать это у него нет никакого желания. Он так хотел, чтобы Шаст его вернул. И Шаст возвращает. И пусть он злится, пусть делает больно, таща его за собой, совершенно не обращая внимания на то, что Арс тоже спотыкается и ударяется о перила. Для Арса это не имеет никакого значения. Шаст все-таки готов поговорить. И это главное.

Тот затаскивает его в квартиру, заходит сам и закрывает дверь на замок. Он вцепляется в плечи Арса и заталкивает его в комнату, с силой швыряет на кровать, но сам остается стоять.

- Поговорим, да, Арс? – Шаст подходит вплотную к кровати. – Ну говори, блядь! Говори, Арс! Мне даже интересно, что еще ты напиздишь мне! Ты ж актер, еб твою мать! Тогда сыграй поубедительнее, если хочешь, чтобы я тебе поверил! Кадр первый, дубль первый! Давай, начинай!

Шаст продолжает злиться, поэтому кидает все эти обидные фразы. На самом же деле ему пиздец как хочется, чтобы Арс сейчас просто рассказал ему правду. И ему хочется вытрясти ее из него, если он сам не захочет ее рассказать. Почему он решил врать, что находится дома, когда можно было запросто сказать, что он находится на какой-нибудь встрече? Шаст бы поверил. У Арса этих встреч херова куча со всякими фотографами, агентами, какими-то дизайнерами. И этого Игоря можно было представить одним из них. Это тоже вранье, но, черт возьми, это хоть какое-то правдоподобное вранье, которому Шаст бы поверил!

Шаст ведь, несмотря на злость, понимает, что нужен ему. И Арс Шасту нужен! Пиздец как нужен! И он совершенно не хочет их расставания. Шаст абсолютно не понимает, какого хрена Арс творит вот такую херню, которая убивает доверие и их отношения. Они ведь и без всего этого сложные.

- Я не буду ничего играть, Шаст, - Арс поднимает на него взгляд. – Мне не до этого сейчас.

- Да? – тот в деланном удивлении приподнимает брови. – А вчера ты так прекрасно играл роль себя, спящего дома. Вчера тебе было до этого?! 

- Шаст, я прошу, выслушай меня. Просто выслушай, - просит Арс тихо. – А потом можешь выносить свой приговор. Дай мне сказать хотя бы последнее слово. Даже в суде его дают обвиняемым, - он нервно вздыхает и закрывает глаза. – Пожалуйста, Шаст. Я прошу, выслушай меня. 

- Ну говори, Арс! – Шаст хватается за его майку и сильно встряхивает его. – Только глядя на меня! Или что, это стало вдруг так сложно?

- Нет, - Арс открывает глаза и прямо сморит на него. – Это не сложно. Это просто больно.

- Переживешь! – бросает Шаст с какой-то злорадной усмешкой. – Мне твой пиздеж тоже было больно слушать.

- Прости меня.

- За что?

- За то, что соврал, - Арс хочет коснуться пальцами руки Шаста, но тот убирает руку и даже делает шаг назад.

- Нахуя?! – Шаст не выдерживает и начинает практически орать. – Нахуя, Арс?! Нахуя врать, если ты не творишь никакой херни, которую нужно скрыть?! В чем смысл твоего пиздежа?! Можешь мне объяснить?!

- Шаст, мне нечего от тебя скрывать, - ловя его взгляд, говорит Арс. – Это была только встреча, чтобы поговорить. И ничего больше.

- Ну так какого ж хуя ты решил это скрыть?! Если скрывать нечего?! – Антон не выдерживает этот взгляд Арса, полный какой-то обреченности и отчаяния, отворачивается и начинает нервно ходить по комнате. – Объясни мне свою пиздец какую гениальную логику!

- Просто я идиот, - тяжело вздыхает Арс.

- А более развернутого объяснения не будет? Я должен сам догадаться, что стоит за твоим признанием своего идиотизма? – язвит Шаст.

- Будет. Шаст, я думал, что вообще смогу успеть поговорить до твоего звонка и уйти. Точнее, давай сначала… - Арс переводит дыхание. – Он позвонил мне и попросил встретиться…

- Позвонил?! – Шаст резко останавливается. – То есть, ты мило общаешься и периодически встречаешься со своим бывшим?! Ну охуенно, чо, - он нервно усмехается. – Я-то тебе зачем тогда?!

- Мы не общаемся! – тоже повышает голос Арс. – Шаст, его приезд для меня пиздец какая неожиданность! Он живет в Италии. И какого хера приехал в Питер, я понятия не имею!

- За тобой, наверное! – продолжает язвить Шаст. – Сюрприз решил сделать, приехал без предупреждения.

- Шаст, пожалуйста, не надо, - практически умоляюще говорит Арс. – Ты же дал мне последнее слово. Выслушай его.

- Ну говори, - Антон снова нервно начинает ходить по комнате. – Что еще интересное ты мне расскажешь?

- Правду. Шаст, я не могу заставить тебя поверить мне, поэтому только прошу – поверь. Это действительно правда. Ты выслушаешь меня до конца? – Арс замолкает и выжидающе смотрит на него.

- Говори, - Шаст снова останавливается.

- У него нет моего телефона. Точнее, не было. Взял он его в базе актерских данных. Он работает в этой области. А еще в рекламе, организации мероприятий и так далее. Шаст, я уже лег в кровать и не собирался никуда идти, когда он позвонил.

- Так какого ж хуя пошел?! – взрывается Шаст. – Ты лег в кровать, потому что не ждал от него звонка? Но он позвонил, и ты подорвался и помчался поговорить?! Нахера?! Ну, если, он тебе не нужен?

- Потому что я его очень хорошо знаю. И знаю, что он найдет способ достать меня. Проще было пойти поговорить, а потом послать нахер. Именно это я и сделал.

- И о чем же вы говорили?

Арс рассказывает содержание своей беседы с Игорем, не отрывая от Шаста взгляда. Он очень надеется, что Шаст поверит ему. Потому что если нет, то это действительно будет конец. Он будет уверен, что Арс ему изменил. И этого он точно не простит. И как донести до Шаста, что он может обвинять Арса в чем угодно, но только не в измене, он не знает.

- Шаст, я прошу тебя, поверь мне. Моя вина в том, что я соврал тебе. Только в этом, Шаст. Это тоже херово, и я себя не оправдываю. Я врал, потому что боялся именно твоего недоверия. Думал, так лучше. Шаст, прости, - Арс замолкает и смотрит на Шаста, ожидая вынесения его приговора.

- Хотел как лучше, а получилось как всегда, - невесело усмехается Антон. – Да?

- Да, - соглашается Арс.

- Блядь! - Шаст садится на кровать рядом с Арсом и хватает его за плечи.– Въебать бы тебе сейчас по бошке, чтобы твой слишком умный мозг стал нормальным, - он ощутимо встряхивает его, а потом неожиданно заключает в объятия и сильно, до боли прижимает к себе.

- Въеби, - выдыхает Арс, обнимает его за талию и с силой сминает его майку пальцами. – Въеби, Шаст, - говорит абсолютно серьезно. – Мне это даже нужно сейчас.

- Охуел? – тот еще сильнее прижимает его к себе. – Это идиотская шутка. Но, сука, если ты еще хоть раз соврешь мне, я тебя прибью! Ты сдохнешь, а я сяду. Просто знай это.

Арс утыкается лицом в его шею и молчит. Его горячее и прерывистое дыхание выдает его состояние. У него нет сил что-то отвечать. Ему ничего не нужно сейчас, кроме вот этих объятий Шаста, который явно простил его. И пусть он говорит что угодно, Арс согласен на все.

- И если я увижу рядом с тобой еще хоть одного твоего бывшего, то прибью вас обоих, - шепчет Шаст ему на ухо. – А потом сяду. Ты хочешь этого?

Понятно, что Шаст говорит все это несерьезно. Но Арс сейчас не воспринимает юмор ни в какой его форме.

- Шаст, мне тридцать шесть. Я не девственник, у меня есть прошлое. Я ничего не могу с этим сделать.

- Блядь! – снова начинает злиться Шаст, - Да мне похуй на твое прошлое! – он отстраняет его от себя и встречается с ним взглядом. – Даже если ты переебался со всем Омском и Питером, мне похуй! Мне плевать на то, что было когда-то! Но мне не плевать на то, что есть сейчас! И я не хочу, чтобы в наших с тобой отношениях присутствовали твои бывшие, из-за которых ты начинаешь мне врать!

- Я не ебался со всем Омском и Питером, - Арс разрывает их зрительный контакт, опускает взгляд и закрывает глаза. Ему тошно от слов Шаста, который, по всей вероятности, считает, что он действительно трахается со всеми подряд. – У меня не так много бывших, Шаст. Но мне никто не нужен, кроме тебя. Поверь мне, пожалуйста. Ты когда-то сказал, что я только твой. Это действительно так, Шаст. Только твой, что бы ты там обо мне не думал.

- Прости, - тот сжимает его лицо в ладонях и касается его губ поцелуем. – Прости, Арс. Я сказал хуйню. Я ничего подобного не думаю. Ты мой, Арс. Только мой.

- Да-а -а, - выдыхает Арс ему в губы.

Он чуть дергается, когда Шаст углубляет поцелуй, но не отстраняется от него. Ему больно, но эта боль ничто, по сравнению с тем чувством облегчения, которое Арс испытывает сейчас, и его желанием близости с Шастом. И он отвечает, несмотря на боль.

Шаст чувствует привкус крови во рту и отрывается от поцелуя. Проводит пальцем по нижней губе Арса и слегка оттягивает ее вниз. Видит ранку, из которой сочится кровь, тяжко вздыхает, молча обнимает его и снова прижимает к себе. До него доходит, насколько же тяжело и больно было Арсу морально, если он пытался заместить душевную боль физической.

- Арс, - Шаст успокаивающе гладит его по плечам.

- У?

- Прости.

- За что? – спрашивает Арс, расслабляясь в его объятиях и утыкаясь лбом в его плечо.

- За то, что не слушал тебя, - целуя его в висок, отвечает Шаст.

- Сам виноват, - из груди Арса вырывается тяжкий вздох. – С детства учили, что врать нехорошо.

- Вот и не ври больше, ладно? – Шаст мягко укладывает его на постель и пристраивается рядом.

- Я умею извлекать уроки из своих ошибок, - сонно отвечает Арс.

- А я нет, - Шаст зарывается рукой в его волосы и начинает мягко массировать затылок и макушку. – Но я постараюсь научиться.

Арс совершенно неразборчиво что-то бурчит в ответ, и Шаст решает не переспрашивать, прекрасно понимая, что эта ссора, которая едва не обернулась расставанием, вымотала его и физически, и психологически. И сейчас его организм попросту вступил в режим компенсации.

Шаст про себя усмехается. Это в кино и рассказах после бурной ссоры и примирения следует страстный поцелуй и не менее страстный секс, а в жизни все гораздо прозаичнее и лишено такой банальной псевдоромантики. Ни ему, ни уж тем более Арсу сейчас совершенно не до секса.

Арс спит, и у Шаста глаза тоже закрываются. Сегодняшний день он по праву может назвать самым сложным днем в своей жизни. Но он все-таки дожидается, когда Арсов сон станет более крепким, соскребает себя с кровати и тащится в душ. Он ведь даже не успел вымыться, когда пришел домой, а сразу приступил к выяснению отношений.

После душа Шаст на автомате добредает до кровати, ложится, обнимает Арса, который тут же сам прижимается к нему, и отключается буквально через пару минут.