- У тебя снова температура, - Шаст мягко трется своей щекой о щеку Арса. – Ты как?

- Отлично, – Арс шмыгает носом. – Сейчас точно отлично. Шаст, спасибо, - он касается губами его шеи, обозначая поцелуй.

- Не за что, - тот чуть приподнимает его голову и прижимается губами к горячему лбу. – Просто давай решать проблемы по мере их поступления, а не создавать их сами себе? Думаю, их хватает и без этого.

- Хватает, - соглашается Арс.

- Извини, что снова поднимаю эту тему… Арс, просто хочу понять. В чем смысл уничтожения твоей карьеры? Сейчас ты платишь алименты… Платишь же?

- Плачу, - Арс невесело усмехается. – Не по суду, а просто отдаю деньги наличкой. Даже не переводом. Шаст, дело не в деньгах, - он тяжело вздыхает. – Она не хочет, чтобы я испортил жизнь дочери. У нее даже фамилия сейчас не моя, а ее. Это новая жизнь, в которой мне нет места, потому что если что, если я сам где-то проебусь, то это, естественно, скажется на ребенке. А Алена уверена, что рано или поздно, но я проебусь. Раз она узнала, значит, узнает и кто-то еще. Ну, это ее убеждение. Поэтому я для дочери чужой человек. У меня был выбор – пытаться этому противостоять и получить статью в желтяке, после которой сомнений в моей ориентации не останется, после чего и в моей жизни мало что останется, но не дочь точно, потому что любой суд оградит ребенка от отца, вот так прославившегося на всю страну. Либо выполнять условия и иметь хотя бы то немногое, что я имею, и жить своей нормальной жизнью.

- А ты уверен, что можешь жить своей жизнью? Что выполнение тобой условий гарантирует выполнение условий ей?

- Уверен, - кивает Арс. – Она на все пойдет, чтобы я не лез в их жизнь, но пока я этого не делаю, моя жизнь ее не волнует. Для нее было бы идеально, если бы я вообще о них забыл. И мне кажется, она ждет, когда же я все-таки откажусь от встречи с дочерью, чтобы поставить на этом точку. Поэтому я не могу ни перенести встречу, ни отказаться от нее до следующего раза. Ты ведь этого не знал, но все равно сказал, что мы вместе будем решать, что делать, если Алена исполнит свои угрозы.

- Ну мы же вместе, - Шаст укладывает его на кровать и накрывает одеялом. – Разве нет? Или для тебя это станет неважно, если возникнут такие проблемы?

- Вместе, - выдыхает Арс, притягивает его к себе и прижимается губами к его макушке. – Вместе, Шаст. И это очень важно. Ты не представляешь, как для меня это важно. Для меня важно, что ты будешь со мной. Все остальное я переживу.

- Давай я просто буду с тобой? - Шаст целует его во впадинку между ключицами. – А без остального лучше обойдемся. Арс, делай то, что считаешь нужным. Я не буду в это вмешиваться. Но если будет надо, знай, я согласен на любую помощь.

- Как же невовремя я заболел, - раздраженно бурчит Арс Шасту в макушку.

- Да что ты говоришь? – усмехается тот. – Правда? Может, еще и вину на себя возьмешь?

- Возьму, - Арс тяжко вздыхает. – Шаст, я очень хочу тебя поцеловать. Это так, информация, не более. Я и сейчас не уверен, что ты не заболеешь, но напрямую передавать тебе инфекцию я не буду.

- Вот так тебе и надо. Вот и мучайся теперь, - гудит Шаст, выпутываясь из его объятий и располагаясь рядом на кровати полусидя. – Чтобы больше не творил подобной херни. Вот, на, ешь пироженку, - он берет тарелку с недоеденным Арсом пирожным и протягивает ему. – И допивай свой чай с таблетками.

Арс состраивает мученическую физиономию, на которую без смеха Шаст смотреть не может. Он смеется и чмокает его в висок. На самом деле ему тоже хочется поцеловать Арса и хочется забить на меры предосторожности, учитывая, что они весь день и так провели в непосредственной близости, но все-таки он сдерживает это желание. И вовсе не из-за боязни заболеть. Если простуда Арса заразна, то он и без поцелуев заболеет.

Просто сейчас у Арса температура и не самое хорошее состояние, а Шасту хочется не только поцелуев, но и хоть какой-то близости. Речь не о сексе, а об элементарных объятиях, прикосновениях, более близком контакте. Арс не будет против, в этом Шаст не сомневается, но на самом деле ему не до этого сейчас. И Антон это прекрасно понимает.

Он судит по своему состоянию, когда у него бывает температура. Ему не хочется совершать никаких действий из-за ломоты в теле и тяжести в голове. Хочется лежать в тишине с закрытыми глазами. И вряд ли Арс сейчас испытывает какие-то другие желания. Ну, если только желание какого-нибудь комфорта в этом не самом лучшем состоянии.

- Я наказал сам себя, - театрально вздыхает Арс, запивая таблетки чаем и доедая пирожное. – А ты язвишь по этому поводу. Фу таким быть, Шаст. Где твое сострадание и жалость?

- Я тебе их лучше покажу, чем буду о них говорить, - тот дожидается, пока Арс допьет чай, забирает у него кружку, ставит ее на тумбочку, устраивается поудобнее, укладывает Арса себе под бок так, чтобы его голова лежала у него на плече, кладет ладонь ему на затылок и начинает перебирать пальцами его волосы, делая это аккуратно и очень нежно, не прикасаясь к коже, потому что сейчас эти прикосновения могут не вызывать приятных ощущений, а наоборот, доставлять дискомфорт. – Арс, один вопрос еще можно?

- Ну? – тот блаженно прикрывает глаза.

- Матвиенко в курсе всего этого?

- В курсе. А что?

Этот вопрос Арса на самом деле напрягает, но он старается не подавать вида. С чего вдруг Шаст задал его? И что успел наговорить ему Матвиенко, который в курсе не только обстоятельств развода Арса и ситуации с дочерью, но и всего остального в его жизни? И насколько внимательно Шаст его слушал? И что он хочет узнать еще? И какого вообще хера Матвиенко снова лезет в их отношения?!

- Просто… - Шаст пару секунд молчит.

- Что просто?

- Просто он сказал, чтобы я тебя выслушал.

- Когда сказал? – Арс не очень понимает, о чем говорит Шаст.

Точнее, если уж совсем честно, то он нихрена не понимает. Кто из них начал разговор, зачем и почему Матвиенко решил дать такой совет Шасту. Что должно было произойти, чтобы он вообще начал об этом говорить.

- На церемонии. Тебя же с нами не было. Стас ничего толком не сказал, просто сообщил, что тебя не будет. Серега понял, что я тоже не знаю, где ты. Ну… Это было заметно по моему настроению, - Шаст немного смущается. – Если честно, оно было никакое. А потом подошел Сережа и сказал, чтобы я успокоился. Что ты уехал не от меня… Ну и… Чтобы я, когда ты объявишься, выслушал тебя.

- Сере-е-ежа, - тянет Арс, улыбаясь. – Как же хорошо, что он есть.

Нет, все-таки Матвиенко как был так и остается другом, несмотря ни на что.

- Угу, - соглашается Шаст.

- Ты его послушал?

- Угу. То есть, принял его слова к сведению. Вообще-то, Арс, у меня иногда проскальзывали мысли послать тебя нахер.

- Именно этого я и боялся. Что ты просто не станешь меня слушать.

- Ну, вряд ли я действительно тебя бы послал. Разве что сгоряча вполне мог. Но к чему бы это привело – неизвестно, - Шаст почти невесомо проводит пальцем по шее и плечу Арса, обводит контуры уха, ласково поглаживает венку на виске. – Серегины слова за время твоего отсутствия все-таки подостудили и злость на тебя, и раздражение от непонимания, какого хера все это происходит.

- Не представляю, насколько бы мне было херовей в жизни, если бы его не было, - говорит Арс, зевая. – Серега – мой ангел-хранитель.

Все действия Шаста безумно приятны. Глаза у Арса закрываются сами собой, и он поначалу пытается этому сопротивляться, но все-таки сдается. Шаст молча наблюдает за ним, понимая, что он вот-вот уснет. Собственно, он этого и хотел. Температура выматывает, поэтому Арсу нужен отдых.

Арс действительно засыпает, а Шаст задумывается над его словами о Сереже. То, что он близкий друг, это и так понятно. Он полностью в курсе Арсовой жизни и проблем в ней. Он против их отношений, в этом сомневаться тоже не приходится. Ну, не приходилось до недавнего времени. И Шаст не понимает, что им двигало в их разговоре. Он хотел помочь Арсу, самому Шасту, или все-таки думал над отношениями внутри их коллектива?

В принципе, даже если это все верно, то Матвиенко не стал молчать и дожидаться, пока они поругаются. А вероятность этого была очень велика. И уже за это Шаст ему тоже благодарен. Он ведь мог послать Арса на эмоциях. Мог отказаться выслушать его просто назло, если бы тот его еще больше разозлил. Оба от этого в очередной раз страдали бы и были несчастны. Сережа не дал этому случиться. Получается, он англел-хранитель их обоих.

Интересно, как он воспримет появление еще одного подопечного? Шаст мысленно усмехается. Зная Серегу, покроет его отборным матом и пошлет в пешее эротическое путешествие вокруг света. Скажет, чтобы он на него даже не рассчитывал, но, с вероятностью сто процентов, окажется рядом в нужное время в нужном месте. Скорее всего, так и происходит с Арсом. Вот поэтому тот и ценит их дружбу, несмотря на существующие терки между ними. И Шаст его очень даже понимает.

У него самого много друзей, есть и очень близкие. Тот же Макар. Но даже ему он не может рассказать про свои отношения с Арсом. А Арс Сереже может рассказать все. Тот выслушает и, если нужно, поможет. А если нет, то просто выслушает и всегда останется с ним, даже несмотря на то, что он против некоторых его действий. Знать бы еще, почему он так против их отношений, несмотря на помощь. Или лучше об этом не думать, потому что это их с Арсом отношения, которые нужны и дороги им обоим. И, похоже, даже Сережа это понял и принял. Вот пусть так все и остается. Возможно, Шасту и не нужно знать лишнего. В конце концов, это прошлое Арса, а не настоящее. И чтобы это прошлое не мешало настоящему, о нем лучше не знать.

На этом Шаст и останавливается. Он осторожно берет телефон и наушники и решает полазить по ютубу, пока Арс спит. Ему явно должно становиться лучше, ведь, судя по капелькам пота, выступившим на лбу, температура начинает спадать. А значит, проснется он в более или менее нормальном состоянии и отдохнувшим. Ну, по крайней мере, Шаст очень на это надеется, как и на то, что Арс не разболеется и к гастролям будет уже нормально себя чувствовать.

Арс просыпается через пару часов. Он открывает глаза, поднимает взгляд на Шаста и улыбается. Тот что-то смотрит в телефоне, не замечая, что он проснулся. Шаст сейчас абсолютно домашний, лохматый, без какого-либо грима, который всегда присутствует на съемках, и который делает его взрослее. Арс знает, что Шаст тощий, но сейчас замечает и торчащие сильнее обычного ключицы, и острые скулы, и ничем не замазанные синяки под глазами. Шаст выглядит как пацан, только что закончивший школу, ну, или студент-первокурсник. И Арс только сейчас осознает, как дались ему эти несколько дней неизвестности и явной нервотрепки. И он понимает, насколько же на самом деле Шасту трудно с ним, но он идет на эти трудности, выбирая Арса, а не привычную и спокойную жизнь без него. Арс сам себе обещает, что действительно будет говорить с Шастом, какими бы тяжелыми не были эти разговоры, потому что без них все равно будет тяжелее и ему, и Шасту. Но говорить, если действительно иного выхода просто не будет. А так, решать все проблемы самому, не втягивая в них Антона и не давая ему лишних поводов для разочарования в себе и в их отношениях.

Шаст наконец-то отрывается от телефона и обращает внимание на Арсения. Он тоже улыбается и бросает на него оценивающий взгляд.

- Как ты? – спрашивает, кладя телефон и наушники на тумбочку.

- Отлично, - Арс шмыгает носом, который сейчас совершенно не дышит.

- Держи, - Шаст подает ему капли. – Отлично, блин.

- Шастик, - Арс делает по паре пшиков в каждую ноздрю, - да реально отлично. У меня даже ничего не болит. Не переживай.

- Потому что температура спала.

- Угу. Давай чего-нибудь пожрем?

- Ух ты, - смеется Шаст. – Ты и здоровый-то не очень-то жрешь. Ну тогда реально все отлично. Что будешь?

- А что есть?

- Да нихрена, кроме бутербродов и яичницы, - Шаст пожимает плечами, как бы говоря, что это же очевидно, и прижимает его к себе. – Но мы сейчас что-нибудь закажем. Что ты хочешь?

- Я могу говорить только о еде? – Арс касается губами его торчащего из-под сдвинувшейся майки плеча.

- Так, прекращай, - Шаст слегка бодает его подбородком. – Я знаю, что ты сумасшедший, но не поддамся на это твое сумасшествие.

- Блин, ты спросил, чего я хочу, а не чего я могу, - говорит Арс, глядя на него самым невинным взглядом, и с улыбкой, от которой на его щеках видны ямочки. – Но, увы, мои желания не совпадают с моими возможностями. Но сказать-то о своем желании я могу. Или это сейчас под запретом?

- Сказать можешь, - Шаст чмокает его в нос. – Но при этом не выглядеть так, словно собрался свои желания превращать в возможности.

- Каждый видит то, что хочет видеть, - фыркает Арс, продолжая улыбаться своей соблазнительной улыбкой с ямочками на щеках. – И вообще, что хочет.

- Ну, я и не собираюсь отрицать, что хочу, - Шаст берет телефон и не поддается на его провокации. – Но я потерплю. Так что говори, что заказывать.

- Шаст, ты охуительный, - говорит Арс, прижимаясь губами к его шее. То, что Антон постоянно думает о нем, его состоянии и его благе, отзывается в душе желанием быть с ним настолько близко, насколько это возможно в данных обстоятельствах. – Заказывай что хочешь. На свое усмотрение. А я полежу вот так с тобой и просто покайфую. Мне очень хорошо сейчас.

- Как скажешь, - Шаст целует заметную венку на его виске. – У тебя спрашивать блюда?

- Не надо. Просто закажи то, что посчитаешь нужным.

- Ок.

Через полчаса они едят обалденный суп с курицей и грибами и пьют чай с выпечкой, которая даже еще теплая. В заказе есть еще овощи, запечные в фольге с сыром и орехами, но до них очередь не доходит, и их они оставляют на потом. Вечер проходит за просмотром фильма и лечебными процедурами. И хоть к вечеру температура у Арса все равно поднимается, но его самочувствие остается вполне удовлетворительным.

Утром Шаст уходит, чтобы снова погрузиться в работу с Командами. За день он звонит Арсу пару раз буквально по три минуты, чтобы просто узнать, как тот себя чувствует. Арсу этого более чем достаточно, чтобы валяться в кровати, пить чай, смотреть сериал и чувствовать себя счастливым и удовлетворенным.

В таком режиме проходит еще четыре дня, и Арс уже чувствует себя вполне нормально. Ему не мешало бы уже уехать в Питер, но уезжать от Шаста совсем не хочется. И он остается, решая, что уедет за день до проведения свадьбы, на которой он будет ведущим. Шаст занят все эти дни Командами с утра и до вечера. Ну и в офисе тоже есть какие-то дела.

Арс врет, что находится в Питере, и даже Матвиенко не задает ему никаких вопросов. Впрочем, он все их задал Шасту. А точнее, вопрос был один – поговорил ли он с Арсом. Шаст честно ответил, что поговорил, потому что не видит смысла врать Сереже. Тот кивает и отстает от него. Шаст не уверен, что он действительно верит, что Арс сейчас в Питере занят своими делами, но тему эту не поднимает. Зачем, если сам Матвиенко о ней молчит и ведет себя с ним так, словно вообще не в курсе его отношений с Арсом. Но Шаст ему все-таки благодарен, и, похоже, Сережа это тоже понимает. Может, поэтому и молчит, не вмешиваясь больше в их отношения и наблюдая со стороны.

Шаст приходит из Темпл Бара, где проходило некое подобие технички с Командами, уже далеко за полночь. Он старается быть тихим, но это оказывается не нужно. Арс не спит и ждет его. Днем он уезжает, поэтому у них есть ночь и полдня для них двоих. Шаст тоже об этом знает, но он бы не стал будить Арса, если бы тот спал. А сейчас он забывает об осторожности и тишине, потому что жутко соскучился, потому что знает, что Арс чувствует себя уже нормально, он тоже соскучился, и они наконец-то могут позволить себе абсолютно все. И поцелуи, и прикосновения, и любые ласки, и секс.

- Есть будешь? – Арс заключает Шаста в объятия и целует долгим поцелуем.

- Потом, - тот, отвечая на поцелуй, залезает ладонями под его майку и прижимает его к себе. – Сейчас душ, постель и ты. Все остальное потом. Я последние два часа думал только о том, чтобы оказаться наконец-то дома с тобой в постели.

- Я чувствую, - смеется Арс, проводя ладонью поверх штанов по его паху.

Возбуждение Шаста чувствуется уже достаточно сильно.

- Ты зря ржешь, - Шаст задерживает дыхание и толкается бедрами в его руку. – Я все это время боролся со стояком.

- Я тоже, - Арс прижимается к нему всем телом, и Шаст тоже отчетливо ощущает его возбуждение. – Так что быстро в ванную и в кровать. Будем наверстывать упущенное.

- Всю ночь? – Шаст залезает рукой в его штаны и сжимает горячий и твердый член в ладони.

- Всю ночь, - выдыхает Арс рвано, делая от него шаг назад. – Быстро в душ! – он несильно толкает его в сторону ванной. – Быстро, Шаст, я не могу больше ждать, - он стягивает с себя штаны вместе с трусами и падает на кровать, наглядно демонстрируя Шасту свое нетерпение.

- Блядь! Арс, ну это… Пиздец, ты надо мной издеваешься! – он наклоняется, проходится губами по его животу, задевает член подбородком, целует самый кончик головки, а потом встает и идет в ванную. – Я тоже это умею, - говорит со смешком, скрываясь за дверью.

- Я знаю, - Арс закрывает глаза и старается выровнять дыхание. – Но так ты можешь издеваться надо мной сколько угодно, Шастик, - он лежит с закрытыми глазами и считает минуты.

Проходит меньше пяти минут, когда Шаст возвращается из ванной. Он, ни слова не говоря, укладывается на Арса, накрывая его всем телом, тот обнимает его за плечи, и они наконец-то возобновляют прерванные поцелуи и ласки, которых им так не хватало все это время, и которые они наконец-то могут себе позволить.