Шаст опаздывает на рейс со всеми, но ему откровенно похер на это. Даже и хорошо, что он не полетит заранее. У него конкретно так болит голова, и спасибо Ире, которая привезла его к себе и уложила спать, не дав уехать одному в совершенно неизвестном направлении и даже разбудив утром вовремя. Но у него не было сил поднять голову от подушки, да и одна мысль, что сейчас нужно будет лететь в самолете, вызывала уже приступ тошноты. И он решил, что похрен на все, он полетит позже. В конце концов, на концерте же он будет.

А еще ему совершенно не хотелось видеть Арса. Ни видеть, ни слышать его, ни разговаривать с ним. На концерте это придется делать, но только на концерте. Шаст твердо решает, что все их общение теперь будет происходить исключительно на сцене. Ему бы и на сцене не хотелось с ним разговаривать, но, увы, это невозможно.

На самом деле Шасту пиздец как херово. И он не понимает, за каким хреном Арс все это устроил. Актер хуев! Он верит в то, что сам себе придумывает? У Шаста другого объяснения его действиям просто нет. Ну невозможно так убедительно играть чувства! Но, блядь, как только на горизонте появляется этот его Игорь, он забывает обо всем! Шаст не понимает, кто он для Арса, и что тому от него нужно на самом деле. Если Шаст ему нужен именно так, как он говорит, то какого хера позволяет этому Игорю так себя вести с ним? Да вообще какого хера он сейчас, вот в этот именно момент оказался с ним?! Реально обиделся на то, что Шаст пошел с Ирой на день рождения ее друзей, и решил развлечься с бывшим? А с бывшим ли? Или у них тупо были сложности в отношениях, которые наконец-то улажены? Или все-таки Арс находится здесь, а Игорь херти где, и пока они не определились, как им быть дальше, Шаст является удобным вариантом, который практически всегда имеется под рукой, ну и так называемым запасным аэродромом?

Может, это такая изощренная месть Арса Шасту за ту ночь и все происходящее после? В то, что ему было херово, Шаст верит. Но ведь можно это пережить и поставить себе цель сделать больно и еще больнее. Способен на это Арс? Раньше Шасту казалось, что нет. По крайней мере, с ним. Сейчас он уже не уверен. Он реально не понимает, что двигало Арсом вчера. Если желание сделать больно, очень больно, то Арс своего добился. Шасту пиздец как больно и тошно. И ему херово от понимания, что никто никогда ему не был нужен так, как Арс. Несмотря на все сложности, на их ссоры, Шаст все равно был счастлив с ним как ни с кем раньше. И ему сложно принять, что все это закончилось. Еще сложнее принять то, что закончилось вот так неожиданно, в один миг. Его словно из жаркого лета в одно мгновение перенесли в ледяную зиму и бросили выживать совершенно одного. И как выживать, он не имеет представления, потому что инструкцию по выживанию ему не дали.

Проблема еще и в том, что даже если кто-то придет ему на помощь, он не поверит в благие намерения спасителя. В данном случае, если Арс вдруг захочет что-то объяснить, Шаст просто ему не поверит. Что тут объяснять? Он был где-то вместе со своим любовником, свалил от него, чтобы позвонить Шасту, потому что запасной аэродром никто не отменял, и он ничего не сделал, когда этот его ебучий Игорь забрал у него телефон и откровенно издевательски разговаривал с Шастом. Выходит, Арса все это более чем устраивает. Но только Шаста не устраивает. И этой хуйни он ему никогда не простит.

Арс мог сам послать его нахер, и это Шаст бы еще понял. Но он, видимо, решил, что если уж издеваться, то по полной. Чтобы не просто поиздеваться, но и посмеяться. Ну удалось, чего уж. И со всем этим дерьмом Шасту предстоит жить дальше. Он пока не знает, как, поэтому решает насущные проблемы. Покупает новый телефон, восстанавливает симку, заносит номер Арса в черный список, чтобы даже не видеть его в контактах, делает еще пару важных на его взгляд дел, которые лучше не откладывать на потом, и только после вылетает в Архангельск.

Он действительно прилетает впритык к концерту, который даже задерживают немного из-за него, что, впрочем, не критично и не ново. В основном концерты начинаются минут на десять-пятнадцать позже, чтобы народ успел собраться и рассесться по местам. Шаст даже успевает переодеться в такси, поэтому ему не нужно время на приготовления. Поэтому, когда он залетает в гримерку, единственное, что остается сделать, - это надеть на него микрофон. Тот уже протестирован, так что это не занимает много времени.

Арс видит Шаста в трех шагах от себя, но даже не может к нему подойти. Шаст не обращает на него ни малейшего внимания. Он суетится, проверяя последний раз микрофон, а потом идет к выходу в сопровождении Стаса, который выговаривает ему за опоздание и не самый презентабельный вид. Шаст, как и обычно, говорит, что больше не будет, и поясняет, что вчера был на дне рождения и немного перебрал. Но все ж нормально, так что нехрен уже гундеть. Стасу вообще пора уже на сцену, и он оставляет Шаста одного. Тот идет к Сереже и Диме, которые стоят возле выхода, продолжая не обращать на присутствие Арса, который сейчас находится немного позади него, никакого внимания. Арс понимает, что все херово, но все-таки решает заговорить с ним.

- Шаст, - он берет его за руку, пытаясь остановить, - Шаст, подожди.

- Отъебись, - говорит тот зло и резко выдергивает руку из его руки. – И не трогай меня, - вытирая руку о майку, говорит тихо, чтобы никто не слышал.

Но в этом тихом голосе столько неприкрытой злости и ненависти, что Арсу становится страшно. Он понимает, что Шаст не просто зол, не просто обижен, он реально его ненавидит, и даже обычное прикосновение, за которым не стоит ничего, кроме как попытка остановить и обратить на себя внимание, вызывает у него отвращение. Арс никогда еще не видел Шаста таким. Видел злым, видел психующим, но никогда не видел его действительно ненавидящим и воспринимающим безобидный контакт как что-то безумно отвратительное.

Арсу реально страшно. Нет, он не боится Шаста даже в этом состоянии, ему страшно, потому что только сейчас он понимает, что любые его попытки хоть что-то объяснить будут натыкаться на глухую стену непонимания, да и вообще нежелания слушать. А это действительно означает конец. Потому что Шаст это уже решил, и именно это для него единственно верное решение, как и уверенность в том, что Арс вчера был вместе с Игорем и абсолютно одобряет то, что тот сделал, если вообще не думает, что он сделал это с подачи самого Арса. И вот это реально полный пиздец. Арс не представляет, как достучаться до Шаста через выстроенную им стену ненависти и абсолютного непринятия и отвращения.

Он слышит, как Стас объявляет его имя, а это значит, что ему пора выходить на сцену. И как бы херово ему сейчас не было, он должен шутить и делать вид, что и ему самому весело. То же самое должен делать и Шаст. И там они должны взаимодействовать так, чтобы никто не догадался, что их любые отношения сейчас в полной жопе. Они оба это понимают, поэтому стараются не выносить сор из собственной избы, но это действительно сложно. Сложно Шасту в первую очередь. Это ведь он ненавидит Арса всей душой. И его все-таки накрывает на «Опоздании». Он выплескивает свою злость через эту роль.

Орущий начальник – ни для кого не сюрприз и не новость. Зал смеется. А вот Арсу не до смеха. Потому что Шаст впервые за все время говорит, что ненавидит его и все, что с ним связано. Эти слова вписываются в рамки задания, вот только Арс прекрасно понимает, что Шаст сказал их отнюдь не в рамках этой импровизации. Слышать их от него просто невыносимо, но Арс все-таки решается на ответ. Он тоже вовсе не в рамках импровизации, но в рамках этого номера, говорит, что, несмотря на его ненависть, всегда любил, любит и будет любить своего дорогого шефа. На что Антон отвечает, что он явно устал и ему пора пойти отдохнуть и развлечься. «Вон, видишь, на улице взрослые дяди развлекаются? Иди к ним и не мешайся мне тут. Ты меня пиздец как бесишь своими тупыми оправданиями, так что проваливай отсюда и сделай так, чтобы я больше тебя никогда не видел. Ты уволен, Сенькин! А теперь послушаем, что скажет Димкин».

Арс прекрасно понимает все его отсылки, и это на самом деле очень ранит. Залу смешно, но кто бы знал, что скрывается за этим вроде бы веселым диалогом. Арсу ужасно хреново от понимания, что его жизнь в очередной раз рушится. И ему не до продолжения угадывания заданий зала. Он отдает почти всю инициативу Диме, и тот прекрасно справляется дальше практически без его помощи.

Это последняя импровизация, Стас представляет их, и как только они уходят со сцены, Антон подходит к нему и о чем-то говорит с ним пару минут. Потом заходит в гримерку, берет свою сумку и, даже не переодеваясь, уходит.

- Куда это он? – спрашивает Сережа у Стаса, глядя при этом на Арса.

- По делам, - отмахивается от него Стас. – Так, быстро собираемся и в аэропорт.

- А Шаст? - Матвиенко окидывает Арса оценивающим взглядом.

- А Шаст завтра прилетит, - Шеминов достает телефон и набирает водителя, чтобы поторопить его. – Все нормально, Сереж. Завтра он будет вовремя.

- Ну, ладно, - пожимает тот плечами. – Дела так дела. В Архангельске так в Архангельске.

- Серег, ну вот почему его дела должны быть в Архангельске? Отсюда нельзя куда-то поехать? И вообще, это Шастовы дела. Спросишь у него, если так интересно.

- Да пофиг, - Сережа складывает вещи в сумку. – Только бы завтра объявился вовремя.

- Объявится, - Стас смотрит на часы и идет к выходу. – Все, выдвигаемся.

Все следуют за ним, Арс все-таки бросает взгляды по сторонам, впрочем, не особо надеясь увидеть Шаста, и оказывается абсолютно прав. Тот уже явно где-то далеко. Арс подозревает, что и обратно лететь с ним Шаст не хочет. Можно было бы тоже остаться здесь, но как это объяснить остальным? Да и неизвестно, какой путь возвращения домой выберет Шаст. Поэтому Арс решает дождаться его дома в Москве. По любому Шаст завтра будет там, ведь у них очередное участие в StandUp Store. И завтра у Сережи день рождения, вряд ли Антон его не поздравит.

Матвиенко в самолете садится рядом с Арсом, и когда они взлетают, устраивается поудобнее на сиденье и бросает на него вопросительный взгляд. Арс молчит.

- А ты в курсе, какие дела образовались у Шаста? – спрашивает, сверля его взглядом.

- В курсе. Но, как сказал Стас, это дела Шаста. Захочет – сам расскажет.

- Ну-ну, - Матвиенко невесело усмехается. – Арс, какую хуету ты опять успел сотворить?

- Никакую, - тот достает подушку и подкладывает ее под голову. – Можно я посплю?

- Поспи, - Сережа тяжело вздыхает. – Я же говорил, это долго не продлится. Арс, ты реально не понимаешь, что творишь? Я могу понять любую твою хуйню, только не эту. Не дай бог тебе сломать его жизнь и его самого. И не дай бог тебе делать это из-за своего пидора, возникшего еще летом на горизонте.

- Блядь, Матвиенко, отъебись! – шипит на него Арс. – У нас все нормально. Если Шаст не сказал тебе о своих делах, это не значит, что их у него нет!

- Я надеюсь, что они у него действительно есть, - отвечает Сережа тихо. – И появились они у него не потому, что он не хочет тебя видеть.

- Сереж, - Арс невесело усмехается, - вот ты вроде бы мой друг, да?

- Однозначно, - подтверждает Матвиенко.

- Так почему же ты сразу начинаешь меня клеймить? Почему даже не сомневаешься, что я виноват?

- А ты не виноват? – спрашивает Сережа очень серьезно.

Арс молчит. Он не хочет ни оправдываться, ни подтверждать их с Шастом проблемы.

- Учитывая, как он к тебе относится, для обвинений ему нужны очень веские основания. И значит, они есть. Если ты виноват, то ты просто пидорас по жизни. Если нет, сделай все, чтобы он в это поверил. Арс, если ты просрешь его, второго такого ты не найдешь никогда. И со своим пидором ты долго не будешь, потому что он мудак, а ты до его уровня, как ни старался, все-таки так и не оскотинился.

- Хватит, Сереж, - Арс отворачивается от него и смотрит в окно. – Зачем ты все это говоришь, если однозначно считаешь меня пидорасом по жизни? - спрашивает, снова повернув к нему голову.

- А ты дурак, Попов, - Сережа снова тяжело вздыхает. – Чтобы тебе было понятно… Неважно, кем я тебя считаю. У меня ведь есть для этого поводы, правда? Но если тебе нужно, чтобы я думал о тебе иначе… Или же необходимо… Если я ошибаюсь, хоть и уверен на основании всех поводов, что нет… Если я даже уже совершенно не верю тебе… - Сережа встречается с ним взглядом. – Арс, просто докажи, что я ошибаюсь. Засунь в жопу презумпцию невиновности и то, что это я должен доказать, что ты виновен, а не ты доказывать, что невиновен. Это прокатывает в суде, и то не всегда, но не в жизни. У тебя получится. Особенно, если я сам буду хотеть, чтобы ты сделал это, даже если пиздец как злюсь на тебя и, кажется, всей душой ненавижу.

- Я понял, - Арс откидывает голову на подушку и закрывает глаза. – Можешь больше ничего не говорить?

- Я и не собирался, - Сережа тоже закрывает глаза. – Я собирался послушать музыку.

Арс ничего не отвечает, и Матвиенко тоже больше не произносит ни слова. Арсу и не нужно, чтобы он еще что-то говорил. Какое бы мнение ни складывалось о Сереже у обывателей, ну, правда, это мнение о себе он и сам поддерживает, и они его очень часто подтверждают, но в жизни Сережа очень проницательный и именно по-житейски умный. Сейчас ведь он говорил не о себе. Он сейчас был Антоном и совсем чуточку собой. И он абсолютно прав. Шаст Арсу нужен, и ему нужно доказать ему, что он ни в чем не виноват, как бы со стороны не выглядело все происходящее.

Сережа лишь немного ошибается, что Арс не делает этого из-за презумпции невиновности. Да ему насрать на нее! Потому что он прекрасно понимает, как все это выглядит глазами Шаста. И еще неизвестно, как бы он сам вел себя в подобной ситуации. Проблема в том, что Шаст делает все, чтобы не оставаться с ним не то что наедине, но даже рядом. Он отсекает все шансы на разговор. Но в Москве у Шаста не получится от него уйти. Арс дождется его дома и заставит выслушать себя.

Когда они прилетают, Арс берет такси и едет домой. Квартиру в Москве, в которой сейчас живет Антон, он уже действительно считает своим домом. Ровно до того момента, пока не пытается открыть ее. У него не получается, и Арс понимает, что Шаст сменил замок. Арс набирает Шаста, совершенно не надеясь, что тот ответит. И он не ошибается. Его номер занесен в черный список. Арс осознает, что вот сейчас Шаст действительно решил порвать с ним окончательно и бесповоротно. Как бы они ни ругались раньше, дверь в дом для Арса все равно оставалась открытой. Сейчас Шаст закрыл ее в прямом и переносном смысле.

Арс садится на ступеньки, складывает руки на коленях и утыкается в них лицом. Раньше ему было и больно, и хреново, и тошно, но такого отчаяния, как сейчас, он, наверное, никогда не испытывал. Шаст просто вычеркнул его из своей жизни. Легко или нет, Арс не знает, но он сделал это. И как ему что-то пытаться доказывать, если Арс для него перестал существовать?

Но он Шаста все равно не винит. Арс ведь прекрасно понимал, когда только увидел Игоря, что от него нужно держаться как можно дальше. И нужно было сразу уходить, несмотря ни на что. Нашел бы потом, как объяснить свой внезапный уход имениннику. Ведь Арс знает, что Игорь – это его своеобразное проклятие, и именно из-за него вся его жизнь шла и идет наперекосяк. И в этом вина даже не Игоря, а именно Арса. Это он не может вовремя остановить надвигающуюся катастрофу. И это он не может послать его раз и навсегда, чтобы тот забыл о его существовании. И сейчас из-за собственной глупости он теряет любимого и единственного нужного ему человека.

Арс все это понимает, но не может встать и уйти. Он должен дождаться Шаста. Должен попытаться сделать хоть что-то, чтобы тот его выслушал, а только потом решил, что не хочет больше ни верить ему, ни знать его. У Арса есть надежда, что он изменит свое решение. Потому что другого он просто не представляет. И как снова собирать себя и быть для всех тем Арсом, которого все знают, и который нужен именно таким, тоже не представляет.

Он долго сидит на ступеньках, надеясь, что Шаст вот-вот появится, но тот так и не приходит. Уже поздней ночью Арс уходит, понимая, что ночевать домой Шаст точно не придет. Он снимает номер в гостинице, днем приезжает в офис, надеясь, что Шаст появится хотя бы там, но тот появляется только на Петровке. Общается со Стасом, Димой, поздравляет Сережу с днем рождения, но полностью игнорирует Арса. Точнее, с ним он здоровается и даже что-то говорит ему, но это только рабочие моменты, не более. 

Они сидят по разным концам сцены и практически не общаются, а после выступления Шаст извиняется перед Сережей и сразу же уходит, снова ссылаясь на дела.

Арсу тоже не до дня рождения Матвиенко, он тоже поздравляет его, уходит и едет сразу на вокзал. Завтра он ведущий на Фестивале студенческих фильмов, и ему необходимо быть в Питере. Он не знает, где Шаст, но уверен, что и сегодня тот не будет ночевать дома. Именно поэтому Арс уезжает, зная, что Антон сделает все, чтобы не общаться с ним.

На выложенных в сеть фото он видит, что Шаст находится на техничке команд, и он там не один. С ним Ира. Это удар ниже пояса, но Арс вспоминает слова Сережи и решает, что во что бы то ни стало поговорит с Шастом.

Ему остается только спонтанная встреча. Поэтому после Фестиваля он садится в самолет и возвращается в Москву. Уже ночь, и, остановившись возле подъезда, Арс поднимает глаза вверх и видит горящий на кухне свет. Шаст дома, а это значит, что Арс точно не уйдет, пока не поговорит с ним. Даже если ради этого ему придется выбить дверь или влезть в окно.

Он поднимается на этаж и начинает звонить в дверь. Звонок в квартире громкий, Шаст специально менял его, чтобы услышать, даже если он спит как убитый, и сейчас он не может не слышать этого звонка. Просто не хочет открывать. Арс продолжает звонить и начинает еще и стучать в дверь. Ну когда-нибудь же Шасту это должно надоесть. На шум выходит соседка и высказывает свое недовольство, Арс извиняется, но звонить и стучать не перестает, оправдываясь, что хозяин квартиры спит, и его нужно разбудить. Он просит у нее телефон, говоря, что его разряжен, и начинает еще и звонить Шасту на телефон.

Минут через пять соседке надоедает, она забирает мобильник и уходит домой, а Арс продолжает звонить и стучать в дверь. Как известно, осада берет города, и в итоге Арс слышит, как поворачивается дверной замок. Дверь так и не открывается, поэтому Арс открывает ее сам и заходит в квартиру.

Он замечает на полу капли крови, ведущие явно в ванную. Влетает туда, видит раковину, забрызганную кровью, и склонившегося над ней Шаста, майка, лицо и руки которого тоже все в крови. Он оттаскивает его от раковины, усаживает на край ванны и хватает за руки, капельки крови с которых сейчас капают на пол. Ничего другого Арс не замечает, и вообще у него состояние, близкое к панике.

До Шаста доходит, о чем Арс подумал, он с силой отталкивает его от себя, встает на ноги и снова склоняется над раковиной.

- Блядь, я что, по-твоему, настолько ебнутый?! – говорит зло, включая воду. – Ты не охуел, часом? Ты всерьез считаешь, что я из-за тебя вскроюсь? Еблан, блядь! – смывает кровь с рук и начинает умываться. - Ты заебал меня, Попов! Съеби отсюда, ради бога, пока я сам не въебал тебе, - он вытирает нос ладонью, которая моментально окрашивается в красный цвет.

Арс только сейчас начинает воспринимать действительность. И наконец-то замечает, что на самом деле кровь у Шаста идет из носа. Причем, идет очень сильно. Крупные капли падают в раковину и даже не успевают смываться водой. Там, где кожа на лице не перепачкана кровью, она почти белого цвета. Да и без того видно, что Шасту хреново.

Арс подходит к нему, чтобы помочь, но Шаст снова отталкивает его, матерится, на самом деле намереваясь врезать ему. Арс уворачивается, но все-таки успевает подхватить Шаста, прижать к себе и не дать упасть, прежде чем тот теряет сознание.